Чёрное с белым. История первая: Гибель

Эльвина устало вытерла со лба пот и посмотрела на небо. Солнце было высоко, значит скоро матушка позовет ее на обед. Девушка улыбнулась и продолжила переплетать пучки трав. Народу на базаре сегодня было немного, так что работала Эль неспешно, сидя в тени, и краем глаза прочитывая книгу. Привычный шум других торговцев ушел далеко на второй план, создав прекрасную атмосферу для разворачивающихся в истории событий. Герои-братья близнецы, лихо убегали по оживленной улице от разгневанных родителей, чтобы успеть на корабль, который бы отвёз их далеко за море. Иногда Эль тоже хотела приключений, что б ветер в волосах, что б весь мир перед тобой как на ладони, что б знать все-все, что б каждый день учиться новому, тому, что не узнать сидя в их деревушке…! Иногда… «Нет, -одергивала она себя. -Мне хорошо и дома. Дедушка обещал на ярмарку в Лондон отвезти на неделе, туда приедут торговцы из самой Индии, у них многое можно узнать, не за чем для этого плыть куда-то.» -Мисс Каллен! -возмущенно воскликнула сварливая миссис Пендрагон.-Ну сколько ж можно?! Что за девка, право! Уж замуж пора, а она все закорючки свои смотрит! Эх, стыдоба! Да меня б отец за такое…! -И вам добрый день, -с улыбкой прервала тираду старухи Эльвина.-Чего желаете? -Ту мне дай, да поживее! -прогрохотала Пендрагон, указав коротким жирным пальцем на связку прямо над головой девушки. Эльвина покорно сорвала травы для настоя от боли в горле и протянула женщине. Та брезгливо прищурилась и, швырнув на прилавок несколько монет, удалилась. На это юная Каллен лишь закатила глаза и вернулась к своему занятию. Надо бы дедушке намекнуть, что в последнее время она все чаще берет у них травы. Уж не заговор ли какой делать собралась? А, может, и вовсе хочет Эль приворожить к своему непутевому сыночку. Да, пожалуй за такую версию вредная бабка точно получит хорошее наказание, папочка об этом позаботится. Девушка завязала на узел верёвку и отрезала лишнее. Травы отправились наверх, к остальным пучкам. Эта весна выдалась тяжёлой, было много больных, поэтому целебные растения пользовались популярностью как никогда. За последний месяц они заработали на них больше, чем за весь прошедший год, а уж если учесть, что многие покупая сухоцветы берут у них ещё и ягоды, чтобы не ходить далеко, то можно сказать, семейство Каллен озолотилось, к зависти других торговцев. Матушка даже подумывала на вырученные деньги закупить побольше овечью шерсть, чтобы вязать вещи не только им, но и на продажу. Эльвина улыбнулась и закрыла почти дочитанную книгу, поскольку среди толпы мелькала ее любимая златоглавая макушка. Крошечная девчушка чуть старше пяти лет от роду быстро неслась по улочке, едва ли не сбивая с ног прохожих. Ее локоны развевались на ветру точно шлейф. Матушка опять не смогла управиться и заплести их. «Главное, что б дедушка не увидел, -подумал Эль, -а то прощай моя ярмарка.». Девушка вышла, ловко схватила подбежавшего ребенка поперек талии и, утащив ее в даль от посторонних глаз, принялась собирать пряди вместе. -Ну Эля, опять ты! -верещала малышка, вырываясь из рук старшей сестры.-Все равно расплету, хоть чем вяжи расплету! -А я снова завяжу, -невозмутимо отозвалась Эльвина, вытаскивая одну из лент своей прически.-Руфи, ты же знаешь, нехорошо так ходить, дедушка ругаться будет. -Он всегда ругается, -плаксиво парировала младшая, смотря на сестру голубыми как летнее небо глазами. Эльвине нечего было ответить на это. Она обречённо пожала плечами и закончила начатое. Хорошо, хоть у брата волосы короткие. Все они пошли своим упрямством в отца, а тот в своего, и, хотя прадедушку Эльвина никогда не знала, ей почему то казалось, что он тоже был тем ещё бараном по части споров. -Мама обед приготовила, велела тебя позвать. -Отец и Майкл уже дома? -Давно уже. Майк за стрелой полез и руку сильно порезал. Эльвина усмехнулась и покачала головой. Не выйдет из ее брата охотника, как бы дед и отец не старались. Его удел петь в хоре, уж как он красиво поет, любая птица обзавидуется. Да и не любит он убивать, не может, весь в отца. Карлайл давно забросил работу охотника на нечисть и стал епископом, заменив на этом посту Фридриха Каллена. Да и тот уже не гонялся с арбалетом наперевес по домам мирных жителей, а все больше возился с долгожданным внуком, готовя себе «достойную замену». Право, на эту роль куда больше подходила самая младшая Каллен, с ее ненавистью ко всему нечистому, природной силой и ловкостью она бы могла стать хорошим инквизитором. А если нет, в чем Эльвина почему то не сомневалась, то дорога в монахини для девушки будет открыта. Такую верующую ещё поискать надо, даже дедушка по сравнению с Руф казался еретиком. А вот Эль приходилось непросто с выбором будущего. Замуж ее не звали, в монастырь уйти желания не было. На полях разве что работать, да и ткачихи всегда нужны, только вот ни то, ни другое ей не хотелось. Была бы мальчиком, стала бы учёной, уехала б в столицу, выучилась бы там, умные люди сейчас хорошо зажили. Увы, не женское это дело учиться: читать, считать умеет, и то много. И все ж матушка, да и отец иногда, в тайне от деда приносили ей книги то по математике, физике, биологии, а недавно отец и вовсе достал ей книгу по мореходству, совсем новую. *** -Мы уж думали, что вас волки съели, -заявил Майкл, стоило сестрам показаться на пороге. Он был всего на год младше Эль, но уже значительно выше нее, почти на полторы головы. Девушка дразнила его за это «Джирафэм», на что тот обижался, хотя и не знал значение этого слова. Эльвина слышала его от одного путешественника из Османской Империи: мужчина так называл очень высокое животное, похожее на лошадь с длинной шеей. -Дети, идите уже за стол, -выглянув в окно, позвала Хиллари. Карлайл, стоило детям войти, строго посмотрел на сына, мол, не смей даже в шутку говорить такое сестрам. Впрочем строгость это была напускная, ибо сердиться за подобные мелочи мужчина не умел. Все в деревне знали: Карлайл Каллен-хороший отец. Он трясся над своим выводком сильнее, чем иная курица над только выведенным яйцом. Казалось, им позволено все. Журили ребятню исключительно тогда, когда их действия могли причинить вред самим детишкам, да и то, никто не был уверен, что хоть раз те были наказаны за исключением пары шлепков. Слишком уж мягким был Каллен к своим наследникам, и любил их до безумия чистой и безвозмездной любовью. Впрочем, надо сказать, они отвечали ему тем же и на удивление выросли вполне достойными юношей и девушкой: не избалованными и крайне уважительными, готовыми прийти на помощь и бескорыстными. За спинами на семью злобно шептали, мол, заколдованы они, ибо ну не могут живые люди вот так без ссор, без криков, без наказаний. Лишь однажды отца семейства видели действительны злым, до алых щек, до раздутых ноздрей, до пульсирующих жилок на шее. Кричал он тогда так, что вся деревня собралась посмотреть, даже ударить попытался, да детки увернулись и разбежались в разные стороны. Эль было тринадцать, Майклу двенадцать и они, дурные головы, увязались за приезжей ярморкой, привлеченные «настоящим колдуном». Промедли Карлайл тогда хоть секунду, оказались бы дети в рабстве у жестокого хозяина этого самого мага, который славится садизмом и, как оказалось позже, любовью к убийству своих же слуг. В общем то, узнавшие это Эля и Майкл, зла на отца за ругань держать не посмели, он в конце концов так сильно распереживался, что успокоился только отвара матушки. А кроме того случая, в семье все же царили мир и гармония. Семья расположилась за маленьким столом и все дружно сложили руки в молитвенном жесте, чтобы поблагодарить Бога за еду. -Устала, милая? -спросил Карлайл у старшей дочери, когда они приступили к трапезе. -Разве что немного, -пожала плечами Эльвина. -Вам не стоит беспокоиться. Отец, не будите ли вы любезны исполнить мою маленькую просьбу? Можно я с вами завтра схожу до мистера Блэка? Он обещал отдать мне астролябий сына. Мужчина нахмурился. Отказывать дочери не хотелось, но и позволять ей заниматься всем этим шарлатанством тоже. Буквально вчера они с отцом поссорились на эту тему. Фридрих считал, что сын в последнее время слишком много позволяет детям, мол, того и гляди, старшая дочь безбожницей станет, младшая инквизитором, а единственный наследник в менестрели пойдет. Карлайл боялся такого будущего, однако, видя улыбку Майкла, когда он принес ему хоть и старую, но неплохую скрипку, слыша смех Руфины, помогая ей попадать в цель из маленького, вырезанного специально для нее лука, или наблюдая за сосредоточенным лицом Эльвины, вырисовывающей что-то на с трудом добытой бумаге, Каллен чувствовал, как страхи его уходят. Они были счастливы и для Карлайла это самое главное в жизни. Его единственная радость быть их отцом и не важно, по какому пути последуют его наследники, он будет рядом с ними всегда и навсегда. -И кто же завтра тогда будет работать в лавке? -поинтересовалась Хиллари, раскладывая порции по тарелкам.-Я с утра уйду в поле и до вечера буду там, Майкла заберёт дедушка, а Руфи слишком мала. -Я смогу! Я смогу! -заверещала малышка, но ее возглас проигнорировали все, кроме отца, которые снисходительно улыбнулся и потрепал светлые локоны. -Я быстро, матушка, туда и обратно, -взмолилась Эльвина.-С утра пойдем, а оттуда я сама прибегу ещё до обеда. -Исключено, -хором непреклонно отрезали родители. Эльвина уже хотела было спорить и даже открыла для этого рот, но братец незаметно пнул ее по ноге. Девушка закатила глаза. Он всегда на стороне родителей. Всегда. Даже стрелять пошел учиться, лишь бы им угодить. Эльвина часто сочувствовала ему, видя, как гаснет огонек в карих глазах, стоит ему взять оружие. Лишь бы быть нужным и любимым… -По лесу ты одна ходить не будешь, -безапелляционно заявил отец. -Пойми, дорогая, -продолжила за него мать, приобретая супруга за плечи, -в лесу слишком опасно без оружия. На самом деле, Карлайл, если позволишь мне высказаться, я бы не хотела и чтобы ты ходил один. -Знаю, любимая, но кто то же должен отпеть несчастную женщину. Да и поддержать мистера Блэка нужно, он совсем один остался. Неизвестно теперь, когда его сын вернётся и вернётся ли вообще, и потерять жену в такой момент… Мужчина замолчал, окинув взглядом своих детей. Эльвина как-то странно дернулась, но тут же взяла себя в руки, притворившись очень опечатанной таким решением. Она уныло ковырнула картошку и подняла на отца такие печальные глаза, что сердце его невольно сжалось. -Нет, одна ты в лес точно не пойдешь, -покачав головой, повторил он.-Я сам принесу тебе…как ты сказала? Астра…? -Астролябию, — с улыбкой подсказала заметно приободрившаяся Эльвина.-Она будет круглая и там много кругов, и… -Думаю, Блэк знает, как выглядит то, что он должен был отдать, -усмехнулся Майкл, снисходительно глядя на сестру. Была у нее черта, которую парень переносил с большим трудом. Эль почему то считала, что много крат умнее остальных, а окружающие ее просто редкостные идиоты. Впрочем, следует признать, что его сестра была умна, во всяком случае умнее прочих женщин и даже некоторых мужчин, к огромному неудовольствию последних. В деревне ее за это недолюбливали. Многие кривили лица, мол, Эльвина и не женщина вовсе, ибо баба не может быть умнее мужика, они ж думать не умеют совсем. Да и не нужно это им, коварным соблазнительницам, знай как детей рожать и хватит, а то ведь некоторые и этого не могут. Однако, высказаться в глаза о ее предназначении Эльвине никто не решался, ибо если ты обидел одного Каллена, ты обидел всех. -Майк, никто в этом месте не знает как он выглядит, кроме меня и Джейкоба, -пренебрежительно сощурилась Эльвина, на что ее брат закатил глаза. -Каковы шансы, что твой дедушка понятия не имеет, зачем нужна эта штука? Карлайл задумчиво потёр подбородок. Лгать он ненавидел и сделать мог это лишь во благо своей семьи, но, ведь если его отец не знает что это и для чего нужно, может, он и расспрашивать не станет? Это же даже вовсе не грех получается, если молчать, пока не спросят. -Думаю, я смогу хранить его на кухне, так дедушка точно не поймет, для чего он нужен, -предложила Эльвина, смотря на отца с хитрым прищуром и натыкаясь на точно такой же взгляд. -О, и, Руф, врать очень плохо, никогда так не делай, -опомнился отец. -И вас двоих тоже касается, -поддержала Хиллари. Она была далеко не столь принципиальна в подобных вопросах, да и ко лжи в частности относилась вполне спокойно, однако, женщина видела, как соблюдение заповедей важно для ее супруга, поэтому прогибалась. Хиллари вообще много уступала Карлайлу, подстраивались под него, менялась до неузнаваемости. Ещё почти двадцать лет назад она пришла сюда как образованная и смелая женщина, не считающая брак чем то необходимым, и уверенная, вопреки всеобщему мнению, что сможет добиться всего сама. Эдакая Жанна д’Арк от мира врачей. Это был нонсенс. Работающая незамужняя женщина, да ещё и кем?! Врачом! А кто она теперь? Теперь она жена любящего мужа, мать троих прекрасных детей и одна из самых уважаемых торговок овощами и травами в городе. Знания по медицине пригодились, конечно, но все больше, чтобы лечить горло часто болеющей Эль, перевязывать раны Майклу или успокаивать слишком активную Руф. И тем не менее, не смотря на то, что всемирно-известным врачом она не стала, Хиллари с гордостью могла бы назвать себя счастливой, ибо ни в чьих глазах не видела она любви больше, чем в двух парах голубых и одних карих. -Этих уже поздно воспитывать, -раздался холодный старческий голос у двери. Каллены дружно обернулись и посмотрели на вошедшего пожилого мужчину в одеждах священника. Он был очень стар и не сказать, что красив. Лицо его было обезображено морщинами и оспинами, под глазами залегли черные как ночь круги, и взгляд был потухший-потухший, будто ни грамма жизни в нем не осталось. Редкие волоски на голове ещё держались, но было видно, скоро и они опадут, как опадает осенняя листва. Немытая и нечесаная борода свисала сосулькой от почти касалась пола. Впрочем, не горбись он так сильно, она бы едва доставала ему до пупка. Кожа серая, тонкая, вены сквозь нее просвечивали почти черным. Казалось, он должен испытывать муки на смертном одре, а не стоять здесь. Что-то старинное кольнуло сердце Эльвины. На мгновение ей показалось, что она видела за спиной деда своего двойника, что с мольбой тянул к ней руки. Видение рассеялось столь быстро, что девушка даже не была уверена, видела ли что-то. -Дедушка! -радостно завопила Руфина, спрыгивая с колен озадаченной сестры и бросаясь в объятья гостя. Необычайно легко для его то состояния подхватил он девочку и поцеловал макушку. С ребенком на руках Фридрих прошел к столу и занял место, которое ему уступил Майкл. За спиной старика он показал своей сестре жест, обозначающий, «тебе конец», за что удостоился ее фирменного ледяного взгляда. -Дедушка, -приветствовала нежданного гостя Эль со всем почтением в голосе, на которое только была способна.-Давно вы в дверях стоите? Старец окинул сына и внучку так знакомым им прищуром, отчего те пристыженно опустили головы. Мужчина вздохнул грузно и печально, как умеют это делать только глубокие старики, коим он и являлся. Да, не такого будущего хотел он для единственного сына, но эта баба точно околдовала мальчишку и нарожала от него, что в дом теперь не помещаются. Хитрющие да упрямые уродились, все в непутевых родителей. И все же, качая сейчас на колене самую младшую, Фридрих благодарит Бога, что тогда его сын взбунтовался и женился. Семья у него вышла сто крат лучше, чем у самого Каллена-старшего. Супруги жили в любви и согласии, храня друг другу необычайную верность, хоть и женились шестнадцать лет, по сей день он ей цветочек с поля принесет, а она ему платочек самотканый на шею повяжет, да в лоб целует. А детки то, детки загляденье! Как бывало, братья и сестры кто в ссорах, кто в постели, а эти горой друг за друга. Одного обидел, так считай что всех троих смертельно оскорбил. Никто им не нужен был для игр. Сядут себе тихонько около дома и давай камушки в круг на земле кидать. А вечером, как темнеть начнет, садиться Эль с матерью пряжу ткать, так Майкл тут же рядом примостится и давай что-нибудь напевать, чтоб веселей работалось. Хоп, хоп и вот уже втроём плетут и поют. Не мужское это дело, да разве ж заставишь его уйти? Да, хорошая у Карлайла семья получилась, дружная. Нет меж ними ссор, не было, и не будет. -Давненько уж, -в раздор своим счастливым мыслям отвечает Фридрих грубо, с издёвкой.-Мало я тебя сек. Да и ты ее тоже, раз прям в лицо лгать не боитесь. Грех это, если б лгали. Эль и Карлайл облегчённо вздыхают почти синхронно, уловив знакомые нотки в кажущемся холодном тоне. Фридрих Каллен никогда простым человеком не был, характер его все жители считали на редкость скверным, и даже собратья по служению лишний раз старались на глаза не показываться. Жестокий монах отпугивал бесов одним своим видом, а уж если брался за хлыст, то и сам Дьявол спешил подальше убраться. Однако ж, ничего человеческого ему не чуждо. Свою семью он любил со всей силою, на которое только черствое сердце было способно. Кричал часто, бил не реже, но любил, как умел. И силы этой любви хватало настолько, чтобы закрывать глаза на все эти «глупые дьявольские игрушки», которыми так увлекалась внучка. Ну право, он за нее все что угодно отмаливать готов, да и она регулярно на исповедь ходит. Это он так, по привычке журит. -Вы отобедаете с нами? -с улыбкой перевела тему Хиллари, уже доставая тарелку. -Отчего же не уважить хозяйку, -согласно кивнул в ответ Фридрих.-Эль, чего матери не поможешь? Девушка тут же подскочила, но Хиллари лишь отмахнулась, мол, сиди, дочка. -Она весь день под палящим солнцем в лавке сидела, может и отдохнуть немного. -Дак в чем сложность посидеть? -не унимался привыкший к тяжёлой работе Каллен.-Сидит там весь день, книжки свои читает, лучше б матери в поле помогла. А за лавкой вон, Руфина присмотрит. -Так мала она ещё, -тепло улыбнулся Карлайл, знающий, что жена, как и пристало любой женщине, спорить не осмелится.-Как вырастет, так будет в лавке вместо сестры, а Эль в поле. -А почему я в поле? -резонно возмутилась девушка, гордо вскинув подбородок.-Я, может, звездочетом быть захочу. -Еще чего, -тут же ударил по столу Фридрих.-Что б моя родная внучка экой ересью занималась! Не допущу! И вообще, как смеешь ты рот раззевать на старших?! Не стыдно тебе?! Сиди, да помалкивай! Ишь, эка невидаль, что б баба в доме что-то решала! Кем отец велит быть, тем и будешь! Карлайл! Что за воспитание! Знал, что непутёвым отцом выйдешь, но что б твоя дочь…! -Достаточно, отец, -твердо произнес Карлайл, отчего Фридрих сразу стих.-Меня оскорбляйте сколько угодно, но детей моих не смейте. Ничего злого нет в звездочетах. Умнейшие люди, скажу я вам. Фридрих недовольно фыркнул, перекрестился, и пробовал что-то про «прости, Господи, нас грешных», после чего помолился и принялся уплетать удивительно вкусный обед. Остальные переглянулись и продолжили трапезу без лишних слов. -Не пойму я, чего тебя к этим звёздам тянет, -в конце трапезы произнес старик.-Никогда ж, вроде, интересно не было. Ты ж все детство за матерью по полям и лесам хвостом ходила. А вообще, тебе бы постриг принять, в монастыре и книги есть, и на полях смогла бы работать. Всяко лучше для женщины, хоть грехи наши замолишь. -Да так, вот интересно стало… Красивые они…звезды-уклончиво ответила девушка, старательно избегая смотреть в глаза присутствующим. В ее словах была доля правды. Ночное небо влекло и манило ее своими тайнами. Она чувствовала, что оно куда больше, чем видится им, возможно, настолько больше, что даже за тысячу лет она не сможет дойти до его края. Неподвижные звёзды наблюдали за ними и рассматривать их в ответ казалось Эльвине в высшей степени справедливым. Она бы хотела знать, что же они такое, почему же Бог раскидал их так и для чего? Хотела бы, но пока могла лишь сидеть у окна, пока все спали и смотреть в чёрное небо, и иногда читать труды древних звездочетов, которые она нашла в библиотеке в Испвиче. Впрочем, интерес ее действительно был внезапным, однако вполне обусловленным. -Ей эти звёзды нужны как вода в туфлях. Ели б Джейкоб был не моряком, а пахарем, она б землёй интересовалась, -усмехнулся Майкл. То, как заалели щеки Эльвины мог не увидеть только слепой. Девушка дернулась и подскочила со своего места, едва не опрокинув кубок с водой. Обида на брата обожгла душу сильнее чем инквизиторский костер еретика. Да как он смел сказать такое ещё и при всей семье?! Позор, какой позор. А уж ей то, славящийся своим целомудрием, позор в вдвойне. Даже дед гордился ей, когда последняя подружка Эльвины вышла замуж, при том, как ходили слухи, уже порченной, а Каллен осталась одинока. Теперь же девушка чувствовала на себе полный осуждения взгляд старца. -Да ты…! Да я…! Да знаешь что.?! Да ты…! Не найдя подходящих слов девушка всплеснула руками и удалилась, провожаемая, непонимающим взглядами. Лишь Хиллари посмотрела в след с лучезарной улыбкой. -И что же это за Джейкоб? -озадаченно спросил Карлайл после минутного молчания.-Уж не Блэк ли? -Он самый, -подтвердил Майкл.-Она в него с прошлой весенней ярмарки влюблена. -Тьфу, -раздосадовано сплюнул Фридрих и грубо обратился к сыну.-Говорил я тебе, дурья голова, не надо одну ее пускать. Где ж это видано, чтоб баба без отца ходила по ярмаркам? Доволен? Ну чего ты улыбаешься, чего? Тьфу, аж смотреть тошно. Сама падёт, ещё и мальчишку за собой потянет. Карлайл никогда не разделял мнение отца, касаемо семьи и брака. Фридрих Каллен считал женщин грязными, доступными потаскухами, которых усмирить может лишь твердая мужская рука, ибо если дать женщине много свободы, она приведет их к гибели, как Ева привела Адама. Вообще то многие жили по этому закону, но только не Карлайл. Обоих их, и женщину, и мужчину создал Бог по образу и подобию своему. И как грязью можно считать ту, что вскормила тебя своим молоком? И как свиньёй назвать ту, которой ты дал жизнь и о которой молился ночами? Грешница Ева подвела их к выходу из Рая, но Святая Мария дала им шанс на спасение. Возможно, дело было в том, что его матушка скончалась очень рано, возможно, из-за того, что Хиллари и Эля были умнее многих мужчин, но Каллен искренне считал, что женщины если уж не равны мужчинам, то хотя бы заслуживают уважения. Карлайл каялся за эти мысли. Каялся, но не мог заставить себя считать иначе. -И что же плохого в том, что Эля хочет замуж? По мне так если между ними любовь ничего постыдного в том нет. -Балбес ты, -рявкнул Фридрих.-Что ж хорошего выйдет? Опорочит он ее и все. А ежели детки не родятся от греха? Как ей потом это отмолить? -А если родятся? -не сдавался Карлайл, отстаивая право дочери на замужество.-Не все же ей в девках сидеть. Вон, мне ты тоже самое говорил, не женись, грех не замолишь. Вот мой грех, на коленях твоих сидит. Разве ж не благость она? Разве ж не велел нам Господь плодиться и размножаться? Если б без брака оно понятно, за что кара. А за что корить, коль перед Богом поклялись? Фридрих сурово посмотрел на сына, но не посмел дальше спорить, ибо в глазах того засел огонь ярости. За дочь свою он на многое был способен и не хотел Каллен знать, на что именно. Да и была доля правды в словах его. -В тебя дочь пошла, -сказал старик после недолгого молчания, -такая же. Лезет куда не просят, все ей понимать надо. Иной бы сын, скажи ему отец, что греховно в постель ложиться, так он бы послушал, а ты он как все выкручиваешь. -Если вам станет легче, дедушка, то я пока жениться не собираюсь. Майкл неловко поерзал на стуле, уже жалея, что начал все это. Хотел над сестрой пошуть, а в результате разругал отца и деда. -Простите, отец, -пристыженно отозвался Карлайл.-Я ужасный сын, непокорный. Казалось он сейчас расплачется и бросится на колени, но голос Фридриха его остановил: -Полно тебе. Да, сын ты никудышный, но отец каких ещё поискать. Я горжусь тобой. Карлайл явно хотел что-то сказать, однако звонкий крик с улицы привлек всеобщее внимание. -Письмо для мисс Каллен! -верещал мальчишка лет восьми и бежал к их дому, размахивая конвертом.-Письмо для мисс Каллен! Письмо! Все удивлённо посмотрели на Хиллари. Женщина, впрочем, выглядела не менее потрясенной. Кто бы мог написать ей? Родителей давно не стало, братьев и сестер у нее не было, как и друзей. Весь ее мир теперь был здесь, с семьёй. Она выглянула во двор. Под окном сидела Эльвина, которая кивнула матери, мол, все нормально, я возьму, и направилась к мальчишке. Девушка чувствовала себя странно, но объяснить причину такого самочувствия не могла. От слов деда, конечно, было обидно, и многое бы хотелось высказать ему, вернувшись домой, но к поведению старика она привыкла, да и к тому же отец всегда защищал ее в таких спорах, так что дело было в другом. Эль никак не могла понять в чём именно. Грудь будто сдавило, голова стала совершенно пустой, как было один единственный раз когда они с братом нашли вино и выпили бутылку на двоих. Каждый шаг давался с большим трудом, и все же девушка забрала последние и зашла в дом. Неожиданно все прикрепилось, будто и не было. «От жары, видимо.». -Не от жары, -произнёс чужой голос, который девушка проигнорировала, обращаясь к матери. -Матушка, это вам? -А уж не тебе ли? -с сомнением протянула Хиллари. -Или мне?! Или мне?! -Запрыгала от радости Руфина, впрочем, как всегда на ее версию никто внимания не обратил. -Полно вам, кому бы мне писать? -Так и мне некому… -Уж не любовник ли, -недовольно буркнул Фридрих, отбирая письмо у внучки и распечатывай его прежде, чем кто-либо успеет возмутиться. –«Луна моих ночей, путеводная звезда моя…»-начал читать он, уже предвкушая как опозорит все ещё не любимую невестку перед сыном.-»…лишь свет ваш не дал мне, верному вашему рабу, сбиться с пути и погибнуть в страшном шторме. Лишь мысли о вас, часть души моей, грели меня в ледяных водах…». Ну надо же, с моряком. Портовая шлюха! -Не смейте оскорблять моей жены! -вскочил с места Карлайл, загораживая собой едва ли не плачущую Хиллари, которая лишь повторяла «Все не так, я не знаю, кто это… Я бы никогда, никогда… Все не так…» -Отдайте, -вскрикнула Эльвина, потянувшись за письмом.-Это какая-то ошибка, моя мать никогда бы не совершила ничего подобного! -Отдай! Отдай! -кричал маленькая Руф, не понимающая, почему взрослые ссорятся, но уверенная, что слез матушки это стоить не должно. Весь конфликт прекратил Майкл, выхвативший письмо и протянувший его Эльвине. -Это тебе твой моряк пишет, -пояснил он.-Смотри сама, там внизу его имя. Девушка покраснела до кончиков ушей, когда в самом низу значилось «Молюсь каждую ночь, чтобы письмо это нашло вас в добром здравии. Со всем уважением к вам, ваш Дж. Б. Блэк». Эльвина подняла глаза выше, вчитываясь в каждую строчку, и от слов дыхание ее сбивалось, а сердце, дремавшие все эти года вновь вспыхивало пламенем обжигающим до сладостной боли. «Касания рук ваших до сих пор ощущаю я, и они нежнее мне, чем самый лучший шелк.». Мимолётное прикосновение тогда обоих прошибло, как удар молнии. Эль потянулась тогда за расписным платком, привезенным из далёкой Индии, за него же с другой стороны схватился Джейкоб, выбирающий подарок для приболевшей матери. Всего на мгновение их пальцы коснулись друг друга, но этого краткого мига хватило, чтобы заставить юные сердца трепыхаться как никогда прежде. Они взглянули друг на друга, понимая, это оно. «Взгляда вашего не забыть мне, и во снах и на яву проследует он меня. Я вижу его в небесах и в бескрайних водах. Я ищу его в каждом порту, в каждом городе, где бы не пристал наш корабль и не нахожу. Только вы можете смотреть так. Ни одна женщина во всем мире не имеет таких глаз. Я видел многих красавиц, но одна ваша снисходительная улыбка и все лица их померкнут. Видели ли вы греческие статуи? Ах, вам нельзя смотреть на них, ибо даже идеал красоты-Венера лишь стыдливо будет прикрывать свою наготу пред вами. Порою в ночной тиши, когда плеск волн заставлял мое сердце наполняться желанием погибнуть прямо здесь, я слышал ваш смех, я слышал будто вы молитесь обо мне и любые страхи тут же отступали, и ночь наполнялась звуками, и весь мир оживал. Я не смею надеяться, не смею даже мечтать о вашей благосклонности. И все же, как раб готов стоять на коленях перед вами за один лишь мимолётный взгляд. Более всего на свете мне бы хотелось услышать о взаимности чувств и если это так, то дайте мне лишь один знак, наденьте тот платок, что связал нас, когда пойдете за водой. До старости своих лет я буду приходить туда и ждать, что однажды средь зелени промелькнет синева, и тот час же мы с вами обвенчаемся.». Эльвина отложила письмо и вытерла слезы, что проступили на ее глазах. -Матушка, отец, об одном прошу, благословите мой брак, -прошептал она, бросаясь перед родителями на колени. Родители переглянулись. Где это видано, чтобы женщина просила за мужчину? Но ведь с другой стороны Джейкоб сейчас далеко… Карлайл грустно вздохнул и, пригладив волосы, потянулся за бумагой. Нужно было хотя бы узнать, с чего это дочь так взмолилась. Это было не похоже на Эль. Неужели, она и вправду так сильно любит его? -Ну, если он сам придет и попросит твоей руки…-протянул Каллен, поглядывая на жену, которая одобрительно кивнула. -Он придет, придет, отец! -счастливо пролепетала девушка, вставая и обнимая Карлайла за шею.-Обязательно придет. -Такого парня? испортила девка, -покачал головой читающий письмо Фридрих, но как то беззлобно.-Обещай что хоть ты то сохранишь себя, -шепнул он малютке Руф и та утвердительно кивнула. -Что ж, тогда будем готовиться к свадьбе, -заявил Карлайл, целуя старшую дочь в макушку.-Надо бы дом побольше строить, семья то растет. Хиллари прижалась к супругу одной рукой приобретая дочь. На душе ее было легко и спокойно. Не пройдет и пары лет, как она станет счастливой бабушкой, а там гляди, может и не единожды. -К мужу пусть едет, -недовольно буркнул дед, однако, все же приобрел внучку за плечи одной рукой.-Ежели что, ты нам с отцом сразу говорю, мы ему быстро напомним, чья ты дочь. -Ну или мне, уж я церемониться не буду, -усмехнулся Майкл, присоединяясь к объятьям. *** Ночь опустилась на землю, даря долгожданную прохладу после долгого жаркого дня. В доме Калленов было тихо и мирно. Мать семейства сидела за прялкой, что-то тихонько напевая себе под нос. Колесо поскрипывало ей в такт, убаюкивая уже дремавшую на руках отца Руфину. Мужчина стоял около камина и тихонько покачивал дочь, которая «совершенно не хочет спать и вообще, никто не ложиться так рано». Он украдкой вытер слезу, скопившуюся в уголке глаза. Карлайл был рад и одновременно на душе его было тоскливо. Совсем скоро дети вырастут и разбегутся кто куда. Ах, если бы был способ навечно оставить их детьми! Карлайл боялся остаться в одиночестве пожалуй даже больше, чем отправиться в Ад. -Не спит ещё? -спросил Фридрих, подходя к сыну. Карлайл посмотрел на малютку, вслушиваясь в ровное лёгкое дыхание. Уснула. -Давай уложу, отдыхай. Мужчина передал дочь отцу и тот отправился с ношей к большой кровати. Как только голова малышки коснулась подушки, комнату наполнил едва различимый шепот молитвы. Фридрих опустился на колени перед кроватью и, сложив руки, просил отвести от девочки все беды и болезни. Карлайл благодарно улыбнулся, присаживаясь на стул у окна, где уже разместились старшие дети, играющие сейчас в кости. Забаву эту отец и дед не особо одобряли, но пока на кону не стояли грязные деньги, позволяли развлечение. Эля выиграла очередной раз и усмехнулась. Майкл на это неодобрительно фыркнул. Игра продолжилась, ибо ссориться из-за такой мелочи они считали глупостью. Тем более теперь, когда времени на игры с братом у Эльвины осталось совсем немного, ведь скоро она упорхнет из семейного гнезда в объятья мужа. Сидя сейчас здесь Эльвина думала, как же она на самом деле счастлива. Ее самые близкие и родные люди, ее семья сидят рядом с ней, живые и здоровые. Казалось нет в мире большей благодати чем видеть их улыбающиеся лица, слышать радостный смех и чувствовать исходящее тепло. Дом. Она была дома. Ее любили и она отдавала им всю себя в ответ. Ничего не тревожило их мирной жизни: и чума, и пожар обошли дом семьи Каллен стороной, позволяя им вести тихую жизнь священника и торговки. Никто не вспомнит о них через сто лет. Фамилия Каллен не прогремит на весь мир. В этом же крошечном доме они все состарятся и умрут, уступая место детям и внукам. «Ну и пусть так, -размышляла Эль.-Да, пусть так. Не нужны мне путешествия и слава, я хочу быть дома с семьёй. Джейкоб, мой моряк, будет рассказывать мне истории о заморских странах и привозить их книги, этого хватит, чтобы умерить свое любопытство. Такую любовь я никак не получу из сухих слов, записанных неровными рядами.». Ночной кошмар стал забываться. В нем у нее была совсем другая жизнь. Там Эльвину боялись и уважали, там она побывала во всех всех странах и знала столько, сколько бы не вместила их маленькая библиотека, а ещё богатство, конечно та Эль была очень богата, носила золото и серебро. Все, о чем мечтала она читая книги там было, не было лишь одного-счастья. Вот такого простого семейного тепла. Эльвина хмыкнула. Она бы ни за что не променяла свою жизнь даже на весь мир. Ни-за-что. -Эля! -услышала она какой-то странный крик, будто кто-то звал ее из-под толщи воды. Девушка нервно огляделась, пытаясь выявить источник звука, но все было тихо. Трещали дрова в камине, молился дедушка, скрипели колесо прялки, матушка что-то напевала себе под нос, кости ударялись о стол… -Эля! -настойчивее позвал голос, похожий на ее собственный, только более жёсткий. -Что такое, милая? -обеспокоенно спросил отец, видя, как паника отразилась на лице дочери. -Нет, нет, ничего, -попыталась заверить девушка, опасающаяся, что мужчина как то не так воспримет ее жалобу на странные голоса. -Эля! Эля! Эля! Голос становился все настойчивее. Он будто был везде, и внутри, и снаружи. Жёсткий, тревожный, он бил в самое сердце, вызывая ни с чем не сравнимую боль. Девушка согнулась на стуле, закрыла уши руками и зажмурила глаза. Голос никуда не хотел исчезать, будто шел из головы самой Эль. Он пробуждал воспоминания о ночном кошмаре. Девушка до боли вцепилась в волосы, едва ли не вяжется их с корнем. Стало трудно дышать. Комнату заполнил приторно-сладкий аромат от которого закружилась голова. Было жарко и Эль могла поклясться чем угодно дело было не в камине. Что-то неприятное, склизкое оплетало ее ноги, сковывая движение… Все прекратилось также внезапно, как и началось. -Эль, точно все в порядке? -Да, отец, все хорошо, не переживайте. Карлайл тяжело вздохнул, касаясь лба дочери, но расспросами донимать не стал. В конце концов она перенервничал за день, да и теперь ее думы занимали волнения о женихе что сейчас бороздит моря. Фридрих посмотрел на девушку из-за плеча, неодобрительно покачал головой, но тоже ничего не сказал. И только Хиллари неожиданно поднялась со своего места и подошла к дочери. Она села напротив нее и обхватила запястья своими руками. Взгляд матери сразу не понравился Эль, до того холодный, но странно знакомый, он был. -Эльвина, ты должна проснуться, -сказал Хиллари не своим голосом.-Слышишь?! Ты должна выбраться отсюда! -Я не…-прошептала девушка, пытаясь вырваться. -Все ты понимаешь! Ты знаешь, что это все не правда! Ее руки будто сжали в тиски и как бы не старалась Эль, она не могла освободиться. Сердце заколотилось от страха и воздуха снова стало не хватать. Она смотрела на женщину перед ней и больше не узнавала черты, ставшие будто кукольными. Это была не ее мать! Она не знала, что это такое, но это точно была не Хиллари Ка… Фамилия ее матери не Каллен… В мозг точно вбили крошечный гвоздик, отчего перед глазами вспыхнули ярко-красные точки. -Отец! -взмолилась Эльвина, глядя на Карлайла, но тот сидел неподвижно и смотрел на нее пустыми золотыми глазами. Он тоже напоминал игрушку. -Хватит! Пощёчина обжигает правую щеку, но куда хлеще бьёт следующая фраза существа. -Его здесь нет! И никого из них… Да и не было никогда! Этого мира, этих людей не существует и ты это знаешь. Голос леденящий душу заставлял содрогаться всем телом. И Эль, с ужасом для себя поняла, что принадлежит он ей. -Нет! Ты лжешь! Что ты такое?! Ты лжешь! -повторяла трясущаяся девушка, но в глубине души она понимала, не лжет. Комната плыла у нее перед глазами, то исчезая, то снова появляясь. Тошнило. Хотелось спать. Мозг едва ли не взрывался от вороха воспоминаний, противоречащих друг другу. Вот они хоронят отца, вот в тот же день они радуются его возвращению с удачной охоты… Вот не стала матери… Нет, в тот день родилась Руфина… Когда родился Майкл? Майкл не рождался… Тот маг, ее учитель… Ублюдок, едва не уведший их лес… Повелитель… Хозяин… Боги, как же болела голова… -Послушай же меня! -кричала немама, дёргая руки так сильно, что Эльвине показалось, будто та может их вырвать.-Послушай! Девушка мотала головой быстро-быстро, отчего шея неприятно заныла, но это было ничто по сравнению со задавившей сердце болью. Не правда! Она не хочет слушать это нечто. Она не хочет верить! Все это наглая ложь! Правда… Сейчас все закончится… У нее есть семья и дом! Она не сиротка! Она не изгой! Нет! Уже завтра все будет как обычно. -Не будет никакого завтра, -будто прочтя ее мысли заверила немама.-Сегодня тоже нет. Это все не по настоящему, Эльвина, и ты это знаешь… Посмотри на меня, -приказало существо.-Смотри на меня! Ледяные пальцы больно вцепились в щеки, царапая их острыми когтями. От страха Эль зажмурилась ещё больше, а потом резко распахнула глаз… На нее смотрела пара таких же голубых омутов. Это был ее двойник. Другая Эльвина походила на нее как две капли воды, только волосы у той были короче. -Кто ты.? -непонимающе прошептала девушка, отстраняясь насколько это возможно. Она знала, кто. -Я-это ты. Я твое подсознание. Нам нужно проснуться, -терпеливо пояснила двойник, вновь обхватывая запястья.-Ты знаешь, что это сон. -Нет, -упрямо заявила Эльвина, сбрасывая руки существа.-Нет. Это не сон. Слышишь! Я не знаю, что ты… -Знаешь… -И зачем ты пришла… -И это тоже… -Но поверь, я сделаю все, чтобы ты убралась из нашей жизни. -Если ты не проснешься, то из жизни уберемся мы обе. Ты знаешь, что я говорю правду. Ты знаешь, что Хиллари и Фридрих мертвы, а твоих брата и сестры не существует. Эльвина смотрела на игрушки, что прежде были ее семьёй. Вот же они! Лишь безвольные куклы… Они рядом с ней! Актеры ее театра… Эль смотрела, но не узнавала. Больно… Больно! Виски стучали так, что хотелось к чертям собачьим вырвать вены и пустить наконец кровь наружу, раз она так хочет этого. Эль опустила голову так низко, что спина жалобно захрустела. Не правда! Правда… Ее семья здесь! Ее семьи давно нет… Дед и мать живы! Ты убила его… Они живы! Ты не спасла ее… Любила ли она тебя.? Отец рядом! У него другая семья… Кому ты нужна…? Кому ты нужна…? Даже собственному отцу… Заменил… Неправда! -Что за чушь ты несёшь?! Вот же они! Эля не верит. Эля хочет кричать об этом на каждом углу. Эля готова броситься на существо и биться с ним на смерть, лишь бы оно наконец оставило их в покое, лишь бы все вернулось в норму. Скрипит прялка. На базаре сегодня мало людей… -Они? Существо с усмешкой показало на членов семьи, отпустив Эльвину. -Они существуют лишь в твоей голове. Смотри. Ну смотри же! Сколько лет твоему отцу? Почему он все ещё так молод? А дед? Посмотри, он же ходячий труп! Ты помнишь их такими и воображения представить себе иначе у тебя не хватает. А брат и сестра? Взгляни на них! Это же Дни и Вики, разве ты не видишь? У тебя никогда не было братьев или сестер, но были два вампира, таких же брошенных всеми, как ты. Вспомни вчерашний день! А неделю назад?! Нет, этих воспоминаний у тебя нет, ведь придумывать их нужды не было! Почему ты помнишь свадьбу родителей?! Очнись же! Это даже не твой дом. Посмотри на вещи! Откуда тут фарфоровые тарелки? Вот, -существо швырнуло голубой платок в Эльвину.-Откуда он у тебя? Вспоминай! «-Подарок для моей Джозипейн из самой Индии… Нравится? Он будет обнимать тебя и дарить тепло, пока я не смогу.». Эльвина смяла в руках ткань. Джозипейн, так в последний раз звали ее в 1819…Он даже не вышел на балкон что бы проводить ее… Кто он? Ты знаешь… -Я не… -Это все сон, -пальцы сомкнулись на ее плечах, вынуждая смотреть вверх. Она знала… Это правда… Мысль ударила, вышибая весь воздух. Звуки стихли точно в вакууме, и лишь собственное сердцебиение было слышно в этой пустоте. Померкли краски, будто наложили черно-белый фильтр, с уклоном в темный. Эльвина знала, что если сейчас она посмотрит в окно, там будет ничего… или море…или горы… В общем то, на что ее больное воображение ещё способно. Тоска накатила, как наваливаются на берег волны, но вместо ракушек и водорослей принесла она боль и желание умереть. Эльвина бессильно опустила руки и всхлипнула. Она не могла поверить… Не хотела… Мысли смазывались, точно по свежей краски проведи мокрой кистью. Душно, душно, душнодушнодушнодушнодушно…. -Вы с Пабло отравились спорыньей мха и сейчас эта тварь пытается сожрать тебя. Это все… Это ты придумала. Твой идеальный мир, где все хорошо… Твоя мечта, не более того. Мечта… -Пожалуйста, уйди, -взмолилась Эльвина, отбрасывая платок, который тут же рассыпался в пыль. -Я не могу, ведь я-это ты. Кому ещё нас вытаскивать? -невесело улыбнулась двойник. -Я знаю, я поняла… Девушка положила голову на стол и устало прикрыла глаза. Ее подсознание не лгало. Этого всего не существует. Весь сегодняшний день был лишь спектаклем, где все роли она же и сыграла, как в детстве играют в куклы, воображая будто они живые. Эль разыгралась настолько, что и сама поверила, будто это по-настоящему. Все было слишком хорошо, слишком приторно-идеально, как опьянивший ее запах хищного мха. В горле противно перекатился шарик. Вверх, вниз… Сдавил спазм, будто надели обруч. Хотелось поплакать, выплеснуть боль, но застывшие в уголках глаз слезы упрямо отказывались падать. Эль устало обвела глазами ЕЕ мир. Дом таял, как нарисованное на запотевшем окне солнышко, а дальше не было ничего. Оно даже цвета не имело. Девушка могла бы вернуть все как прежде, только вот сил на это не осталось. Пустота была не снаружи, она где-то внутри. -Я не хочу просыпаться, -призналась Эльвина.-Дай мне побыть счастливой хотя бы немного… Подсознание опустилась на колени и нежно провела по щеке сознания рукой. -Знаю. Знаю, как никто другой. Но ты должна. Проснись, иначе ты погибнешь… Погибнет все, к чему мы так долго шли… Ты же знаешь, если не мы, то никто… Ты должна, -с болью и отчаянием повторила двойник.-Повелителя не остановить никому, кроме тебя… -Без нас ему и не выбраться… -Не мы, так кто-то другой… Он попробует снова. Он будет ещё злее… Мир будет обречён, так или иначе и ты можешь… -Плевать… Миру столько лет было не до меня, с чего теперь печься о его спасении? Тут я могу быть счастлива. У меня есть семья… Я не хочу туда, где над моей могилкой поплачут лишь три вампира, да и то, забудут через сто лет. -Ты должна… Ты обещала… Двойник посмотрел куда-то за спину Эльвины и та невольно перевела взгляд. Там, среди пустоты, на коленях стояла девочка лет восьми-девяти. Волосы ее были растрепаны, на лице ссадины и синяки от драки, на спине раны от розг. «Господи, -шептала она, -дай сил всем обездоленным и невинно осуждённым… Неужели нет в мире справедливости? Почему же злодеи оказываются безнаказанными? Почему расплачиваются те, кто не виновен? Почему есть болезни? Почему есть безвременная смерть, голод, нищета, неравенство? Почему? Какой грех совершила я, чтобы нести наказание? В чем провинился избитый миссис Пендрагон ребенок, попросивший у нее кусок хлеба? За что сожгли ту милую женщину, если она и ведьмой то не была? Да и будь так, в чем провинились ведьмы перед людьми? Были бы у меня силы… Я бы сделала все, что могу, лишь бы уменьшить царящее зло… В этом мире так нужно больше понимания и прощения… Убрать бы из людей всю жестокость… Научить бы их жить в мире и гармонии… Клянусь, что сделаю все возможное, чтобы изменить наш мир к лучшему.» -Я не помню этого…-прошептал Эльвина. -Скорее, не хочешь вспоминать. Со смерти твоей матери не прошло и полугода. Ты увидела, как старая миссис Пендрагон избивает сиротку, который побирался на улице. Она набросилась на него ни за что, кричала, что таким как он не место среди честных людей и что бедняков вообще лучше бы на кострах сжигать. Никто не вмешивался, ведь она имела власть и деньги. Ты ринулась защищать мальчишку и отобрала у старухи палку, позволив сиротке сбежать… -И дома за это меня наказал дед, ибо нечего со старшими спорить… Тогда я впервые поняла, что мир дерьмовое местечко, где большинству плевать на страдания других, и жизнь вообще не справедлива. С годами стало… -…только хуже. Наемничий быт и война обличили самое грязное, что хранит в себе мир. Ты должна проснуться. Бездействие не меньшее зло. -Я должна проснуться… Подсознание и сознание стояли друг напротив друга казалось целую вечность, пока не сговариваясь не притянули друг друга в объятья. Эль не почувствовала их. Она вообще ничего не чувствовала несколько секунд. Ощущение реальность происходящего рассыпалось, как будто сдерживающий этот несуществующий мир купол рухнул. -Очнись, -пролепетало подсознание одними губами на самое ухо ведьмы. *** Эльвина резко распахнула глаза и приняла сидячее положение, с коротким вскриком срывая с ног мох, уже оплетающий ступни. По привычке она хватала ртом воздух, дыша быстро и часто, но, едва почуяв, как снова проваливается в дрёму, клацнула зубами с такой силой, что едва ли не лишилась их. Руки быстро нашли колбу с зельем и Эля тотчас откупорила крышку, чтобы вдохнуть действительно отвратительный, но все же такой нужный сейчас аромат. В носу неприятно защипало, когда ведьма намазала ноздри парой капель лекарства. Не сказать, что дышать стало легче, но теперь хотя бы аромат хищного мха так не дурманил. Было темно, хоть глаз выколи, но темнота эта отличалась от царившей в ее сознании. Эль повела рукой и слабый свет озарил пространство, позволяя хотя бы ориентироваться. Крысы были. Крошечные бугорки, оплетенные мхом-вот все что осталось от серых тварей. Хищный мох, или по другому Сомнус Кэпшулэн-это плотоядное растение, в основном распространенное в северном и влажном климате. На вид мох совершенно не отличался от своих собратьев за исключением ярко-изумрудного цвета и парящих над ним крошечных серебристых спор. Для жизни ему не нужны были вода или свет, ибо все питательные элементы он получал из своих жертв, перерабатывая все от волос до костей. Не то, чтобы мох приманивать кого-то специально, как делает та же дионея, но, стоило кому-то вступить в его владения, выйти обратно шансов почти не оставалось. Споры мха были ядовиты. Их сладкий аромат пьянил сильнее, чем чистый спирт, вызывая желание поспать даже у вампиров. Главное было этому порыву не поддаться, поскольку заснув, проснуться уже невозможно. Нет, мох не отнимал силы, он просто позволял своей жертве воплотить самые заветные мечты, создать идеальный мир, даря ощущение, будто ничего иного не существовало. Мало кто был готов выбраться из своей сказки добровольно, ведь там была целая жизнь, от которой многие забывали о реальности. А мох тем временем окутывал несчастьях счастливчиков, будто укрывая одеялом. Добыча разлагалась медленно, но мох был терпелив. С большим трудом Эльвина приподнялась и встала на четвереньки. Она оглянулась на коридор, из которого они, кажется, пришли, но там было тихо. «Странно…-подумал Эль.-За нами не прислали погоню… На ловушки надеются или Джувенэл так хорош?». Девушка неуверенно переставила руку вперёд, затем противоположную ногу. И ещё раз. Мох движению не мешал. Всего за пару ползков Эль добралась до Пабло. Вампир лежал на спине, раскинув руки, будто пытался в последнюю секунду удержать равновесие. Лицо его было расслабленно, веки закрыты, а на губах играла пьяная, но счастливая улыбка. Несколько секунд Эльвина всерьез думала оставить его прямо так. Маги считали это самой гуманной казнью, как то один из мастеров даже написал ей письмо с предложением добровольно на нее согласиться и «умереть счастливой». В ответном письме Ферокс узнал о себе много нового и получил совет самому свои мучения прекратить. Ответ Эль так и не отправила. -Пабло, -позвала ведьма, потряхивая вампира за плечо. Он так и не шелохнулся. Нет, она бы хотела, конечно, оставить его сгнить здесь, просто забрать деньги и уйти, но это было бы слишком. Слишком гуманно. Наемники такой смерти не заслужили. Да и к тому же только он знал, что им нужно украсть, а Эльвина привыкла честно отрабатывать. -Проснись же, -уже настойчивее потребовала Эль, но, ожидаемо это не возымело эффекта.-Сука… Вампира было не растолкать. Протащить на себе его Эльвина тоже не смогла бы, ведь не знала, сможет ли хоть сама дойти. Вновь клонило к мягкому полу… Девушка больно ущипнула себя за щеку. Жаль, что вампира так нельзя. А впрочем… Эльвина царапнула кинжалом шею Пабло, затем ещё раз, и ещё. На клинка осталось немного светло-розовой вязкой субстанции. Наемник же так и продолжал лежать, лишь на долю секунды его улыбка померкла. Ведьма выругалась сквозь плотно сжатые зубы. Этим каменным глыбам хоть руку отруби, максимум вскрикнут! Поджечь бы его, да потом можно не потушить ни Пабло, ни загоревшийся мох, и самой здесь угореть. Нет, определенно, открытый огонь в узком, покрытом Сомнусом помещении, без возможности хорошо контролировать свою магию-это не лучший будильник. Хотя в целом, идея с болью неплохая, кричать Эльвина всё равно не могла. Сейчас бы Джейн сюда, что бы мозг ему подожгла, заклятье то со схожими эффектами сотворить не выйдет. Эля со злости ударила по грудине Пабло. Кровь из вновь рассеченных ранок на костяшках неприятно заструилась под перчаткой. «Ну конечно!»-пронеслось в голове ведьмы. -Будет больно, -пообещала она Пабло с каким то садистским удовольствием в голосе и сняла перчатку. Несколько алых капель упало в приоткрытый рот вампира. Секунда, две… -Аааааааааа….! Крик боли наполнил пещеру, пробуждая несчастную крысу. Та недовольно подняла мордашку, пятно осмотрелась и вновь улеглась спать. Пабло же, конечно, тоже хотел откинуться в объятья дремоты, но не смог. Его язык и горло будто в огне полыхали. Казалось, что так больно не было никогда. Он подскочил на ноги прямо из лежачего положения и заметался по узкому темному пространству, маша руками на раскрытый рот, тем самым надеясь унять жжение. Не помогало. -Да уймись ты, нас услышат! -взвизгнула Эль, перехватывая подбежавшего к ней вампира за руки.-Идем. Ну же идём. Девушка тянула скулящего парня за собой. Нужно было как можно быстрее покинуть коридор, иначе второй раз они могут не проснуться. Вампир как то быстро затих и теперь от него слышалось лишь посапывание. От сладкого тяжёлого аромата, увы, не спасало вонючее зелье. Глаза Эль вновь начинали слипаться, и когда это происходило, она привычно колола пальцы голой руки остриём кинжала. Пару раз пришлось притормозить и заставить задремавшего вампира облизнуть выступившую кровь. Сонный Пабло был покорным. Да и боль от жжения магической крови быстро проходила под воздействием Сомнуса. -Зажми пальцами нос. Ну же, Пабло. Да, вот так, хорошо. Не говори. Эль и сама стремилась дышать как можно меньше. Это принесло свои плоды, теперь хотя бы не так сильно вело в сторону и почти не мутило. То ли коридор был длинным, то ли шли они медленно, но ведьме начинало казаться, что прошло несколько часов, прежде чем они наконец увидели, как заросли мха начали редеть. Чем меньше его становилось, тем легче было дышать. Пропала духота и Эльвина отметила, что в коридорах вообще-то было довольно прохладно. Сейчас же, правда, это был скорее плюс, чем минус. На самом деле, как никогда ведьма бы обрадовалась сквозняку. Под ногами больше не было мягкой подстилки. Мысли стали более ясными и из головы пропала вата. Заныло ушибленное при падении плечо. За спиной Пабло сплевывал яд в перемешку с остатками ее крови. Сон медленно отступал, уступая место бодрости, как бывает после любого пробуждения. Грань между ним и реальностью становилась все чётче, пока наконец наемники не почувствовали, что полностью в сознании и тела, и мысли не сковывают объятья Морфея. -Что за хуйня, -выдавил Пабло скрипучим голосом, когда «сонный» коридор остался позади и они остановились перевести дух. -Сомну…-начала Эль, но осеклась, понимая, что вампиру о многом это пояснение не скажет.-Это хищный мох, он хотел сожрать тебя, а чтобы ты не сбежал, наслал дремоту, где исполнились все мечты. -Это многое объясняет, -задумчиво потёр подбородок вампир.-А ты как? Тебя сморило? Эль махнула рукой, мол, не важно и направилась дальше. Пабло незамедлительно последовал за ней. Остатки сна ещё кружились в его мыслях, словно уговаривая вернуться и продолжить «жить». Да, это была именно жизнь в отличии от того, что происходит сейчас. Вампир бы был готов все отдать, позвали ли бы ему вернуться туда. Лишь одно останавливало вампира: быть кормом для цветочка не хотелось абсолютно. А впрочем, такая ли хорошая перспектива ЭТА жизнь? -Знаешь что мне снилось? -мечтательно протянул Пабло.-Я стал королем вместо Вольтури… Мне все подчинялись. -И что же ты делал? -усмехнулась остановившись ведьма.- Как король, я имею ввиду. Пабло поравнялся с ней и с печатью посмотрел назад. Часть его сейчас злилась за то, что Эльвина посмела прервать сказочный сон. Там его уважали, там его любили… Там он не был зажатой всеми кувалдой на которую даже шпильки косятся с презрением… Там ему не приходилось выживать… -Просто жил… Представляешь, не нужно было париться о еде, одежде, крове… У меня было много денег, женщины ласкали меня, а я сидел на громадном троне и наблюдал, как жалкие червяки, вроде Аро приносят мне подать. Эльвина коротко рассмеялась над его словами и покачала головой. -Что, все время? Да это ты не Вольтури был, а Румыном. В камешек обратиться не боялся часом? -Эй, -возмутился оскорбленный до глубины души вампир, -я регулярно трахался, так что движения у меня было предостаточно. Чё ухмыляется? Самой то чё снилось? А, бохиня ты наша? Эльвина мгновенно помрачнела, это Пабло видел даже при тусклом свете шарика. Она тоже посмотрела на коридор. Мгновение Пабло казалось, что вернуться туда она хочет не меньше, а даже побольше чем он. Когда же Эль наконец заговорила, голос ее звучал сухо, но неясная грусть скользила на его дне. -Мне снилось, как мы закончили миссию, ты расплатился и больше никогда в моей жизни не появлялся. -Скучные у тебя мечты, -вздохнул Пабло и направился дальше в темноту.-Хотя, о чем ещё тебе мечтать? У тебя ж всегда на уме было: как заработать побольше, и как от… «идиотов» избавиться? Устремившийся вперёд вампир не заметил, как Эльвина украдкой стерла катившуюся по щеке слезу. -Значит ли это, что ты признаешь себя идиотом? -как можно более весело спросила она. -Ой, завали!