Второй шанс

      Оуэн Ларс, в отличие от своей жены, производил впечатление человека сурового. Его темные проницательные глаза долго изучали Лею, пока она рассказывала отредактированную версию своей жизни, упуская такие пикантные моменты, как приемная королевская семья и ее побег. Сухо сказала, что у нее были опекуны, но по определенным причинам она решила их покинуть и сбежать на поиски Люка. История получилась в стиле буйного подростка, что с генами ее папаши не должно было вызвать особых вопросов, но…       — Мой отец — Энакин Скайуокер? Герой Клонической войны? Джедай? А мать бывшая королева Набу, та самая Падме Амидала Наберри? — для Люка день был полным открытий, он потрясенно обхватил голову руками, зарываясь пальцами в волосы. — Но, подожди, если отец умер, то родственники мамы…       Лея осторожно тронула брата за плечо и покачала головой.       — Там мутная история, Люк. Тайный брак, мезальянс. Они даже погибли в один день, хотя у меня есть подозрения, что отец тогда выжил. Родственники если и есть, то…       — Выжил? — ухватился за главное Люк.       — Если не свихнулся, — буркнул Оуэн, мрачно цедя травяной настой сквозь зубы. — Ты меня извини, Люк, но с головой твоего батеньки было явно не все в порядке. Когда его мать погибла… на мгновение мне казалось, что он на тускенах не остановится и примется за нас. Благо, рядом ваша, на тот момент, матушка была.       — Причем тут… мама? — Лея замялась с непривычки, но все же задала вопрос.       — Это сложно объяснить, милая, — перехватила разговор Беру. — Видишь ли, я недолго видела Энакина, но я могу сказать, что в вашу маму он был очень влюблен. Это было видно по его глазам…       — Влюблен? — хохотнул Оуэн. — Сожри меня сарлак, он был одержим ей! И я представить не могу, насколько у него крыша потекла, если он от смерти Шми чуть нас не прирезал. Они десять лет не виделись, привязанность так или иначе подзабывается. А тут девчонка, молодая, красивая, так еще и, видимо, у них все взаимно вышло, раз вас аж целых двое! Психом он был!       — Оуэн!       — Что Оуэн? Ну что Оуэн?! Он же чокнутый был, вспомни, что он с теми тускенами сделал? Хорошо — он в тот раз остановился, ему ведь было плевать, кого убивать! Таких, как бешеных животных, отстреливать надо!..       Лея слушала молча. И не могла этого никак прокомментировать. Что она знала об отце? Лишь то, что он перешел на Темную сторону и стал Палачом Императора? Но ведь у любого поступка есть причина, и сейчас на одну из возможных причин предполагать, почему Вейдер стал именно Вейдером, у нее стало больше.       Люк вскочил из-за стола и выбежал прочь из дома. Лея с секундной задержкой последовала за ним. Порывистый, горящий и эмоциональный. Он с силой пнул ограду и со всего маха плюхнулся на песок.       Лея тихо присела рядом, вытянув ноги, благо, от платьев она давно отказалась.       — Около года назад, рядом, здесь жил старик Бен. Дядя никогда не позволял мне с ним говорить и постоянно гонял его. Он был джедаем и, судя по всему, следил за мной.       — Возможно, — кивнула Лея.       — Ясно, — сухо бросил парень и упрямо поджал губы. Знакомо так.       — Люк, — Лея вздохнула. — У каждого своя правда.       — Хочешь сказать, что никто не виноват? — хмыкнул парень и чуть склонил голову к плечу, пронизывая необычайно яркими глазами.       — И да, и нет. Видишь ли, если искать всех виноватых, можно и всю жизнь потратить на это. Там слишком мутная история, Люк. Правые, виноватые. Какая разница? Прошлое в прошлом. Стоит ли его ворошить? Я нашла тебя, и это главное.       — И это твоя правда?       — Моя правда, Люк, в том, чтобы оставить всю эту историю позади. Исполнить свои мечты и цели. И просто быть счастливой. Вот о чем ты мечтаешь, Люк?       — О звездах… — тихо проговорил он, и они синхронно запрокинули головы к ночному небу.       — Космос — это свобода, — проговорила Лея, с грустной улыбкой вспоминая Хана, у которого космос так и остался единственной и неповторимой любовью.       — Я хочу облететь всю Галактику. Увидеть все своими глазами, все чудеса Вселенной, — завороженно проговорил парень.       Лея горько улыбнулась. Люку не нужна была ни война, ни политика. Ничего это было ему не нужно. Приключения и свобода. Верные люди рядом. Цель, ради которой стоило сворачивать горы и сносить планеты с их орбит. И семья, что примет его любого. И любое его решение. Темный, Светлый, розовый в салатовую полосочку.       Лея молча положила свою ладонь поверх ладони брата, не отряхивая с нее налипших песчинок.       Война, политика, семья, в которой все кувырком. Все это пройденный этап, в который у нее нет никакого желания возвращаться. Если обстоятельства вынудят, то да. Но только ради себя и Люка, не ради каких-то неясных общих целей и идеалов, ни ради чужих идей. Должна же она хоть раз почувствовать, оторвать кусочек свободы, не оглядываясь на долг и обязанности, навязанные ей? Быть чуточку счастливой? Защищенной? Немножко слабой, хотя бы на мгновение?       — Возьмешь меня с собой? — вырывается само собой.       — Обязательно, — улыбка у Люка теплая. В глазах тихая нежность и решимость. Обещание защиты. И ни грамма отравляющей душу горечи и любви. Жаркой и пылкой, задавленной моралью и законами.       Лея привычно давит слезы, беспардонно приваливается к его пока еще по-детски острому плечу и прикрывает глаза. Чувство вины за их родство, висящее все это время тяжким грузом на плечах, наконец-то покидает ее.       Сухой воздух Татуина внезапно кажется наполненным свободой.       Теперь все правильно. Так, как и должно быть.