Рождены, чтобы совершать ошибки

      В помещении пахло кофе и сигаретами. «Уу, как из женского романа,» — подумал Намджун, но потом отмахнул от себя эту мысль, потому что обстановка и атмосфера, в которых находился этот запах, совсем не сочетались с женскими романами. Он сидел в условно кожаном кресле перед большим монитором. Рядом с ним в похожем кресле был Юнги, и он, докурив сигарету, потушил её в стеклянной пепельнице на колонке у стола. Затем нажал на плей, включив трек, над которым они работали вместе последние две ночи. Намджун буквально спал днём на кухне Мина, потому что работали они по ночам, но с утра Чимин, проснувшийся и собирающийся на учёбу, очень грозно смотрел на них, а потом одним своим «всем спать» заставлял подорваться и реально пойти спать. Юнги хитро улыбался на эту милую злость Чимина, но слушался.       Сейчас они, кажется, наконец дошли до той версии трека, который уже можно было слушать и только поправлять небольшие недочёты, если они были. Поэтому парни медленно потягивали остывший кофе, и, пялясь в стену, слушали. Именно на текст, написанный на берегу реки, а потом частично в кофейне, они наложили бит. Получилось нереально. Грустно, но ритмично.       — Что скажешь? — спросил Юнги, нажав на паузу. Он не смотрел на Намджуна, хотелось не столько увидеть эмоции, сколько именно услышать, ведь это была первая песня Джуна в профессиональной обработке.       — Наконец-то у моих мыслей появился вечный дом. Да, мне нравится. Спасибо, Юнги-хён, — он протянул ему ладонь, тот в ответ пожал её, незаметно улыбаясь. Он тоже был доволен проделанной работой.       — В следующие выходные в клубе моего друга я буду читать пару лириков. Попрошу место для тебя, выступишь с этим текстом, что думаешь?       — Хён, это… просто спасибо, — Намджун склонил голову в поклоне, выражая свою благодарность. Юнги правда много делал для него. А он даже не уверен, заслужил ли это всё.       — Не благодари, мы коллеги. Чисто деловой подход, ну, ты знаешь, — тот хлопнул его по плечу и впервые за всё время рассмеялся. Негромко, но заразительно. Намджун тоже растянул губы в искренней улыбке.       — Хён, я хотел тебя кое о чём спросить, — вдруг неожиданно даже для себя сказал Намджун, когда тот с протяжным вздохом встал с кресла. Юнги вопросительно посмотрел на него. — Откуда вы знакомы с Ким Сокджином? — Юнги удивлённо застыл, а потом задумался.       — Я списывал у него на японском, он списывал у меня на истории, — ответил Мин, снова возвращаясь в кресло, чуя разговор. — А вы откуда знакомы?       — А… да так, пересеклись на улице, — нервно хихикнул Намджун, запуская пальцы в волосы на затылке, пытаясь справиться с волнением. Сокджин не выходил у него из головы все пять дней, что они не виделись и не общались. Но связаться с ним сил не хватало. И сил, и уверенности. Но зонтик вернуть надо было.       — Как романтично. Прямо сюжет для лирики, — хитро сощурился Юнги, складывая руки на груди и закидывая ногу на ногу. — А я всегда думал, что Сокджину не хватит духу познакомиться с кем-то на улице.       — Прямо-таки не хватит духу? А он слабохарактерный? — взволнованно облизал губы Намджун, а в голове пульсировало осознание того, какой же бред он несёт и как жалко выглядит сейчас.       — Да нет. Плохих отзывов на него не поступало. Но он не из тех, кто знакомится в интернете, и при этом не любитель подходить к понравившемуся человеку посреди магазина и просить номер телефона. А что? Заинтересовал? — Юнги абсолютно точно заметил его странное поведение, которое отличалось от того, как он вёл себя обычно, и сейчас наверняка будет его подкалывать. Этого Намджун боялся до дрожи в коленях.       — Не то чтобы… Ну… он вроде хороший?       — Ага, и красивый, — продолжил Юнги, оглаживая подбородок, наблюдая за Намджуном.       — И шутит смешно.       — Да ты влюбился, — подытожил Юнги, подметив, как дёрнулся Намджун.       — С чего бы? — стараясь не подавать виду, наигранно спокойно спросил он.       — Сокджиновские шутки никому не нравятся, чувак. Ты влип, — Юнги хлопнул в ладони. — Если переживаешь, позвони ему. Уверен, Сокджину ты нравишься также. Ему нравятся типы вроде тебя.       — Типы… вроде меня?       — Ага, такие брутальные, иногда грустные, с глубокими мыслями и сексуальным разрезом глаз. — В коридоре щёлкнул замок. Чимин вернулся домой. Юнги подмигнул Намджуну и вышел из студии, оставив того в недоумении.       — Сексуа… чего?

***

      Ким Намджун сидел в ободранном кресле в гримёрке клуба. Если это можно было назвать гримёркой. Просто подсобное помещение, явно использовавшееся раньше как склад или что-то вроде того. Сейчас тут поставили пару зеркал, один шкаф и два диванчика, притащенные с помойки, или откуда-то из подобных мест. Юнги, бывший тут минуту назад, вышел встретить Чимина. Поэтому сейчас Намджун остался один, нервно выстукивая бит ногой по бетонному полу. Его выступление сразу после Юнги, а это где-то через полчаса. Чтобы успокоиться, он решил выйти в бар и взять чего-нибудь алкогольного.       На баре работала приветливая девушка и она без лишних разговоров протянула подошедшему к бару текилу. Намджун выпил шот и присел на барный стул, ожидая выступления Мин Юнги. Сейчас народ танцевал под хорошо замиксованную музыку. Всё вокруг было в лёгкой дымке из-за сигарет или, может, кальянов. Особенно это было заметно, когда свет цветных лучей из прожекторов падал на толпу — на них хорошо были видны дымовые завитки. Мандраж заметно поутих после порции алкоголя, и Намджун задумался о чём-то своём. К нему никто не подходил, ни с кем не нужно было общаться. Трястись вместе со всеми под музыку у него желания не было тоже.       Спустя какое-то время на импровизированной сцене объявился Мин, представившийся как August D. Люди столпились вокруг сцены, а когда тот начал читать, то продолжили танцевать, но уже в такт музыке, написанной самим Юнги. Наверно, это невероятное чувство — осознавать, что то, что ты сам создал, заставляет других выражать свои эмоции.       Юнги исполнял последнюю песню, поэтому Намджун вернулся в гримёрку, и, надев солнцезащитные рейбэны, подошёл к сцене.       — И заключительным артистом на сегодня будет RM, — прокричал диджей, когда Юнги покинул сцену, быстро махнув рукой на прощание. Намджун вышел под свет софитов сразу после него, и, кивнув головой, представился. Когда музыка заиграла, он расслабился с выдохом отпустил все остававшиеся переживания. А затем начал читать, выливая всё накопившееся. Он даже не заметил, что люди застыли, и только редкие, возможно, самые грустные и пьяные, медленно двигались в такт. Остальные же расселись по диванчикам или встали у сцены, наблюдая за выступлением. И дело было не в том, что музыка говно и не вкатывала. Текст был тяжелым, и это чувствовалось с первых же строк. Дошло до припева.

Жизнь, влюблённость Жизнь — это лишь раны от других людей И одиночество на ветру. Мы хотим поступать правильно, Но всегда ошибаемся. Мы рождены, чтобы совершать ошибки Почему жизнь такая?

      С каждой прочитанной строчкой он чувствовал, как тяжесть, висевшая на плечах всё это время, начала сползать. Становилось заметно легче. Свет из прожекторов слепил. Намджун совсем ничего не видел и понятия не имел, что происходит в зале, слушает ли кто-то. На самом деле, казалось, что читает он это для себя. И если есть хотя бы один слушатель — всё не зря. Он чувствовал, как капли пота скатываются по вискам, как тяжело ногам, как влажные ладони сжимают микрофон, как душно в помещении. Он буквально был в калейдоскопе из ощущений. Его крутило, вокруг всё плыло, музыку не было слышно, свой голос тоже. Это точно он читает?       Из транса вывела затихшая музыка и абсолютная тишина. Где-то звенели стаканы под руками бармена, где-то совсем далеко слышался смех людей, очевидно, не следивших за выступлением. Намджун ясно слышал собственное тяжелые дыхание и стук сердца о рёбра. По ощущениям хотелось лечь прямо так посреди сцены и поспать. Все звуки были приглушены и звучали как из-под ведра. Но вдруг зал разразился громкими аплодисментами. Только сейчас Намджун смог хотя бы немного присмотреться к слушателям. Если эта лирика задела хотя бы одну душу — он рад. Намджун поклонился и покинул сцену под несмолкающие аплодисменты.       — Тебе сюда, — схватил его под руку Юнги, как только тот шагнул за кулисы, и потянул в сторону от гримёрки. Попетляв по тёмным прохладным коридорам, они вышли к металлической двери с надписью «только для стаффа». Юнги одним рывком открыл дверь, и, вытолкнув Намджуна на улицу, сказал только «охуенное выступление», а потом закрыл дверь. Парень, честно, нихуя не понял, почему ему сюда. Поэтому он стал тупо оглядываться по сторонам, затем снял очки, выдыхая из забитых лёгких спёртый воздух клуба. Наконец он заметил. Понял, зачем его вытолкнули сюда. В паре метров от него стоял парень, повёрнутый к нему спиной. На нём было длинное пальто и ботинки с зауженными носками. Намджун, всё ещё пьяный от своего первого в жизни выступления, вяло подошёл к парню и встал рядом. Парень заметил его, и, повернув голову на пару секунд, усмехнулся.       — Понятно, почему Юнги позвал меня, — Сокджин засунул руки в карманы пальто, продолжая сверлить взглядом гараж напротив. — Видел почти всё твоё выступление. Это было… поразительно. Ты серьёзно использовал фразы, которые я тогда тебе наговорил?       — Ага, они хорошо подходили под общее настроение лирики. Придали ей чувство законченности. Ты не против?       — Конечно, нет. Но я сочинил их на ходу, пока шёл в кофейню. Это ничего? Типа, немного бессюжетно, быстро и скомкано?       — Так и рождаются большие мысли. — Намджун кивнул, поворачивая голову и задерживая взгляд на профиле Сокджина чуть дольше положенного. — Спасибо за вклад в этот текст. И мне стало легче.       — Когда дописал или когда исполнил?       — Да... сегодня. Сегодня мне стало легче. — Сокджин также повернул голову в сторону собеседника, мягко улыбнувшись и медленно моргнув. — Если это уместно: я могу дать ответ?       — Я ждал этого, — Джин повернулся корпусом к Намджуну, немного наклонив голову в сторону.       — Я готов попробовать. Обещаю стараться и работать над собой, — Намджун повторил за Джином, мягко повернувшись к нему и чуть приблизившись.       — Закрепим твоё обещание на мизинчиках? — Джин протянул тому свой мизинец, а Джун широко улыбнулся и обхватил его своим. Через мгновение он взял подбородок парня, и, приоткрыв чужие губы, медленно коснулся их. Сказать, что Намджун сходил с ума от губ парня напротив — ничего не сказать. Он и представить не мог, что они будут ощущаться подобным образом. Так мягко и так крышесносно. Он осторожно касался их своими губами, иногда коротко целуя уголки. Джин отвечал пылко, но при этом ненароком касался кончиками пальцев линии подбородка Намджуна, как будто не был уверен, что конкретно он должен сделать, чтобы это понравилось Джуну. Когда Намджун слегка отстранился, взглянув на Джина расслабленно из-под полузакрытых век, тот мило усмехнулся и ещё раз медленно чмокнул в мокрые губы, растягивая тонкую ниточку слюны.       — Я всё ломаю, — зачем-то решил ляпнуть Намджун, неуверенно хватая парня напротив за прохладные ладони.       — Я починю, — с улыбкой ответил тот, крепче сжимая чужие пальцы.