Чёрное с белым. История первая: Гибель

В лесу было непривычно холодно даже для утра. Густой туман все ещё лежал в оврагах, а ледяная роса не спешила испаряться под светом спрятанного за серебристыми облаками солнца. Влажный воздух проникая в лёгкие, делая их тяжелыми, а ветер, пришедший с севера, делал его ещё и до боли в переносице промозглым. Казалось, можно было выпустить пар, если выдохнуть, однако только казалось. Шкала термометра лениво двигалась к нормальной отметке и уже через жалкие пару часов те, кто выбрал надеть на работу водолазки, будут проклинать свою неосмотрительность, добавляя пару единиц к цифре на табло кондиционера. Эль поежилась, плотнее зарываясь в ветровку Эммета. Вот именно за такие качели погоды она и не любила весну. Сегодня ударяли едва ли не зимние морозы, а уже завтра от жары плавился асфальт. Девушка остановилась и присела, за неимением лучшего, на мокрый пенек. От долгой ходьбы заныли раны, и голова стала тяжелой-тяжелой, точно кто-то привязал к ней кирпич. Опять тошнило, отчего идея позавтракать уже не казалась столь верной. Девушка с тяжёлым стоном прилегла на бок, поджав колени к груди. Пенек был маленьким, острые ошмётки дерева больно впивались в нежную кожу, но даже так было лучше, чем валяться на земле. Рука Эльвины невольно опустилась вниз. Трость выскользнула из ослабевших пальцев и теперь лежала в густой траве, поблескивая драгоценными камнями даже при столь скудном свете. Девушка провела рукой по гладкому дереву, однако снова сжать его и подняться сил не было. Внезапно стало хорошо. Странное ощущение лёгкости наполнило ее и все проблемы теперь казались совершенно незначительными. Эль попыталась сжать кулаки, но пальцы словно превратились в наполненные песком мешочки и совершенно не слушались. Смирившись со своей судьбой девушка расслабилась. Наученная горьким опытом Эль из последних сил огляделась в поисках хищного мха, но ни его, ни удушающе сладкого запаха не было. Были лишь ровные черные стволы деревьев, будто бы окружившие ее в молчаливом осуждении. Несмотря на принятый душ Эль чувствовала себя грязной в окружении леса, жившего до нее и продолжавшего бы жить после. Расфокусированный взгляд уловил яркое рыжее пятно, что лихо скользило по стволу дерева. Белка, а это была именно она, спустилась на землю и, подняв мордочку по ветру вверх, принюхалась. Черный носик забавно дёргался пока наконец лесной зверёк не напал на след чего-то Эльвине непонятного. Гостья оставила ее столь же стремительно, сколь и появилась. Рыжее пятно ещё недолго мелькало среди ветвей, пока его окончательно не погладила крона. Эль прикрыла глаза. То ли от сотрясения, то ли от пережитого дня, в ее голову полезли странные мысли. Что белка в такую рань ищет? Вот Эльвина идёт за книгами, а белке чего не спится? Какая у нее вообще может быть цель? У белки, не у Эльвины. Эль свою цель знает. Знает ведь? Конечно. Белка не знает. Или это Эль не знает, какая у белки цель? Может, она что-то важное ищет? Может, орехи? Или детёныша? А может это вообще белка-падальщик и она почуяла запах крови сородича, и теперь спешит к нему? Многое возможно. Эль не знает. А белка не знает ее целей. Возможно, зверёк точно так же сейчас думает. Вот лежит человек на пне, и чего ему дома не лежится? И белка никогда не узнает, что Эль идёт за книгами, и Эльвина никогда не узнает, зачем побежала белка… По волосам девушки невесомо скользнула взявшаяся из ниоткуда тень, отдаленно напоминающая человеческую руку, увенчанную острыми когтями. Эль зябко поежилась. *** Девушка открывает глаза лишь тогда, когда какой-то жук садится на ее нос, чтобы отдохнуть. Ведьма вскакивает рывком и выхватывает кинжал, но крошечный враг уже давно улетел на поиски более спокойного пристанища. –Бля…–простонала Эльвина, разминая затёкшие от неудобной позы мышцы. Ее сморило. Причем по ощущениям проспала она явно больше часа. Были ли виной тому зелья или смешанные с алкоголем лекарства девушка не знала. Точно было ясно лишь одно — больше вот так в лесу она не будет останавливаться. Не хватало ещё помереть здесь в одиночестве и стать жертвой для белки-падальщика. Белка-падальщик? Откуда это вообще взялось? Девушка тряхнула головой, прогоняя последние остатки странного вороха мыслей, и решительно зашагал в сторону резервации, припадая на трость. Воздух прогрелся и цвет неба теперь напоминал не сталь, а скорее шерсть. От тумана не осталось и лёгкой дымки, да и роса наконец испарилась, хоть земля под ногами все ещё и была чуть влажной. Лес будто бы наконец проснулся, отчего теперь его наполнили звуки. По ветвям зашуршали крошечные лапки зверей, возможно, все тех же белок. Застрекотали и зажжужали на свой лад насекомые, вырвавшиеся на охоту за нектаром или друг за другом, уж как повезет. Где-то перекликались птицы, и каждая, точно в споре двух упрямцев, старалась перекричать оппонента. «Ку-ку» раздалось над самой головой Эльвины, и девушка, немного сбавив шаг, посмотрела наверх. Там, среди веток сидела кукушка. Ее с трудом можно было разглядеть, если бы не трепетал она своими крыльями, пытаясь поудобней устроиться на явно тонкой для ее тушки ветке. –Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? –с усмешкой спросила Эль. Птица бросила на девушку мимолётный взгляд черных бусинок и взлетела, оставив вопрос без ответа. –Не очень то и хотелось, –почти обиженно хмыкнула ведьма. Дурной знак. Нет, конечно, в большинство человеческих примет маги не верят в лучшем случае, а в худшем зовут откровенным бредом, но… Всегда есть «но». Маги слушают природу и понимают ее так, как не может ни один человек. Их учили этому с рождения, а в Башне подмастерья в обязательном порядке и вовсе раз в неделю проводили минимум три часа, стоя в обнимку с деревом или камнем и слушая звуки природы, чтобы достичь гармонии. С окружающим миром с самого первого вдоха маги налаживают тесную связь, чувствуя, больше душой, чем телом, биение магии во всем, от ростка дерева до самого крошечного камня на пике горы, от капли воды, до искры, от теплого ветра до леденящего холода космоса, от микроскопического жука до дракона: во всем бурлила сила, которую хранили маги. Они чувствовали единство со всем, что окружает их. Мир был ими и они были миром. Единый пульс объединял их всех: живых и неживым, свободных и привязанных, мыслящих и плывущих по течению, разумных и инстинктивных. С этой точки зрения, когда маг по сути своей, если смотреть на него, как на чистую энергию, является тем же листом, волшебники считали окружающий мир их более мудрым старшим братом, поскольку тот существовал задолго до них, и всегда к нему прислушивались. По цвету предзакатного неба и полету птиц предсказывалась гроза или ясная погода, по поведению рыб шторма, трель птиц указывала на землетрясения, внезапный уход животных из деревни — скорую катастрофы… Примет было множество, даже больше, чем у людей. И, хоть «предсказания» кукушки к ним не относились, получить молчание в ответ на вопрос про жизнь было весьма неприятно. Эльвина ускорила шаг. От быстрой ходьбы вскоре стало жарко и девушка сбросила куртку, тут же уменьшив ее и уложив в карман бридж. Она бы и от последних избавилась, да и от футболки, собственно, тоже, но, как бы то не было, рамок приличия никто не отменял. Эль могла их не понимать, но принимать была обязана. Жить среди людей и полностью игнорировать их законы не получалось, особенно когда пытаешься притворяться человеком во спасения собственной жизни. В моменты, когда девушка не работала ее едва ли можно было бы отличить от обычного среднестатистического подростка. Разве что по глазам… Деметрий всегда говорил ей, чтобы в людные места она надевала очки. «Взгляд у тебя тяжёлый, долго смотреть не получается.». Эль очки не носила. Она просто старательно избегала чужих взглядов делая все, чтобы ненароком не привлечь их. Раньше она одевалась по моде и вела себя так, как было принято при ее социальном статусе… Раньше. Если бы Эль не погрузилась в распутывание клубка тайн вокруг Врат, вероятнее всего, и сейчас бы мало чем отличалась от той же Беллы. В любом случае, хоть на сто процентов, хоть на пятьдесят, но на чужой территории приходилось играть по правилам большинства. Это было честно. Справедливо. Одно дело капнуть на руку фирманов, и совсем другое создать себе миллион из фантиков. Были и такие. Их раскрывали быстро, и сразу же казнили. Если ты выбрал мир людей, то будь добр, и живи как человек. Или хотя бы не пались так явно. –Прошу, прошу вас, мэм… Эллина даже не обернулась, не остановилась тем более. Она знала, что старик все понимает, но ведьма уже итак отправила Повелителю одного солдата, на сегодня хватит. Призрак зарычал на нее совсем по звериному и, облаяв ее парой ласковых, удалился в чашу, откуда и выбрил. Видимо, кочевник вампир, неудачно напоровшийся на стаю…или Калленов? Девушка шла аккурат по границе территорий и труп мог быть на совести как одних, так и других, да и одежда, а точнее ее остатки, соответствовали тем, которые носили во времена, когда Карлайл с выводком поселились здесь. Эльвина обернулась. Призрак наворачивал круги то на одной земле, то на другой, и разобрать, где же покоилось его теле было невозможно. Неужели все папаша? Девушка поджала губы и чуть нахмурилась. Возможно, тот самый кочевник, который некогда посмел напасть на охотящихся Розали и Эдварда? Деметрий рассказывал, слухи о том, что святоша Карлайл убил кого-то разлетелись быстрее, чем россказни про очередное расставание стражей замка. Говорили, что отец семейства едва подоспел и голыми руками завалил бывалого воина, владеющего ко всему прочему силами огня. Представить Карлайла, разрывающего на части тело было трудно. Трудно, но все же возможно. Угрожали ведь его семье. От этой мысли лицо ведьмы помрачнело ещё больше. А ради нее он бы убил? –Он не отказался от своей идеи ради тебя тогда, думаешь, стал бы сейчас? –знакомо усмехнулся ледяной голос где-то позади. Ведьма поежилась и, несмотря на припекающее солнце, ей показалось, что в лесу очень холодно. *** Через пол часа пути, в нос ударил солоноватый запах моря, а значит поселение уже совсем близко. От этого стало легче. Несмотря на всю свою любовь к одиночеству, она сейчас с удовольствием окажется в обществе, лишь бы ОН ушел. Повелителю нравилось говорить с ней. «Говорить ей» было бы правильнее. У них уже много лет не происходило диалогов. Ему и не обязательно даже, чтобы Эль отвечала. Никогда не было обязательно, как теперь осознавала девушка. Он все понимал без лишних слов: по наклону головы, по мимолетному движению брови, по губам и глазам Господин читал ее как открытую книгу. Повелитель знал, что она думает каждую секунду, и совсем не обязательно было для этого лезть к ней в мозг. Некогда Эльвина совершила самую страшную ошибку своей жизни, поклявшись ему в вечной верности и дав тем самым доступ к своей душе. Теперь Повелитель всегда был рядом. Наблюдал и ждал, а в минуты отчаяния, когда измотанное вечной борьбой сознание рушилось, и контроль терялся, он говорил, говорил, говорил… Говорил! Своим ледяным насмешливым голосом. Повелитель озвучивал то, в чем девушка не могла признаться себе и на душе становилось ещё паршивее. А он упивался ее беспомощностью, ее болью. Эльвина позорно бежала в эти моменты, не в силах оставаться с мучителем один на один. В толпе, даже если она состояла из ведьмы и вампира, было легче. Его голос растворялся в ней, пока вовсе не затихал. –…положить крокуса измельчённого в пропорции один к трем, мешать пока не отдаст свой цвет, просеять…–точно мантру повторяла девушка рецепт зелья, которое бы стоило выпить сегодня вместо таблеток. Это успокаивало. Не зелье (хотя и оно, конечно, тоже), а рецепт. Во всяком случае это было лучше, чем слушать Повелителя. Его голос стих уже на третьем до отлетания от зубов выученном перечислении ингредиентов. Однако Эльвина не рискнула вновь замолчать. Перед глазами ведьмы уже был не лес, а стол с разнообразными травами. Она могла даже ощутить их запах, и почувствовать кончиками пальцев хорошо знакомые текстуры. На мгновение ведьма остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Показалось, что она снова в Вольтерре в своей крошечной комнатушке на самом верху башни. В приоткрытое окно бьёт горячий солнечный свет, и лёгкий ветер доносит с улицы многочисленные голоса города и запах свежей выпечки. Ей никуда не надо. Зелье мирно булькает, пока ведьма перебирает шершавые страницы древнего фолианта. Она не понимал, что читает, но будто бы это было секунду назад, ощущает приятную тяжесть в руках, гладкость кожи и ветхие листы, горячие от жара в комнате. Как бы Эль не любила Башню, там у нее никогда не было такой маленькой, но до бесконечности уютной лаборатории. –…добавить бергамот по желанию, варить пока зелье не приобретет ярко-фиолетовый цвет с голубоватым отливом, –закончила девушка, не без улыбки отмечая, что поселение оборотней уже можно было разглядеть сквозь деревья. Эльвина инстинктивно оглянулась назад, будто бы проверяя не идёт ли за ней Повелитель, и резвым шагом направилась к выходу из чаши. Обратно она пойдет через Форкс и по дороге, даже если это означает ещё минимум сорок минут ко времени. Хватит на сегодня приключений. *** В поселении ее встречают не слишком радушно. Косые взгляды ещё ничего, а вот парочка матерей, уведших детей в дом уже показатель. Эль понимает их, но тем не менее едва может удержаться от закатывания глаз. Ладно, хорошо, она это уже проходила. Не особо то и обидно. Может стало чуть-чуть, когда какой-то мужчина послал сына за пистолетом «на всякий случай». И все же, как бы горько не было это осознавать, так Эльвину приветствовали частенько. С момента ее «добровольного» изгнания так встречали ведьму и в магических деревнях, что уж говорить о тех, чью добрую половину родни она собственными руками привела к смерти. Да и кроме того, все здесь теперь знают о вампирах и вряд ли жалуют хладных демонов и всех их приятелей после историй Билли. Эльвина с трудом, но понимала, зачем разжигать межвидовых неприязнь в их, прямо сказать, не спокойные времена. Если Джейкоб был копией Энэпея, то его отец хоть и не внешностью, но характером походил на Шила, а того Эль без зазрения совести приводила в пример, если речь заходила о любви к своему виду. Со стороны многим казалось, что возлюбленная вождя и его брат друг друга не переваривали, однако, это было не совсем правдой. Как потенциальная родня да, они испытывали обоюдную неприязнь, вызванную со стороны Шила нежелание родниться с иным видом, а со стороны Эль банальной ревностью. Однако, если дело касалось Хитрого Глаза как ближайшего советника вождя, ведьма искренне восхищалась им. Шил любил свою стаю, свой род и свой вид. Именно в такой последовательности. Стая всегда была для него на первом месте. Ради нее он был готов на все, возможно, даже больше, чем Энэпей. «Моя семья — это вся стая. Каждый из них мне мать, отец, брат, сестра, жена, дочь и сын. Я не стану жертвовать свой семьей, » — сказал он однажды Эльвине в пылу их очередной ссоры. Какой бы минимальный не был риск, если он хотя бы появлялся на горизонте, Шил категорически противился операции. Эльвина не могла простить себе, что не послушала его тогда с захватом крепости и… И с Энэпеем тоже. Шил будто чувствовал что-то. Что-то понятное только ему. Всегда. Без труда он угадывал настроение любого своего волка. Смеялся с ними и рыдал в захлеб, если было нужно. О чужих радостях и печалях он узнавал раньше, чем кто бы то не было, без слов и даже без их странной телепатии. Шил казалось ощущал стаю, как единый организм. Свой организм. Каждый ее член был точно его часть, а попробуй безболезненно оторвать руку или ногу. А такая любовь к своему народу, как считала Эль, достойна как минимум уважения. И если россказни Билли были направлены лишь на то, чтобы уберечь стаю, и ради этого он готов пожертвовать своим спокойным сном и тёплыми отношениями с соседями, ведьма не могла винить его во лжи. В конце концов, в такое время лучше бояться всех, чем не распознать врага вовсе. –Эльвина! Девушка остановилась и лицо ее на несколько секунд озарила опасная улыбка. Сэм. Он то и был ей нужен… То есть, она, конечно, не искала с ним встречи и шла только за книгами, но тем лучше. Им явно есть о чем поговорить. Как бы она не старалась понять Билли, следовало четко обозначить свою позицию по вопросам безопасности и допустимым границам. Были вещи, которые Эль не допустит даже при самом глубоком уважении. –Сэм, –приветствовала ведьма, наклонив голову вбок.– Чудная погода, не находишь? Оборотень стоял на ступеньках своего дома, и смотрел на нее в упор. Мужался, хотел выглядеть строгим и опасным. Вон как спину расправил, как выпятил грудь. А ноздри то! Раздувает, точно хочет весь воздух мира в себя втянуть. О Боги, от этого зрелища Эльвине ещё больше захотелось закатить глаза. Вместо этого она лишь опустила взгляд и слегка покачала головой. Его поставили быть вожаком и даже рассказали, как нужно себя вести, проблема лишь в том, что по книжкам невозможно научиться управлять стаей. Сэм старался. Искренне и со всей ответственностью. Ему сказали, что лидер обязан быть строгим и принципиальным, но забыли упомянуть про необходимость быть готовым к любому взаимодействию. Он привык давить и ломать своих волчат, потому что из-за отсутствия должного опыта по другому с их бушующими гормонами не получалось, а когда на Эль рык не сработал, потерялся и не сразу смог собраться. Все пытался продавить под себя, и сейчас пытается. Для лидера непозволительно вести себя с пришельцами так же, как он позволяет себе с подчинёнными. Эльвина могла бы указать ему на это, но…в конце концов, это все не ее дело. Она никто для этой стаи. –Почему ты снова здесь? –вместо приветствия почти рычит оборотень, когда девушка ровняется с ним. –А мне нельзя навестить соседей? –с мило-лживой улыбкой интересуется Эльвина, уничижительным взглядом оглядывая недовожака. –Заявляться без приглашения по крайней мере не вежливо. Мы итак дали тебе возможность посещать наши земли в знак мира между оборотнями и магами, и уважения к тебе лично за подвиги во время войны, но то, что ты ва…–Сэм резко прервался, будто диктору на радио подсунули бумажку с текстом, отличным от выученного и тот теперь старается подобрать слова. –…вампирские отродье пользуешься этим, –подсказала Эльвина.–Так тот приятель Билли, один из старейшин, про меня говорит? Или это сказал кто-то другой? –Это мои слова, –вскинув подбородок отрезал Сэм. –Я так считаю. Не отродьем, но да. Нам неприятно, что эти демоны теперь свободно разгуливают по нашей земле. С твоей подачки они нарушают договор, и это волнует нас. Старейшины теперь согласны со мной. Эльвина не удержалась и закатила глаза. Ну, конечно, он был уверен, что это его мысли, и что это старейшины согласны с ним, а не наоборот. И к этому, естественно, никакого отношения не имеет то, что им с детства твердят о хороших оборотнях и плохих вампирах. Мальчишке ещё долго придется учиться абстрагироваться от этих постулатов, которые от страха и по незнанию вложили в его голову старшие товарищи. Хотели как лучше, а получилось как всегда, и вместо опасающегося врагов, но рассудительного альфы они получили параноика. Девушка привалилась на перила, спасаясь от головокружения. Как же всё-таки пластичен мозг: какую идею в него не закинь, приживется, если сделать это своевременно. Впрочем, могла ли она винить других, покуда сама не так давно внимала каждому слову Повелителя, позволяя тому творить с ней все, что заблагорассудится. –Ух, какой грозный. Я бы могла сделать вид, что боюсь тебя… Мммм… Вот сейчас… Ну, нет… Нет, извини, сегодня не получается, –с деланным разочарованием побежала губы Эль.– Попробую в другой раз, а ты порепетируй страшные моськи, только очень прошу, без демонстрации клыков. Это у меня уже в печенках сидит. К кому не придёшь, все аррр, аррр, –Эльвни с саркастической усмешкой оскалилась и перебрала пальцами, будто выпускала когти.–Надоело, сил нет. –Да я…–Задохнулся от возмущения Сэм, но тут же взял себя в руки и заговорил строгим, необычайно взрослым голосом. –Я не пытаюсь напугать тебя. Просто предупреждаю, что такое поведение недопустимо. Если оно повторится, нам придется принять меры. –Уже лучше, но я б на твоём месте поработала с интонациями. Вот смотри. Эльвина выпрямилась, гордо вскинула голову, немного нахмурилась и, поджав губы заговорила тоном, каким учителя пытаются довести информацию до нерадивого ученика медленно, спокойно, без явной агрессии или угрозы, но предупреждающе, что дело дрянь. –Я СЕЙЧАС не пытаюсь напугать ТЕБЯ. Я просто предупреждаю, что ТАКОЕ поведение КРАЙНЕ не желательно и НЕ одобряем мной. Если МОИ слова останутся не услышаны и ОНО повторится, то, к сожалению, мне ПРИДЕТСЯ понять меры. Видишь? Дело в деталях. Больше личной заинтересованности, говори только за себя. Во всех конфликтах всегда виноват только лидер, во всех достижениях–стая. И акценты. Акценты это главное. И про НЛП прочитай, там есть неплохие приемы. Оборотень утробно зарычал, на что ведьма вновь шутливо «показала коготки». –Ты собралась учить меня, как быть альфой?! –Еще чего, –криво усмехнулась Эль. — У тебя денег не хватит, чтобы оплатить мой мастер класс. Просто советы, по-соседски, так сказать. Соседи ведь должны дружить. –С такими соседями как вы…–Сэм сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он и сам понимал, что сейчас может наломать дров, а проблемы с ведьмой были совершенно ни к чему, других итак хватало. –В общем, если ты или твой папаша ещё раз заявитель сюда, пеняйте на себя. Моя задача охранять стаю, и ради нее я готов на все. –Вот, уже намного лучше! –почти искренне проговорила Эль, кивнув головой, хотя если бы Сэм знал ее, он бы уловил скользящую в голову издёвку.– Можешь же когда хочешь. –Я тебя предупредил. –Ох, если бы мне давали пенни за каждое «предупреждение», –до зубной боли сладким голосом пропела Эль, обрисовывая в воздухе кавычки, –то и наемником бы работать не пришлось. Не того ты пытаешься пугать, может, ты не в курсе, но, –ведьма придвинулась ближе к оборотню и прикрыла рот рукой, будто сообщая страшнейший секрет, –мы с самим Дьяволом в контрах. Да и потом, –вернулась девушка к своему обычному тону, –у тебя не очень убедительно входит. Занесу тебя на днях «Искусство правления» Криуса Жестокого. Настольная книга любого диктатора. Я ее как-то одному австрийскому художнику дала почитать, так потом… Кхм, кхм… Короче, неважно. Главное, что советы реально действенные, можешь попробовать тактику публичной демонстр… Оу, так ты уже? Эльвина смотрела куда-то за спину Сэма, и тому пришлось обернуться, чтобы увидеть, что же такое заставило странную тень скользнуть по лицу ведьмы. Там стояла Эмили, и Эльвина хмуро смотрела на шрамы, оставленные его рукой. Волосы и одежда девушки все ещё были мокрыми от жара на кухне, а руки с фартуком покрывала мука. Она будто почувствовала напряжение своего парня, и поспешила на помощь, причем явно не ему. От этой мысли сжималось сердце, но… Эмили боится его. Не самого Сэма, однако неотделимой волчьей сущности. Каждый раз, когда оборотень злился хотя бы немного, девушка рефлекторно сделала пару шагов назад, и, хотя взгляд ее оставался прямой, на самом дне зрачков клубился страх. Сэм никогда не простит себе этого. Сколько бы она не прижималась к нему израненной щекой, сколько бы не целовала, уверяя, что давно все простила, сколь бы не просила делать вид, будто ничего не случилось, Сэм не мог забыть, простить себя тем более. Вина изгрызла его, плюсуясь к произошедшему с Леей и тому, что теперь вся стая вынуждена жить с его болью. Он был готов вымаливать прощение на коленях, однако толку то от этого, когда обвинитель ты сам? Одна ошибка, едва не стоившая ему всего. Одна ошибка, научившая его сдерживаться больше, чем все новомодные методики медитации и прочее. Одна последняя ошибка, и пусть Боги пронзят его тысячей молний, если он вновь допустит и десятой ее доли. Теперь же, когда на эту ошибку указал ведьма… Зверь внутри зарычал ещё сильнее, требуя перевоплотиться и кинуться на неприятеля, но лишь теплая полуулыбка Эмили его сдерживала. –Не пялься, –сурово приказал оборотень. –Не творю хуйню, –тут же парировала ведьма. –Про публичную кару я так то шутила. Боги, это отвратительно! Ладно, когда нужно припугнуть наемников, которые головы друг другу иначе отгрузки, но… Сэм сделал опасный шаг в сторону ведьмы, закрывая собой Эмили. Это было всего лишь предупреждение. Вдох, выдох… Ему нельзя терять контроль. Ведьма смотрела прямо ему в глаза. Неотрывно. Грозно. Зверь внутри рычал и рвал душу острыми как лезвие когтями, требуя защитить территорию и избранницу, хоть и не понимал, отчего же нужно спасать. Вдох, выдох. Улей справиться с этим. Это его долг. –Все нормально, –попыталась встрять в разговор Эмили. –Нет, это не нормально. Некуда выпустить агрессию? Иди деревья ломай, но никак не девушку, тем более человека. От резкого взмаха руки Эль оборотень дёргается как от удара. Вдох, выдох и нежные ладони Эмили на плечах. Никогда не повторит ошибки. –Они ж хрустальные, дунь и рассыпаются! -продолжала неистовствовать Эльвина.–Черт возьми! У нее и шанса не было. Тебе знакомо понятия честного боя? –Да как ты…? –Смею тебя попрекать? А я смею. –Это вышло случайно. Я был зол и не смог… –Проблема не в том, что сорвался…это тоже не круто, но бывает, все живые… Проблема мать его в том, что с человеком ты поступил так же как поступил бы с волком. Мы не на войне, где либо ты играешь грязно, либо дохнешь. Великие Древние Боги, хоть иногда можно же быть справедливыми?! Проблемы с человеком, так и решай их как человек. Показывая свою силу на заведомо слабом ты только себя унижаешь. Надеюсь, тебя это хоть чему то научило и впредь ты будешь выбирать соперника по силам. Эльвина никогда не была эталоном добродетели. Она манипулировала и убивала, словом делала все, чтобы выжить. А уж про нервные срывы ведьмы, когда любой подошедший мог отхватить пару ожогов до сих пор ходили слухи. Однако всегда было одно «но». Эльвина играла честно. Ей не составило бы труда заставить любого человека плясать под ее дудку простеньким заклятьем. Девушке ничего бы не стоило парой слов и взмахом руки отправить заказ на тот свет, это было бы и чище, и быстрее, и безопаснее. А копаться в чужой голове в поисках нужной информации тише, чем слушая бесконечные оры истязаемого. Да, и в обычной жизни, и на работе магия могла бы сделать жизнь Эль проще. И тем не менее она вновь и вновь худо бедно выстраивает отношения с не самым любимым видом, берет в руки винтовку и паяльник, если потребуется убрать человека. Почему? Потому что это честно. Пока дело не касается жизни самой Эль, у ее противника должен оставаться хотя бы прозрачные шанс, зыбкая надежда, если угодно. У мага есть его силы, у оборотня когтя, вампиры обладают клыками, а люди… А у людей только и остаётся, что надежда. — До этого ты не станешь альфой, –добавляет Эль чуть подумав. –Я уже альфа! –Разве что в порно пародии, –усмехается Эль, ударяя тростью о ступеньки, как бы ставя точку в их разговоре.– Извини, но я всегда выступаю за оригинал, так что до встречи, омега. –Стой! Сэм хотел лишь объясниться. Хотел, чтобы Эль поняла, что он тоже ценит столь хрупкую человеческую жизнь, и хотя бы в этом они, как и завещала Аржем, на одной стороне. Она должна была считать его альфой, чтобы впредь продолжать считаться с ним, во имя их худого перемирия. Сэм лишь хотел закончить на хорошей ноте. Увы, мир с нашими желаниями считается крайне редко. Тело Эль реагирует быстрее, чем ее мозг, когда огромные пальцы стискивают локоть. Все происходит практически мгновенно. Эмили лишь успевает заметить, как лёд затягивает голубые глаза. Раз и трость выпадает из руки, которая тут же метнулась к кинжалу. Два и зайчики отраженные от серебряной глади скачут по траве. Три и нога развернувшейся в пол оборота девушки оказывается на паху оборотня, а кинжал упирается прямо в адамово яблоко. Четыре, Сэм дёргается и ослабляет хватку не от боли, но опасаясь, что острие пройдет дальше. Он смотрит на ведьму всего секунду, но и за это время он понимает, что она не узнает его. На пять девушка вырывает руку из плена. –Волк, –выдыхает он столь тихо, что без острейшего слуха это бы сошло за обычный вздох. А дальше вся поляна озаряется яркой вспышкой убивающего заклятье, которое опомнившаяся ведьма на ходу переделывает в отбрасывающее. Оборотень пролетает десяток метров, прежде чем наконец приземлится и вспахать при торможении примерно столько же. Боль пришла быстро, хотя и не сильная, но очень надоедливая, она точно припечатала оборотня к земле грудной клеткой, давя на нее шипованным сапогом. Криков не было ни в полете, ни сейчас. На них просто не хватило воздуха, выбитого из легких мощным толчком. Будто выброшенная на сушу рыба Сэм сейчас жадно вдыхал спасительный кислород открыв рот до комичного широко. На лице его отразился ужас, спорящей по уровню страха разве что с выражением застывшей с протянутыми руками ведьмы. Что-то, возможно вскрик Эмили, будто перещелкнуло в голове Эльвины выключатели и сознание прояснилось за жалкий миг до того, как она совершит непоправимое. Менять полотно магии непросто и очень больно. Магия терпеть не может ошибки и редко их прощает, так что пронзивший тело ведьмы разряд можно считать даже милостью с ее стороны. Теперь болят обе ее ноги и руки, не говоря уж о мигрени и лихорадке. Это не на долго, уж Эль то знает. От осознания почему то боль совершенно не уменьшается. Руки котят тысячи иголок и девушка плотно сжимает кулаки, чтобы отвлечься. Ведьму мелко потряхивает, когда она подходит к лежащими на спине оборотню. Эмили уже тут. И когда только успела подскочить? Впрочем, и другие зрители активно собираются вокруг. –Не ушибся? — скорее из вежливости спрашивает Эль, протягивая оборотню все ещё горящую руку. Сэм отмахивается и встаёт сам, поспешно заверяя Эмили, что с ним все в порядке. На самом деле ему и вправду уже легче. Да и не сравниться жалкий миг боли с тем, что он вынужден буквально изменять свои кости. Сэма волнует другое. Ведьма не хотела отбросить его и передумала в самый последний момент. До этого она хотела его убить. Это читалось в затуманенном яростью взгляде столь же ясно, сколь текст в только что отпечатанной книге. И даже сейчас, несмотря на спокойное выражение лица, можно с уверенностью заявить, Эль все ещё жаждет крови. Оборотень чувствовал это каждой клеточкой своего тела, и не бросался лишь потому что понимал, она готова атаковать в ответ. Ее стойка до сих пор оставалась напряжённой, а от хватки на отведённом в сторону клинке костяшки пальцев теперь по цвету напоминали только выпавший снег. Зверь внутри утробно зарычал, и, хоть услышать его могла лишь стоявшая опасно близко Эмили, Эльвина неопределенно дёрнула головой и вжала голову в плечи, явно готовясь бросится при необходимости. Два вожака, для предводительством нерождённых, но занявших эту позицию во благо остальных, стояли глядя друг другу в глаза. Они были даже похожи чем-то. Оба обладали с рождения непостижимой иным силой и оба лишь страдали от того, о чем иные мечтают, смотря «Людей X». Оба полюбили свои способности, осознав, какие возможности перед ними открыты впредь. Оба знали, что «большая сила-большая ответственность» –это не просто красивые слова, а кредо, по которому они обязаны жить, чтобы не навредить близким. И если уж говорить о близких, то оба, и оборотень, и маг, любили настолько, что вцепиться в шею любой угрозе хоть собственными клыками, считали необходимостью. Долгом. И все же, несмотря на кажущуюся схожесть, между ними оставалось одно различие, образующее прописать. Имя ему было опыт. Эльвина знала, когда нужно давить и пугать, а когда задабривать и прогибаться, знала время для угрозы и для смеха, знала, что порой лучше уступить башню, отвоевав при этом континент. И пока всего этого не узнает Сэм, ему не стать хорошим вожаком. Однако стоило признать, он старается. Во имя защиты своего народа был готов вступить в заведомо проигрышный бой с магом и это дорогого стоит. Конечно, все могло закончиться хуже, оттого не помешало бы думать прежде чем делать, однако… Губы Эль тронула странная усмешка. Из всего произошедшего она ещё сможет и выгоду извлечь, надо лишь повернуть разговор в нужное русло. Эльвина первой сложила оружие, встав в непринуждённую позу, будто минуту назад они обсуждали погоду. –Я не трону никого из них, –слишком мягко произнесла Эль, сделав вид, будто речь всегда шла о всей стае.– И не собиралась на самом деле, пока ты не… Не нападай на меня со спины, хорошо? Никогда. В следующий раз это может быть не отбрасывающее, а что-нибудь похуже. Когда кто-то подкрадывается сзади, я сначала нападаю, потом уже думаю. Это… Есть вещи, которые мы не можем изменить. В прошлом… Многое произошло и теперь я…не могу иначе. Расслабься, Сэм, видишь, руки пусты? –Ты прекрасно можешь убить и голыми руками, –прорычал в ответ Улей, но поза его теперь скорее напоминала защитную, нежели нападающую. Зеваки наконец заметно расслабились и большинство, наконец выйдя из оцепенения, поспешили прочь по своим делам, и во взгляде их ясно читалось «Боже, когда же это уже все закончится». В какой-то мере Эль было даже жаль их. Бедолаги, хотели они того или нет, жили рядом с миром, который не понимали, которого, вполне себе заслуженно, опасались. Люди явно были не в восторге, узнав, что по соседству живут оборотни, наверняка ещё меньше радости испытали они, поняв, что в каждом втором здесь есть гены волков. –А ты обращаешься в огромного волка. У каждого свои недостатки, –пожала плечами Эль. –Подружку пугаешь, успокойся. Пугал Сэм явно не только Эмили, он и сам это понимал. Собравшаяся вокруг толпа, ведомая неким невиданным инстинктом пристально наблюдать за жестоким и кровавым зрелищем, оставалась на почтительном расстоянии, рассеялась сразу же, как спал накал страстей. Было больно. Они смотрели на него точно на монстра из страшной сказки. Они, его невольная стая, боялись своего альфу. Так быть не должно. Сэм нутром это чувствовал. Такое ощущение пришло не сразу, однако, после отказа Джейкоба взять на себя роль вожака, чем больше Улей думал о себе как об альфе, тем сильнее убеждался в необходимости отвечать за всех, кто жил здесь. И пусть это пришло не с рождения, пусть кровь вождей течет в нем не от ветки Шила, а от его не обратившейся сестры Муны, Сэм искренне хотел заслужить хоть каплю уважения. –Я не напугана, –лишь с едва заметным дрожанием заверила Эмили, тем не менее не подходя ближе. –А я тогда балерина, –усмехнулась Эль, при этом однако демонстрируя весьма неплохой батман тандю. –Улей, я не трону никого из них. Мы не на войне, и они не мои заказы, так что никакого резона убивать их мне нет. –Вы всегда так поступаете, бьете по самому больному, –рычит оборотень, вновь напрягаясь. –Не, это люди так делают. Ну и вампиры…иногда. Маги обычно все решают между собой. Ventilabis eum qui te impulit, innoxium sanguinem non fundis–толкни того, кто тебя толкну, но невинную кровь не пролей. Магистр Пэрэмонус Первый, «Жития нашего правила», пятьдесят седьмой год, правило сорок три. Уже пять тысяч лет как сборник упразднен, но это правило оставили почти без изменений. Так что, можешь верить, если бы ты попробовал напасть на меня, пострадал бы исключительно ты. Ну и те, кто был бы с тобой, разумеется. –Мы нападаем лишь тогда, когда кто-то разрушает или законы. –Так и я, вроде, ничего не нарушила, –развела рукам Эльвина, при этом так невинно хлопая ресницами, что диснеевские принцессы позавидовали бы. Портила этот милый образ лишь полнейшая неприкрытая надменность во взгляде. –Зашла в гости только и всего, даже пальцем не тронула никого, в отличии от тебя. –Я лишь хочу убедиться в безопасности своих людей и Эмили, только и всего, — в тон ей ответил Сэм, чем вызвал странную полу-улыбку на лице ведьмы.– Без обид, но я не знаю, чего ожидать от тебя… От вас всех. Кто знает, когда один из Калленов свихнется и припрется сюда в поисках крови? Или очередные кочевники заявят свои права на территорию? Все чего я хочу, чтобы дальше здесь был мир, как будто ничего не происходит. Хотя бы люди страдать не должны, –добавил последнюю фразу Улей упавшим голосом, и украдкой посмотрел на суженую. Хотя бы люди. Девушка улыбнулась, хотя больше это походило на звериный оскал, который тут же был спрятан маской добродушия. Вот оно. Сэм сам загнал себя в этот разговор, ее потом даже обвинить будет не в чем. Это намного лучше, чем прямое общение на которое до этого настраивала себя девушка. –Ну что ты, какие обиды?..Защита семьи превыше всего, я понимаю. На что же порой только не идут для того, чтобы спасти тех, кто нам дорог. Любовь к ним даёт такие силы… Знаешь, я, кажется, помню одну вашу легенду… Оу… Я точно не вспомню, мне ее один раз рассказали… Там что-то про мальчика… Ах, да! Точно. В дремучих лесах, близь белой грохочущий реки, что делала облака, жило крошечное, но сильное племя Мэдвэй-ошка. И не было у них томагавков, и кинжалы за поясом они не носили, а заместо походов днями и ночами обрабатывали мужчины землю, а женщины сажали в нее семена. Но никто не смел тронуть их, ибо знали все, и враги, и друзья, что сильны они непомерно и сила эта есть любовь. Семейные узы чтили они за святость, и за каждого стояли, как ни одна гора не стоит на земле. Коль одного из их племени обидел, считать можешь что каждому пощечину дал. Все вместе придут, и мужчины, и женщины, и старики, и дети малые. Все драться готовы насмерть друг за друга, и это давало им силы, непостижимым прочим. В волчьей форме были они под самое небо, ибо лишь так огромные сердца помещались в груди. Вот и жили они в мире и покое, почитая друг друга и любя так, что сердцу больно было. И дальше бы жили, не пади однажды темная туча на их дом. Жестокое племя пришло, страшное. Много их было, налетели они черным облакам, бесконечным как в грозу бывает глянешь на небо, а оно серое до самого края мира. День бились жители, два бились, три бились, а враги все пребывали и пребывали. Не один год они план готовили, не один месяц не могли племя завоевать. На седьмой смогли. Всех перебили, остался только сын вождя, которому едва минуло пять зим. Подошёл злой вождь к сыну вождя доброго и говорит ему «Мать твоя мертва, отец твой мертв, сестра с братом мертвы. Никого из деревни твоей не осталось, один ты теперь. Не за кого тебе сражаться, за тебя сразиться некому. Уходи отсюда, и не возвращайся, и всем расскажи, что я смог победить вашу любовь. Нет ее боле. Племени твоего нет, любви нет, и сил не будет». Подошёл мальчик к вождю и говорит, «Дай на ушко тебе секрет скажу, прежде чем уйти, о великий вождь.». Порычал вождь, но нагнулся. «Есть любовь вождь. Никуда она не делась. Сейчас их со мной больше нет, но я чувствую сердце каждого, как если бы стояли они здесь живые. Есть любовь вождь. И мертвую стаю свою я буду защищать, покуда сам не умру, в том мой долг.». И возвысился над пламенем огромный волк, выше всех волков, коих довелось когда-то встречать им. Выше леса, выше неба, бесконечных звезд выше, выше самих Богов. И молвил волк, «Моя стая-моя семья. Моя семья- моя сила. Я пролью вашу кровь покуда вы пролили кровь тех, кого я люблю.», –пугающим шепотом закончила свой рассказ ведьма, глядя прямо в глаза оборотня. Сэм смотрел на Эльвину точно кролик на удава, не в силах отвести взгляд. Она была на две головы ниже его, но смотрела так, как смотрит камень с вершины Эвереста на своих собратьев у самого подножья. Ее голос гипнотизировал, все тело будто путами сковывая: поначалу мягко, почти незаметно, а теперь кажется кости ломая. Дышать тело трудно. Было жарко, даже душно, но вместе с тем леденящий самую душу страх пронизывал трепещущее сердце, неприятно разливаясь по телу тысячами иголок. Хотелось бежать, скрыться хотя бы под одеяло. Сэм впервые вспомнил, каково это быть ребенком и прятаться под тонкой наволочкой от до тошноты пугающего подкованного монстра, и лежать так до утра, пока солнце наконец не прогонит чудовище, которого не видно. Тогда Сэм не знал, чего боится, просто чувствовал, что опасность совсем рядом. Не знал Улей почему так трясется нижняя челюсть и сейчас, ведь Эль совершенно не выглядела опасной. Она улыбалась и с лёгким прищуром смотрела на него своими… змеиными глазами. Опасность совсем рядом. Она уже стоит здесь и ледяной рукой касается его груди. Она улыбается. Она все это время улыбается. Это не дружелюбная улыбка, отсюда наконец видны клыки. –Представляешь, плевать на законы природы и обратиться в пять лет, чтобы отомстить за смерть родных.–Продолжила Эль после недолгого молчания легонько постукивая по груди Сэма, будто пытаясь успокоить. — Так что я понимаю. Защита стаи для тебя превыше всего, ты ведь их любишь, а любовь порой бывает очень сильным оружием. Она толкает нас на такие безумства порою, стирает все правила. Любовь к семье, я полагаю, особенно. Вот что, давай забудем это маленькое недоразумение? И…насчёт вчерашнего… Я предупрежу отца, –сделав акцент на слове, Эльвина прижалась к Сэму и посмотрела в его глаза пристально, точно заглядывая в самую душу, — чтобы он не шлялся по вашим землям. Эльвина отпрянула от оборотня, однако он почувствовал, будто это его оттолкнули. Сэму стало ужасно некомфортно, хотя странное оцепенение и пропало, оно оставило после себя неприятное чувство. Судя по ощущениям его только что окатили ледяной водой, однако тело оставалось сухим. Он даже волосы на всякий случай пощупал. –Что ж, Эмили, знакомство не задалось, но не думаю, что тебе нужна знакомая наемница ведьма, а мне тем более человеческая подружка оборотня не интересна, так что мы обе ничего не потеряли и не приобрели. Поверь, иногда ноль — это лучший результат. Сэм, не скажу, то поболтать было приятно. А книжку я все же дам, только посмотрю что-нибудь другое… Кажется, у меня завалялся томик «Чистого Золота», там как раз мастера учат маленького магистра быть хорошим правителем. Ее обычно детям читаю, но, что неудивительно, при все несерьёзно рассказа, в нем больше правильных советов, чем в большинстве учебных книг. Правда, она не переведена на человеческий, но там очень простой слог, Гугл прекрасно справиться. До скорого. Эльвина стремительно направилась в мастерскую, прежде чем ее чары рассеются и Сэм опять что-нибудь выкинет. Пожалуй, хватит на сегодня приключений. Девушка улыбнулась. Все прошло лучше чем она планировала.