Исключения, факторы и хреновые аргументы

Ждали, котики? :)

Автор настоятельно напоминает, что крайне нуждается в фидбэке. Просмотров много, а пишут о своих впечатлениях единицы. Не будьте котиками-жмотиками: D Порадуйте автора, это бесплатно и не трудно, спасибо! Лицо Бан Чана выражало крайнюю степень гнева. Парень был жутким собственником, очень ревнивым. А тут девушка, в которую он влюблен, сидит на коленях у его одногруппника. Это что еще за хуйня?! Чан готов убивать. Он даже не знает, на кого из этих двоих злится сильнее. Он просто злится. На весь, сука, мир! И когда его мир свелся к одной девушке? Чан уверен сейчас только в одной вещи: Хван Хёнджину отсюда целым не уйти. У брюнета глаза кровью наливаются. А хочется крови блондина. На его лице. И своих кулаках. Везде и всюду. Чтобы лилась рекой Амазонкой, с хищными пираньями, что в плоть вгрызаются и до костей обгладывают. Ей тоже достанется, но не кулаками, бить того, кто слабее — последнее дело. А сейчас хочется крушить, рвать плоть, разбивать вдребезги. Поэтому Хван — цель номер один. — Чан! — у девушки лицо за секунду меняется от крайней степени испуга до хитрого прищура. — Ты очень вовремя! И губы расплываются в улыбке. Парням как будто по голове молотком ударяют. Что, простите? У Криса злость никуда не испаряется, напротив, сильнее по венам, однако её поведение — как ушат холодной воды. Виновные так себя не ведут… или она просто величайшая актриса этого блядского мира?! Он теперь вообще ничего не понимает. Или не хочет понимать? Кулаки до боли сжимаются. Зубы того и гляди раскрошатся от силы, с которой парень челюсти сжимает. А вот Хёнджин, кажется, осознает, о чем она. И сразу хочется заткнуть её рот, желательно своим, и от лидера получить по роже со всей дури, чтобы сразу до больничной койки. Пусть лучше Чан отправит его в больницу, чем эта несносная девчонка — в психушку. Хёнджин сейчас уверен только в одной вещи: Юля окончательно и бесповоротно сводит его с ума. Ожидаем людей в белых халатах. — Помоги ему в глаза закапать! — трясет рукой с заветной бутылочкой. — Его нельзя в таком виде вести на эфир! Мне еще будить и кормить всех остальных. А я тут с этой блондинкой мучаюсь! И в красные ледовитые глаза заглядывает со всей строгостью. Хёнджин пылает! Она в очередной раз это прозвище озвучивает при посторонних. Надо уже доходчиво объяснить несносной девчонке, что за такое можно и по попе получить. Жестко. — Чан, не стой столбом! Помоги! Я с ним не справляюсь! — тот же взгляд, только уже на брюнета устремляет. Глаза её полны уверенности в собственной правоте. А у Бан Чана крыша едет. Или эта земля сходит со своей оси? Он не ослышался?! Она в чем тут его убедить пытается? — Ты серьезно?! Да ты же у него на коленях сидишь! Может, мне ещё выйти и дверь закрыть, чтобы вы потрахались тут?! — у Хвана почти вылетает едкое «было бы неплохо», но инстинкт самосохранения вовремя даёт о себе знать. Чан шипит, ядом плюётся, но ближе не подходит. Если хоть шаг вперёд сделает, он блондина под плинтусом похоронит. Крис держится из последних сил. Цепи уже порваны в клочья, лишь нитки остались. И он себя к полу пришить пытается наживую… больно безумно. — Чани, я понимаю, как это выглядит… но не надо меня считать последней шлюхой, — Юля пузырёк этот злосчастный в руку блондина вкладывает. — Закапай пожалуйста, не будь идиотом. — произносит очень тихо, еле удерживая горячие слёзы, что водопадами по щекам разразиться желают. Зачем она вообще во все это ввязалась? То, чего она боялась за год вперед — случилось в первый же день! Им чувства мешать будут постоянно. Этот случай явно не последний. «Если он не убьет нас прямо тут, конечно», — проносится в мыслях быстро, но метко задевая нужные струны. Девушка отходит к своим сумкам, пытаясь взять себя в руки, смотрит на время — ещё успеют позавтракать. Разбирает пакеты, раскладывает угощения, делает все, что угодно, лишь бы не смотреть на брюнета. Она прекрасно помнит, как он ревновал, увидев ее в чужой футболке… а тут в чужих руках. Ком в горле становится размером с луну или солнце — Юля ещё не определилась. Чан пытает взять себя в руки. Он же девушке доверяет, так почему сейчас так сложно в её слова поверить? Он всегда думал, что очень хорошо читает людей, распознаёт фальшь. В ней он, за все время их знакомства, не видел неискренности ни разу. Поэтому сейчас он, правда, прикладывает громадные усилия, чтобы не разбить чью-то светлую голову. Чан всегда считал, что будь у него девушка, то он всегда будет ей верить на слово, не рубить с плеча. Лучше довериться и сделать больно себе, чем любимому человеку. Но всё, оказывается, гораздо сложнее… Жизнь ни разу не похожа на обучающие книги по недо-психологии. Юля того и гляди сейчас расплачется, а он стоит и не может с этим ничего сделать. Чан решить не может эту задачу так просто и быстро. Зато Хван, кажется, в состоянии решить ее. — Хён, я безумно боюсь капать в глаза и ты это знаешь. Юля хотела помочь. Успокаивайся, — парень со своего места поднимается и к брюнету вплотную подходит. — Если хочешь злиться, то злись на меня. Но сначала помоги, — и уже в чановы руки глазные капли вкладывает. Вот так номер. Чан еле останавливает свой кулак в паре миллиметров от скулы Хвана. Хёнджин даже глаза не прикрывает от неслучившегося удара. Юля проваливается куда-то в пучину шока от слов блондина. Пришла подмога откуда не ждали. Чан с парнем справляется быстро, Хёнджин, конечно упирается, действительно капать боится. Но с лидером обычно в таких вещах проще. Чан просто сильнее. Хван хнычет какое-то время, а потом со словами : «Я вас оставлю. Кажется, вам надо поговорить. Пойду разбужу парней» - выходит прочь с кухни. Дверь захлопывается с глухим стуком. Точно с таким, как сердце девушки проваливается куда-то вниз к желудку. Она поведению блондина удивлена крайне сильно. Парень всегда старался в ее глазах неуязвимым выглядеть. Даже когда лицо свое ладошками закрывал — просто фарс, на самом-то деле там в глазах внутренней силы столько, что на пол-Сеула бы хватило. А тут так просто за неё вступился и в своей слабости признался. Это и поражало и пугало одновременно. И то, что он ушел, оставив пару наедине — совершенно не в его стиле. — Юль… — Чани, прости. Мне правда жаль, что тебе пришлось все это увидеть, — она его на полуслове перебивает, но подойти к парню не решается, так и стоит с лицом в пол опущенным. Влагу в глазах все сложнее сдерживать. — Я не знала, как мне с ним по-другому справиться. Глупо получилось. Хотела как лучше, а по итогу тебе больно сделала. Мне правда жаль. — Юль, ты тоже меня прости, — Чан сам первый шаг делает в её сторону, подходит совсем близко и тонкие кисти в свои руки берет. — Я понимаю, что не имею права на тебя злиться и ревновать, потому что мы не пара. Пока, — делает акцент на последнем слове с легкой улыбкой в голосе. Поднимает её лицо за подбородок и нежно по щекам пальцами проводит.— Но я не могу себя контролировать, если дело касается тебя. В глаза её со всей любовью этого мира заглядывает. Приближается ближе, сталкиваясь носами, но взгляд от неё не отрывает. — Ты мне…слишком сильно нравишься.ю, — совсем шепотом произносит, сразу в душу, а у неё слёзы все же находят брешь и наружу вырываются, только уже совершенно по иной причине. Она поверить в происходящее не в силах. Как он смог через свою ревность переступить? Почему поверил словам, а не тому, что своими же глазами увидел? Чан на неё давить не хочет и ответных признаний не ждёт, лишь сильнее к себе прижимает и срывает легкий поцелуй с алых губ. У девушки мурашки по коже и бабочки внутри. Она в ответ его чмокает, не находя правильных слов, чтобы всю свою благодарность и привязанность ему выразить. — Только запомни, если я ещё хоть раз что-то подобное замечу — эту блондинку живьем закопаю, — у парня голос температуру в комнате занижает до отметки нуля. И взгляд серьезный. Девушка в ответ даже рот раскрыть не успевает. Их прерывают на полуслове. В кухню ураганом врывается гиперактивное хлебобулочное, почувствовав запах домашней еды. Чан от Юли в ту же секунду отрывается и отходит за тарелками, чтобы помочь накрыть на стол. Напряжение еще осталось. — Нунааа, это ты! — Феликс чуть ли с ног девушку не сносит, загребая ее в объятия крепкие. — Я прям чувствовал, что не просто так тут вкусно пахнет! Наша царица! Когда ты успела столько всего наготовить?! И что ты тут делаешь в такую рань? И что с твоими глазами? Ты что, плакала?! Феликс на Чана недвусмысленный взгляд кидает, но девушка своего друга убеждает, что просто из-за недосыпа такой вид, ничего страшного. Вслед за Ёнбоком и остальные стреи подтягиваются. Благо в приличном виде, видимо Хёнджин постарался. Блондин, кстати, выглядел гораздо лучше и свежее, похоже, успел на пару минут заскочить в душ, привести себя в порядок. Капли подействовали хорошо. Глаза уже не были столь красными и болезненными. — Садитесь все завтракать, у нас есть новость, — Чан включил лидера и принялся всех рассаживать за большим обеденным столом. — Вы что, женитесь?! — раненая белочка глазки выпучивает и с набитым ртом пытается возмутиться чему-то несуществующему. — И только сейчас нам об этом говорите?! А кто-то из парней ведь принимает это за чистую монету и начинает также ворчать. У Юли глаза размером с блюдца, Чан бьёт себя ладонью по лбу приговаривая, что живет с кучкой придурков. — Юля с этого дня работает нашим вторым менеджером. Прошу любить и жаловать, — Крис улыбается, смотря в растерянные лица напротив и девушку за плечо обнимает. — Только попробуйте мне ее обидеть — прибью. В это мгновение глаза лидера сталкиваются с ледовитым океаном. Парни смотрят первые секунды с недоверием, пока Чонин и Феликс не подлетают к девушке с поздравлениями и объятиями. А затем и все остальные. Радовались парни искренне. Они уже как-то друг к другу привыкли. Девушке доверяли, тем более их лидер явно к ней тёплые чувства испытывает, а ее подруга встречается с недавних пор с Чанбином. Идеальная история! Вся эта ситуация попахивает некоторыми послаблениями, вкусной едой и счастливым лидером, которого теперь все дружно будут подкалывать. Да, парни определенно одобряют. — Так этого мы все и так ожидали… Не удивили, — начинает вновь Джисон. — А со свадьбой то что?! Хан ,конечно, смеётся, все это понимают, и веселятся от души, но Чан с Юлей всё равно краской заливаются. А это представление невероятное! Не всегда увидишь искренне смущенного лидера. — Боже, во что я ввязалась.? — уже в который раз за короткое утро задается этим вопросом девушка.

***

Вся следующая неделя проходит будто за час. Расписание очень плотное, спят парни мало, Юля — ещё меньше, потому что старается сильно, готовит завтрак каждый день, будит, следит за внешним видом, чуть ли не жопку подтирает. Первые дни — голый блядский стресс. Но к концу семидневки она обвыкается. Минсок крайне удивлён девичьей прыти и стойкости. На встрече с директором Паком даже говорит, что девушка и без него бы вполне справилась. Юля в этом, конечно, сомневается, но слышать похвалу очень приятно, особенно за непривычную для себя работу. Чан очень помогал все время, постоянно находился рядом, подсказывая в разных ситуациях, когда Минсока не было поблизости. Вот только Юля подозревала, что не только лишь из чистых побуждений помочь Чан так себя ведет. Блондин ходил по пятам, преследовал немой тенью. Лидер как будто охранял свою добычу. И Юля не знала, как к этому относиться. Сама виновата. Чан всё еще оставался лапочкой и теплым солнышком. Чего совершенно нельзя было сказать про Хван Хёнджина. В первый день парень был словно послушный котик, но, видимо, лишь потому что успел нагадить с самого утра. И этой разрядки хватило на весь день. А дальше блондин бесновал. Юля абсолютно его поведение не могла предугадать. То зажмёт где-то в углу, вгрызаясь в алые губы, кожу, иногда оставляя горячие отметины, которые приходилось скрывать любыми возможными способами. То помогает и ведёт себя, как лучший на свете друг. Блондин словно знает, где и когда нужно появиться, чтобы вытащить её из очередной задницы, или,напротив, — в неё утянуть. Просто высший пилотаж! Девушка бесится нереально, готова в любой момент лицо его бледное расцарапать как дикая кошка. Потому что нельзя так. У неё эмоции в разные стороны. Диссонанс абсолютный. А Хван питается ею, открывает в ней все новые и новые грани и выпивает все её всплески без остатка. Насыщается. Потрясающе. Просто невероятно. Но стоит отметить, что Хёнджин в своих пакостях действует осторожно. Получать от лидера совсем не хочется. Хотя, по большей части, это из-за нежелания расставаться с любимой игрушкой. Зажимать её по всем углам, кидать на стол, вжиматься в нее, что есть мочи, по её коже пальцами холодными проводить, все её тело исследовать, пока она отбиваться пытается, барахтается в его руках — просто наивысшее наслаждение. И ведь глупая девчонка даже ни разу Крису своему ненаглядному не жалуется, всё его — Хвана – бережет. Дура. Сама же его проделкам потакает, сама в его руки идет. От него же не спрятаться. Он её в темноте без слуха и зрения среди сотен разыщет. И будет целовать неистово, кусать до крови и стонов. Так, как нравится. Девчонка тоже в игру включается, в военных действиях с головой увязает. Мстит ему тонко и изощрённо. Она за ним пристальнее всех наблюдает и,как бы идеально он не справлялся, она находит лазейку и мельчайшие его промахи подмечает. Хван Хёнджин великолепный танцор, но с ней он становится просто божественным. Теперь у него есть персональный демон. Блондин за каждую мелочь получает и тут же исправляет все недостатки. Ему нравится её лицо видеть в эти моменты. Словно кошечка, наевшаяся сметаны. Красиво она ему гадит. За что потом отгребает синяками от его рук, засосами на тонких ключицах, и раскрасневшимися губами от безумных поцелуев. Ему нравится, как она своими крошечными ладошками ему в грудь упирается, как сопротивляется, хотя заведомо проиграла. Ему нравится её цветочный запах, от сладкой кожи исходящий. Ему нравятся ее упорство и несгибаемость. Ему нравится её матовая помада, что на притягательные губы ложится только после встреч с его губами. Ему нравятся её мысли, что она в стихи свои вкладывает, которые он все еще по ночам читает. Ему нравится, что она не стесняется просить помощи даже у него. Ему нравится в ней абсолютно всё. Поэтому он так сильно её ненавидит. В воскресенье ближе к пяти часам вечера ребята заваливаются в небольшую студию — дом, милый дом Бан Чана. В понедельник расписание начинается лишь с четырех вечера — почти выходной. А это значит, что сегодня можно немного расслабиться. Чан хочет показать пару новых треков, говорит, что ему необходимо услышать мнение всех и желательно непредвзятое. На последней фразе акцентирует свой взгляд сначала на Юле, а затем, почему-то, на блондине. Чан знает толк в музыке, его работа как всегда на высоте. Все присутствующие оценили по достоинству, Чанбин и Джисон даже успели под наплывом вдохновения накидать несколько партий. А девушка вот сосредоточиться никак не могла, у неё в голове с утра мелодия играет. И она никак от неё избавиться не может, лишь хуже становится. Словно засела в подкорку. Эту её внутреннюю борьбу с вдохновением все вокруг замечают, но спросить не решается никто. Никто кроме Хёнджина. — Что ты там себе под нос мяучишь весь день? — его вопрос застает врасплох и смущает. — Правда, Юль! Напой, — ни с того ни с сего подхватывает слова старшего мелкая булка. — Ты весь день сама не своя. — Я петь не умею, — тихим голосом произносит. — Ой, да перестань! Мы поймем, — все еще настаивает Феликс с гаденькой улыбочкой. — У вас кто-то на гитаре играет? — замечая в углу комнаты акустический инструмент, спрашивает девушка. — Я когда-то давно пыталась научиться, но ничего не вышло. Помню только бой, — посмеиваясь, пытается мягко перевести тему разговора. — Есть у нас один мастер… — с загадочной улыбкой отвечает хлебобулочное, затем встает, берет инструмент и отдает в руки темноволосой. — Ты мелодию напой и шевели струны, а с аккордами разберемся. Делать ничего не остается. Она ремень через плечо перекидывает и поудобнее на пуфике огромном усаживается с гитарой в руках. Смущение достигает своего предела. Она никогда свой голос не любила, петь не получалось нормально от слова совсем. Хотя в детстве её даже брали в хор, но это абсолютно ничего не значит. Она пытается ребятам объяснить мелодию из своей головы, набивает ритм, напевает с горем пополам. Хорошо, что пишущая песни троица увлечена своим делом и на них никакого внимания не обращает пока. Иначе Юля бы сгорела со стыда перед Чаном. — Мне кажется сюда этот бой бы лег, — девушка немного нервно по струнам начитает водить. И в следующее мгновение чувствует, как за ее спиной сидение прогибается, а в легкие запах океана проникает. Она от испуга чуть не вскакивает. — Я понял мелодию, — Хёнджин пододвигается крайне близко, его голова почти касается ее левого плеча. Он кладет руку на инструмент и начинает подбирать аккорды. — Ну и чего застыла? Играй. С неё оцепенение спадает с натяжкой. Хёнджин молодец, очень точно мелодию из ее головы воспроизводит. Юля в ней растворяется. Вот так слышать музыку, что недавно крутилась в голове - невероятно. А играть на одном инструменте вдвоем - очень интимно. Она чудом не краснеет. Особенно, когда его рука незаметно между ее телом и гитарой проникает, на ребра ложится. Он её к себе ближе притягивает, вжимает в себя целиком. Запах океана всюду, он собой воздух заменяет. Проникает всё глубже внутрь, чтобы больше никогда из неё не выбраться. Она теперь не только в музыке растворяется. Краска на щеках все же расцветает. Он это все творит ещё и при свидетелях. Боже. Помогите ей кто-нибудь. Благо за гитарой положение его руки не видно. В нём волны ледяные плещутся, он холодный. Но у неё тело все будто сгорает в тех местах, где он касается. Она его дыхание на своей шее чувствует мурашками по всему телу. Когда они играть заканчивают, наблюдатели одобрительно улюлюкают и хлопают. Говорят, что из этого получилась бы красивая песня. Хёнджин отодвигается от девушки прежде, чем на них недобрый взгляд кидает Чан. Он как будто чувствует что-то неладное. На этот раз обошлось. У Юли в голове пусто, абсолютный вакуум. Она пытается сглотнуть пересохшим горлом и отшутиться, что больше они ее через этот ад пройти не заставят ни за что на свете. Ад по имени Хван Хёнджин. Расходятся все только через час. Ребята за неделю вымотались очень сильно. Поэтому единственное желание — лечь и уснуть, должно быть выполнено незамедлительно. Чан, отчего-то медлит, просит Юлю его подождать и парням говорит не ждать их, уедут на второй машине, в одну все равно не уместятся. Никто претензий не имеет. Крис еще какое-то время в своем рабочем компьютере копается, выключает любимую машину, берет какие-то сумки, которые Юля раньше не замечала и выходит прочь из студии. Девушка спешит за ним. — Ты хотел о чем-то со мной поговорить? — нагнав парня у лифта, спрашивает. — Нет. Я хотел тебя украсть на сегодняшнюю ночь, — и загадочно ей улыбается. — Это ты так меня на свидание приглашаешь? — проникнувшись настроением парня, отвечает на его улыбку своей. — Я согласна! Они спускаются на подземную стоянку, где их должен дожидаться водитель. Вот только его нет. Машина стоит абсолютно пустая. Юля немного теряется, но Чан спешит девушку успокоить, говорит, что отпустил работника домой пораньше, потому что они и сами справятся. — Ты же говорила, что умеешь водить машину,— девушка кивает. — Ну вот, ты садишься за руль, а я показываю куда ехать. У Чана веселье через край льется, заряжая и её тоже. Едут они довольно долго, около двух часов. Юля абсолютно не понимает куда, ровно до того момента, как он не говорит свернуть на небольшую дорогу, что ведет как будто в лес посреди города. Чан привел их к, наверное, единственному месту около реки Хан, где ещё не сделали облагороженную набережную. Дальше дороги не было, лишь небольшая стоянка. Выйдя из машины, девушка и правда поймала себя на мысли, как будто находится где-то за городом. Повсюду огромные многолетние деревья, не тронутые человеком кустарники и цветы. Освещения почти не было, и, как только солнце окончательно зайдет за горизонт, то тут будет уже абсолютно ничего не разглядеть. Девушку это немного напрягало. У нее были воспоминания, связанные с ночным лесом, и Чан один из немногих, кто об этом знал. Почему же он тогда привез её сюда? Крис же только, загадочно улыбаясь, вытаскивает из багажника все те же сумки и, взяв девушку за руку, тянет за собой куда-то вглубь леса. Юля за парня хватается сильнее, прижимается ближе, ей страшно немного. Чан за плечи крепко обнимает и в нос целует. Говорит, чтобы она не боялась, он её от всего мира защитит. И она верит ему. Они идут еще около пяти минут и в итоге попадают на небольшую ровную полянку, вдоль и поперек усыпанную цветами, лес остался позади, как и страх девушки. Она восхищённо любуется невероятным видом перед собой. Город расползается цветными участками за широкой рекой, сотни огоньков людской жизни прямо перед глазами и в отражении спокойной водной глади. Совсем недалеко огромный мост, по которому ребята и приехали в это волшебное место. Но машин совершенно не слышно, только лишь далекое пение птиц и копошение брюнета за спиной. Юля на звуки оборачивается и замечает, что парень уже достал из своих сумок невероятно милую плетеную корзинку, расстелил огромное покрывало, на которое кинул пару подушек и теплый плед. В этом мире хоть кто-нибудь еще в курсе, что существует два солнца? Одно уже в скором времени зайдет за полосу горизонта и окончательно скроется с глаз до следующего дня. А второе останется с Юлей. Её собственное - теплое, ласковое и романтичное. Солнце по имени Бан Кристофер Чан. Когда он спиной к ней садиться, доставая содержимое корзинки, она не выдерживает и подбегает к нему, шею руками обвивает и почти валит его на покрывало. У неё эмоции через край плещут, хочется пищать от восторга, что она и делает. Чан посмеивается от реакции девушки, ему приятно до безумия, что она счастлива. Он позу меняет и её к себе меж разведенных ног усаживает, уже сам обнимая крепко-крепко. Целует коротко в висок, щеку, шею, плечо. У него жар по телу пробегает, но он себя успокоить пытается всеми силами — ещё рано для сладкого. — Чани, тут потрясающе, спасибо тебе, — в его глаза заглядывает со всей нежностью и благодарностью. — Ты такой хитрюга! Ни малейшего повода не дал понять, что меня ждет! Сюрпризы - это самое потрясающее изобретение человечества, по мнению Юли, особенно когда такие! — Я старался, — он улыбается ей ласково и начинает рассказывать о всяких вкусностях, что купил специально для нее. — …А еще, солнце скоро зайдет и отсюда можно будет увидеть звезды. Это мое секретное место. Я хотел с тобой им поделиться. У Юли сердечко заходит в бешеном ритме. Чани, что же ты делаешь? Так же и умереть можно. Совсем девушку не жаль? Их вечер проходит потрясающе. Невероятной красоты небо, наполненное самыми разными красками уходящего солнца. Великолепная еда, что еще вкуснее из рук друг друга. Милые тихие разговоры, наполненные воспоминаниями из детства и забавными историями. Нежные взгляды и короткие чувственные поцелуи. Когда, наконец, наступает темная ночь, Чан укутывает девушку в теплый плед и свои ласковые объятия. Парень не соврал, небеса словно россыпью сверкающих огоньков покрываются. Прямо рядом с ней сейчас солнце, а перед глазами космическое пространство. Безумно красиво. Он на подушке устраивается удобно, а она на его плече. Они о чем-то отстранённомговорят тихо, глядя на звезды. Но взгляды то и дело к лицам друг друга возвращаются, иногда пересекаются, и оттого улыбки на устах расцветают. Чан раньше не находил ничего в мире красивее звезд до встречи с ней. И теперь в этом в очередной раз убедился. Они снова глазами пересекаются, но на этот раз никто взгляд отвести не спешит. Им повезло, что сегодня безоблачно. Потому что в лунном свете они оба ещё прекраснее. Он переворачивается на бок, скользит взглядом по каждому миллиметру ее лица. — Чани, звезды там, — Юля с хитрым прищуром показывает на небо. — Правда? — он к её лицу приближается и томным шепотом произносит: — Одна сейчас лежит передо мной. Прямо в губы шепчет и медлит, наслаждаясь ее расширяющимися зрачками, как замирает её дыхание, как учащается ее пульс. Она губы облизывает и это - шаг за грань. Он её целует долго, глубоко, чувственно. В первый раз за этот вечер. Так, как может только он. На спину ее переворачивает, сверху нависает, руками по всему телу. Она его зеркалит, отвечает так же жгуче, в мягкие волосы зарывается, чтобы ещё ближе к себе притянуть. Он такой сладкий и тягучий, такой напористый, что до стонов. Они дышат через раз, оторваться друг от друга - смерти подобно. Он её в землю вжимает всем телом. Губы опухают, наливаются кровью, а глаза — чернотой. Он в поцелуй рычит, она стонет — адская смесь. Она прекрасно ощущает, как он возбужден, у неё внизу живота тянет не меньше. Внутрь неё запах леса проникает. Закрывает глаза, а перед ней космическое пространство. Она вновь себя останавливает с адским трудом. Так нельзя. Поцелуй разрывает, сжимает челюсти до боли, глаза зажмуривает на мгновение. В глаза напротив заглядывает, целует коротко в нос, щеки, уголок губ. — Чани, надо остановиться… —  они уже это проходили, он знает, что нравится ей, так что не так? — Малышка, я не понимаю,— хриплым от возбуждения низким голосом начинает. — Да, мы пока не пара, но это временное явление. Улыбается ей с полной уверенностью в своих словах. — Я знаю, что нравлюсь тебе. Знаю, что ты меня хочешь так же сильно, как я тебя. Так почему ты мне отказываешь? У неё в глазах звезды блестят и его отражение. Девушка вновь к парню тянется. И правда, почему?