***
Я закусила губу, чувствуя, как глаза застилает плотная пелена тумана, только бы не видеть всего этого! Это ведь сон? Жуткий кошмар? — Нет, Лора, это не сон, — донёсся из прохода такой знакомый и родной голос, от интонации которого мне захотелось взвыть. Кого угодно я ожидала увидеть на месте предателя, но только не его. — Как ты мог?! — воскликнула я, душа слёзы обиды. — Я доверяла тебе! Зачем ты?.. — Ты всегда упрямо будешь видеть тьму, даже там, где её нет, Лора. Это меня в тебе всегда пугало. Я подняла затуманенный взгляд на «Беадита» и лишь молчаливо смерила его взглядом. Слова внезапно закончились, уступив место эмоциям. Хотелось разрыдаться или, что было бы лучше, просто исчезнуть отсюда и всё забыть. Но я была там. Вместе с ним. — Ты хочешь моей смерти? — спросила его я, не узнав свой голос. Предатель замер, а затем приблизился ко мне и опустился передо мной на колени. Я отвела взгляд. Не могла я смотреть на него. Это было всё равно, что совать руку в горящий огонь. — Лора, Лора, Лора… — он покачал головой и, потянув руку, дотронулся до моего лица. Я вывернулась так, что едва не упала вместе со стулом. — Я ведь сделал это для того, чтобы защитить тебя. Скоро мы вернёмся в Трезеста, и больше никто и никогда тебя не тронет. — Ты сошёл с ума! — выкрикнула я, пытаясь откинуть пряди волос с лица. — Мне ведь не пять лет, чтобы ты решал, что и когда мне делать. Да ещё и таким способом! Лицо безумца перекосилось и он — хвала Небу! — убрал руку от моего лица. Затем он поднялся. — Я дал слово. И намерен его сдержать. Я обещал, что ты никогда не покинешь Трезеста. — Цель не оправдывает средства… Посмотри, кем ты стал! Чудовищем! — упрекнула «Беадита» я. — Извини, — коротко сказал он, — я лишь выполняю волю твоих родителей. Ты ведь знаешь, что они погибли, защищая тебя? Я замерла. — Чт-то? Что ты сказал? Он вздохнул и снова повернулся ко мне, махнул рукой своей «свите». — Оставьте нас. Те недовольно скривились, и квартирмейстер возразил: — Ты забываешься, юнец! Помни, что ты не наш лидер и уж тем более не капитан. Вспомни, кто запер всю команду и избавился от остальных? Кто, в конце концов, приволок её сюда? — он кивнул в мою сторону. — Я не собираюсь вами потакать, но и вы не забывайте, почему решили встать на мою сторону, — хмуро ответил предатель, и матросы удалились. — Итак, Лора. Как я уже сказал, я дал слово твоим родителям… — Ты хотел рассказать не об этом, — грубо прервала его я, дрожа от волнения. — Верно… Ну что же… Ты знаешь официальную версию. Наёмный убийца завистников. Однако тебя никогда не смущало наличие этих самых мнимых завистников? — «Беадит» начал расхаживать по комнате и активно размахивать руками. Я лишь покорно ждала нового удара судьбы. — Я решил копнуть глубже, видя, как ты страдала после их смерти. Потому я и уехал из города. Собирал информацию. — И? Что ты нашёл? — тихо поторопила его я. Кричать уже просто не было сил. Я держалась лишь благодаря мысли об Александре и, как ни странно, голосу сумасшествия. — Я выяснил, что многие прознали про дар Калипсо. И тут, представь себе, все внезапно вспомнили историю тринадцатилетней давности. Маленькая мисс Харрис повелевает морской стихией. — Что? — я подняла взгляд. — Не помню этого. — Ещё бы, тебе ведь было три. Зато жители города прекрасно запомнили, как ты попросила дождик и красивые волны. Это была твоя последняя прогулка у моря с родителями. — Дальше… — Люди откуда-то узнали про силу богини. И эту силу стали искать. Очень активно этим заинтересовался… Смит. Неужели это никогда не кончится? Что дальше? Выяснится, что мои волосы предали меня ещё в младенчестве, и именно поэтому появилась Мирена? Я нервно рассмеялась. Со стороны это наверняка выглядело жутко, так как рассказчик замер и побледнел. — Лора, всё в порядке? — обеспокоенно спросил он. — Разумеется! — съязвила я. — Продолжай. Предатель вздохнул и продолжил, больше не прерываясь: — Смиты прибыли в Трезеста именно из-за тебя. Особенно никто из них не верил в существование дара, но Бодер стремился к власти, считая, что любые средства, даже мифические помогут ему в этом деле. Он нашёл тебя. А потом… Он решил вывести тебя на эмоции, заставить проявить себя. Поэтому он отнял у тебя самых дорогих людей. Бодер не пощадил твоих родителей в расспросах о твоих способностях. А, когда понял, что пользы от них больше не будет, он подослал своего человека… Слёзы застыли в глазах. Губы задрожали, а в носу предательски защипало. Как я могла? Как я могла хоть на секунду довериться этому человеку? Если бы не моя простодушность, всё было бы по-другому. Всё! Столько людей пострадало из-за меня, а сколько ещё пострадает!.. Что бы я не делала, я всегда оставалась ядовитым плющом для окружения. Пора было это прекратить! «Молодец, дорогая. А теперь подзови его к себе и заставь развязать, — шепнул голос безумия. Я послушалась. Плевать на принципы и другие морали! Я среди пиратов и предателей, погрязла в самом грязном слое общества! А значит, чтобы выжить, я должна была стать такой же. — Действуй!» — Спасибо за рассказ, было очень… увлекательно, — произнесла я не своим голосом, улыбаясь. — А теперь, господин Беадит, будьте так любезны, развяжите меня. Предатель вздрогнул и медленно обернулся ко мне. — Ты ведь знаешь, как меня зовут, Лора. — Не знаю. После того, что ты сделал… Я не хочу очернять имя славного доброго паренька такими деяниями. — Пауза. — Так ты развяжешь? — Не могу, — он вновь выдохнул. — Это необходимая мера. Прости. — Ну хотя бы обнять на прощание старую подругу ты сможешь? — выпалила я, уже окончательно наступив на горло логике и здравому смыслу. Однако, к огромному ликованию моей безумной половины, это сработало, и «Беадит» приблизился ко мне, неловко обхватив мои связанные плечи. «Ты ведь знаешь, что можешь. Давай, давай», — нашёптывал мне мой верный и неизменный спутник. Я вытащила из-за пояса предателя кинжал и аккуратно спрятала его у узлов верёвки. Так вот как Онората это делала! — Лора!.. — он внезапно отстранился, и я поняла. Я поняла, что он почувствовал исчезновение оружия. «— Чёрт-чёрт-чёрт! Что теперь делать, гений? — Ты знаешь, что у тебя при себе всегда есть ещё одно оружие. — Что? — Включи мозги и действуй, дорогуша. Ты ведь хочешь спасти Александра? — Да, но не таким же способом!..» — но голос проигнорировал мой последний довод и чуть ли не толкнул меня на предателя. Издав непонятный писк, я налетела на него и коснулась губами его губ. Тот мгновенно отпрянул, но потом вдруг притянул меня к себе и вновь меня поцеловал. Глубоко и жадно, по-настоящему. Вздрогнув, я даже не сразу поняла, что вот он, мой идеальный шанс. И, не разрывая поцелуй, я пилила верёвку. Спустя мгновение путы на моих запястьях ослабли, и я наконец смогла завершить то, что не должно было происходить в принципе. Резко вскочив, я ударила «Беадита», но он перехватил мою руку. И вновь я оказалась обездвижена. Только, судя по всему, на сей раз то «оружие» мне уже не поможет. Мой тюремщик с силой сдавил моё запястье — кинжал выпал из руки, и я вскрикнула. Бум! Внезапно послышался глухой удар. Предатель осел на пол, закатив глаза, и наконец я увидела перед собой… — И всё-таки ты последовала моему совету, цыпа. — Вы живы! Вы тут! — обрадовано воскликнула я, готовая задушить в радостных объятиях каждого из команды, кто стоял в пыльном и душном трюме. — Но как вы выбрались? — Выбраться, в общем-то, несложно, когда тебя никто не охраняет, а у одного запасливого кока, сбежавшего с «Голландца», в карманах ждут своего часа отмычки, — пояснила Онората. — Так это и есть тот самый, из-за которого мы угодили в клетку на собственном судне? — Да. Но на его стороне ещё четыре человека, — предупредила я. — На нашей стороне «Голландец», — усмехнулся в полумраке Воробей. — Может, не на стороне, и не совсем на нашей, но на горизонте это полуживое нечто присутствует. А так как старина Джонс вновь совсем потерял остатки разума — ну или какие у него там полипы в голове растут, — то, думаю, можно без зазрения совести натравить его «морских собачек» на ненужных и лишних людей, смекаете? — он обвёл всю немногочисленную группу взглядом. — Хороший план, — согласилась пиратка, потирая руки. — Жду не дождусь увидеть лицо этого вредного головногого, когда он поймёт, что его вновь обвели вокруг… щупальца. — Здраво мыслишь, дорогая, здраво! — капитан «Жемчужины» приобнял пассию за талию и махнул второй рукой. — Ну и раз уж дуэт нелюбителей жизни снова в сборе, предлагаю начать высадку! — Да! — громыхнули хором пираты. И мы все, недолго думая, рванули на верхнюю палубу. То же сделала и я, лишь ненадолго задержавшись для последнего взгляда на «Беадита».***
Уилл сидел на скамье камеры вот уже несколько часов подряд, ругая себя последними словами. Из-за его доверчивости их с Элизабет заперли, и теперь кто знает, когда они смогут вернуться к поискам Генри. Это, наверное, было самое ужасное: бездействовать, осознавая собственное бессилие. Но, что ещё хуже: знать, что произошедшее — твоя вина. — Уилл. Уилл! — из мыслей Тёрнера вырвал голос Элизабет. — Ты слышал, что я говорила? — Прости, — бывший капитан «Голландца» взьерошил волосы и поднялся. — Так что ты говорила? Супруга положила руку ему на плечо. — Я говорила, что нужно выбираться, ты так не считаешь? — Пожалуй… Стой! Кто-то идёт! — Уильям вернулся на скамью, усадив рядом Элизабет. В карцер пришёл один из матросов, что запирал их. — Еда, — он бросил под клетку миску с сомнительным рагу и тут же собирался удалиться. — Постойте! — окликнула его миссис Тёрнер, вскакивая с лавки. — Не могли бы Вы принести мне одеяло, пожалуйста? Тут очень холодно. Вежливая просьба смягчила сурового дозорного, и он нехотя согласился. — Что ты делаешь? — тихо спросил её Уилл, когда матрос удалился за покрывалом. — Вытаскиваю нас отсюда, — коротко ответила ему жена и тут же натянула на лицо милую улыбку. — Спасибо, Вы очень добры. Но, пожалуйста! У меня так болит нога, что аж мочи нет встать! Подайте одеяло сюда. — Ладно! Но только без фокусов, — гаркнул дежурный. Но стоило ему лишь открыть дверь, Уильям со всей силы треснул по его голове тарелкой с едой. От тяжёлого удара матрос практически мгновенно обмяк, не успев и пикнуть. — Вот так, — бывший капитан «Голландца» поймал падающего и бесшумно усадил его на скамью вместо себя. — А теперь идём, Элизабет. — Спасём Генри, — кивнула она, и супруги быстро покинули тёмный трюм «Голландца».***
Я вышла на палубу и мгновенно потеряла дар речи. Сообщников предателя уже схватили какие-то незнакомые мне люди, ловко удерживая их на одном месте. Вопрос растаял сам собой, когда я услышала: — Джентльмены, вы не представляете, как же вы вовремя обнаружили течь в судне! — развёл руками Воробей, обратившись к тем самым неизвестным. — Мы как раз успели покинуть такое неудобное место… Матросы зыркнули на него как-то не очень дружелюбно, но капитан «Жемчужины», кажется, и не собирался останавливаться: — …на вашем месте не конфликтовал бы с потенциальным товарищем по несчастью, смекаете? Однако те так и не проронили ни слова, что очень взбесило Онорату. Я уловила, как она дёргается, но затем резко замирает, будто наткнувшись на невидимую стену. — Эти!.. Они заперли нас по указке одного из многочисленных «друзей» губернатора, — произнесла она, откашлявшись. — Но почему эти?.. Пиратка не успела больше произнести и слова, как её перебил резкий громкий возглас. Кричала женщина и будто бы… отовсюду. Лёгкое дуновение ветра шевельнуло мои волосы, и я внезапно ощутила то самое чувство, что и в Тайнике Мирены. Но на сей раз оно было отчётливым и… холодным. В моём сердце будто выросли ледяные айсберги, а душу заполонил холод. Виски пырнуло болью, и я увидела её перед собой так ясно, как никогда прежде не видела. Она стояла на бушприте у самых голов незнакомых матросов, возведя над ними руки, как кукловод. Её красивое лицо было изуродовано отвратительной усмешкой, а глаза полыхали алым. «Абсолютная власть развращает», — пронеслась в голове фраза Онораты, и я похолодела. Так вот, значит, как выглядит настоящее безумие со стороны… Конечно же духа видела только я. Но это не облегчало ничего. Я не знала, что она планирует, чего хочет, что может… — Она здесь, — сказала ровным голосом я, стараясь не поддаваться панике. Ко мне обернулись все присутствующие, я же выступила вперёд. Моим щитом стал мой голос сумасшествия, что диктовал мне порядок действий, даже не произнося его. Я сама знала, что должна сделать. — Чего ты хочешь? — спросила я, выставив руки, как защиту. Наверняка со стороны это было феерическое зрелище. Растрёпанная девица стоит перед восемью людьми, половина из которых выглядели, как настоящие живые мертвецы, и обращается к какому-то третьему лицу. Замечательно. В ответ девушка рассмеялась и опустила руки. Я заметила, как дрогнули одновременно с этим её марионетки. — Хранительница, давно не виделись! — произнесла она, спускаясь с полубака. Я отступила на шаг назад, не опуская рук. Как она узнала? Краем уха услышала: — Галлюцинации? Должен признать, это и забавно, и жутко одновременно. — Доверие — не в твоей крови, а, Джек? Она знает, что делает. Этот спокойный ровный уверенный голос придал мне ещё больше сил, и я твёрдо упёрлась ногами в палубу. Она ухмыльнулась. — Гадаешь, откуда я узнала про твою силу? Скажем так, тьма — ненадёжные место, дабы кричать об этом, особенно живым мертвецам. Я вздрогнула, но не поддалась на провокацию. — Что ты хочешь? Мы же заключили сделку. — Я хочу забрать то, что принадлежит мне. Кольцо с гербом моей семьи. Оно моё. А взять сама не могу. А ты, дрянь, ведь знала об этом, — внезапно прошипела она. — Знала, и не принесла его мне, осознавая, насколько оно дорого для меня! Поэтому решила перестраховаться. Вы ведь помогаете этой бывшей богине, да? — она язвительно расхохоталась. — В общем, я убедила этих очаровательных джентльменов помочь мне вернуть моё кольцо. Я думала, оно у них, но нет! Где оно? — Я знаю, о твоём прошлом, Мирена и знаю, почему это кольцо так ранит тебя, — я медленно выдохнула. — Именно поэтому не отдам его тебе. — Да как ты смеешь?! Это моё кольцо! — Мирена сорвалась с места и оказалась возле меня. Я только и успела, что отшатнуться. — Знаешь, что я тебе скажу! Я не знала, что делаю до этого! Я ведь не убила всех тех людей, я заперла их. Не жить, не умереть, скитаясь по долинам вечной тьмы всего сущего, тебе нравится такой вариант, а?! Ведь именно там сейчас твой ненаглядный… Я вздрогнула, а затем выдохнула. — Но ты не убьёшь меня. — Если бы ты знала, сколько раз я собиралась это сделать, — прошипела призрак. — А потом я узнала, что дар ты можешь отдать лишь добровольно. Смерть твоя не принесёт мне выгоды. Умрёшь — и сила просто растет в воздухе. Досадно, верно? Зато! Я могу заставить тебя пожалеть, что ты вообще хранишь такое сокровище при себе. Она усмехнулась, а потом внезапно растаяла, вновь появившись на бушприте. — Заберите последнюю часть моего прошлого — она всё равно вам не поможет! После этих слов Мирена окончательно растворилась в тумане, а холод в моей душе наконец отступил. Её «марионетки» рухнули на палубу, а помощники предателя, наоборот, вскочили. Но, к счастью, ненадолго. Наша команда быстро связала их и поставила на колени рядом с остальными. Я же бездумно осмотрела палубу и внезапно улыбнулась. — Мы справимся, — произнесла я последнюю реплику голоса ненормальности, после чего услышала, как о палубу застучали чьи-то сапоги… Я обернулась настолько резко, что чуть было не упала. Конечно, очередные незнакомые лица. Женщина и мужчина. Оба растрёпанные, если не сказать помятые. Будто только что выбежали из тюрьмы, проплыв половину моря. Я осмотрела их лишь мельком, но мне этого вполне хватило. Златовласая незнакомка глядела на всех так, словно бросала вызов. Такие, как она, с годами становятся лишь красивее, поэтому её точный возраст мне так и не удалось определить. А вот мужчина… Его лицо почему-то показалось мне смутно знакомым. — Воссоединение, — заключил немую паузу Воробей, раскинув руки в дружеском жесте. — Выпьем?***
Я задала, кажется, миллион вопросов в своей голове, но вслух озвучила лишь несколько из них. Рассказала про то, что поведала мне Мирена. — Значит, у нас не так много времени, — заключила златовласая, названная Воробьём в процессе «содержательного диалога» Элизабет. Элизабет да Уилл Тёрнеры. Я никому никогда не рассказывала, но... Когда-то я видела «Летучий голландец» у берегов Трезеста. Он появился из ниоткуда, возникув на горизонте в зелёной вспышке. И тогда я чётко разглядела лицо одного из тех, кто был на его борту. Именно он запомнился мне больше всего. А ведь, как оказалось, это был капитан. Уильям Тёрнер... Я всё же вырвалась из своих воспоминаний и быстро кивнула. — Нам нужно как можно скорее добраться до того места, где она забыла последнюю вещицу. Если кольцо действует на неё так, то я и представить не могу, что с ней будет от него. — Ну тогда не стоит медлить, — подытожила Онората, поднимаясь с места. И мы не стали. Тёрнеры, как и ещё несколько человек, остались на «Стремительном», так как народу становилось всё меньше. От воспоминаний о предателе по щекам покатились слёзы. Я сжала руки, чувствуя, как ногти больно царапают кожу. Но эта лёгкая боль принесла мне облегчение и дала ясно понять: я готова к последнему путешествию. А в том, что оно будет последним я и не сомневалась.***
До земли мы добрались сравнительно быстро. В лодках никто не проронил ни слова, что добавило атмосфере тревожности. Я же всю дорогу спорила с сумасшествием по поводу препятствий на нашем пути. «Сколько их уже было… А сколько ещё будет!» Гребля — дело нелёгкое. Благо, меня оно не коснулась, и мне досталась шлюпка с нормальным гребцом. Я обернулась на громкие крики на французском и невольно улыбнулась. Тому бедняге, что оказался в одной лодке с коком, можно было только посочувствовать. Закусив губу, я проследила за кильватером самой большой шлюпки, в которой разместилось трое. Гиббс и наши капитаны. Я так и не поняла, как Онорате хватило сил идти за нами. На все вопросы пиратка отмахивалась, но я ведь не дура. Призадумавшись, я упустила из виду берег и была абсолютно не готова, когда борт судёнышка ударился о песок. «Мечтательница! — фыркнул незаменимый спутник в голове. — Ты собираешься искать Александра и эту штуку через мысли?» — Чш-ш, — шикнула на него я, но получилось в пустоту. Оглянувшись на округлившего глаза союзника, я небрежно повела плечом и улыбнулась. Неестественно, но сошло. В общем, с горем пополам я всё-таки оказалась на берегу с остальными. И стоило мне только ступить на скалистую сторону пляжа, как мне в руки прилетел компас. Я уже собиралась было взорваться праведным гневом, но поутихла, стоило лишь наткнуться взглядом на Онору. — Так, — я быстро отвернулась, пряча нервный румянец на щеках, — нам нужно… Нужно… — стрелка крутилась вокруг своей оси, но, к её счастью, через секунду остановилась. — За мной! — махнула я рукой. Команда мечты. Впереди отъявленная сумасшедшая, разговаривающая с воздухом. Посредине — группка переживших нашествие мистических (и не только) сил, а ещё месье Рманюнде. Потому что отнести его к так называемой «группе» я была не готова. А замыкали процессию те, кто должны были идти впереди. Онората, едва держащаяся на ногах, и капитан Воробей. Наверняка аборигены будут счастливы. Настолько, что даже не захотят нас есть. Я выдохнула, отгоняя мятежные мысли прочь. Стрелка указывала вглубь острова, поэтому наша «прогулка» продолжалась. Мы шли, кажется, несколько часов. Заметила это даже не я, а кто-то из гильдии пристального внимания кока. Подняв глаза, я убедилась в правоте его слов. Смеркалось. — Сделаем привал? — предложил всё тот же энтузиаст. Многие его поддержали, я же была настроена на продолжение похода. — У нас не так много времени! — попыталась вразумить всех я. — Боюсь, что если не остановимся, на одного участника нашей дружной «экспедиции» станет меньше, — вклинился в разговор капитан «Жемчужины», но Онората возразила: — Я согласна с Лорой. Нужно как можно скорее… Кх!.. — она откашлялась, а, подняв глаза, увидела, что все взгляды устремлены на неё. — Местные москиты отвратительны, — пояснила она. Это прозвучало убедительно, и я бы даже поверила. Если была бы слепой, очевидно. Поджав губы, я отвернулась от неё и объявила привал. Все тут же разбрелись кто куда. Я же села на траву и стала задумчиво рассматривала звёзды. Почему-то грусть накатила с новой силой. Когда я найду Александра, будет ли он ещё жив?.. Ведь жить так, как описала Мирена, невозможно… Я бы не смогла. — Не сравнивай себя с ним, слышишь, — прошипел голос безумия. — Куда бы ты ни пошла, что бы не сделала, ты всегда будешь оставаться собой. Чувственной, ранимой Лорой. — Ага, а ты у нас, значит, записался в читатели мыслей, — ответила я и тут же поняла, несколько глупо это прозвучало. Даже в мыслях. — Александр справится! Он будет держаться ради тебя, — нашёптывал он. Я почувствовала лёгкий укол совести. — Мы никогда его не найдём, если будем просто сидеть, в этом проблема. Я боюсь, что… будет слишком поздно. — В ком-то заговорил эгоизм? — рассмеялся голос. — Тебе жаль Онорату, но ты не хочешь терять время на такие мелочи, как «привал», верно? Укусив себя за нижнюю губу, я почувствовала, как меня накрывает. — Сомневаться в своих целях и чувствах нужно было раньше, дорогая. Теперь уже поздно что-либо менять. — Я ужасный человек, да? — Нет, Лора. Ты просто загнанный в угол забитый зверёк, — мягко произнёс голос, и от этого захотелось взвыть. «А к чёрту! Пойду к ней и всё выясню. Почему я должна переживать за её состояние, если она даже ничего не рассказывает?!» — подумала я. — Потому что так правильно, — так закончил свою речь мой верный спутник и умолк. Я приблизилась к дереву и прильнула к его стволу. — Если бы ты знал, как сильно я ненавижу себя за то, что из-за этой заразы мы сделали привал. Такие простые слова, сказанные и не мне вовсе, задели меня за живое. Не просто задели — прошлись острым лезвием по только-только затянувшимся ранам. В носу снова защипало, но прежде, чем я успела дать слезам волю, из глубины острова раздался громкий рёв. Я испуганно вскрикнула и, неловко взмахнув руками повалилась на землю. Конечно, я тут же выдала себя. — Подслушаваем, да? Ай-яй, — капитан «Жемчужины» погрозил мне пальцем, а потом протянул руку. Я встала и, отпустив крепкое словечко, вгляделась в почти непроходимые заросли лесных растений. «Никогда, Лора, никогда не позволяй себе ругаться, что бы ни случилось», — возникло в голове суровое напутствие отца, но я отогнала его. Не время для воспоминаний. Да и не была готова я тогда снова вернуться к ним… Осмотревшись, я поняла, что насторожил этот звук не только меня. Все участники нашей экспедиции встали в боевые стойки, вооружившись. Я хлопнула себя по поясу и с ужасом осознала, что забыла свой кинжал в каюте. А револьвера не было и в помине, ведь я не умела стрелять. Море тоже было далеко, так что, выходит, единственное оружие, что у меня осталось, — это собственное очарование. И голос сумасшествия… «Пронесло?» — мелькнуло в мыслях, но конечно же… На поляну буквально из ниоткуда выскочил тигр. Да и не просто какой-то полосатый «безобидный зверёк», а настоящее чудовище. Монстр. «Верно, ведь Мирена теперь будет всеми силами нам мешать», — подумала я. А сил у неё явно было немало. Я отломила сук от ближайшего дерева и встала в стойку, немигающим взглядом прожигая хищника. У него были большие жёлтые глаза, которыми он осматривал потенциальных жертв. Онората поднялась и, прислонившись к дереву, выхватила саблю. Тигр тут же обернулся в её сторону, но нападать почему-то не спешил. Я затаила дыхание и закусила губу. И вновь кто-то замедлил время. А ещё этот кто-то выставил у руля голос сумасшествия. Потому что я почти не помнила того, что было дальше. А точнее, не помнила совсем. Мозг словно отключился, и я не могла его винить. В таком потоке событий смело бы кого угодно.***
Онората выхватила саблю, бросив мимолётный взгляд на Лору. Выступив вперёд, пиратка приготовилась к самому безрассудному решению в её жизни. Но… — Стой! — выкрикнула Харрис, выскакивая вперёд. Едва слышно выругавшись, Онора выхватила пистолет и взвела курок. — Слишком много сумасшедших в одной лодке, вам так не кажется? — спросила она, изогнув бровь. — Мадмуазель не сумасшедшая! — Какая из? — хмыкнула пиратка едва слышно. Однако несносная девчонка даже не взглянула в её сторону! Она упорно продолжила гнуть свою линию, отвлекая на себя внимание матёрого хищника. — Хорошая киса, — произнесла девушка мягко, вытянув руку вперёд. Тигр оскалился и зарычал. Со стороны это было похоже на приручение дракона. Лора Харрис — миниатюрная, утончённая принцесса, дерзнувшая сама поквитаться с чудовищем. Вот только это не было сказкой. Отогнав от себя глупое сравнение, пиратка вытянула руку, приготовившись выстрелить. — Не смей! — прикрикнула Лора. Кто-то из матросов прокашлялся. — А что, собственно, происходит? — спросил он. — Месье Рманюнде тоже хотеть бы это знать! — Если хотите жить, доверьтесь мне, — ответила Харрис, и Онората увидела, как все неуверенно опустили оружие. Дураки! Она навела прицел на животное, но выстрел сделать не смогла. Её кисть свело судорогой, и она осела наземь, тяжело дыша. Виски захватила боль. Дикая, ужасная, беспощадная боль. — Онората… Посейдон! Она узнала бы этот голос из тысячи других. Бартоломью… — Где ты? Как тебя найти?! — Всему своё время, Патри, — мягко произнёс брат, и его голос расстворился в ночной дымке. Через силу пиратка заставила себя открыть глаза вновь. Но то, что она увидела, повергло в полнейший шок. Тигр носился, как угорелый, наматывая круги и ломая на своём пути кустарники. А на его спине сидел Воробей… — Вашу ж гавань перевёрнутую… Джек! Краем уха Онората улавливала обрывки французской речи и кое-что даже поняла, несмотря на бешеный темп разговора и громкий, визжащий тон: — Тебе будет sentirez très mal плохо, gros кошка espiègle! Ne трогай mademoiselle иначе tu le paieras avec своим хвостом! Харрис стояла во главе кучки сбившихся матросов, кажется, тоже судорожно соображая, что происходит. На том месте, где стоял зверь перед обмороком Онораты, виднелись раздавленные фрукты и разодранные в клочья листья. Значит, он спрыгнул с дерева? Превозмогая боль, наблюдательница поднялась и вновь схватилась за саблю. Как остановить это безумие, она не знала. Но она точно была уверена в том, что должна хотя бы попытаться последовать своему первоначальному плану. — Скажи по секрету, откуда такая прочная шерсть, приятель? — услышала Онората совершенно спокойный вопрос капитана «Жемчужины» к тигру. — Мне бы пригодилась такая, смекаешь? Бывший капитан почившей «Ласточки» подскочила к остальной группе. Первым делом она кинулась к самодеятельной барышне. — И как теперь предлагаешь идти дальше? — спросила она у неё. Лора посмотрела на Онорату как-то очень несвойственно милой мисс Харрис и сухо сказала: — Я знаю, что делаю. Пиратка закатила глаза и уже собиралась было броситься к ближайшему дереву, как её остановил Гиббс. — Это не совсем по плану, — констатировал он. — О нет! Всё прекрасно, — усмехнулась Лора, возводя руки вперёд. Онората тихо и не совсем прилично выругалась после чего решительно пошла к близрастущей пальме. Ловко вскарабкавшись наверх, она стала ожидать, когда «котёнок» в своей бешеной скачке промчится под её деревом. Вскоре он так и сделал. Пиратка приземлилась прямо позади Джека. — Помощь уже здесь! — прокричала она, провернув в руке кинжал. — Что-то долго вы копались, — хмыкнул Воробей непринуждённо. — Я уже успел пересчитать сколько у этого тигрёнка шерстинок, а это, знаешь ли… Онората фыркнула и, размахнувшись, всадила кинжал в спину животному по самую рукоять. Хищник взревел и «встал на дыбы», наконец-то сбросив неугодных седоков. Наглотавшись пыли, пиратка отползла от злополучного места как можно дальше. Однако внезапно она услышала низкий утробный рык совсем рядом с собой. — Может, договоримся? — предложила она угрюмой пушистой морде, но тот угрожающе клацнул зубами. — Ну что же, нет так нет. Она дотянулась до пистолета и спустила курок. Бамц! Пуля просто отскочила от его морды. «Что за?..» Но прежде, чем пиратка успела закончить свою мысль, зверь внезапно поджал хвост и испуганно бросился в кусты. Взглянув туда же, куда и хищник секунду назад, Онората не заметила ничего подозрительного. Лора да остальные матросы и кок. Вот только с «потенциальной миссис Морриган» было явно что-то не так. Уж слишком она была бледная. Да и Рманюнде опять что-то бормочет на родном французском. Единственное слово, которое пиратка разобрала — «колдовство», фигурирующее рядом с его излюбленным «мадмуазель». Поднявшись, пиратка стряхнула с одежды грязь и пыль и, найдя глазами Джека, подошла к нему. — Отдыхаешь? — со слабой улыбкой спросила она. Капитан «Жемчужины» лежал на траве, куда отбросил его саблезубый, и безмятежно улыбался. — Самое то для каждого уважающего себя измученного пирата, цыпа, — ответил Воробей, всё же поднимаясь на ноги. — Но не стоит этим злоупотреблять. — Как и доверием, — Онората покосилась в сторону мисс Харрис, но та уже больше не казалась взбалмошной сумасшедшей. Наоборот, Лора вновь стала похожа на запуганного, загнанного в угол зверька.***
Момент, с которого я вновь начала помнить, начался тем, что меня потрясли за плечи. Я широко раскрыла глаза и наконец обрела контроль над собой. — А-а, что? — спросила я, быстро и прерывисто дыша. Перед глазами возникло бледное, измазанное в пыли лицо Онораты, на котором ясно читалось беспокойство. Я отшатнулась и быстро помотала головой. — Ты в порядке, я спрашиваю? — терпеливо повторила пиратка. Я неуверенно кивнула. — Идём, — произнесла я хрипло, после чего быстро зашагал вперёд. — La sorcière!.. (1) — донеслось приглушённые из-за спины. Очень хотелось обхватить себя руками и забиться в какой-нибудь отдалённый уголок земли. Но я понимала, что это не поможет, а лишь сделает хуже. Поэтому всё, что мне оставалось, — это полагаться на свою внутреннюю стойкость и вести нас вперёд. Продолжился наш поход долго. Тишина давила, вытаскивала из самых отдалённых уголков души потаённые страхи, но никто не решался заговорить. Тяжёлые мысли бегали в моей голове туда-сюда, а голос сумасшествия почему-то молчал. Ладно, невелика потеря. В конце концов, когда уже луна остановилась в середине небосвода, я уткнулась носом в какую-то скалу. Стрелка компаса указывала прямо и никак иначе. — Пришли, — объявила я, пряча волшебный предмет за пазуху. — Но это какая-то скала и всё! — справедливо возмутился кок. — Дежавю, — хмыкнул кто-то из матросов и я не могла не согласиться. Холм был очень похож на ту гору, где хранился журнал. Вот только если там намёков на вход не было, тут они имелись. Обойдя возвышение со всех сторон, мы обнаружили очень подозрительную дыру, что вела явно вниз. Вот только и тут возникла проблема. Спуск был полностью отвесным. — Добровольцы есть? — неуверенно спросила я, нервно улыбнувшись. Все промолчали. Но уже через несколько секунд гнетущей тишины, Онората как-то странно дёрнулась. Однако вперёд выступил, если не сказать «выбежал», Воробей. — Добровольцы есть, самоубийцы отсутствуют, — усмехнулся он и развёл руками. Потом шагнул к яме, заглянул вниз. — Если имеются, ещё не поздно сказать… — протянул он, явно впечатлившись видом дыры. Я услышала, как рыкнула Онората, произнеся очередное ругательство, а затем она выступила вперёд. И в этот же миг капитан «Жемчужины» прыгнул вниз. Пиратка незамедлительно подскочила к расщелине и стала вглядываться в темноту, будто надеясь что-то там увидеть. Моё сердце словно сжала холодная липкая невидимая рука, а затем забрала его себе. Осталась лишь пустота… Гнетущая, давящая пустота. — Эй! Люди, которые остались при свете дня! — донеслось из прохода, вырывая меня из тяжёлых мыслей. — Нет, здесь свет тоже есть, но как это было безрассудно с вашей стороны. Толкать человека с вещицей, без которой вы заблудились бы, в яму! Я хлопнула себя по карману и тихо чертыхнулась. Пираты! — Спускаться безопасно? — спросила Онората. — Ну я-то ведь ещё живой, следовательно… Дальше пиратка не стала слушать. Просто прыгнула в проход следом, бросив нам что-то наподобие: «За мной!» Я прыгнула в числе последних, мысленно уговаривая себя перестать трусить. Все, кто спустился, докладывали об этом радостным возгласом. Особенно, конечно, отличился месье Рманюнде со своим: «Наконец-то месье Рманюнде нашёл его дом!» Но я всё равно боялась. Расщелина была глубокая, и как мы собирались выбираться оттуда, непонятно. — Может, кто-нибудь останется здесь с верёвкой? — предложила я, пытаясь наладить сбивчивое дыхание. — Цыпа, ты что-то от нас ещё скрываешь? — донеслось ироничное. — В смысле? — У тебя есть верёвка на пять метров? Я покачала головой, понимая, что этого, кроме меня, никто больше не увидит. Меня и ещё парочки матросов. «Сейчас бы не повредил твой совет!» — истерично обратилась я к голосу безумия, но тот, как назло, молчал. Что мне ещё оставалось делать? Я медленно выдохнула несколько раз, не слушая подначивания других, а затем решительно направилась к спуску. Однако, как обычно, всё пошло не по плану. У самого входа я обо что-то споткнулась и кубарем полетела вниз. «Нет-нет-нет!» — я глотала пыль, сдирала кожу о камни, а ещё, кажется, напрочь убила свою любимую рубашку. Я падала… Падала… Падала… И всё же это было ни с чем не сравнимое ощущение. В конце склон выровнялся в горизонтальный, а потом: плюх! Я упала носом в небольшое озерцо. Хотя даже скорее съехала, ведь было совсем невысоко. Поднявшись, я услышала громкий хохот окружающих. «Да, Лора, добралась ты шикарно!» — торжественно сообщил голос сумасшествия. — Предатели, — буркнула я. — Идём дальше, — я пошла в первый же попавшийся проход, но он встретил меня тупиком. Как и все остальные. Я начала паниковать. — Мы что, застряли? — Вообще-то, мы уже пришли, цыпа, — хмыкнул Воробей. Я уже собиралась было высказать этому наглецу всё, что о нём думаю, как вдруг зацепилась взглядом за окружение. В погоне за безделушкой Мирены я совсем не обратила на него внимание. Мы оказались в большой пещере, хотела бы сказать я, но это было не так. Либо у меня были галлюцинации, либо мы попали в настоящий храм. Разрушенный, но не менее прекрасный, он величественно возвышался над нашей компанией. По стенам расположились семь статуй и все с разными выражениями лиц. Лик первого изваяния исказил гнев. Вторая статуя трусливо съёжилась в углу. Третья самозабвенно набивала брюхо. Четвёртая занесла над своей соседкой нож. Пятая вытягивала из кармана шестой какой-то свиток. Шестая же гордо выпятила грудь с каким-то украшением на ней, а седьмая стояла поодаль от остальных и грустно наблюдала за ними. — Весёлая ситуация, — прокомментировал капитан «Жемчужины». — Месье Рманюнде не считает ситуацию весёлой, — возразил кок. — Любую ситуацию можно назвать «весёлой», стоит только чуть-чуть сместить взгляд, смекаешь? Я была в тихом ужасе. Мы вновь оказались в тупике, не пойми где, зажатые со всех сторон дурацкими скульптурами. И в свете последних событий я бы ничуть не удивилась, если бы эти фигуры вдруг изъявили желание срочно нас прихлопнуть. — У кого-нибудь есть с собой план? — уточнил с другого конца зала Воробей. — Как неудачно оставил свой на «Жемчужине». План… Всем нужен план. Я медленно обошла все статуи, но так и не уловила сути. После второго обхода мне удалось обнаружить индивидуальные вставки из драгоценных камней в кольце на пальце у каждого изваяния. — Рубин, аметист, топаз, гранат, изумруд, берилл, — внезапно перечислила Онората. — И… Бриллиант? Полипы с днища… — чертыхнулась она, в явном восхищении уставившись на камень. — Матерь Божия, — выразился совсем рядом Гиббс. — Да одного этого камушка хватит на всю беззаботную жизнь вплоть до самой смерти… — Бриллиант?! — тут же возник какой-то матрос, услышав заветное слово. — На всю жизнь?! — оттолкнув меня, моряк тут же бросился к статуе и начал карабкаться за сокровищем. — Стой! Это может быть подсказкой! — крикнула я, но тот будто оглох. На его вопли прибежали и другие, что также стали карабкаться к камню. — Променять свободу на какую-то стекляшку? — фыркнул Воробей, также подошедший к злополучной статуе. — А как же сокровища? Разве пираты их не любят? Продав такой камень, можно получить целую кучу денег, — удивилась я. — И осесть в каком-нибудь городке, спрятавшись под париком губернатора? Упаси Посейдон! — отмахнулся капитан «Жемчужины». — Есть сокровища куда важнее всяких «бриллиантов». Я готова была поклясться, что поняла, что он имеет в виду, но это не укладывалось в голове… А тем временем «охотники» уже добрались до заветной цели. Первый из пятёрки вцепился в руку фигуры и потянулся к бриллианту, как вдруг статуя пошевелилась. Она обернула голову к вору и тот, уже бледный от страха, начал вопить во всё горло. Однако изваяние лишь молчаливо смерило его взглядом, и грустно кивнула пятой статуе. Та перестала тянуться за чужим и сошла со своего пьедестала. Нарушители уже со всей мочи бежали прочь от возмездия, кроме первого бедняги. Он вцепился в руку изваяния и, кажется, не мог пошевелиться от ужаса. Статуя-вор направилась в нашу сторону, и мы едва успели увернуться от её гигантской ступни. Изваяние остановилось прямо перед вором и внимательно осмотрело его. Глаза-впадины зажглись изумрудным блеском и фигура схватила матроса за шкирку. Тот кричал, как ненормальный, умолял спасти его и, кажется, уверял, что он невкусный. Но статуе было наплевать на все его просьбы. Она вернулась на свой пьедестал, а затем вновь приняла прежнюю позу, но уже с истошно вопящим комком в руке и… застыла. Вор в её руке превратился в часть этой скульптуры, став каменным. Я нервно сглотнула, удерживая себя от обморока. Не впервой мне было сталкиваться со сверхъестественным, но с таким… Не пожелаешь никому, даже самым страшным врагам. Что делать дальше я не знала. — Хорошее начало, — констатировала Онората, бросив короткий взгляд на товарища. И как ей только удавалось быть такой спокойной?! Впрочем, не только ей… Я закусила губу, осматривая статуи. Где-то здесь была спрятана подсказка. А может, она уже дана? Обойдя трясущихся от страха матросов, я замерла у одной из статуй. Гнев… Страх. Обжорство. Убийство. Воровство. Самовлюблённость. Всё это были негативные эмоции или действия. Но какая связь у этих фигур с последней? Я почувствовала, как дрожь в моих руках унялась, и начала спокойно рассуждать, выбросив из головы страшную картину наказания. Тихо капала вода с потолка, хрустели от долгих лет камни и были слышны далёкие завывания ветра. Я думала. — Эти статуи похожи на братьев из легенды, — внезапно произнесла пиратка, уничтожая тишину. — Какой легенды? — я резко обернулась. — Читала когда-то что-то похожее, не могу вспомнить… — она сжала виски, будто их сдавила боль и медленно сказала: — Я не знаю, откуда я это знаю, но почему-то отчётливо помню историю. — Выкладывай! Онората вздохнула и начала рассказ. Слова лились из её уст, точно река, но в них не было никакой жизни. Будто механически пиратка рассказала нам легенду:«Давненько, аль не очень… В далёком заземелье Жили себе шесть братьев-молодцев Да сестрица с ними. Сначала было хорошо. Все жили, не тужили. Ведь первый брат был воином, Сильнее всех в том мире. Второй был страху неподвластен, И не было врага опасней. Третий был мал да удал, Всегда своим он помогал. Четвёртый брат был верен всем до гроба, Честнее пятого не сыщешь ты вовек. Шестой был мил и скромен, Готов всегда прийти на помощь. Была сестрица также с ними, Та — чистый ангел, сама доброта. Так жили дружно, неподвластны бедам, Но вскоре их настигло зло… Проклятие страшное обрушилось на братьев. Никто не знал, за что иль за кого. Но суть его осталась неизменной: Пороки сущности людской. Так старший брат стал свирепей всех на свете Другой — бояться своей тени. Третий — без остановки брюхо набивать. Четвёртый стал жестоким, больше нечего сказать. А пятый брат заня́лся воровством. Шестой же стал самовлюблён. И только лишь сестрицу Ми Не взяло горе. Не слушал ни один из братьев Советы мудрые сестры. Она же долго плакала, кричала Да так, что скоро голоса её не стало. И так распалась та семья. Не слышно более их смеха. Проклятие взяло верх, забрало счастье у людей. Но говорят, что где-то до сих пор Живут несчастные ребята: Шесть братьев, каждому дан свой порок Да сестрица их безмолвная Ми».
Я обвела взглядом все статуи, мгновенно понимая, кто есть кто. Меня уже перестали удивлять внезапные приступы «всезнайства» без видимой на то причины, я уже просто хотела, чтобы всё это закончилось как можно скорее. Только тогда я внезапно поняла, что мне нравилась моя спокойная и размеренная жизнь, когда всё было просто и понятно. Но, чтобы вернуться туда, я должна была найти Александра. Это были уже не просто личные чувства, в которых я так часто стала сомневаться, это был мой долг. — Что такое, мисс? Вы пришли к разгадке? — донеслась из-за спины вопросительная реплика Гиббса. Я медленно и не очень уверенно кивнула. — Да. Но для этого нам нужно, предположительно, уничтожить все эти камни, — поочерёдно указав на каждый, я обернулась к замеревшей компании. — Предположительно. — Какой в этом смысл? — прилетело нервное восклицание несостоявшегося вора. — Вы видели, что оно сделало с Домиником! Стоит нам хоть только притронуться к этим стекляшкам, превратимся в часть этого безумия! Он заломил руки. И внезапно резко оказался возле меня. Я отшатнулась. Мой взгляд пересёкся с его лишь на одно короткое мгновение, однако этого оказалось достаточно. Его глаза искрились безумным, диким, животным страхом. — Друзья! Мы всерьёз верим этой девке?! — он схватил меня за руку, больно сдавив её. — Да она же сумасшедшая! И без воды ничего не умеет! Я дёрнулась и попыталась ударить наглеца, пока месье Рманюнде уже вовсю ругался. — Да как сметь ты трогать мадмуазель! Месье Рманюнде сейчас насадить тебя на ножик и…! — Что?! Сделаете из меня обед?! Давайте! Мы с Вами делили одну тарелку на «Голландце», Кьюзинер! Неужели Вы поднимите руку на старого-доброго приятеля? Кок колебался. Я же, пользуясь моментом, стукнула своего пленителя по сухожилию. Тот вскрикнул и тут же разжал ладонь. Я поспешила убраться от матроса куда подальше. — Глупцы! — крикнул он, глядя на всю нашу компанию. — Она утащит вас за собой на дно подводного каньона прямиком в Рундук! Хотите тонуть вместе с ней? Пожалуйста! Я ухожу! Он с остервенением пнул близлежащий камушек и, спрятав руки в карманы поношенных бридж, отправился куда глаза глядят. Я неуверенно приблизилась к остальным и облегчённо выдохнула. Почти сразу я почувствовала, как на плечо легла чья-то рука. — Так бывает всегда. Слабые отсеиваются, цыпа. Это естественный отбор, который ты, кстати, успешно прошла. — Ещё не вечер, — слабо улыбнулась я. — А теперь нам пора. Нужно наконец-то взять борозды правления в свои руки и уничтожить это обезумевшее привидение.