***
Ночное небо было усыпано сотнями тысяч звёзд, а где-то на востоке заливался восход. По Парижу гуляли редкие парочки, направлявшиеся на Елисейские поля. Но парижан не впечатлить обычным восходом солнца, и поэтому они отдали предпочтение манящей постели. И Ирэн Адлер была одной из таких людей.***
На часах было три утра, когда тишину в квартире прорезал дверной звонок. Вначале Ирэн настойчиво игнорировала его, так как догадывалась, кто потревожил её сон, но с каждым новым звонком её нервов становилось все меньше и меньше. На десятый «дзынь» Ирэн приподнялась на локтях и, мысленно проклиная дверной звонок вместе с посетителем, пошла открывать дверь.***
После десятого настойчивого звонка Шерлок услышал еле разбираемые проклинания, а вскоре и шаги их обладательницы. В следующее мгновение дверь распахнулась, и перед ним предстала гроза британского правительства в ночной сорочке и не с самой лучшей причёской. — Доброе утро. Надеюсь, не разбудил, а если и разбудил, то ничего; когда-нибудь ты бы всё равно встала, — начал Шерлок, но тут же осёкся: если бы глазами можно было испепелять человека, то он стал бы кучкой пепла на коврике с надписью «welcome». — Я могу войти? Ирэн ничего не сказала, но и не стала игнорировать его. Отодвинувшись вправо, она выставила левую руку, указывавшую на кухню. Переступив через порог, Шерлок повернулся к ней и непонятливо спросил: — Ты всё ещё злишься на меня? — А ты как думаешь? Конечно, я буду злиться на того, кто заставил меня думать, что он мёртв. — Женщина не стала ждать, когда Холмс решит всё-таки дойти до кухни, и направилась туда сама. Чтобы хоть как-то проснуться, Ирэн налила себе стакан воды, пусть даже одно только присутствие детектива бодрило ничуть не хуже. Следом вошёл и виновник её раннего подъёма: — Я полагаю, что должен объяснить, почему я здесь? — Да, было бы неплохо. Но только не надо рассказывать мне легенду о том, что ты случайно проходил мимо, как в Карачи. — На лице Ирен промелькнула лёгкая улыбка, которая также быстро исчезла. — Понимаешь, у моей командировки в загробный мир есть цель. — Допустим. — Мориарти мёртв, но его сеть ещё жива, поэтому я должен заняться её уничтожением. — Шерлок подошёл к открытому балкону, сцепил за спиной руки и вдохнул побольше парижского воздуха. Шестое чувство подсказывало, что здесь был какой-то подвох. Сам Шерлок Холмс приходит к ней в три часа ночи, хотя в предыдущем году от него не было ни привета, ни ответа. При этом он начинает нести какую-то чушь про Мориарти. Как будто она не знала этого всего! — Но ведь ты пришёл ко мне не для того, чтобы сообщить о том, что я и так знаю? — Ирэн облокотилась о барную стойку и пристально посмотрела на мужчину. — Прекрасная дедукция, — заключил Шерлок, но последующая фраза заставила Ирэн в врасплох: — Мне негде жить. Женщина выпрямилась в спине, а на ее лице застыло чистой воды непонимание, выраженное высоко поднятыми бровями. — Что? Если ты сейчас пошутил, то это не смешно. — Поверь, я был бы рад, если бы это была шутка, но нет. Я взвесили все «за» и «против»… — Стоп, ты уже всё решил? — Ну да. Если учесть то, что я тебе небезразличен, то я с уверенностью могу сказать, что ты будешь даже рада жить со мной, — сказал Шерлок и тут же опешил: в комнате раздался звук пощечины. Он вмиг понял, что не заметил, когда эта женщина оказалась рядом с ним, и сразу вернул себе самообладание. — Я не влюблена в тебя. Никогда не была. И сразу отвечаю на твой последующий вопрос: это было всего лишь помутнение рассудка. Ни-че-го более. — закончив фразу, она отвела свой взгляд от его чисто-голубых глаз. И он даже не представлял, насколько это было сложно. Но Ирэн не могла позволить себе повторное «помутнение рассудка». — Хорошо, мисс Адлер. Мне просто нужно где-то пожить пару дней. Больше я вас не потревожу. Хотя… — Что? — Ирэн изогнула бровь. — Судя по вашему лицу, вы ещё не в том возрасте, чтобы делать неосознанные глупости. — «Хорошая тактика — давить на возраст», — подумала она, придав лицу спокойный и умиротворённый вид. — О, дорогой, я в том возрасте, когда их совершают осознанно и с удовольствием. — Губы Ирэн изогнулись в улыбке. — Спать будешь на диване. Ко мне в комнату и в гардеробную заходить нельзя, к плите — тоже ни ногой. Ещё не проснувшееся сознание твердило женщине, что она должна была не единожды пожалеть об этом, но сердце подсказывало, что Ирэн поступала совершенно правильно.***
— Ты всё ещё злишься? — Не знаю… я спать, располагайся. На этом и закончилось только что начавшееся утро Ирэн Адлер, а если точнее — Элизабет Вудхаус.