Чёрное с белым. История первая: Гибель

Первое, что почувствовала Эльвина была боль. Она вырвала ее из относительной безмятежности сна столь резко, что обжигающе ледяные объятья Повелителя все ещё казалось сжимали хрупкие плечи. Тело ломила лихорадка не настолько сильная, чтобы метаться в беспамятстве, конечно, но все же весьма неприятная. Впрочем, испарина на лбу и мокрая, хоть выжимай, футболка символизировали, что ночью температура была намного выше. Горло саднило при каждом вдохе и воздух казался до того ледяным, что приходилось дышать сквозь одеяло, чтобы не ныла переносица, пазухи и зубы. Лёгкие тоже были не в лучшей форме. Они с трудом поднимали грудную клетку и тут же со свистящим шумом выталкивали полученный воздух обратно, спасаясь от жжения. Пневмония. Опять. Эль попыталась перевернуться. Тело плохо слушалось её, при каждом движении напоминая, что вчера его хорошенько помяли. Болела голова. Болела сильно и везде особенно в месте удара. От этого перед плотно закрытыми глазами плыли разноцветные круги, напоминающие разводы нефти на мокром асфальте. Эль начало мутить от этого сравнения, благо, что в желудке не было ничего кроме кислого, разъедающего стенки сока. «Считаюсь ли я каннибалом, если мой желудок предаёт сам себя? " — непроизвольно подумала Эль и тут же склонилась над полом, выплевывая кислоту. Да, выходить из царства забытья было весьма неприятно. Особенно когда делать это приходилось под назойливо-нескончаемую трель мобильного телефона. В полудреме Эль перво-наперво решила, что это всего лишь крошечный надоедливый гномик забрался к ней в мозг и со всей силы принялся лупить по нему своим молоточком, однако вскоре девушка осознала, что гномов не существует, и нехотя потянулась за раздражающим мобильным. Порой она ненавидела человеческие изобретения. —Если ты звонишь не чтобы сказать, что нашёл Врата и способ победит Повелителя, то иди к черту, Деметрий, —заплетающимся языком предупредила она, чувствуя как сильно хрипит голос. –Оттуда, что только ты можешь рискнуть позвонить мне в шесть утра, — девушка нехотя приоткрыла один глаз и подозвала банку с леденцами от боли в горле. Подумав секунду, Эль призвала и обезболивающие, радуясь, что накануне сварила с запасом. — А ещё у меня записан твой номер и я не разучилась читать… Говорить как видишь тоже… Да, я умею звонить. Деметрий, мать твою, семь утра, что ты от меня хочешь?!.. Вот тебя ебет, на кого?.. На кого надо… Боги… Ага, и все больницы, и все морги… Кончай… Не сложно, но тебе какая нах… Тц… На Барлиоса. Доволен?.. Этого я тебе не скажу… Да потому что, Дем! Девушка со стоном убрала от уха телефон и положила его на одеяло. Лекцию от Деметрия слушать ей не хотелось категорически. Он редко отчитывал ее, но тем не менее считал что как «старший и опытный союзник» имеет полное право делать это. Эльвина на подобное лишь рычала, что его опыт должен волновать только шлюх, делящих с ним постель, однако по большей части к советам прислушивалась. Деметрию не все равно. Это было не волнение Аро, которого беспокоит лишь выгода, не тревоги магистра, больше переживающего за весь магический мир, а не за волшебников в частности. Нет, Деметрий беспокоился по настоящему. Эль так и не поняла, когда он стал для нее чем то большим, чем просто одним из слуг нанимателей. Просто он умел слушать ее, и как никто другой понимать те тревоги, что творилось в израненной душе. Да и болтать Деметрий мог без умолку, каким-то непостижимым образом переключая внимание ведьмы с проблем глобальных на такой обыденный выбор на зиму теплых носков с совершенно нелепыми бубенцами. Просто вампир оказался более человечным, чем любой человек, встреченный Эльвиной: лишь ему она могла раскрыть гложившие ее тайны, не боясь осуждения и зная, что он не прервет ее до самого последнего слога. Просто Дем уносил Эль на руках с поля боя, не давая ей сдохнуть точно собаке среди врагов. Просто… Просто однажды она обнаружила себя дремлющей на его плече и с тех пор оно служило ей опорой. Деметрий был рядом, когда девушка лила горькие слезы, был рядом, когда заливалась она весёлым смехом, слушал ее пьяный бред и трезвый тоже. Он верил в нее. Не как фанатик, но как друг. На любое даже самое дурацкое предложение ее Дем соглашался, если не из интереса, то чтобы уберечь Эль от опасности. Да, Деметрий никогда не был ей, говорила она это с чистой совестью. Нет, но он всегда был чем-то большим… Братом. Боль медленно отступала, стоило нескольким дурно пахнущим зельям скользнуть по глотке, но на смену ей приходило осознание. События вчерашнего дня мелькали калейдоскопом перед прикрытыми локтем глазами, возбуждая разъедающей изнутри чувство вины. Ведьма с тихим шипением перекатилась на другой бок и вновь подняла трубку. –Мы всегда в опасности, тебе ли не знать. Каким-то непостижимым образом она всегда угадывала момент, когда Деметрий был готов вновь внимать ей. Про них даже подшучивали, мол, мозг у них один на двоих, вот и думают совершенно одинаково. Похожие жесты, одни и те же привычки, интонация в голосе… Черт возьми, однажды они не сговариваясь и находясь на разных концах Земли купили одинаковые нелепые свитера в подарок друг другу. А уж к тому, что они время от времени отвечают хором все уже давно привыкли. Иногда Аро задумывался, а не родня ли они друг другу, в конце концов у Деметрия были братья и сестры, которые могли бы поселиться на территории современной Англии и дать начало ее роду. Впрочем, дальше пары шуток эти разговоры не зашли и быстро забылись. Вся схожесть союзников объяснялась очень просто и банально: они были рядом так долго, что невольно подстроились друг под друга. Частая практика у наемников. Особенно это работало, если была взаимная симпатия, а между Эль и Демом ее хватало. Их тянуло друг к другу, будто разлученных с рождения близнецов из старых индийских сериалов. В конце то концов, родня это не только кровь, верно? — О Боги, с чего такая паника, Дем? Ты знаешь на что я способна и раньше никогда не сомневался во… — прошипела девушка, закидывая сразу три голубых кристаллика в рот. — Умер? Когда?.. Ясно. Оправдан. Извини, что усомнилась… Да, причастна. Что говорят по этому поводу остальные?.. А сам то ты откуда узнал тогда?.. Хорошо. Ладно, — Эльвина ущипнула себя за переносицу. Распускаемые слухи были проблемой, но не столь глобальной как попадание артефакта в руки Барлиоса. Решить первое гораздо проще и куда менее опасно для мира. Нужно будет переключить внимание наемников.– Если он скажет что-то ещё, держи меня в курсе. И Дем… Будь осторожнее. Никому теперь нельзя верить.–девушка со стоном опустила ноги на пол и попыталась встать, опираясь на принесённый Мерфи трость.– Случилось… Они готовят восстание. Хотят сместить магистра… Нет! — крик полный истерики срывается с губ быстрее, чем Деметрий успевает закончить предложение. –Не смей! Слышишь?! Не смей даже думать об этом! Никакого шпионажа, Деметрий Вольтури… Прикинуться идиотом порой у тебя неплохо выходит, но не смей влезать в это дело… Потому что оно не имеет к тебе отношения. Да и риски выше ценности той информации, которые ты сможешь добыть… Деметрий! Если мне нужно будет ещё раз… Я не кипячусь, просто… Нет, я знаю, что ты хорош Деметрий, но ты не знаешь, насколько хороши они. Граф Раевский, Фишер, Мурад, Эроу, барон фон Дюпэн и с десяток остальных: все эти ничтожества, которым мы когда-то служили они не представляют и десятой доли опасности, а теперь, когда на их стороне много магов… Я прошу тебя, хоть сейчас умерь свой геройский пыл и посиди на жопе ровно… А к моей жопе не лезь, я уж как-нибудь сама, –усмехнулась ведьма на замечание, «раз уж это так опасно, то и ты не вмешивайся.».–Мне уже нечего терять….–протянула она с какой-то тихой безнадежностью в осипшем голосе. –Нет, пока ничего не говори Аро. Я все улажу. Его активные действия только раззадорят бунтовщиков… Физику помнишь? Огонь не может гореть без кислорода, так что нужно просто лишить их «воздуха», и за считанные секунды все потухнет… К примеру, не дать им заполучить важный артефакт и тихо избавиться от того, кто бы мог обратить это в свою пользу. С третьей попытки Эль наконец поднялась и зашаркала к окну. Пабло наворачивал вокруг дома круги. Почуяв, что за ним наблюдают он остановился и поднял взгляд, но Эль уже отпрянула обратно внутрь комнаты. Не стыд, но нечто похожее окатило ее с головы до ног, отчего ведьма пошатнулась и прилегла бедрами на стол. Каким бы не был Компадре, такая смерть для бывалого воина в высшей степени унизительна. Наемники знали, что ходят по лезвию ножа, но почему то с усмешкой повторяли: «смерть лишь одна, на всех ее не хватит». Всегда хватало, очевидно. Погибнуть в поле боя они считали чуть ли не честью, умереть защищая друга — искуплением, безболезненно покинуть этот мир, отравившись ядом было мечтой а вот проститься с жизнью от руки напарника, или, что ещё хуже, в пьяной драке наемники считали самым мерзким способом уйти за грань бытия. Быть героем или злодеем много лучше, чем свиньёй, которую закололи для всеобщей потехи. Говорят, что таким гончим тяжелее всего, ибо их унижают все, кому не лень. Пабло будет в несколько раз хуже, ведь помимо бывших насмешливых коллег и врагов там его ждёт и темный Повелитель, явно не довольный всем происходившим. Девушка горько вздохнула, ощущая фантомное родство с несчастным. Впрочем, он сам выбрал свою судьбу, как и Эль выбирает свою, так что мерзкого чувства вины ведьма не испытывала. Сожаление, возможно, в конце концов их многое связывало. Надо его хотя бы отпустить. –Пришлось украсть у мастера одни бусы, там долга, история… Коротко? Коротко Пабло попросил меня подсобить в одном дельце, а оказалось, что это дельце могло стоить жизни всего нашего мира… Бля, да не знала я этого, когда шла! — ответила Эль на вопрос, «И какого хрена ты туда вообще поперлась?».– И как бы то, что ты знал, куда я пошла, помогло? Что, примчался бы искать меня?.. Не отвалился бы, если бы была необходимость… А мне теперь о каждом перемещении тебе сообщать?.. Боги, хоть ты морали не читай, а. Итак тошно… Да так…–Эльвина повела плечами, будто сбрасывая тяжёлый груз– Я… Я много лишнего дерьма сказала от злости… Калленам… Да, привыкли, но сейчас я… Я сказала Карлайлу, что похоронил его… Нет! Или да… Я не знаю, Дем… Это так сложно… Я не понимаю, что чувствую к нему… Не знаю, наверно, жалею… Проблема в том, что я не понимаю, жалею ли о том, что сказала или о том, что он услышал… Мне так плохо… Всхлипнув Эль опустилась на кровать и взахлёб начала рассказывать Деметрию вчерашний день. Она не знала, зачем это делает ибо у вампира итак полно проблем и явно не до семейных разборок. Он буквально три дня назад поделился с ней неудачей во время поимки одного вампира-щита, за которую Аро впаял ему по первое число. Однако, слова лились так легко и быстро, что остановиться Эль не могла. Вероятнее всего ей просто хотелось выговориться, а больше все равно было некому. Ну не к психологу же с этим идти. Эль пару раз порывалась, дойдя до грани. Одни раз даже почти вошла в кабинет. А потом она представила себе это разговор: «–Здравствуйте, мне триста лет и в последний век мучает некое странное чувство неудовлетворённости миром. Зарождаются маниакальные идеи его уничтожить, если вы понимаете о чем я. Как думаете, мне нужно помощь? –Оу, ну конечно! Давайте начнем с начала, вам, вы сказали… –Да, почти триста. Я родилась в Лондоне 1600-тых в семье священника. Там забавно получилось, мать то моя ведьма… –Ваша мать ведьма? –Ну да. Отец человек, а мама ведьма. Ну как человек… Сейчас то он вампир. Думаю, в этом тоже есть определенная проблема. Вампиры с магами…не очень… Не, с оборотнями, конечно, они пожестче, но… Эй, кстати, а проблемы могут быть связаны с тем, что мой наниматель вампир убил моего несостоявшегося супруга оборотня? Мне кажется, это зародило во мне некое недоверие к тем, с кем я работаю. Имею ввиду, это очень мешает быть элитным наемником. Нам стоит сновало проработать это, иначе мне нечем будет платить вам. –Хорошо, мне все ясно, можете не продолжать. У нас тут много детей вампиров и ведьм, у которых парни-оборотни. Сейчас у них палата занята, поэтому полежите пока в отделении с реальными историческими личностями: Наполеоном там, Мерлин Монро. Или они тоже были оборотнями, как вы считаете? –Нет, не были. Я с ними знакома. У Поля были неплохие идеи, хоть и весьма радикальный, а Мери я знала плохо, так, на вечеринках болтали. Но они определенно были людьми. То ли дело… –Так и запишем, наблюдается бред, выраженный в приписывание себе знакомства с историческими личностям и мистическими сущностями, мания величия, возможна тяга к насилию и наркотикам.» По итогу в тот день девушка не пошла к врачу, на следующий тоже, да и вообще забила на эту идею. В какой-то мере она лишь начала жалеть, что ни у магов, ни у вампиров нет мозгоправов, поэтому таковым для Эль являлся Деметрий. Впрочем, когда ему нужно было выговориться о том, какой урод Аро, ведьма так же была готова подставить дружеское плечо. — И я не знаю…–с тяжёлым стоном ведьма окончила свой рассказ, ощущая как на душе и в самом деле стало чуть легче.– В смысле, что бы ты делал на моем месте?..О, нет, на такое я точно не готова, –горькая усмешка скользнула по ее губам, когда Эль прижала телефон плечом и принялась наматывать на многострадальное тело бинты.–Это настоящие унижение… Хей, да, я считаю стоять на коленях унизительно… Знаешь же, что не стояла. Даже перед Повелителем не стояла… Эй, это другое! И, я не сосала ему, уже устала доказывать это, так что прикройся… Да, да… Хех… Сучара ты, Дем. Я между прочим реального совета прошу… Нет, совсем не вариант… Это же Карлайл. Он не испытывает удовольствие от унижения. Удивительно, с его то генами. Не знала б, что фей не бывает, вообще бы подкидышем посчитала… Ну только если так. Но тогда откуда во мне дедовские ге… Да не стоит. За такие шутки в зубах бывают промежутки… А я постараюсь… Ну-ну, удачи… Да, все ещё нужен хоть какой-то совет… Я не умею… Дем, я перед тобой то никогда не извинилась, а тут он… Да нет, как-то не приходилось. Я и соблюдение правил в одном предложении без «не» не ставятся….Да просто Теод закрывал глаза или наказывал, так что без всяких извинений все забывали… Ага, плетью высечь, как раз в духе дедули. Спасибо, мне в детстве хватило этого «прощения». Да и потом, я могу случайно убить его, если нападет, а это не слишком хорошо… И нафиг ты тогда нужен, раз не можешь дать действенного совета?..Да, не подходят, они тупые… А я перед тобой ни в чем не провинилась, чтобы извиняться, вот ты и не замечал, что не умею… Может и так, я ж не все сделки помню, могла и обменять совесть… Ага, точно. Хех. Аро и слова такого не знает… Боюсь, папаша не заценит, если я принесу ему человека на корм, но идея хорошая. Как думаешь, чью кровь он предпочитает?..Деметрий? Странные помехи на фоне заставили Эль вскочить с насиженного места и поудобнее перехватить кинжал, будто бы это как-то могло помочь вампиру на том конце провода. Звук удара камня о камень, короткий вскрик. Сердце ведьмы забилось чаще. Потасовки между стражами были нередки в стенах Вольтерры, но на Деметрия мало кто решился бы напасть, тем более всерьез, а судя по звукам, это была не дружеская битва. Избиение, было бы более точным словом. Что, если на Деметрий напали извне? В нынешней ситуации ведьма не удивилась бы и такому. Эль лихорадочно оглянулась, соображая, что делать. Взгляд ее зацепился за зеркало, в котором отражалась полуголая девушка с гематомами и россыпью шрамов по всему телу, с синяками под впалыми глазами, с поблекшими грязными волосами, и явно не готовая к бойне. Впрочем, когда это ее останавливало? Эль нахмурилась, крепко сжала рукоять кинжала, призвала несколько зелий с полки и прикрыла глаза, готовясь к телепортации. «Держись, Дем, я уже иду, » — промелькнуло у нее в голове прежде, чем все мысли заняло переплетение золотых нитей. От телепортации ведьму отвлёк громкий раздраженный окрик, раздавшийся из динамика. Не узнать этот голос было невозможно. Аро. Облегчение напополам с беспокойством смешались во вздохе ведьмы, когда она упала обратно на кушетку. Даже разгневанный король безопаснее, чем миролюбивый враг. Да, порой Аоо мог быть жесток, но он все же не хотел убивать своих «звездочек». И, хотя это довольно неприятно, Эль позволяла Аро «воспитывать слуг», пока это не переходило грань дозволенного. В случае Деметрия эта грань была столь близка, что максимальное его наказание сводилось к паре затрещин или нескольким месяцем без интернета и телефона за исключением редких звонков Эльвине. –Не скажу, что рада слышать твой голос, но это лучше, чем блеянье какой-нибудь короны, –вместо приветствия прохрипела Эль. — О, нет! Нет, нет, нет. Никаких лекций, Аро, мне двух вполне хватило… Ясно, ты не остановишься… Знаешь, что единственное мне нравится в общении по телефону? Я могу сделать так. Эльвина решительно нажала на красную трубку и из динамика послышались быстрые гудки. Секунду подумав девушка открыла сообщение, параллельно сбрасывая входящий, и написала короткое смс «Палку не перегибай». Ответа не последовало, впрочем и звонками ее не донимали больше. Аро явно все ещё сердился на Дема за его неудачу, и вполне возможно вампир был наказан за свою оплошность отобранным мобильником. Детское наказание для тысячелетнего двадцатилетнего, но на большее король не решался, однажды лишившись руки за то, что на глазах Эль оторвал ее Деметрию. Аро не станет рисковать из-за пустяка, поэтому Эльвина была спокойна за союзника. В крайнем случае у них есть секретный мобильник, спрятанный буквально в стенах замка, если ситуация выйдет из-под контроля. Девушка усмехнулась, представляя, как на другом конце Земли Дем изображает крайнее раскаяние и вполне честно рассказывает о своем волнении за подругу. Ведьма была уверена, что уже сегодняшним вечером вампир вновь позвонит ей уже вполне законно, потому что Аро всячески поощрял их дружбу, в надежде таким образом привязать Эльвину к ним навсегда. Как не прискорбно это осознавать, план манипулятора работал отменно, хоть и с небольшими погрешностями. Девушка ещё раз усмехнулась и кивнула головой. Только теперь ее внимание привлекло непрочитанные сообщение. Оно было отправлено с неизвестного номера вчера, в одиннадцать часов пятьдесят семь минут, и содержало всего одно слово: «Успел». И правда успел. Эльвина быстро напечатала «Твоя взяла», и отбросив телефон в сторону отправилась в ванну. «Ты в порядке?» «Эль?» «Приезжай за книгами» *** Прохладный душ окончательно привёл ведьму в чувства. И пусть из зеркала на неё до сих пор смотрела жертва как минимум атомного взрыва, но теперь девушка хотя бы могла двигаться не морщась. Да и магия отзывалась с привычной покорностью, что для Эль, как впрочем и для любого другого мага было наиболее важно. Зависящая от чувств, эмоций и мыслей она могла отказаться работать верно и во время простуды, что уж говорить о сотрясении. Девушка нерешительно пощупала голову. Пара шишек, небольшой отек, который стремительно спадал едва ли не на глазах, и нервно подергивающееся веко: вот и все, что напоминало о вчерашнем падении. Эль вернулась в комнату и переоделась в большую футболку. Она нахмурилась, окидывая взглядом временное пристанище. Что-то, Эльвина с ходу не сразу могла понять что именно, было не совсем так. Девушка бегло пересчитала ровные стопки книг и уже менее аккуратные горки фолиантов. Затем взгляд ее скользнул по стенам и окнам. Напоследок остался на усыпленном листами стол. Этот короткий осмотр тут же расставил все по своим местам, ведь, несмотря на кажущийся беспорядок, все здесь подчинялось особой системе, к которой Эль привыкла ещё будучи подмастерьем. Библиотеки мастеров и магистра стали для нее приемом, и если раньше в ее вещах действительно царил Хаос, то теперь он закономерно перетек в порядок и виной тому, что иным казалось обратное было отсутствие полок. Ведьма бы с большим удовольствием расставила все по местам, существуй их столько, чтобы разместить ее богатства. Увы, сложить все вместе было не с руки. Каждая страница должна была быть на виду, любой источник в пределах досягаемости. Все так было…до того, как Эль покидала комнату более, чем на пару часов. Девушка вдохнула сквозь плотно сжатые зубы. Сюда явно заходили. Заходили и трогали ее вещи, как бы она не просила (приказывала, угрожала) этого не делать. Эммет… Сколько раз Эль говорила ему, чтобы беря ее книги он хотя бы запоминал, откуда доставал их. Нет, ей не жалко, пусть читает, если хоть слово поймет, проблема была в другом. Информация о Вратах столь скудна, что намеки приходится выуживать буквально по капле. Из книги в тысячу страниц может быть нужна лишь одна фраза, зацепка, крючок, на котором повиснет ружье, если угодно. Важна была любая деталь. Похожие элементы складывались в логическую цепочку, тесно переплетаясь с иными выводами, и постепенно выстраивались в целостную картину, как из разноцветных ниток получается ковер. Эль подняла книгу «Отражения как основа иллюзорных чар» и переложила ее из стопки с прочими изданиями про иллюзии в ту, где вела исследования свойств различных кристаллов. К ее счастью, хоть уголки разгибать не стал, поэтому вновь искать абзац про использование полупрозрачный камней не придется. А вот Джаспер, что удивительно, был более глух к словам ведьмы и закладки в «Стратегических тактика и основах боя» были безбожно отогнуты. Эль понимала, что когда увлекаешься чтением не замечаешь таких мелочей. Понимала, но не значит, что готова была простить. Девушка махнула рукой, перелистнув на нужные страницы, и заложила между ними золотую цепочку — очередной бесполезный подарок Аро, которому нашлось достойное применение. Но, к чести двух нежеланных братцев, они хотя бы старались вернуть все на свои места, чего не скажешь об Эдварде. Он, конечно, не прикасался к ее книги, дабы удовлетворить любопытство, но регулярно переставлял их в поисках своих вещей. Именно по этой причине более менее сносная и очень дорогая «Полнейшая история наших дней до 3200 года» теперь соседствовала с вызывающей только горький смех «Истинной историей наших дней до 9207». Эльвина положила хоть сколько до достоверное издание ближе к своим записям, а второе, купленное в свое время лишь чтобы узнать, как оболгали ее перед другими магами, нашло свое место в мусорке. Эльвина ужу хотела передвинуть стопку книг обратно, вновь загораживая несколько сборников Эдварда, но остановилась и вынула томик «Ромео и Джульетты», швырнув его на кровать. Позже ей предстоит много работы и жвачка для мозгов в виде почти наизусть знакомого человеческого романа будет весьма кстати. Девушка ещё раз обвела взглядом комнату, убеждаясь, что больше ничего из досадных мелочей не пропустила, и приступила к самому сложному. Мальчишек Эль винила не та сильно, как бесцеремонно сложившую ее записи на стол Эсме. Конечно, она наверняка сделала это из лучших побуждений, но, как и всегда бывает в подобном случае, этим скорее навредило. Непрошенное благо строит дорогу к Темному Повелителю, как говорят маги. На полу листы были разложены в определенной последовательности, и, хоть Эльвина примерно помнила ее, восстановление все же займет время. Девушка переложила несколько листов наверх, чтобы позднее не забыть о них, когда ее взгляд зацепился за небольшой конверт. Это было письмо, адресованное ей. Без обратного адреса, равно как и никаких данных об отправителе. По всей видимости закинули через частичный портал — самый быстрый способ отправить письмо магу, если у тебя есть любая частица, хранящая ДНК адресата. Прямоугольник, запечатанный парой капель воска и подписанный красивым, каллиграфическим, как сказали бы люди почерком. «Эльвине Ночной Бестии из Эрзона». Написано на латыни. Так ее могли назвать лишь те, кто был знаком с ней в период обучения в Башне. Не до, ни после она не представлялась этим именем, стараясь уходить от ответа про место рождения, пока не спрашивали напрямую. Стало быть писал кто-то из подмастерий, некогда учившихся с ней. Друзей у Эльвины не было, компания, с которой она провела большую часть времени либо похоронена в земле, либо считается пропавшей без вести, впрочем, как и кучка мятежников, скопившаяся вокруг нее. А все ещё живая их часть при хорошем раскладе работает на ведьму шпионом, при плохом проклинают на чем свет стоит. Что же до врагов… В общем они бы выбрали более красноречивые выражения. Значит ловушка? Эль провела рукой над бумагой, выуживая какие-либо вредоносный чары. Ничего. Несколько артефактов для проверки писем также не дали результатов. Ведьма нахмурилась и надела перчатки. Драконья кожа неприятно раздражала рану, но это все ещё было лучше, чем отравиться. Эль подняла письмо на уровень глаз. На просвет отчётливо было видно, что там лежит всего лишь послание, однако разобрать написанное не представлялось возможным. Девушка положила бумагу обратно на стол и, отгородив себя защитным куполом, вскрыла конверт при помощи заклятья. «Эльвине Ночной Бестии из Эр (зачеркнуто) Как я догадался, что это ты? Нет, Джувенэл исполни твой показ и смолчал. И нет, в память его я влез позже, уже когда все понял. Как тогда? На самом деле все просто, стоило лучше инструктировать мальчишку по поводу умалчивания правды. Вором явно был кто-то из подмастерий, иной бы просто не смог пройти ловушек, я видел их. А наемниками из подмастерий за всю историю становилось лишь семеро, притом на данный момент четыре уже мертвая добрую тысячу лет. Аполлон бы оставил бусы себе, если бы вообще выжил. Метод исключения не более того. Иногда и ты ошибаешься. Я пишу это письмо уже пятый раз. Первые два я высказывал тебе все, что накопилось в моей душе, но быстро понял, тебе плевать. Всегда было плевать на все кроме своих идеалов. Во третьем изложил я тебе все мысли по этому поводу. Клянусь Богами, я жалею, что сжёг его, а не оставил для потомков. Четвертое оставил. На случай, если кто-то выживет в Хаосе, который ты и Теод дружно несёте. Там я изложил уже твои мысли, пусть все знают, кто привел к катастрофы. Теперь я буду краток. Мальчишка поел и спит у меня. Он рассказал мне все. Про восстание тоже. Не знаю, что ты собираешься делать дальше, но знай, я тебе не помощник. Бусы сохраню, за это можешь не переживать, они в надёжных руках. Во всяком случае не у такой эгоистичной суки как ты или магистр (зачеркнуто). Я позабочусь, чтобы никто недостойный не добрался до них во имя Парватенебрис. Мой дом защищён достаточно, чтобы справиться с целой армией, если оно потребует того. И во имя всей магии, я готов отдать свою жизнь, чтобы защитить ее. Магистру письмо о заговоре отправил, теперь пусть сам решает, слушать ли меня. Ты ошибаешься, если думаешь, что я все ещё кажусь ему достойным внимания. Мы не враги, но я ренегат. В любом случае, воздух все ещё пропитан мерзким запахом скорой войны и он не рассеялся и в предрассветный час, когда я заканчиваю эту фразу. Прощай. Надеюсь никогда не свидимся. Не пытайся отныне найти меня или как-либо связаться. С наихудшими пожеланиями Фиделис Отшельник из Иемспарадизе.» Бумага горела быстро и пепел от нее осыпался на довольного Мерфи. Сердце Эль было спокойно, ибо теперь она знала, бусы в безопасности. Причин не верить Фиделису не было. Хоть они никогда не являлись друзьями, а желание быть ближе к магистру и вовсе делало из них врагов, Солнечный Свет, Отшельник, как он теперь себя называет, всегда вызывал у девушки симпатию. Умный, талантливый, пробивной, трудолюбивый и охотливый до знаний… «Он как ты, только покладистее. Мягкая глина, а ты уже материал отработанный, как и я, » — заявила когда-то Софи. Пожалуй, выбор магистра Эль скрепя сердце одобряла. Именно поэтому отправила мальчишку к нему. Теперь Фиделис тоже был засохшим и никому другому кроме как себе Эль не могла доверить столь ценный артефакт. Последняя песчинка опустилась на Мерфи. Теперь, когда Эль точно знала, что все насколько это возможно в сложившейся ситуации в порядке, она могла заняться собой. Смазанные в специальных растворах бинты приятно холодили кожу, и ведьма уже почти забыла о многочисленных ранах, даже о дыре на ягодице, о которой теперь напоминала лишь хромота. Снова хромота. Эль порой серьезно подумывала сменить фамилию на Хаус. Ведьма села на заправленную по мановению руки кровать и согнулась пополам, подавляя приступ кашля. Вирусы всегда без особого труда проникали в ослабленный договором с Повелителем организм, что уж говорить о днях, когда ведьма попадала в среду крайне неблагоприятную. Девушка резко сжала горло, выталкивая из него небольшой комок зеленоватой слизи. Оставалось надеяться, что на этот раз ее не поразил какой-нибудь древний мутирующий вирус, тысячелетиями томившийся в стенах подземелья в ожидании носителя. Эль толкнула пальцем мокроту и с лёгким оттенком брезгливости во взгляде, убрала ее при помощи ближайшего куска ткани, коим оказалась принесенные Мерфи новенькая футболка. Что ж, Эль ее все равно не носила. Девушка швырнула одежду обратно адьютору и отослала его в ванну, а сама поманила к себе несколько противовирусных зелий. Широкий спектр, как сказали бы люди. Мешать их, конечно, не рекомендовано, но что же не сделаешь, чтобы случайно не начать эпидемию. Эль залпом опрокинула лекарства. Она бы и антибиотик выпила, будь они у магов, однако, приходилось довольствоваться тем, что есть. Наконец девушка чувствовала себя здоровой, насколько это вообще возможно. Обработать физические раны было плевым делом, Эль это делала уже почти автоматически. С душевными же всегда было сложнее. Девушка вытащила блистер с таблетками со дна сумки. Какое-то успокоительное, приобретенное дай Боги немного больше года назад. Это было дешевле, чем затариваться компонентами для зелий. Девушка трижды нажимает на податливую прозрачную защиту и на ее ладонь вываливаются небольшие круглые таблетки. На вкус горькие и это пожалуй единственное, что роднит их с зельями. Химический привкус свойственный почти всему, что производят люди, неприятно раздражал язык. Эль подзывает бутылку виски и делает жадный глоток, запоздало понимая, что мешать одно с другим нельзя. Ведьма коротко оглянулась, посмотрела на дверь и вновь припала к горлышку. Для храбрости, как говорится. И видимо трусость ее была столь велика, что встать ведьма решилась лишь наполовину опустошив бутылку. Эль не извинялась лет с восьми. Нет, конечно, время от времени, вскозь она бросала нечто вроде «прости», когда дело пахло жареным, но по большей части оно сопровождалось коротким издевательским смешком. Впрочем, и когда усмешки не было, слова все равно звучали как-то не так: не виновато, не искренне… Я извиняюсь, но не от всего сердца. Это не было проблемой. Извиняются не только, чтобы признать поражение, но и ради искреннего прощения, пожалуй единственного способа снять груз с души. Эль же его никогда не искала, ибо и груза вины совершенно не чувствовала. Не то, чтобы она не имела совести, просто за годы ведьма научилась вполне неплохо с ней договариваться. Редкие уколы вины успешно игнорировались, а приступы внезапного сожаления о содеянном вполне неплохо купировались алкоголем. Эльвина бы и сейчас с большим удовольствием допила бутылку, чтобы прогнать паршивое разъедающее внутренности чувство, но что-то её останавливало. –Рано или поздно, но нам придется поговорить, –успокаивала она сама себя, делая первый шаг с лестницы. Внизу слышались голоса всех членов семьи. Семь утра, они ещё только собираются уходить. Конечно, ей было бы спокойнее, свали все пораньше и останься она с Карлайлом один на один, но выбирать не приходилось. Ждать его возвращения с работы девушка не хотела совершенно. Последнее, что она хотела–весь день переживать о случившемся. Это как с ледяной водой: чем быстрее окунешься, тем скорее станет легче. Девушка остановилась на последней ступеньке, собираясь с силами. Она плотно зажмурила глаза и вдохнула так глубоко, что и без того многострадальные лёгкие напомнили о себе хрипом, перешедшем в с трудом сдерживаемый кашель. Выдох и быстрый шаг прямо в пучину. Все голоса разом смолкли, стоило ведьме спуститься в гостиную. Жаркий спор Элис и Розали прервался на полуслове и блондинка, воспользовавшись замешательством сестры, вырвала из ее рук свою любимую куртку, которая «сегодня тебе все равно не нужна, а моя в стирке, могла бы отдать, ты все же моя сестра». Девушки синхронно повернулись в ее сторону и теперь выжидающе рассматривали Эль с толикой недовольства, направленного либо на нее, либо друг на друга, чего ведьма так и не смогла понять. Джаспер отвлекся от просмотра утренних новостей, а спустя секунду и вовсе выключил передачу, уставившись на Эльвину то ли разочарованным, то ли презирающим взглядом. Сидевший рядом с ним Эммет отложил на стол комикс, который до этого пролистывал без особого энтузиазма, и водрузив подбородок на сцепленные в замке руку, принялся сверлить ведьму тем самым взором, которым старшие братья смотрят на проказы младших: не столь авторитетным, чтобы мгновенно прекратить баловство, но достаточно строгим, чтобы намекнуть об этом. Эсме (уж кого-кого, а ее Эль видеть не хотела совершенно) вышла из кухни, протирая пальцы полотенцем. Видимо, женщина вновь готовила что-то, ведь блюда закончились ещё вчера, а Эль, несмотря на все свои увещевания в отсутствии необходимости помощи по хозяйству, ничего не приготовила. Девушка подавила клюнувшую ее совесть, в этот раз почему то не без труда. Эдвард же в комнате отсутствовал поначалу, но появился практически сразу. Он вышел из гаража, скрестив на груди руки и смотрел столь обвиняющие яростно, что Эльвине стало даже жутковато. Если он так поглядывал на своих жертв, совершенно не удивительно, что маньяки шли к нему с неохотой. Впрочем, Эльвину едва ли интересовали все они, а их реакции не трогали и подавно. Сейчас для ведьмы существовали лишь одно глаза, в которые она смотрела противоречиво смело и боязливо. Казалось, так трудно ей не было держать взгляд даже перед самим Повелителем. Карлайл. Только он. Отец, подаривший ей жизнь, и монстр, разрушивший ее счастье. Она молилась о нем, она проклинала его, она любила и ненавидите так яростно и искренне, что порой сама пугалась этих раздирающих напополам чувств. Иногда Эль хотела бы убить его собственными руками, но раз за разом она убивала во имя него. Ночами ведьма много раз представляла их встречу, и каждый раз в ней звучали слова, в целом обозначавшие «ты для меня умер». Ведьма смаковала мысль о том, как вытянется в шоке его лицо, как боль, боль хорошо ей знакомая, отразиться в золотых глазах, и как вязкие слезы градом польются по щекам. И вот когда заветные слова сорвались с губ, когда шок и сожаления смешались в застилаемом слезами взгляде, ведьма вдруг осознала, что никогда бы не хотела вновь увидеть этого. Ещё хуже как оказалось было смотреть в глаза отца утром. Ведьма ожидала всего: злости, обиды, холода, но никак не… Никак не все той же боли, и, что самое страшное для Эль некого внутреннего счета, изучавшего принятие и прощение. Мученики на смертном одре не смотрели так, как он. Если несколько часов назад, обворовав магистра, ведьма была уверена, что большей дрянью, чем есть, она уже себя не почувствует, то теперь, как говориться, снизу постучали. Все слова, так и не продуманные впрочем, застряли где-то в середине глотки странным комком, от чего-то вызывающим желание плакать. Нос неприятно защипало. Эльвина прочистила горло, чуть дольше, чем планировала из-за подступившего приступа кашля. Взгляд Карлайла тут же стал обеспокоенным и вампир рефлекторно сделал шаг в сторону дочери. Он хотел помочь ей даже после разрушающей все фразы, слетевшей в ссоре так легко и естественно. Это было непривычно. Ее всегда любили за что-то… Нет, были исключения, виде Деметрия, Вики и….но там все гораздо сложнее, да и любовь равного тебе не совсем тоже самое, что и того, кто по определению выше. Магистр не за что бы не прости Эль слов и близко подходящих по смыслу, не простил бы самоуправства, дерзости, криков… Впрочем, частица «бы», тут явно лишняя. Теод не простил Эль разрывающей ее агонии, несмотря на то, что чуть ли не звал ее дочерью. А Карлайл смог. Без извинений, без молеб и наказаний. Просто прости и все. Купол безразличия, за которым пряталась Эль рухнул как карточный домик во время урагана, и вина наконец полностью захлестнула ее, сметая все самооправдания, которыми всегда успокаивала ведьма непокорную совесть. Она сожалела и о словах, и о том, что отец их услышал. Это было слишком. –Я…–проблеяла она осипшим голосом.–Я…Его зовут…звали Пабло Компадре. Мы работали вместе когда-то. Он предложил лёгкие деньги. Украсть «сущую безделушку у какого-то мажора», как сказал мне. «Пяти минут, вошли и вышли», это он тоже сказал. Воровать проще, чем убивать. Домушники ценятся меньше всего на нашем рынке. Мало рисков, особенно когда хозяев нет. Воровать я начала ещё будучи ребенком, так что… Я правда думала, что мы обернемся до вечера. Мы с ним работали по этой схеме не один раз, в этом плане Пабло всегда был надёжен, хоть лжец каких поискать. Но что-то насторожило меня. Все складывалось слишком нереалистично, не бывает стольких совпадений. Столько денег, и Аполлон, и машина и… Так не бывает. Дело сразу пахло нечисто, особенно из-за Барлиоса. Я пошла не столько из-за денег, сколько из-за предчувствия… Его… Наш… Барлиос явно что-то замышлял, да потом… Ты не чувствуешь? Воздух давно пахнет по другому. Дышать тяжело. Что-то плохое должно случиться очень скоро, и волнения наемников… Мне нужно было знать. Это… Ты сам все вчера услышал… Мне нужно было это узнать, –повторила Эль до боли покусывая щеку. На несколько секунд в комнате воцарилось гнетущее молчание. — С Джейкобом мы доехали до Порт-Анджелеса, оттуда на своей машине забрал Пабло. Я не сильна в географии современной Америки, но мы ехали около трёх часов куда-то на север. К магическому поселению Махиапа, если тебе это о чем-то скажет. Там был замок одного из мастеров… Я не знала, что он был там… Не успела узнать до того, как меня вышвырнули. Там хранился очень ценный артефакт. Пабло солгал. Работы там не на пять минут. Трижды мы чуть не погибли: первый раз нас едва не сожрали плотоядные цветочки, потом Компадре случайно утопил меня и под конец пришлось сражаться со стражей. Сбегали мы притворившись своими, мальчишку унесли под моей личиной. Нам некуда было податься кроме как сюда. Вот где я была, и почему оказалась там. Ты вчера хотел знать. Что-то незримое, понятное лишь дочери, изменилось в лице Карлайла, и от этого стало легче. Будто ей снова пять и она признается отцу, что взяла у него четки для какой-то глупой детской игры, в которую ее увлекли ребята постарше. Ее отец умел бывать и сердитым и грубым, но молчаливо-укоряющем он бывал чаще, и, пусть для других разница между обычным Карлайлом и Карлайлом-разочарованным незаметна, Эль видела ее четко и ясно. Теперь от былого не осталось и следа. Лишь безмятежность, миролюбие и пресловутое всепрощение все ещё отражались в золотистых глазах. Эльвина впервые подумала, что они идут ему куда больше водянисто-голубых. Лицо Карлайла озарила лёгкая полуулыбка и почти неуловимым кивком головы он показал, что теперь все хорошо. Нет, он не сердился на дочь, ни в коем случае. На себя да, но не на Эль. Ни за слова, ни за поступок Карлайл бы в жизни не посмел обвинять Эльвину. И тем не менее это было больно. Всего пару часов назад Каллен не мог представить себе, как смогут они смотреть в глаза друг другу и подбирать слова. Не то, чтобы они много говорили, но все же и неловкого молчания между ними не было. И больше всего на свете Карлайл, накидывая на плечи куртку, боялся, что придя домой, его встретит пугающая тишина. Сейчас они молчали, но в молчании этом было больше смысла, чем во всех словах в мире. –И это все? –не выдержала Розали.–Ты ничего не хочешь ей сказать? –Ну или хотя бы извиниться, Эльвина? –поддержал супругу необычно серьезный Эммет. Вся эта ситуация будоражила в сознании атлета зыбкие воспоминания. Кажется, тогда кто-то из младших обидел мать…или отца грубыми словами. Эммету было четырнадцать. Он был самым старшим ребенком и должен нести ответственность за всех остальных. И, хотя Эльвина была намного старше Эммета, если считать по годам рождения, прописать ей нравоучительную оплеуху, что б неповадно было со старшими так разговаривать, руки чесались не меньше, чем тогда. Рядом криво усмехнулся Эдвард. «И тебе, братец, тоже, «-мысленно предупредил Эммет, посылая рыжему суровый взгляд. Вампир побеждено вскинул руки, мол, не вмешиваюсь, не вмешиваюсь, хотя сам сердился на Эльвину не меньше остальных. Она посмела вызвать слезы их дорогого отца и после этого спокойненько легла спать. Вот если бы из-за него Карлайл проронил хоть слезинка, он бы… «Думаешь, он не убивался от горя, пока ты стоял перед Вольтури, моля их о смерти?». Мысль больно царапнула по давно мёртвому сердцу. Он был ничем не лучше Эль. Точно так же сбежал решать свои проблемы, наплевав на семью, которая места себе не находила. Возможно, в какой-то мере он был даже хуже, поскольку Эль хотя бы намеревалась вернуться. Да и по брошенным «Ты мне не отец!» и «Монстр-вот ты кто» Эдвард пока опережал сводную сестрицу на десяток раз. Руки вампира вытянулось вдоль туловища, а плечи опустились. В этом судилище уж кто-кто, а он слова не имеет. Джаспер по всей видимости хотел что-то добавить, но осекся. Вероятно, он пришел к тому же выводу, вспоминая собственные грешки. –Дети, все хорошо, — применительно поднял руку Карлайл, мягко улыбаясь отпрыскам прежде чем Розали решит сказать что-то ещё.–Я все понял, –кивнул он дочери. Эльвина улыбнулась в ответ едва дёрнув уголками губ и чуть заметно склонила голову в знак поражения и признательности. Карлайл извинений от нее не ждал и не смел помыслить, что заслуживает их. И тем не менее, они прозвучали. Без пустых «прости». То, что дочь рассказала ему о вчерашнем значило сейчас гораздо больше. Они оба это понимали. В этом Эль была похожа на своего деда. Фридрих как бы парадоксально это не звучало, казалось и вовсе не знал слова извинения, проповедуя всепрощение. Во всяком случае Карлайл так и не удостоился их. Даже если отец был не прав, а стоило признаться хотя бы самому себе, бывало это частенько. И все же Фридрих несмотря на чрезмерную гордость, мог признавать свою неправоту, просто вместо ничем неподкрепленных слов он предпочитал действовать. Принести сыну заживляющую мазь, узнав, что его оклеветали и наказание было несправедливым, было в семье Каллена обычным делом. И, стоит признать, обезболивающее Карлайлу тогда было действительно важнее слов хотя порой мечтал он услышать и их. –Мое предложение все ещё в силе, — хлопнул в ладоши отец, как делал это всегда, чтобы привлечь внимание. –Можешь брать любые деньги. Помниться, ты как о спрашивала за алименты, считай, что это они. Эльвина прыснула от смеха. Конечно, она не возьмёт и копейки. Не привыкла к такому. Даже в крайней нищете Эль старалась не брать в долг, а если уж и приходилось, то возвращала его спустя максимально короткий срок. Даже Деметрию, хоть он и настаивал, что возвращать вообще не нужно. Дружба дружбой, а деньги врозь, повторяли наемники, пряча золотишко там, где его не могли достать другие. Да и по себе Эльвина знала, что долги всегда приходится отдавать, притом они зачастую выше того, что получаешь. Этому ее научил уже Повелитель. И все же предложение звучало заманчиво. Возможно, если бы не последний подстраховочный счёт в швейцарском банке, она б даже согласилась на него. Впрочем, учитывая, что за двадцать лет из пятнадцати счетов остался лишь один и то самый маленький, вероятно, пока Эльвина продолжает «отдыхать в отпуске», придется в конечном итоге взять некоторую сумму у отца. И все же ближайшие три года такие размышления терпят, а вот голодный со вчерашнего завтрака желудок нет. Девушка решительно направилась в сторону кухни. Шоу отца и дочери так и не состоялось. Не то, чтобы младшим Калленам хотелось криков и ссор, но они рассчитывали, что отец хотя бы отчитает дочь. Впрочем, это же Карлайл, он прощал их и за худшее, так что удивляться было совершенно нечему. Эдвард и Джаспер поспешили в гараж. Выхватив у сестры куртку и чмокнув ее на прощание, Элис поспешила за ними. Розали коротко прошипела ей что-то неразборчивое, но не погналась и, на последок цокнув в сторону Эльвины, выразив тем самым свое недовольство, застучала колбучками в сторону лестницы. Эммет же продолжал сверлить ведьму суровым взглядом, который, однако, мало ту беспокоил. –О, и ты под домашним арестом, –строго проговорил Карлайл, уже собираясь выходить. –Неа, –отозвалась снимающая кофе с плиты Эль. Эсме так и не научилась варить напиток, который бы удовлетворял запросы Эльвины, но, стоило признать, это было не худшее поило. На самом деле девушке даже нравилось, хоть она бы и никогда не призналась в этом. Особенно Эсме, которая каждый раз украдкой, как она сама думала, наблюдала за завтраком ведьмы. –Ладно, — несколько печально усмехнулся Карлайл. — Но попытаться стоило? –Ага. Эльвина закинула в рот тарталетку с икрой целиком и проглотила практически не жуя. Она и не подозревала, насколько голодна, пока еда не упала в желудок. К хорошему быстро привыкаешь и ежедневный рацион из минимум трёх блюд напомнил организму, что тому нужна еда, а организм в свою очередь бесстыже напоминал об этом Эль урчащим животом. Теперь, когда за еду не приходилось драться или платить, да и была она всегда в достатке и, черт побери, вкусная, девушка будто бы вновь узнала, что питаться можно не только чтобы не умереть, но и для удовольствия. –Тогда хотя бы… –К Джейкобу, –прекрасно зная, о чем хочет попросит отец отреагировала Эль.– Я сегодня поеду к Джейкобу. Мне нужно забрать у него книги. Я буду предупреждать тебя, если мне нужно будет уехать. –Уйти, –поправил Карлайл, указывая на дочь пальцем.–У тебя права просрочены уже как два года. –Как ты…? –У меня тоже есть свои связи мисс Сампридумай Какхочешь. –Ну, Деметрий, ну козел, –рассмеялась Эльвина. –И носи с собой телефон, –внезапно строго сказал Карлайл, как только короткий смех стих.–Заряженный. Ты должна всегда быть на связи. –Ладно, иди уже. Опоздаешь. Поцеловав жену Карлайл отправился на работу в неожиданно хорошем настроении.