Diario de memoria

      Прошло десять лет за этими воспоминаниями. Давно не стало рядом оборванного странника. Он живым покинул мрачный Треугольник Дьявола. Капитан отпустил его. Не стало и красивой каюты «Немой Марии» богато изукрашенной резными барельефами и узорами. Всё растворилось без следа в солоноватом, как прибой, времени. В тёмном, холодном узилище, удерживающим своих проклятых пленников. Шелка истлели, карты потеряли очертания. И те люди, что помнили их в Испании, окончательно утратили надежду на возвращение родственников. Случайно Армандо узнал, что его дядя преставился. Умер в своей постели от старости. Его красивая жена – Изабелла, свела счёты с жизнью, узнав, что экипаж «Марии» повержен пиратами. Милая Белла поступила так опрометчиво… но её несчастное сердце, было готово разорваться на куски. Стоя на полубаке у покорёженного ограждения, Армандо Салазар вспоминал своё прошлое и напевал старую шанти, о том, как смерть стремиться забрать в свои чертоги храбрых сердцем мореплавателей. Слишком давно, ещё юношей, он слышал эту песнку, когда работал докером. И сейчас, она шелестела на окровавленных, почерневших губах, как напоминание о жизни, которой будто бы и не было. Жизни до проклятия. Сотни раз он уже раскаялся в собственной заносчивости, но Господь не простил его. Не дал снисхождения. — De los muertas… — пробормотал дух себе под нос. Лицо его было тоскливым. Даже струящиеся, обычно, за спиной волосы, сейчас лежали на плечах, недвижимо. Инфернальное течение потеряло статику, облекаясь в душевные страдания нежити. Капитан стал тем, над кем подшучивал в молодости. У судьбы, определённо, есть чувство юмора. Извращённое. Душа корчилась от боли и выворачивалась. Все прижизненные метания, через призму лет, на борту корабля-призрака, казались глупостью. Минувшее не стоило сожаления. Но всё равно отдавалось непрошенными чувствами в мёртвой груди. Где-то там, в глубине, ещё теплилось нечто человеческое. То, что Салазар был бы рад вымарать своей яростью. Сжечь навсегда. Горечь приносят добрые, а вовсе не грустные воспоминания. Ранит людей то, что было дорого и было потеряно. Вдруг налетел шквал. Он дунул в лицо Армандо, заставив призрачного капитана повернуть голову в сторону острого пика Треугольника, вокруг которого клубились мрачные облака. Скалистый зуб затрещал и обрушился в воду с небывалым грохотом. А тучи пронзил яркий солнечный луч, осветив меловое лицо мертвеца. Штурвал «Немой Марии» закрутился сам собой. — Капитан, что происходит? — стоявший подле рулевого колеса лейтенант Лесаро испуганно отскочил в сторону. — Джек Воробей… — догадался Салазар. — Джек Воробей отдал заветный компас!

Конец.