***
— Онора! Ты слышишь меня, Онора? Онората жадно глотнула воздух и распахнула глаза. Она лежала на койке в какой-то каюте, вся её одежда была измазанна в её собственной крови, а над ней склонился белый, как полотно, Джек. Пиратка улыбнулась и внезапно рассмеялась. — Джекки, может, мы уже наконец сойдёмся на бессмертии? — И это говоришь ты, цыпа?! Бывший капитан почившей «Ласточки» улыбнулась и обняла его за шею. — Я ведь опять умерла, да? — Ну как сказать… Выглядишь сейчас ты просто превосходно, дорогая. На щеках здоровый румянец, а это уже что-то новое, а? — Не поверишь, но я и чувствую себя совершенно здоровой. Все мои раны будто затянулись, — она отстранилась. — А…? — Судя по тому, что мы снова оказались на «Жемчужине», «потенциальной миссис Морриган» всё удалось, — ответил Воробей. — О-о! А где Бартоломью? Что с остальными? Сколько я «спала»? — засыпала пирата вопросами Онората. — Не так долго, как кажется, цыпа. Все судна, что прибрала к рукам наша прозрачная подружка, разошлись кто куда, в том числе и «Стремительный». Его угнали предатели, сбежавшие из карцера. А «Барбоссазаменитель» здесь. Тридцать три раза пытался выбить дверь, чтобы увидеть тебя. — А ты его, выходит, не пустил, — пиратка сдвинула брови и сердито стукнула Джека в плечо. — Бесчувственный, бессовестный…! — Заботливый пират? — дополнил нагло Воробей. — Что бы увидел здесь твой ненаглядный братец? — Онората закусила губу. — Вот именно. Так что я, можно сказать, спас ему жизнь. — Пусть зайдёт сейчас, — она решительно поднялась в кровати, скинув ноги. — Не хочу тянуть долго с этим разговором. Джек закатил глаза, но всё же сделал, как она попросила. Когда Бартоломью в третий раз осведомился о её состоянии, она, не выдержав, перебила: — А где Лора? Пиратка была уверена, что та уже точно не пропустила бы возможность подслушать или выведать какую-нибудь информацию о последствиях своей победы. Но Онората тут же пожалела о своих словах. Брат молча склонил голову. — Что?! Нет!.. — Лаура единственная не вернулась. Ни на одном из кораблей её нет и… — Посейдон помилуй… — Онората замерла на миг, а затем решительно подняла глаза. — Мы должны найти её. Если стрелка укажет… В общем, вперёд. Она тяжело вздохнула и вышла из каюты, направившись на мостик. Затем она на миг прикрыла глаза, взяла в руки штурвал и тихо произнесла: — Командуй, капитан… Онората не видела, но ясно ощутила, что Воробей стоял прямо за её спиной. — Не хочешь задать курс, бравый рулевой? Пиратка открыла глаза и быстро схватила болтающийся перед ней компас. Раскрыла крышку, внимательно глядя на уверенно замершую стрелку. — Полный вперёд! — произнесла она, выравнивая штурвал.***
Море вспенилось, выбрасывая на берег ил, морскую пену и маленькую, отточенную гальку. С шумным вдохом лёгкого бриза волна отошла назад, оставляя песчаный берег без покрова. Внезапно до этого неподвижно лежавший камушек гальки шевельнулся. С коротким хрустом он раскололся. Изнутри появились маленькие глазки, затем лапки и клешни. Маленький краб издал какой-то непонятный писк и двинулся вперёд по пляжу. Он бежал куда-то вперёд и вперёд, чтобы вскоре исчезнуть за высоким холмом. Там его уже ждали. Женщина невысокого роста, облачённая в весьма странную для таких мест одежду, с улыбкой взяла крабика на руки и погладила. — Они так и не догадались, верно? — растягивая слова произнесла она. Её голос был приятный, он обволакивал одним своим чарующим звучанием и заморским произношением. — Хорошо… Все хорошо сыграли свои роли, особенно бедняжка Лаура. Забавно, что они так ничего и не поняли, — краб вновь что-то проскрипел. — О, верно, малыш. Видения, странные подсказки. Они чуть было всё не испортили, поэтому пришлось им помогать дойти до конца… А Харрис так ведь и не обуздала свой дар до конца, если бы не я… — Калипсо! — послышался громкий вопль из-за холмов. Женщина с какой-то меланхоличной ноткой улыбнулась, и внезапно рассыпалась на множество маленьких крабов, которые разбежались по сторонам. Ветер пролетел по пустынной местности, пытаясь найти хоть что-нибудь для игры…***
Генри сбросил с себя пелену наваждения и осмотрелся. Он понял, что не один потерялся во времени: все члены его команды точно так же растерянно осматривались вокруг. Он двинулся вперёд, влекомый неведомой силой. Тёрнер младший прошёл мимо своих товарищей, даже не взглянув на них, да и они не обратили на него внимания. Генри вошёл в свою каюту и на миг замер от радости и изумления. Перед ним стояли его родители! Мама тут же заключила сына в объятия, отец тоже не остался в стороне. — Генри, ты жив! Как я рада! — воскликнула миссис Тёрнер. — Они сдержали слово, — улыбнулся Тёрнер старший. — Генри… — Я так рад, что вы здесь! Но откуда, как? — расспрашивал Генри. Супруги молчаливо переглянулись. — Ты пропал на очень долгое время, сынок, — принялась объяснять Элизабет. — И, оказалось, что ты попал в плен к богине… — Но ощущение словно я и не пропадал, клянусь! — он нервно выдохнул и взъерошил волосы. — Я помню, что услышал голос… Чей-то голос… А потом… Неужели я действительно исчезал? — Думаю, это уже неважно, — Уилл похлопал сына по плечу. — Но нам пора возвращаться. Надеюсь, ты не откажешься от возвращения домой? — Нет, конечно, нет! Но сейчас, — он неловко улыбнулся, косясь в сторону двери, — мне нужно… — Да-да, конечно, иди, — родители нехотя отпустили сына, а затем обернулись друг к другу. — Уилл, — Элизабет приблизилась к мужу и порывисто обняла его. — Элизабет… Всё в порядке? — Да, я просто… Рада, что всё наконец закончились. — Верно. Теперь мы можем вернуться к спокойной жизни. Я снова вернусь в кузницу, а… Но миссис Тёрнер перебила его. — Уилл, я хотела сказать, что не хочу возвращаться к размеренной жизни. Не хочу жить так, как жила долгие годы в ожидании зелёного луча на горизонте, когда так хотелось отправится с тобой. — Так ты хочешь…? — Да, я хочу отправиться с тобой в новое плавание! — губернаторская дочь почти выкрикнула эти слова, но тут же продолжила, уже тише: — Если ты захочешь отправится в море со мной… Элизабет знала, что для Уилла это болезненная тема, ведь он долгие годы провёл на борту «Летучего голландца» в плену проклятия. Но, к её удивлению, он улыбнулся. — Я ни за что не отпущу тебя одну. Никогда, слышишь? — бывший капитан «Голландца» поцеловал жену в лоб, не размыкая объятий. Он так и не рассказал, что и сам думал о том уже очень давно да и зачем?.. «Теперь всё будет по-новому…» — подумала Элизабет. Столько лет потребовалось им для того, чтобы вновь вернуться домой…***
Путь длился долго. Казалось, что прошло много недель прежде, чем на горизонте наконец появилась долгожданная земля. «Чёрная жемчужина» бросила якорь… Я очнулась, будто от очень глубокого сна, и тут же принялась откашливать воду. Сколько я так пролежала, что произошло? Каким образом я оказалась на этом острове? Воспоминания были словно в тумане, я даже не сразу вспомнила, как меня зовут. С трудом я подползла к воде, сгребла в ладони побольше жидкости и умылась, но это не принесло мне облегчения. Я так и не вспомнила, как оказалась на этом острове. Бо́льшая часть моей жизни будто стёрлась из моей памяти. Однако тут послышался шорох листьев из глубины острова. Я испуганно вскрикнула и отползла ещё дальше к воде, накрыв голову руками. Плечо пронзила резкая боль, а перед глазами вновь замелькали картинки. Я услышала шаги, а затем вздох облегчения. — Жива! — голос был словно знаком, а словно и нет. Я сжалась в комок, закрыла глаза, а потом, кажется, потеряла сознание. Пришла в себя я уже на какой-то кровати. В голове опять обрывками пронеслись чьи-то голоса. Мне захотелось закричать, но я не сделала этого. Вместо этого вскочила, но тут же отпрянула назад. — Кто вы?! — передо мной сидели какие-то люди. Двое из них были прямо около моей кровати, третий же скрывался в тени. И они были явно не из простых горожан или даже дворян. Похожи на… — Пираты?! — Лора, ты что?.. — пиратка осмотрела меня с неподдельным волнением, а затем покачала головой. — Она ничего не помнит. — Этого не может быть! — воскликнула фигура из тени. — К сожалению… Уж не знаю, как именно она смогла выжить, но она ничего не помнит. Никого из нас. Я изумлённо переводила взгляд с одного из присутствующих на другого. О чём они говорили? Откуда знали моё имя? — Можно поговорить с ней один на один, пожалуйста? — спросил силуэт из тени. Я увидела, как оба пирата синхронно закатили глаза. Почему-то вместо того, чтобы испугаться, мне захотелось рассмеяться. — Если думаешь, что это поможет, — начала было блондинка, но неизвестный перебил её. — Онора, я просто хочу поговорить. — Пошли, цыпа. Пусть попытается, если ему так угодно, — произнёс другой пират, хватая её за руку и оттаскивая к выходу. Стоило только двери за ними захлопнуться, как я почувствовала себя явно не в своей тарелке. Чего от меня хотели эти люди? — Что Вам нужно? — я отползла к стене, как можно дальше от незнакомца, натягивая одеяло на себя. — Не подходите! Я увидела, как он замер на полпути и невесело рассмеялся. — Простите, Л… миледи. Я обещаю, что не приближусь к Вам, если Вы этого не хотите. Я не знала, почему, но от этого чарующего голоса по спине пробежали мурашки. — Кто Вы? — не без любопытства спросила я. — Я ведь нахожусь среди пиратов, а Вы на пирата совсем не похожи. Молодой человек так и не покинул тени, не позволяя мне разглядеть своё лицо. Но я почему-то не боялась. — Я такой же, как и они, миледи. Я — пират. — Но не были им! — не отступала я. — Не был, — согласился незнакомец. — Но стал. — Почему мне кажется, что я Вас знаю? Покажите мне своё лицо, возможно, мы встречались раньше? Я услышала прервистый вздох. — Если Вам это поможет вспомнить, миледи, я готов даже встать перед Вами на колени. — Не нужно! — я взмахнула руками и тут же замерла. — Просто подойдите ближе. Неизвестный вышел на свет. Тонкие лучи солнечного света выхватили из полумрака его бледный профиль и аристократические черты лица. Светлые волосы вспыхнули золотом на свету, подчёркивая и без того безупречный овал лица. Внутри меня всё перевернулось. Картинки в голове стали такими отчётливыми, что, казалось, вот-вот выйдут в реальность. Я схватилась за голову и медленно промассировала виски, опустив голову. Откуда я могла его знать? Откуда он меня знал? Почему мне так хотелось подбежать к нему и обнять? Это были вопросы, на которые я не могла дать ответ. По щекам покатились слёзы. — Вы вспомнили? — спросил он, опускаясь передо мной. Я чувствовала, что он рядом, и это будоражило и пьянило одновременно. Но почему? — Нет, — я покачала головой. — Хотя, постойте… Я знаю Ваше имя! Бартоломью! Ваше имя… Я подняла взгляд и тут же замерла, погружённая в глубокий омут этих бездонных синих глаз. Глаза… Эти глаза… Они вернули мне воспоминания. — О, Небо! Бартоломью! — я радостно подпрыгнула в постели и бросилась к нему на шею, хохоча от радости. Плевать на правила и предрассудки! Мне было всё равно. Я вспомнила всё! — Ты помнишь? — спросил капитан «Эдема», всё ещё не веря собственным ушам. — Я помню всё! А кое-что… Отчётливо, — на моих губах промелькнула смущённая улыбка. — Бартоломью… — Лаура… Ты вспомнила! Я обхватила руками его шею, скидывая с головы шляпу, а затем снова счастливо улыбнулась. — Я помню всё, — прошептала я, сократив расстояние между нашими лицами до неприличия. Но именно это было правильно. Именно это подарило мне настоящий поцелуй…***
Уже через несколько часов я в красках описывала свою победу над Миреной. Все слушали, затаив дыхание. Я же, не выпускала из своей ладони руку Бартоломью. Поймала его взгляд и улыбнулась. Онората рассказала мне, что я пропустила, я же не без радости отметила для себя её совершенно здоровый вид. После чего повисла пауза, которую осмелился прервать Воробей: — Это всё, конечно, прекрасно. Ну то есть, что это всё закончилось, — уточнил он, перехватив взгляд пассии. — Но неужели меня одного интересует, как тебе, цыпа, досталось бессмертие? Я повела плечом и вытащила из кармана камушек. Обычный, серый, ничем не примечательный булыжник. — Это всё он, — я зажала его между пальцев. — Единственный из семи камней, несущий не зло, а свет. Ми ведь сказала, что он спасёт одному из нас жизнь. Так и получилось. Но, похоже, теперь он утратил свою силу. — Эх, жаль. Но всё же, цыпа, отдай его мне. Вдруг он когда-нибудь снова станет ценным, а? Я усмехнулась и бросила капитану «Жемчужины» камушек. — А кто знает, что случилось с Тёрнером и его ненаглядной зазнобой? — невинно уточнил пират, пряча «бриллиант» в карман кителя. — У меня были видения, когда я… — прокашлявшись, я продолжила: — В общем, если это правда, то они вернули сына и решили остаться в море. — То есть есть шанс встретить их ещё раз? — прищурившись, спросил Воробей. — Что же, надеюсь, Уильям не станет торопиться слушать свою ненаглядную в выборе курса… — А… — Онората нервно сглотнула. — Ты случайно не знаешь, что случилось с моим… с губернатором. Я бросила на неё сочувствующий взгляд, ведь сама когда-то потеряла родителей, потому понимала её беспокойство. Подняв взгляд на Бартоломью, я выдохнула и сжала его руку. — Я на самом деле до конца и не поняла, что с ним случилось… — наконец прошелестела я. — Но думаю, он осознал свои ошибки. Пиратка посмотрела на брата. Такой серьёзной я её никогда не видела. — Мы оба знаем, что это значит, Барти. — Что? Но как же…? — Бартоломью был, кажется, всерьёз озадачен намёком сестры. Я же и вовсе не понимала, о чём они. — Ты встал на путь пиратсва из-за меня, я знаю это. Ты хотел защитить. Но это не твой путь, Барти, не твоя дорога. Твоё место в Порт-Ройял и ты это знаешь. — Онора, но… Она лишь улыбнулась и покачала головой. — На тебе нет клейма — ты сможешь бросить всё это и жить, как всегда хотел. Со мной же всё будет в порядке. В конце концов, я ведь капитан. Я ждала, что капитан «Жемчужины» как обычно возразит насчёт её места на корабле, но в тот раз он промолчал. Я чувствовала себя полной дурой, переводя взгляд то на Бартоломью, то на Онорату с Воробьём. — О чём это вы? — наконец спросила я. — Они говорят о том, чтобы твой ненаглядный осел в Порт-Ройяле в губернаторском кресле, — объяснил мне капитан «Жемчужины», улыбаясь. — И, по правде говоря, я только за. Капитан «Эдема» покачал головой. — Я никуда не пойду, — он обернулся ко мне, — если Лаура не захочет пойти со мной. Я улыбнулась. — Я всегда буду идти за тобой, — произнесла я, сжав его руку. В тот момент я даже не задумалась. Сердце звало меня за ним, и я шла. — Как трогательно! Но тогда нам нужно поспешить туда, пока место управляющего кто-нибудь не украл прямо из-под нашего носа, — хмыкнул Воробей. И в тот же день «Чёрная жемчужина» взяла курс на Порт-Ройял.***
— Тук-тук, можно? — спросила она после короткого стука в дверь. — Как будто тебе действительно нужно моё разрешение, — хмыкнул Джек. — Нет, — Онората вошла в каюту и улыбнулась. — Но всё же решила спросить. Стояла глубокая ночь, но в каюта была освещена от фонаря, что стоял на столе. Он перемещался туда-сюда, ведомый качкой на море. Пиратка аккуратно закрыла дверь за собой на ключ, сняла шляпу и бросила её на стол, туда же полетел и китель. Потом она без сил упала на кровать рядом с Воробьём. После недолгой паузы Онората вздохнула и заговорила вновь: — Всё меняется, Джек, — бывший капитан повернулась на бок, глядя на пирата, — что если меняемся и мы? — И что же в этом такого плохого, цыпа? — он улыбнулся и заложил руки за голову. — Наверное, ничего. Но… Мы постоянно ругаемся из-за лидерства да ещё и эта болезнь. И я подумала… — Что «чувства со временем меркнут», и «раньше было лучше»? — усмехнулся Воробей, переворачиваясь на бок, как и Онората. Тогда они казались будто отражением друг друга. — А знаешь, что я думаю? — И что же? — Что всё это — глупости, которые могут появиться исключительно от скуки, — ответил пират, тут же уворачиваясь от летящего в его сторону кулака. — Ты шутишь?! Я, вообще-то, серьёзно, а ты!.. — Ты считаешь, что я шучу, цыпа? — Воробей прищурился. — Никак иначе это не назвать! Он недовольно закатил глаза и опрокинул её на спину, нависнув сверху. — Всерьёз рассчитываешь на то, что после всего, через что мы прошли, я куда-то тебя отпущу? — хрипло спросил Джек, не давая ей возможности ответить. Жёсткий, требовательный поцелуй отсёк вопросы или желание противиться у Онораты. Другого ей было и не надо. Резким, нетерпеливым движением он разорвал две верхние пуговицы её рубашки и тут же примкнул губами к ключице, срывая с губ пиратки первый стон. — Дже-ек, — задыхаясь прошептала она, — ты испортишь мне все рубашки!.. — Серьёзно переживаешь за одежду, дорогая? — усмехнулся Воробей, спускаясь всё ниже и ниже… — Не… Да-а! — выдохнула Онората, до крови пикусывая губу. Лишь на миг замерев, Джек шепнул ей на ухо: — Врёшь и не краснеешь. После этого ничто не сдерживало порывов страсти, ни его, ни её. Пиратка прогнулась вперёд, ловя губы капитана «Жемчужины» своими. Без церемоний она сорвала пуговицы потрёпанной рубашки мужчины, отбрасывая её куда-то в сторону. Мысли улетучились, как и тогда, в лабиринте. Но в тот момент это было приятным ощущением. Не просто приятным — обжигающим до глубин души. Её ногти царапнули его спину, но вместо боли вызвали лишь усиление и без того запредельных эмоций. Дыхание сплелось в один единый поток, сердце едва ли не выпрыгивало из груди. Онората быстро избавила Воробья и от остальных лишних, ненужных элементов одежды. Один миг, ещё один прерывистый вздох — всё слилось в один единственный омут. Обжигающий… Желанный… Весь мир замер, доводя всё до единого момента… До самого конца… Одновременно они рухнули на кровать, тяжело дыша. Мысли возвращались постепенно, но пиратка отогнала их. Она положила руку на грудь своего капитана и прошептала: — Я люблю тебя, Джек. И не важно было, ответит он или нет. Ей важно было знать, чувствовать, что он рядом. Она поняла: глупо было стыдиться своих чувств и отрицать очевидное. Онората прикрыла глаза, погружаясь полудрёму. И, уже почти заснув, она услышала: — И я тебя тоже, Онора.***
Наутро следующего дня, к моему огромному удивлению, «Жемчужина» уже пришвартовалась в городе. Я поднялась на палубу рано утром, так что смогла лично увидеть утренние огни улиц просыпающегося города. Только тогда пришло осознание. Я ведь не хотела возвращаться в Трезеста или всё же хотела?.. А Порт-Ройял? Это ведь мог быть мой последний раз на борту корабля. Я вздохнула, спрашивая совета у голоса сумасшествия. Но он молчал. И только тогда я поняла, что всё это время он не нужен был мне. Я сама могла ответить, что мне нужно. Всё это время я сама себе выдумывала безумного советчика. Конечно, я понимала, что голос — часть меня самой, но, похоже, не осознавала этого всерьёз. Я прикрыла глаза и спросила себя, что мне нужно. Поступила бы я по-другому — вернись я в прошлое? — Нет, — твёрдо произнесла я. — Я всё сделала правильно. Несмотря на то, что мы решили пренебречь официальной гаванью, до дома управляющего мы добрались очень быстро. Всего отправилось шестеро. Помимо меня и Бартоломью пошли ещё Гиббс и месье Рманюнде. Ну и, конечно, Воробей и Онората. Вообще, как мне показалось, что-то переменилось между ними. Что могло произойти за одну ночь, чтобы они начали смотреть друг на друга хоть иногда так?.. Пробраться через охрану тоже не составило большого труда. Я лишь назвала имя Александра, как нас тут же впустили внутрь. И, может, я и думала о другом, но… Я впервые за долгое время не почувствовала той самой обжигающий резкой боли в груди, которая была всегда при упоминании имени Морригана. Наверное, я просто его отпустила?.. Уж не знаю, как именно нам это удалось, но мы пробрались в кабинет Филлипа Марума, где оперативно составили письмо королю. Оно очень быстро было отправлено. Но вот ждать так долго? Где? — Пожалуй, мы останемся тут? — спросила я у Бартоломью, хватая его за руку. Он кивнул. Это не было особой проблемой, ведь меня все знали, как невесту командора, которому беспрекословно доверял губернатор. Возможно, это было бесчестно по отношению к их именам, но я тогда думала лишь о Барти. Странно у нас с ним всё получилось. Кто-то сказал бы, что это ненормально, но мне было всё равно. По крайней мере, мы должны попробовать. — Ну что же… Значит, нам пора прощаться? — спросил Джошами Гиббс, прерывая затянувшеюся паузу. Я дёрнулась, осознав, что уже несколько минут смотрю в одну точку, думая о своём. — Значится, месье Бартоломью и мадмуазель бросают месье Рманюнде? — спросил кок едва ли не со слезами на глазах. Я улыбнулась и опустилась на колени, чтобы поравняться с поваром в росте. — Ни в коем случае, — произнесла я практически одновременно с Бартоломью и вновь улыбнулась. — Оставайся тут. Будешь поваром? — Разумеется! Месье Рманюнде всю жизнь… — француз не договорил и тут же убежал, едва ли не прыгая от радости, осваивать новую кухню. Я поднялась с колен и обернулась к Онорате с Воробьём. — Вряд ли мы видимся в последний раз… — начала я, чувствуя, что уже хочу себе врезать. — Эм, ну в смысле… — Конечно, не в последний. Кое-кто вполне может пересечься со старыми друзьями, отправляя их на виселицу, — капитан «Жемчужины» улыбнулся, а я закатила глаза. Вот это уже больше было похоже на того наглеца, которого я встретила пару месяцев назад. — Барти, береги себя, пожалуйста, — только сказала пиратка, крепко обнимая брата. — И ты тоже, — произнёс он, погладив пиратку по спине. Они отстранилась друг от друга и мне показалось, что я заметила, как у Онораты задрожали губы. — Только попробуй пропасть, — сказала она, погрозив Бартоломью пальцем. — И мы разнесём Порт-Ройял в щепки. Он улыбнулся и внезапно вытащил из кармана какой-то небольшой круглый предмет, напомнивший мне компас без стрелки. — Возьми. Думаю, тебе он будет нужнее, чем мне. Пиратка улыбнулась и забрала непонятную вещь. Я поставила себе в уме галочку, чтобы не забыть спросить об этом Барти, после чего мы начали отдаляться, стараясь не затягивать с прощаниями. Было странное ощущение… Хотелось и рассмеяться, и расплакаться. — До свидания, — я махнула рукой друзьям, второй крепко цепляясь за камзол Бартоломью. — До встречи! — крикнула мне Онората, а Воробей вместо прощания вернулся на несколько шагов и сказал тихо, так, что его услышала только я: — Поздравляю с новым статусом, потенциальная миссис Марум. Подмигнул мне и вновь отдалился. Вот и кто поймёт этих пиратов?.. — Удачи вам, — шепнула я, когда те уже давно исчезли из моего поля зрения. Мой капитан неслышно обнял меня за плечи, и я расслабилась. Начиналась новая жизнь, но даже в ней я всегда буду помнить тех, кто мне её подарил… Отдавших жизнь за лучшую сторону…***
Несколько месяцев спустя… Проливной дождь бил по щекам всех без разбора, мешая сосредоточиться. Со всех сторон летели звуки стали и весьма изощрённые ругательства. Два судна сошлись в абордаже, но ни одна из сторон не решалась выкатить пушки. — Вперёд! — горланил капитан корабля, что ходил под британским флагом. — Во славу Короны! Солдаты в красных мундирах ринулись одним сплошным потоком на палубу пиратского корабля, но не продвинулись далеко. — Куда это вы собрались без каперства? Не-ет, без него не пускаем, — капитан пиратов взмахнул саблей, в другой руке зажав пистолет. За его спиной вдруг возникла фигура одного уцелевшего, что пришёл мстить, но внезапно грянул выстрел, и тот рухнул замертво. Пират обернулся и, усмехнувшись, отсалютовал спасшей его. — Как всегда вовремя, Онора! — Зато ты как всегда невовремя, — хмыкнула она, подскакивая к нему. — Из-за тебя пришлось выпнуть того бедолагу за борт быстрее, а ведь он так старался! Спина к спине; эти двое действовали слаженно и без единого промаха, даже успевая перекидываться друг с другом остротами. — Всё ещё о чём-то жалеешь, цыпа? — спросил капитан у пиратки, столкнув «красного мундира» в море. — Ни в коем случае, Джекки. Я слишком вошла во вкус, чтобы о чём либо жалеть! — Онората стукнула нападавшего рукоятью своего оружия, и тот отключился. — Кэп! — сквозь дождь донеслось с полубака, и вскоре в поле зрения парочки появился старпом. — Всё ведь по плану, да? — Само собой, Гиббс, — ответил Джек, расчищая себе и пиратке путь на корабль врагов. — Если бы хоть что-то пошло не по плану, ты бы уже жевал свою фляжку, как ты обещал и как я обещал! Джошами недоумённо почесал затылок, глядя на флягу. — Тогда я точно надеюсь, что всё пойдёт и дальше по плану! Воробей и Онората очень быстро добрались до каюты капитана. — Что вы, пираты, пришли убить меня?! — воскликнул капитан корабля, выхватывая шпагу. — Предупреждаю: это опасно! Онората усмехнулась и, поправив шляпу, вышла вперёд. — Мне нравится, когда человек перед смертью шутит, — она обнажила клинок и встала в стойку. Сражались они недолго. Капитан вражеского судна значительно уступал в мастерстве пиратке, потому та быстро обезоружила его, прижав к стенке. — Какой кошмар! Какая позорная смерть! — восклицал проигравший, тем не менее косясь в сторону Джека, который бесцеремонно копался в его ящичках. — Слушай, не хнычь, — фыркнула Онората. — Нам нужно только письмо, которое ты собираешься доставить в Порт-Ройял. Он побелел. — Но ведь это!.. Откуда вам известно?! — Тебя серьёзно сейчас волнует это? — пиратка изогнула бровь. — Слушай, приятель, мы найдём письмо с твоей или без твоей помощи, но вот с твоей стороны было бы крайне неразумно отказываться от такого предложения, смекаешь? — вмешался Воробей, громко захлопывая дверцу ящика. — Это письмо от Его Величества! — Брось, он далеко и ничего не узнает, — махнул рукой Джек. — Ладно, раз он так долго решается, думаю, ему нечего терять, — Онората чуть сильнее надавила лезвием на горло, так, что приступила пара капель крови. — А-а!!! Оно у меня в кармане! Вот, вот! — дрожащими руками он выудил из кармана письмо с королевской печатью и протянул его пиратке. — Благодарю. А теперь в твоих же интересах прыгнуть за борт. Капитан долго не ломался и сделал так, как она говорит. Когда его ругательство растаяло в воздухе, Онората вернула саблю в ножны и подошла к Джеку. — Вскрываем? — Или всё же пусть старина Гиббс разнообразит свой рацион?.. Она закатила глаза и сломала печать. Раскрыла конверт, выудила письмо и, чувствуя, как дрожат руки, пробежалась глазами по содержанию. — Святые кораллы… Губернатор!.. — М-да, а я думал, на это место всё же выберут кандита подостойнее, — со вздохом ответил Джек, за что тут же получил лёгкий тумак от пиратки. — Хватит уже, Джек! — Если я хоть раз бы прислушался к твоему «хватит», сейчас бы тебя тут не было, — ухмыльнулся капитан «Жемчужины», а Онората не стала спорить. — Ну так что, цыпа, вернём ему это письмо, как подарок на свадьбу? Бывший капитан снова закатила глаза и рассмеялась. — Ладно, ладно. — Отлично! А теперь пошли, дорогая, не то опоздаем. — На свадьбу? — округлила глаза Онората. — А что, уже пора? — усмехнулся Воробей. — Не хочешь вернуться на «Жемчужину» для начала? Пиратка прикрыла глаза и снова улыбнулась. Письмо она спрятала в перевязь, а затем быстро проследовала за Джеком. — Всё прошло удачно? — сразу же спросил старший помощник, как только пираты вернулись на борт. — Нет, — хмуро ответил капитан «Жемчужины», в то время, как Онората старалась сдержать смех. — Ешь флягу, Гиббс. Джошами понуро опустил голову и отцепил от пояса ёмкость. — Эх… Сдуру же брякнул… — вздохнул он, грустно глядя на фляжку. — Стойте! Гиббс, остановитесь! — рассмеялась пиратка, взмахнув письмом. — Всё прошло удачно! — Во имя материнской любви! — старпом радостно улыбнулся. — Прервала самое интересное, цыпа, — проворчал капитан «Жемчужины». — А впрочем… Самое интересное начнётся не здесь!.. Джентльмены, объявляю праздник! Матросы тут же начали буянить и громко кричать. Кто-то метнулся в трюм за ромом, Онората же почувствовала крепкую хватку на своей ладони, а затем её потащили в сторону каюты. — Продуманный, зараза, — рассмеялась пиратка, захлопывая дверь. — Хочешь научиться так же, цыпа? — хрипло спросил её Воробей, но вместо ответа Онората накрыла его губы своими. Но прежде, чем поцелуй превратился в порыв несдерживаемой страсти, с палубы раздался низкий гул, а потом корабль словно подпрыгнул на волнах. — Что это? — пиратка быстро распахнула дверь и вместе с Джеком выбежала наверх. Перед ними возникла исполинских размеров скала, на которую они едва не налетели. Лишь благодаря умелым рукам временного рулевого корабль был спасён. — Полипы с днища… — выругалась Онората. — Джон, куда ты смотришь?! — Но этого здесь только что не было, клянусь! — замахал руками парнишка из вороньего гнезда. — Бросай пить, когда дежуришь! — рыкнула пиратка, но почему-то с того момента её в свои холодные руки взяло дурное предчувствие. Но, к счастью, она была не одна. Руки Воробья охватили её талию, тёплый ветер мазнул по лицу, принеся с собой настоящий запах моря. Никогда не была одна…***
Где-то на Краю света… Морской дьявол бродил по пляжу, негодующе перебрасывая гальку. Да если бы он знал раньше!.. Эта богиня не меняется… Он вновь оказался заперт в своём же Тайнике, в том же виде, что и попал в него год тому назад. — Калипсо! — взревел Джонс, до хруста сжимая клешню. Ему хотелось вновь почувствовать вкус свободы, но прежде ему хотелось разорвать предавшую его в клочья. Словно услышав его зов, из воды вышла богиня. На ней вновь было серебряное платье, она выглядела живой, но была совсем не похожа на обычную женщину. Доступа к такой красоте не было у обычных смертных. — Ты меня звал, Джонс? — спросила она, ступая на берег. Внешний вид её вновь поменялся: она стала похожа на Тиа Дальму. Такой она была, когда её заточили в тело женщины. — Ты!.. — Дэйви Джонс едва сдержался, чтобы не набросится на Калипсо. — Я умер из-за тебя, я попал сюда из-за тебя. Я отдал тебе своё сердце, а ты всё это время просто играла мной?! Богиня грустно улыбнулась. — Мою натуру не изменить, Джонс. Я всегда буду оставаться собой в полной мере, как и ты, — она приблизилась к нему и, протянув руку, дотронулась до его щеки, — признайся, ведь тебе было трудно сдерживать себя, когда ты вновь оказался на борту «Голландца», м? Морской дьявол рыкнул и схватил клешнёй руку Тиа Дальмы, она лишь рассмеялась. — Видишь. Твой срок ещё не вышел, дорогой, поэтому я оставляю тебя здесь. — Стой! — он притянул её к себе ближе. — Я был предан тебе, как собака, а ты!.. — Ты предал меня! — глаза Калипсо сверкнули гневом. — Думаешь, я так легко прощу тебя за это?! — Я отдал жизнь за твоё прощение… — уже спокойно произнёс морской дьявол, отпуская руку богини. — Но тебе, как видно, этого мало. Чего ты хочешь? Тиа Дальма вновь улыбнулась. Хитро и с каким-то озорством она приблизилась к Джонсу и положила руку на его плечо. — Он пробудился, — произнесла она едва слышно и, увидев, как изменилось выражение лица Джонса, расхохоталась. — О, да! Я посмотрю на них теперь, когда они полностью лишились моей помощи. Как думаешь, много ли останется в живых? — Собираешься просто наблюдать за тем, как многие отдают жизни? — спросил Дэйви Джонс сухо. — Тиа Дальмы больше нет, — твёрдо произнесла Калипсо. — Теперь им самим остаётся решать, какая судьба их ждёт. Богиня медленно зашла в воду, а затем, улыбнувшись в последний раз любимому, превратилась в морскую пену, которую тут же забрала с собой волна.