Просто Маша

— Да вы что? Вы кто? Вы меня с кем-то путаете! — я отодвинулась подальше и возмущенно посмотрела на того, кто посмел так резко нарушить мое личное пространство. — Тогда откуда у вас эта палочка… — пожилой, но еще не старый мужчина немного растерянно всматривался в мое лицо и хмурился, но больше не делал попыток приблизиться. И на том спасибо. Я же изо всех сил изображала крайнее недоумение, а мысленно звала Эйлин, которая куда-то запропастилсь. Пришлось аппелировать к продавцу: — Сэр, я не знаю этого человека! — Мистер Принц, я бы попросил вас… Опаньки. Папочка? Или какой другой родственник? Эйлин что-то слабо пискнула внутри. Это она что, испугалась? Значит, я правильно догадалась? Так-так… Вот ты какой, северный олень, то есть папашка, который бросает дочь на произвол судьбы, да еще в таком состоянии, а возможно, и виновник этого самого состояния! Я нехорошо прищурилась: — И что же такое случилось с вашей дочерью, что вы ищете ее, едва не набрасываясь на посторонних женщин? Сбежала? От хорошей жизни? — Простите, мисс… ваша палочка… где вы ее взяли? Я встретилась с ним глазами и ощутила, как разламывается голова, зажмурилась от боли, которая тут же прошла, и лишь мгновением позже догадалась, что это было. Он что, совсем охренел — лезть в мои мысли, или как это тут называется — от неожиданности и злости я даже слово забыла. — Купила! — рявкнула я, отшатываясь. — И не смейте даже пробовать на мне вашу ментальную магию! Я сумею доставить вам достаточно неприятностей, будь вы хоть трижды лордом! В Министерство пожалуюсь! Аврората на вас нет! — Купили, — эхом ответил мужчина и, кажется, даже не думал извиняться, но как-то моментально сдулся — куда только девалась его уверенность и… и вообще! Словно из него только что вышибли дух. Он посмотрел на меня ничего не выражающими глазами, скупо кивнул и вышел. Мне тоже уже стало не до зелий, да и время… надо бы вернуться раньше прихода Тобиаса с работы. Так что бедняга аптекарь остался разочарованным после поспешного бегства сразу двух клиентов. А я, вылетая прочь, заметила, как мистер Принц — или все-таки лорд? — покачнулся и тяжело оперся на стену рядом. Бросаться ему на помощь я и не подумала — все еще было не по себе от его наглости, да и торопились мы, но белое как мел лицо с неожиданно скорбной складкой возле губ в памяти осталось. * * * Перемещение прямо в дом удалось — и я тут же бросилась отмываться, но, рванув дверь на себя, лицезрела вытиравшего руки Тобиаса. Почти нос к носу столкнулись. Полотенце у него выпало, и мое тело автоматически наклонилось — поднять. «Приучила к гигиене себе на голову», — мелькнула мысль и тут же исчезла, потому что надо было что-то делать. Тоби увидел меня. И я разогнулась, готовая почти ко всему. — Ты кто?! — к нему вернулась речь. — Откуда ты взялась в моем доме? А ну вон отсюда! Северус! Это ты ее впустил? Я изобразила вежливую улыбку и рванула к умывальнику. Толстый слой шоколада, то есть грима, надо было отмывать аккуратно, но мне не дали. На зов отца причапал Северус с ехидной миной и заявлением, что это мама. Еще и хихикал гнусно, прости господи, кого же я ращу на свою голову? — Ведьма, — прошипел Тобиас так, что Эйлин внутри задрожала — ее нервов на сегодняшние приключения явно не хватило. А я нашаривала глазами что-нибудь потяжелее, но увы: в доступе были тазик, ванна и мочалка. Ну и полотенца. На выбор. Ладно… если что, по морде замочалю, а на самый крайняк будет тазиком по зубам. Мне немного полегчало. — Что ты с собой сделала? — продолжал сжимать кулаки супруг. — Я?! — я сделала вид, что оскорбилась, закончила размазывать по физиономии подсолнечное масло — на специальные средства не хватило ни денег, ни времени, — и потянулась к мылу. Хозяйственному. Но на первых порах сойдет, потом морду чем-нибудь намажу. На ночь, когда никто не видит. — Не ты? В зеркале отразилась такое «милое и славное» личико с размазанной а-ля панда дешевой тушью и красным пятном от помады на пол-лица, что когда я повернулась, физиономии и у супруга, и у сына дружно вытянулись. Эйлин внутри, кажется, собиралась закуклиться. — Что, не видели, как женщины грим снимают? Брысь отсюда, дайте мне спокойно прийти в себя! — Так это не колдовство? — выдавил Тобиас. — Дошло до утки на шестые сутки, — фыркнула я. — Страшное заклинание под названием «парикмахерская» тебе, конечно, неизвестно? Так же, как и «женская косметика»? Северус демонстративно фыркнул и отправился к себе, наверх. — А… но это… — Тоби сфокусировался на шевелюре. — Другое заклинание под названием «химическая завивка»! Ужасно темное и доступное лишь представителям единственной профессии. Сказать какой, или сам догадаешься? Отстань уже, дайте нормально привести себя в порядок! Тоби наконец вылетел, хлопнув дверью. Вот что это? Он не в силах пережить такое зрелище, как умывающаяся супруга? Слабонервный какой, пфи. Зря я об этом подумала — видимо, громко — то есть обращаясь к Эйлин. Та удивительно быстро очухалась и принялась выедать мне мозг по поводу того, что приличествует, а что не приличествует показывать мужчинам. И где только набралась… — Да перестань уже, я с тобой вполне согласна, — заявила я, смывая с головы пену. — Но что прикажешь делать, если он уже видит? Падать в обморок или застывать соляным столпом, чтобы получше разглядел? — Но это мой муж! Что он теперь будет обо мне думать? Что ты натворила, ты не представляешь… — и она всхлипнула. — Думать он будет не о тебе, а обо мне! Сейчас вот все смоем, приберем, и ты красивая выйдешь… — Ему прическа не понравилась. — Он просто еще не привык. Сделаем все как было, согласна? — А… как он привыкать будет? — А для этого мы челочку оставим, не возражаешь? На самом деле все очень даже хорошо, — думала я, на сей раз контролируя, чтобы все было «втихую». Тоби после такого явления некоторое время вряд ли будут посещать, хм, романтические чуйства, до которых мне уже — как до Луны, а бедняжке Эйлин… Да, ей этого точно не хватает. Надо попробовать позакукливаться, все же это, наверное, самый быстрый вариант, а главное, зависит только от меня. * * * Когда я вышла, подобрав еще влажные волосы в почти привычный вид, Тоби облегченно вздохнул. — Ну и как? — наконец поинтересовался он. — Удачно сходили? Я вздохнула. Рассказывать о знакомстве с молодым аврором? Нетушки. А вот про все остальное… Отчитаемся! — Сову купила. Кстати, Северус! Не прилетела еще? — У меня! — откликнулся он. — Принести? — Хочешь посмотреть? — спросила я Тобиаса. — Кажется, я сегодня уже насмотрелся, — вздохнул он, и я хихикнула. — На потрясающее парикмахерское колдунство. Зато это настоящая волшебная птица, а не намазанная красками женщина. — Обойдусь. — Ну как хочешь, — улыбнулась я. — Аппетит еще не проснулся? Идем на кухню? Я положила ему тушеных овощей с мясной подливкой и продолжила: — Думала прицениться к зельям, забежала в аптеку, встретила там отца Эйлин. О, кажется, аппетит снова пропал… Я постучала его по спине, пока он прокашливался. — И… кха-кха, кхак? — Ты забыл, как не узнал мою рожу в гриме? — И он тоже не узнал? — А что, думаешь, можно было? — Да кто вас знает. Волшебники же. — Он палочку дочери опознал, а я сказала, что купила. Он сразу отстал и ушел. — И не сказал ничего? — Вроде как извинился. Да ты ешь, ешь… * * * Как хорошо, что я мало нуждалась во сне — было время хотя бы подумать, а то днем мы вечно крутились — белки в колесе обзавидуются. Перед глазами (внутренним взором, конечно, и, похоже, только моим) упорно маячило лицо папаши Эйлин — да так, что в конце концов я едва не чувствовала себя виноватой — не помогла пожилому человеку, когда ему было плохо. И как прикажете со всем этим разбираться, если Эйлин при упоминании отца начинает трясти? Только перед тем, как наше тело и сама Эйлин отправились баиньки, я все же догадалась задать ей правильный вопрос. — Когда случается так, что чью-то палочку продают другому магу? — Обычно когда кто-то умрет, а родственникам она не подходит, — не задумываясь, ответила она и зевнула. — Возвращают туда, где купили, половину денег получают назад. Давай спать, я просто ужасно устала. Тогда странную реакцию Принца можно приписать тому, что его смерть дочери потрясла, что ли? Странно. Вроде как он сам ее выгнал. В каноне. Или нет? И от рода отсек… или не отсек? Хотя Эйлин моя здесь, кажется, от другой гадости загибается. Вообще тут есть фанонная родовая магия или нет? — Эйли-и-ин! — Ну чего тебе? — жалобно откликнулась она. — А родовая магия… она какая? — Какая магия? — Ну, есть тут что-то, что магически связывает всех предков и потомков? Домашние алтари там, ритуалы? — Как что… родство. Про алтари не слышала, хотя погоди… что-то про друидов. Нет, не помню. Ритуалы… редко, многое же запрещено давно. Это ты к чему, не понимаю? Ты сама не знаешь, что ли? — Поиск человека по крови родственников возможен? — Какое еще поиск по кро… Ой. Это Темная магия… Но только по его собственной. — Да? А если ребенок пропал? — Детям обычно амулеты надевают… Думаешь, нас могут найти? — Ты кому-то свою кровь давала? — Нет. Но… я же маленькая была, могли взять так, что я не помню. — Ты вообще мало что помнишь, как выяснилось. И смотрю, то-то у нас Северус прямо весь в амулетах. Дорогая наша старательная и любящая мамочка. — Я на нем все время чары подновляла! — Какие? — Магглооталкивающие! — Так отталкивали, прямо до синяков, да? — Ой… Но как же… — Совсем проснулась? Ну извини. Вот только не надо снова заводить о том, какая ты дура, я уже в курсе, как и в том, что это ты не сама по себе. Разобраться бы в том, кто с тобой это сделал. Я вот думаю, почему ты так отца боишься? Это он? — Не говори мне о нем! — почти истерично воскликнула она. — Да что он тебе сделал, скажи, наконец! Ты ведь должна понимать, что мне надо знать, от чего защищаться в случае чего! Тебя же спасать! — Я п-постараюсь. Он, — голос Эйлин дрожал. — Н-н-ничего. Но я его боюсь! Вот это здрассьте, приехали. — Почему? Ты не помнишь или просто так боишься? — Н-н-не… не знаю! Ох. Как же с ней трудно. — Давай-ка, робкая моя, сходим, валерианочки тяпнем, а то долго не уснешь. Домашнюю аптечку мы недавно тоже пополнили, первым делом, можно сказать, а валериана — штука международная. Двойную дозу… или тройную? Нет, уснет раньше, чем я ее разговорю. Две — и хорош. Девушка у нас нежная, не подействует — добавим. — Вот и славненько, — начала я успокаивающим голосом, когда Эйлин улеглась обратно на диван. — А теперь давай по порядку, почему ты так боишься отца. Мне он страшным не показался. — Да? А кто в аптеке подпрыгнул чуть не до потолка? — Преувеличиваешь. И вообще, я просто от неожиданности. Кто угодно подпрыгнет, когда к нему сзади подойдут и почти прямо в ухо что-то скажут. Тем более если это незнакомец. Так что давай, дорогая, хоть немного, да просвети меня. Сама ведь знаешь, что надо. Тут не страшно, в дом никто не проникнет, давай в одеяло завернемся, в конце концов. И она на полном серьезе начала заворачиваться в одеяло, представляете? Нет, все-таки инфантильные черты у британских магов — это, наверное, какой-то наследственный признак. Или он вообще у всех магов есть? Изменения в психике из-за возможности колдовать? Ведь не зря у нас поговорка есть, мол, «такой большой, а в сказки верит». — Он всегда был очень строгим, — начала Эйлин, замотанная в кокон одеяла. Я внимательно слушала. Но так и не могла взять в толк, что такого уж особенного было в ее детстве — ну, родители не айс, но по-своему они все же о дочери заботились. По крайней мере, девочка не знала ни нужды, ни голода. А неуверенность в себе из-за того, что ее все время шпыняли — не то чтоб это лечится, но вовсе не криминал. В жизни таких, как она, достаточно, ничего — вырастают, бунтуют, взрослеют и понемногу выправляются. По-разному, конечно, но от низкой самооценки никто еще не умирал, страдали только. Рассказать ей пару примеров? Нет, успеется. И я только поддакивала и поддерживала — мне было интересно, когда мы наткнемся на барьер в ее воспоминаниях. Потому что если это будет время учебы в школе — то у нас тут, вполне вероятно, вариант Дамбигада. А если нет, то может быть в принципе что угодно. Но чтоб родители отказались от единственного ребенка, это должно быть просто нечто, тем более, что, судя по рассказу, они были относительно нормальными. Не верю… Школьные воспоминания — отрывочные, но были. И чем старше, тем их становилось больше, что вполне закономерно. Мне с гордостью рассказали про капитанство в «Плюй-камни» — оказалось, в те времена, когда она училась, плевались те камушки отнюдь не только противной жижей — бывало и огнем, и чем-то ядовитым, и вообще-то это было испытанием для всех версий Протего и других щитов, игра на скорость и прочность защитных заклинаний, не особо хуже квиддича, в смысле, тоже довольно опасная и даже зрелищная. Надо же, а я-то думала, что полная фигня — эта игра дурацкая. И наша забитая, депрессивная и робкая домохозяйка была капитаном команды — и не просто факультета — Хогвартса! Всей школы! Командовала даже ребятами с других факультетов! Гриффиндорцы среди них тоже были. Фигурировал в воспоминаниях и Тоби — упорно без фамилии, но — та дам! — член этой самой команды и рэйвенкловец. Офигеть, да. Стоп, вот же он — первый разрыв, первое стертое — фамилия Тобиаса! Как так? Получается, она ее не помнила в принципе — и такая избирательная амнезия мне нравилась не больше, чем тотальная — у самого Тоби. Вывод я смогла сделать только один — оба перешли кому-то дорогу еще в школе. И этот кто-то — сильный менталист. Дамбигадство напрашивалось, конечно, но… уж слишком это было бы очевидно. Директор, а тогда еще просто профессор трансфигурации своих талантов в ментальной магии не скрывал — и это что-то да значило. Как минимум то, что использовать этот дар в преступных целях он не собирался. Потому что иначе надо было быть просто идиотом. Тогда кто? И почему? Воспоминания Эйлин оборвались аккурат перед свадьбой, и я узнала, что женихом-то был отнюдь не Тобиас, а… Альфард Блэк! Старше ее всего на три года и учившийся там же. И… нет, он Эйлин не нравился — побаивалась она его. Вот так номер. С перепугу сбежала? Блэки, что ли, у нас тут те самые гады? Ну… эти могут, эти все могут, но все же — с чего бы? Чистокровная и не самая слабая ведьма, с талантами… Хотя могут быть и те, кто под Блэков копал. А кому они за все годы только не насолили! Мдя. Так все же что там у нас с папочкой? Ведь если он действительно скорбит о дочери, можно попробовать и «восстать»? Тем более Эйлин что-то говорила о библиотеке - а она нам ой как нужна. И вообще надо подумать над первыми контактами, которые у меня появились в магическом мире. Кингсли, кстати, тоже не стоит сразу сбрасывать со счетов, раз они в МагБритании устроились, и довольно неплохо, то у семьи явно свои секреты имеются. Могут быть полезными. А завтра еще приятели Северуса придут… Меня тоже начинало клонить в сон. Странно, спать я, кажется, стала совсем недавно — это что, действие привыкания к телу? Или что-то еще? Ох, все, я подумаю об этом завтра, и прости меня за плагиат, дорогая Скарлетт, ну и Маргарет, конечно!