Рождены, чтобы совершать ошибки

      На следующий вечер Намджун стоял у здания по адресу из уже другого смс. В правой руке он держал коробку с тортом, но для верности не только за ленточку, обвязанную вокруг коробки, но и за дно, зная свою склонность всё ломать. Торт, кстати, найти оказалось не так легко. Мало кто делает целиком розовый торт, пришлось попотеть.       Позвонил по нужному номеру и сообщил, что пришёл. На другой стороне телефона было слышно тихую усмешку.       — Набери код: тринадцать, нуль, шесть, двадцать, тринадцать.       — Стой-стой, тринадцать, что там дальше? — Сокджин снова усмехнулся и медленнее проговорил код, ожидая, пока Намджун сможет войти в здание. — Ага, получилось. Куда теперь?       — Теперь выбирай: лестница или лифт?       — Зависит от этажа, — проговорил Ким Намджун, вышагивая по длинному коридору и подходя к лифту. Справа от него действительно была лестница.       — Скажу этаж только когда выберешь способ, которым будешь добираться, — продолжал Сокджин, кажется, получая от этого удовольствие.       — Ты играешь со мной, Ким Сокджин, — наигранно нахмурился Намджун, всё же придвигаясь ближе к лифту.       — А чего ты ожидал, так плохо обращаясь с хёном? — снова тихий смех.       — Я выбрал лифт, — к этому моменту двери лифта разъехались в разные стороны и Намджун зашёл в кабину. — Так, какой этаж?       — Второй, — прыснул Сокджин. — Первая справа квартира.       «Второй, значит», — подумал Намджун, сжимая в руке телефон. Он, конечно, мог бы подняться хоть на последний этаж пешком, но торт в его руке настоятельно не рекомендовал бы этого делать. Гораздо безопасней в этой ситуации было бы воспользоваться лифтом.       Дверь в квартиру была приоткрыта, так что Намджун, чуть помедлив, вошёл внутрь. И здесь пахло вкусно, кажется, клубничным вареньем и чем-то только что испечённым. Было тепло, не то, что на улице.       — Эй, Сокджин-щи, теперь ты решил поиграть в прятки? Серьёзно, если хочешь меня напугать, то подумай хотя бы о торте в моих неуклюжих руках, — неуверенно проговорил Намджун, разувшись и медленно идя на жёлтый свет, кажется, со стороны гостиной.       — Я и не думал тебя пугать, у меня просто плита включена. Прошу прощения, что не встретил у порога, — раздалось со стороны, видимо, кухни, и Намджун, немного расслабившись, пошёл на голос.       На кухне и правда был Ким Сокджин. Он был одет в широкие полосатые, очевидно, домашние брюки и большое розовое худи. Невероятный аромат еды разносился по всей квартире, и Намджун закатил глаза от удовольствия.       — Ты хорошо готовишь? — спросил он, поставив, наконец, торт на горизонтальную поверхность.       — Не знаю, ты мне и скажешь, — улыбнулся Сокджин через плечо, продолжая помешивать что-то на плите. Намджун позволил себе подойти ближе к парню и глянуть тому через плечо на плиту. — Это куксу, — ответил на его немой вопрос Сокджин.       — Я думал, у нас чаепитие, — удивился Намджун, когда увидел лапшу с овощами и мясом. Но выглядело супер аппетитно, он даже сразу проголодался.       — А ты не голоден? — застыл Сокджин, и лицо его приняло такое растерянное выражение, что Намджуну пришлось мысленно дать себе пощечину.       — Вот… смотрю на твое лицо и сразу есть хочется, — тоже подвис Ким, не теряя зрительного контакта с парнем.       — Чего? — не отставал Сокджин.       — Выглядит, говорю, аппетитно. Так что конечно я голоден, — быстро протараторил Намджун, хватаясь за затылок и отходя в сторону, чтобы снова дать себе мысленную пощечину.       — Хорошо… Так, на кого ты учишься? — сменил тему Сокджин, повернувшись к собеседнику вполоборота. Намджун выдвинул стул из-за стола и сел на него.       — Менеджмент, — без энтузиазма ответил на вопрос он.       — Не интересно? — таким же тоном спросил Сокджин.       — Очень сомнительное удовольствие, — отшутился Намджун. — А ты? На кого отучился?       — О, ну я получил в том году диплом по стратегическому владению красивым лицом и, ну, соответственно беспринципному умению любить себя. — С секунду Намджун молчал с приоткрытым ртом, а потом от души заржал. Джин даже вздрогнул, тоже расплываясь в улыбке. — Ого, давно так никто не реагировал на мои стариковские шутки.       — У стариков не бывает таких лиц. Что ж, уверен, ты получил красный диплом, — продолжил шутку Ким, вытирая выступившие от смеха слёзы.       — Можешь не сомневаться, — Сокджин попробовал с ложки бульон, и, когда понял, что тот хорош по вкусу, снял его с огня, ставя кастрюлю на подставку в центр стола. — А если серьёзно, то я японский язык учил.       — Вау, серьёзно? Всегда хотел начать его учить, но из иностранных языков владею только английским.       — А вот я наоборот совсем не знаю английский, — недовольно поджал губы Сокджин, расставляя на столе чашки и палочки. — Кстати, я должен проверить, что ты не нарушил обещание и принёс именно розовый торт, — он подошёл к коробке, и, срезав ленту, открыл коробку, внимательно изучая содержимое. — Хм, и правда розовый. Хорошо, — он удовлетворённо кивнул, садясь за стол.       — Тебе нравится розовый цвет? — спросил Намджун, не решаясь первым начать накладывать себе лапшу в миску.       — Да. Он яркий, но при этом очень нежный, почему нет? — Джин взял в руки щипцы и наложил лапшу сначала в свою чашку, а потом взял чашку Намджуна и не поскупился на лапшу для того. Потом добавил бульон и кивком головы показал, что Намджун может начать есть. Тот попробовал и…       — Ого, ты и правда хорошо готовишь, — парень продолжил есть, аппетитно причмокивая, на что Сокджин довольно улыбнулся. Намджуну, как человеку, живущему на одних только рамёнах, любая еда покажется вкусной, но то, что он ел сейчас, казалось чуть ли не даром из поднебесья.       — Не уверен, что имею право подобное спрашивать, но… что у тебя случилось?       — Что ты имеешь в виду? — спросил Намджун, не переставая поедать лапшу.       — Знаешь, люди, типа, не сидят под проливным дождём и не посылают всех и каждого на хер в своей лирике без причины. — Намджун завис с поднесёнными ко рту палочками. Сокджин скривил губы. Неужели всё испортил?       — Прости, я бы не хотел говорить об этом. Я бы соврал, что я всегда такой, но так я себя веду, к сожалению, нечасто.       — Почему «к сожалению»? — осторожно решил попробовать расспросить его Сокджин. Намджун отправил в рот лапшу, и, пережевав, ответил, посмотрев прямо в глаза, не уклоняясь от ответа на этот раз: — Потому что если без сожаления, то проблема не была бы проблемой, и её не хотелось бы решить.       Ким Сокджин кивнул и молча продолжил есть лапшу. Хотелось бы ему понять, что творится в голове Намджуна хотя бы чуть больше, чем одна сотая процента.       — Ну, а ты? Зачем подошёл?       — Когда ты-то сидел под дождём? — переспросил Сокджин, и, дождавшись кивка головы, ответил: — Веришь в соулмейтов?       — Не думаю, — немного подумав, ответил Намджун.       — Вот и я не особо, а хотелось бы.       — Но ты не ответил на вопрос, — недовольно промычал Намджун, подпирая лицо рукой. Он даже не заметил, в какой момент этого диалога он так расслабился. Обычно с незнакомыми людьми первое время чувствовался дискомфорт, парень сильно волновался, палочки брал вверх ногами, крошил в руках кружки и так далее. А тут так спокойно, даже руки не тряслись и лапша не скатывалась по скользким палочкам от мандража обратно в миску.       — Да не знаю даже… Я обычно всяких психов стороной обхожу, которые, знаешь, кричат посреди улицы, сами с собой разговаривают, докапываются до людей в метро. А тут день был таким выматывающим эмоционально, и я как раз шёл после всех срочных дел уставший к реке, чтобы хоть немного вдохнуть влажного воздуха и послушать шум дождя вдали от автомобилей. А тут ты. Сначала я подумал, что ты бомж какой-то, — он прыснул в кулак, а Намджун с серьёзным лицом покивал головой, мол, «да-да, а дальше что было?» — но потом подумал, что эти ребята обычно стараются прятаться от дождя, ведь у них нет дома, куда бы они могли прийти, принять горячий душ и сменить одежду на сухую. А ты так спокойно сидел. Но потом вскочил, и я понял, что без этого накинутого чёрного балахона сверху ты стал внезапно обычным парнем. И ну просто какой-то внутренний толчок, и я без мыслей в голове по типу «ща как подойду, как запикаплю, как познакомлюсь!», просто на автомате подошёл. Необычное для меня поведение, — Джин почесал подбородок, призадумываясь над своим поступком.       — Спасибо, что подошёл, — как бы невзначай бросил Намджун, и, помедлив, поднёс миску к губам, допивая бульон. Пока Сокджин рассказывал, он успел всё съесть.       — Ну что, теперь точно время чаепития, — Ким старший хлопнул в ладоши, когда сам доел свою порцию, и встал из-за стола, поставив чугунный чайник на огонь. — Поможешь мне порезать торт? — он передал в руки Намджуна нож и заметил некоторое колебание со стороны парня, но не придал этому значения. Сокджин отнёс чашки в гостиную, решив, что будет приятнее выпить горячего чаю на мягком диване, а не за кухонным столом. Когда же он вернулся на кухню, то застал… нечто. Он оставил Намджуна с тортом наедине буквально на пару минут, а как итог: торт теперь выглядит так, словно пережил атомную войну, в руке, измазанной кремом, он держал такой же облепленный ошмётками бисквита, клубники и крема нож, а на щеке его красовался кремовый мазок. Видимо, почесал. Сам же Намджун неловко улыбался, понимая, как по-дурацки сейчас выглядит.       — Ты… — начал было Сокджин, но сложился пополам от смеха. Такого придурошного, больше похожего на крик чайки, смеха. Намджун, до этого думавший, что на него сейчас разозлятся, или просто будут им недовольны, вдруг тоже рассмеялся от души, откладывая нож в сторону, чтобы случайно никого не пырнуть в приступе радости. То, как смеялся Сокджин, заставляло Намджуна смеяться ещё громче, прерывисто, захлёбываясь воздухом. И вот они стояли на кухне, как два придурка. Один смеялся так себе, другой был измазан в креме. — Иди сюда, — подозвал его Сокджин, не переставая широко улыбаться. Намджун сделал пару шагов, пока не подошёл слишком близко. Ким Сокджин взял его лицо за щёки, немного повернув в сторону, и, проведя пальцем по грязной щеке, собрав размазанный на ней крем, поднёс палец к губам, облизывая. Намджун внезапно перестал смеяться, застыв с удивлением на лице. Зачем-то он принялся рассматривать невероятно красивые, приковывающие к себе взгляд губы парня напротив, которые время от времени облизывали, и на которых осталось совсем чуть-чуть крема, который так хотелось слизать. «О господи прости, блядство-то какое», — проныло сознание Намджуна, а сам он был не в силах прекратить так нагло пялиться. А потом всё поплыло, потому что губы эти исчезли из поля зрения, но зато теперь он их очень явно ощущал на своих. И вкус клубничных сливок. Сокджин лишь едва коснулся его губ, как бы спрашивая разрешения, и, не получив явного несогласия, или намёка на продолжение, потому что Намджун застыл, как вкопанный, легко ещё раз мазнул по верхней губе парня и отстранился. Он попытался прочитать по выражению лица того, что он думает о только что произошедшем, но, видимо, там ни то что текста, там и заголовка никакого не было, поэтому он спросил: — Я ошибся, да?       — Что? — едва соображал Намджун, всё ещё дурея от такой близости, ведь расстояние между ними было всего ничего, и зрительным контакт казался с такой дистанции куда более интимным.       — Ты не гей? — спокойно спросил Сокджин, облизнув свои и без того блестящие губы.       — Ошибся, — отчеканил Намджун, и, почувствовав прохладу от того, что парень тут же мягко отошёл от него с непроизнесённым вслух «оу», продолжил: — Я би. — Сокджин сощурился, не понимая, стебётся над ним сейчас это недоразумение, или он серьёзно. Но, судя по стеклянным глазам того и немного шокированному выражению лица, можно было сделать вывод, что сейчас он серьёзен, но при этом как школьник не может отойти от своего первого в жизни поцелуя.       — Тогда, чисто теоретически, я могу продолжить? — ухмыльнулся Сокджин, медленно моргнув, снова пристально всматриваясь в лицо парня. Намджун только успел кивнуть и подметить про себя, что у Сокджин-хёна очень живая мимика, и когда он просто моргает, то буквально шевелится каждый мускул на его лице. И это так потрясающе. В следующее мгновение его снова притянули для поцелуя, уже чуть более уверенного и горячего. Сокджин вёл, и Намджун был не против. Он держал парня за подбородок, касаясь его губ, каждый раз стараясь раскрыть его рот пошире, и когда у него это вышло, то он, чуть наклонив голову вбок, начал целовать глубже, пока не решаясь пускать в ход язык. Намджун, наконец, оттаял и начал подавать признаки заинтересованного в происходящем человека, и, качнув бёдрами, придвинулся ближе, чистой рукой приобнимая Сокджина за талию. Сокджин на такой жест тихо промычал в губы и чисто интуитивно прогнулся в пояснице, прижимаясь телом к телу. Они были примерно одного роста, поэтому целоваться вот так было и удобно, и приятно. Внезапно Намджун начал перенимать главенство, более уверенно выцеловывая губы Сокджина и переходя к уголкам губ и подбородку. Всё могло бы длиться чуть дольше, если бы не закипевшая в чайнике вода, которая начала вытекать из носика и шипеть на плите. Сокджин дёрнулся, и, оторвавшись от чужих губ, подлетел к плите, выключая огонь.       В этот момент Намджун вспомнил, что вторая его рука измазана в креме, и это самое время, чтобы помыть её, поэтому он подошёл к раковине, включая воду. Тогда он поравнялся с Сокджин-хёном, вытирающим плиту, и заметил, что его губы слегка припухли и стали более яркими. Налитыми, даже. И это завораживало. Особенно вместе с осознанием, что это его губ дело. Сокджин заметил, что его рассматривают, и повернул голову в сторону парня.       — В своё оправдание хочу сказать, что обычно я не лезу целоваться на первых свиданиях, — его щёки слегка подрумянились, что придавало его виду ещё большее очарование. Хотя, казалось бы, куда ещё.       — А у нас свидание? — изогнул бровь Намджун, и, заметив, как парень открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, глотая воздух, понял, что «урыл». — Тогда в дополнение хочу сказать, что это моё первое свидание, — улыбнулся Намджун, перенося своё внимание на руку, продолжая оттирать от неё масло, оставшееся меж пальцев.       — Да ладно? — удивлённо усмехнулся Сокджин, выжимая тряпку. — Так ты совсем ещё невинен и чист?       — Не то что бы, но можешь считать и так, — Намджун вытер руку полотенцем и облокотился поясницей о кухонный стол, где всё ещё стоял развороченный к херам торт. Сокджин взял две ложки и пригласительным жестом указал Намджуну на гостиную. Тот взял торт и ретировался с кухни. Джин восстановил дыхание и, взяв в руки чайник, тоже пришёл в гостиную, разливая кипяток по кружкам. Намджун, кажется, больше не чувствовал себя комфортно. Еще минуту назад он саркастично шутил и отпускал двусмысленные шутки, а теперь мялся, перебирал пальцы, и, кажется, пытался что-то сказть. — Не сочти за грубость, но я… у меня есть некоторые проблемы с самим собой. И я не думаю, что готов взять ответственность ещё за кого-то, и тратить свою и так не хвастающуюся обилием энергию на кого-то. Возможно, после этих слов ты просто выставишь меня за дверь и будешь прав, потому что я та ещё мразь, если честно. Так что, я прошу прощения, если дал ложные надежды или что-то вроде того, — Намджун склонил голову, выражая уважение и извиняясь. «Не хватает только «это было ошибкой,» — подумалось Сокджину, но он, отпив из кружки чай, серьёзно уставился на чужую макушку.       — Я, по-твоему, кто? Собака, за которую нужно брать ответственность? — Намджун поднял голову, готовясь принять любой удар. — Я уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения и отвечать за них. И я могу понять тебя. Но скажи мне, тебя поддерживают родители?       — Нет, — помявшись, отвечает Намджун.       — Хорошо, а партнёр, который бы также поддерживал или направлял?       — Нет, — снова отвечает Намджун, начиная раздражаться. Больше всего на свете его бесило, когда люди лезли в его жизнь с советами и нравоучениями, когда он об этом не просил. — Меня раздражает факт обязательного наличия партнёра в жизни. Я могу и сам, ясно? — начал он уже как ребёнок.       — Никто и не говорит, что ты обязан иметь отношения. Но послушай, разве не хочется иметь иногда кого-то, к кому можно прийти и кому можно довериться?       — Без этого можно прожить, — Намджун пытался взять кружку, но руки не слушались, и он, едва не расплескав содержимое, поставил кружку на место.       — Можно, и ты грустный пример этого. Послушай, — Сокджин отломил ложкой кусочек торта и поднёс его ко рту Намджуна, тот послушно открыл рот и принял торт. — Я не должен учить тебя жить, и не буду. Но человеку нужен человек. Можно заниматься сексом и не чувствовать ничего, а можно иметь прекрасных друзей и чувствовать себя нужным. Надеюсь, ты понимаешь это, и однажды у тебя будет всё. — Сокджин осторожно вытер салфеткой крем, который остался на губах Намджуна.       А в голове самого Ким Намджуна творилась такая неразбериха, хотелось истерически смеяться и плакать. Этот человек казался ему оазисом в огромной, жаркой и постепенно убивающей пустыне под названием «жизнь». Однако именно такие люди и пугают тех, у кого в жизни только грусть, хотя они и кажутся надёжными и самыми безопасными. Намджун пристально смотрел на парня, едва приоткрыв губы, и жалел. Жалел обо всём, что наговорил парой минут ранее. И торт будто обратно из желудка полез, и жарко как-то вдруг стало, и руки затекли, и голова заболела. Захотелось снова дерьмового кофе и на берег.       — Я разберусь в себе и дам тебе ответ, Сокджин-хён, — вскочил с дивана Намджун, направляясь в сторону коридора. Хорошее настроение последних дней снова разбилось о пустоту внутри и неуверенность.       — Джин. Зови меня Джин. И возьми, пожалуйста, мой зонтик с полки, сегодня обещали дождь.