Неуместные чувства

JIB 2011 Эклз стоял за кулисами и с интересом наблюдал за панелью Миши. Дженсу нравилось смотреть, как он, не моргнув глазом, отвечает на довольно-таки провокационные вопросы фанаток. Он бы так не смог. Отшутился бы, наверное, перевел бы тему разговора в менее щекотливое русло. Но Коллинз – это нечто. Его ответы можно смело записывать и цитировать! Панель Эклза была следующей, до нее оставалось несколько минут, поэтому он мог себе позволить понаблюдать за другом не как обычно, пересматривая повторы, а в живую. Все-таки экран не передавал и сотой доли той химии, от которой воздух в зале буквально вибрировал. Это чувствовали и зрители, восторженно смотрящие на Мишу, и сам Коллинз, который был сегодня в ударе, подстегиваемый энергетикой зала. Чувствовал это и Дженсен. Он никак не мог дать определение тому чувству, которое настойчиво появлялось, когда Миша начинал смеяться. Это было похоже на что-то мягкое, пушистое и теплое, такое щемящее и родное… Услышав вопрос, адресованный Мише, о том, кто ему больше нравится Джаред или Дженсен, Эклз, по ему самому не ясной причине, задержал дыхание. Миша задумался, склонил голову на бок, медленно облизал губы, и Дженс неожиданно услышал, как его сердце, пропустив пару ударов, вдруг забилось с удвоенной силой. В животе словно что-то сжалось, кровь прилила к лицу, в горле пересохло… «Стоп. Это что сейчас было», - Дженсен пытался разобраться в непонятных чувствах, которые сейчас поднимались откуда-то изнутри. Он отчетливо понимал, что его тело среагировало на это простое движение, как будто, черт возьми, он смотрел не на мужчину, не на своего лучшего друга, а на... Эклз тряхнул головой, прогоняя прочно засевшие в памяти и, почему-то, такие соблазнительные губы… «Охренеть! Совсем заработался, что ли? На парней уже заглядываюсь…» Дженсен глубоко вздохнул, призвал на помощь всё свое самообладание и глянул на часы. Ему пора было уже сменить Коллинза. Дженс, воспользовавшись случаем, незаметно вышел на сцену. Прижав палец к губам, он жестами попросил фанатов не выдавать его и прокрался к столику с напитками позади Миши. Стакан холодной воды – это то, что ему сейчас было нужно, хотя было бы еще лучше вылить этот стакан себе на голову… Ход его мыслей прервал громкий смех фанатов. Коллинз, наконец, его заметил, подошел и, забрав кружку с водой, встал рядом. Дружеским жестом Дженсен положил руку на плечо друга и поприветствовал зал. Миша сделал глоток, посмотрел прямо на него, снова провел языком по губам и тоже положил руку ему на плечо, приобняв в ответ. Весь самоконтроль полетел к чертям собачьим, Эклз не мог отвести взгляд от губ, находящихся так близко, в мозгу закрутились картинки, одна пошлее другой… «Твою ж мать, Миша», - Дженсен мысленно простонал и пришел в себя лишь спустя несколько долгих секунд, когда почувствовал, что Миша убрал руку и слегка отстранился, пытаясь ослабить мертвую хватку Дженса, чья рука с силой сжимала его плечо. Эклз нервно рассмеялся, отвел глаза и разжал руку. Он на автомате что-то отвечал на реплики Коллинза, вроде бы даже шутил - судя по реакции зала, даже неплохо. Наконец Миша, прихватив свой пиджак, откланялся и, помахав на прощание, освободил сцену. Дженсен был в ступоре. Он не понимал, что с ним происходит, точнее догадывался, но отказывался принимать это. Не понимал, как такое вообще возможно, не понимал, что ему теперь с этим делать, не понимал, как смотреть в глаза Мише… Черт возьми, он нихрена вообще не понимал!!! «Почему? Почему Миша кажется ему таким… Почему он такой…», - Дженсен усиленно пытался подобрать слова… - Такой милый… Он похож на плюшевого мишку, которого хочется просто положить в карман и унести к себе домой… - В зале раздались неуверенные смешки. Дженсен внутренне сжался. «Боже, я что, сказал это вслух?», - он отвернулся к столику, проклиная, на чем свет стоит, Мишу и его сексуальные губы, себя и непонятно откуда вырвавшиеся желания, все подмечающих зрителей и всю эту панель… «Блядь… панель…», - Эклз призвал на помощь все свое актерское мастерство. Надо было исправлять двусмысленную ситуацию. - Ладно, шучу. Ничего такого я не имел в виду, - ему казалось, что в зале стало нечем дышать. Он снял куртку, на что поклонницы тут же отреагировали одобрительными возгласами. – Не стоит из-за этого так возбуждаться, правда! – Зрители, казалось, отвлеклись от его недавнего прокола и, Дженсен, выдохнув и немного расслабившись, начал общаться с залом. Миша, покинув сцену, уже хотел было пойти передохнуть перед раздачей автографов, как вдруг услышал слова Эклза про «плюшевого мишку», «карман» и про «унести домой». До Коллинза донеслась реакция зала, и в его голове созрел небольшой план – он никогда не упускал случая поприкалываться над коллегами по съемкам, а уж над Дженсом, так это вообще – святое! Повторив трюк Эклза, с прижатым к губам пальцем он тихонько вернулся на сцену и подошел сзади к Дженсену, встав у него за спиной, почти вплотную. Зал взорвался дикими восторженным визгом и радостными воплями. Эклз, еще не понимая, что происходит, продолжал что-то говорить, а Миша стоял так близко, что даже сквозь одежду ощущал тепло тела парня. Он поймал себя на шальной мысли, что ему это нравится… До одури нравится… Вдруг захотелось уткнуться ему в затылок, вдохнуть его запах, потереться носом о короткий ежик волос… Внизу живота возникло напряжение. Повинуясь порыву, он качнулся ближе, приблизив лицо к шее Дженса. - Я чувствую себя так, словно за моим плечом стоит ангел, - слова Эклза вернули его к реальности. Он отшатнулся, выдавил из себя, насколько было возможно, искреннюю улыбку и на ватных ногах шагнул к столику с напитками. В висках пульсировало, перед глазами мельтешили белые точки, руки тряслись и не слушались. Чтобы успокоится, он стал что-то переставлять на столе, пока в руки не попалась кружка. Дженсен о чем-то спросил, но он не услышал вопрос, вцепившись в этот несчастный кусок фарфора, как утопающий за соломинку. Миша, непонятно зачем, расписался на ней – это единственное, что пришло ему в голову, и поспешно ретировался со сцены, махнув на прощанье рукой. Он был растерян, если не сказать больше, он паниковал… Раньше он не замечал за собой подобных порывов и неоднозначных желаний. Было всякое на съемках, интервью, на совместных панелях, они же актеры, частенько им с Дженсом приходилось потакать поклонницам, делать что-то в угоду публике – фансервис, мать его, развлекали фанаток, как могли. И частенько эти развлечения балансировали на грани дозволенного, но это всегда было просто игрой, ничего не значащим дурачеством… Так какого же хрена тогда сегодня произошло? «Я же нормальный, взрослый мужчина, с вполне сложившейся ориентацией. У меня есть жена, ребенок. Я, до мозга костей, гетеросексуал! Так почему, вдруг, сегодня у меня почти встал на лучшего друга???», - Миша схватился за голову, - «Так, спокойно, вроде Дженс ничего не заметил – вел себя, как обычно, шутил. «Твою мать, возьми же себя в руки, в конце концов, это же твой друг, коллега, а у тебя на его счет какие-то неуместные извращенные фантазии в голове!» С такими мыслями Коллинз добрел до бара на первом этаже и опрокинул в себя несколько роксов с виски. На автомате он давал автографы, общался с фанатами, отвечал на какие-то вопросы организаторов… А потом была их совместная с Дженсеном панель… Миша вел себя как обычно – это немного успокоило Дженса. Главное, что друг ни о чем не догадывается, а уж со своими не на шутку разбушевавшимися гормонами он как-нибудь разберется. Наверное. А сейчас необходимо отвлечься от непростительных мыслей и не запороть панель, потому что находиться так близко к Мише и не выглядеть при этом полным идиотом становилось все сложнее. Коллинз вышел на сцену с каким-то носорогом, что уже само по себе выглядело бы странно. Но Миша - такой Миша… Эклз смотрел, как он прижимает к себе плюшевую зверушку и откровенно умилялся. - Мне поручили отдать это тому, кто больше всех нам понравится, - Миша продемонстрировал игрушку залу. - Пища для размышлений! Дженсен тут же включился в игру. Носорог был выхвачен из рук Миши и оказался прижат к груди Эклза. - Спасибо! Это так мило! Спасибо! – в зале раздались аплодисменты и выкрики одобрения, - Перестаньте! Это очень мило! Какой приз! – Дженс видел, что Миша смеется – он тоже играл по его правилам. В очередной раз Эклз удивился, как поразительно быстро они настраиваются на одну волну, не сговариваясь, словно их мысли всегда текли в одном направлении. Было очень легко импровизировать с Коллинзом – это выходило естественно и зрителям определенно нравилось. - Так мило просто сидеть рядом с тобой и не чувствовать себя обязанным говорить о чем-то, - слова Миши вызвали у поклонниц дружные возгласы умиления. Миша сам не понимал, к чему он это, но сказанного не воротишь - это было действительно то, о чем он подумал в данный момент. За те несколько лет, что они провели на съемках сериала, они стали лучшими друзьями и сблизились настолько, что порой слова были лишними, они понимали друг друга и без них, угадывали желания друг друга с полувзгляда. Дженсен встретился с Мишей глазами и одобрительно улыбнулся. Он чувствовал то же самое, и они оба замолчали, погрузившись в свои мысли. Обратно их вернул голос из зала. - Итак, вопросы? - А, вопросы! – улыбнулся Дженсен, повернувшись к девушке у микрофона. - В недавнем интервью мы видели, каким было первое впечатление Дженсена и Джареда о Мише. И мне интересно, каким было Мишино ответное впечатление о них? Эклз с интересом посмотрел на друга. Ему на самом деле стало любопытно, что подумал о нем Коллинз, когда они только познакомились. - Вообще-то мое первое впечатление о них было абсолютно не верным, - Миша многозначительно посмотрел на Дженса, - Нет-нет-нет, я подумал, что они такие приятные парни! Крутые и умные, с которыми мне хотелось бы подружиться. Спустя какое-то время, когда я узнал их получше… - Миша выдержал длинную паузу. - Ты понял… Что… Ты был прав! – закончил за него Дженсен. Они рассмеялись, зал дружно подхватил их веселье и Дженсен подумал, что слишком дорожит их дружбой, чтобы позволить каким-то глупым и неправильным сомнениям испортить все то, что они так бережно создавали все эти годы. Он не готов рискнуть, позволить Мише догадаться о смутных желаниях, обуревающих Дженса в последнее время, и разрушить их крепкую дружбу. Он отчаянно не хотел потерять друга… Конвенция продолжалась. Парни вспоминали забавные случаи со съемок, проделки Джареда, то, как тяжело порой было Мише сдерживаться, чтобы не запороть очередной дубль, когда Джеи ставили своей целью выбить его из колеи, заставить рассмеяться на самом серьезном и важном моменте. И надо отдать им должное – у них это всегда получалось. - Я недавно снимался в сцене, - вспоминал Дженсен, - Ты там был? - Не знаю… Кто-то истерично смеялся на заднем плане? - Нет. - Значит, меня там не было. - Там были я, Джим Бивер и Себастьян. Это был мой крупный план, и Джаред подкрался сзади, на коленях, чтобы его не было видно за мной… - О, я был там, я наблюдал сбоку, - Миша подскочил, чтобы наглядно продемонстрировать сценку, - И рука Джареда стала подниматься по ноге Дженсена… - Да, это было вот так, - Эклз обхватил ногу Коллинза и повел по ней вверх. Миша замер… Такое, казалось бы, простое прикосновение оказалось столь интимным, что он на секунду отключился от всего происходящего вокруг. От зала, полного зрителей, от направленных на них камер, от вездесущих объективов фотоаппаратов. Он чувствовал только широкую ладонь Дженса, медленно скользящую по внутренней стороне своего бедра. Дыхание сбилось. Миша почувствовал, как по коже побежали мурашки, в кончиках пальцев возникло приятное покалывание и жар волнами стал растекаться по телу. Он встретился взглядом с Эклзом, глядящим на него снизу вверх своими большущими зелёными глазами. Тот, под громкие взрывы хохота, продолжал что-то рассказывать, эмоционально жестикулируя, изображая лицо Себастьяна, как тот, с красным лицом, отчаянно пытался сдержаться… Миша сглотнул подступивший к горлу комок и, стараясь не оступиться на непослушных ногах, сел на стул. Место, где его касалась рука Дженсена, горело, он до сих пор чувствовал, как сильные пальцы Эклза сжимают его бедро… Тряхнув головой, Миша попытался отогнать более чем странные эмоции. Он потер шею и нервно засмеялся – надо было хотя бы попытаться не привлекать к себе внимание фанаток и по мере сил поддерживать разговор. Дженсен смеялся, запрокинув голову, Миша облегченно выдохнул – значит, его состояние осталось незамеченным. Они уже вдвоем продолжили вспоминать забавные истории, то, каким невозмутимым может быть в таких ситуациях Дженсен и как просто ему всегда было вывести из равновесия Мишу, достаточно было только слегка повести головой и игриво вскинуть брови – какой бы серьезной не было сцена, которую они снимали, Коллинз на этом всегда срывался. - Так что, теперь это его спусковой крючок, - подвел итог Эклз. - У меня пока такого нет… - Пока нет, - поправил его Коллинз. - Но, уверен, Миша его найдет когда-нибудь. - Спорю, электрошокер сработал бы! – ответ Миши заглушил дружный смех зала. Они продолжали шутить, отвечая на вопросы, напряжение, возникшее недавно, постепенно спало. Неожиданным оказался вопрос, а точнее просьба одного фанатов - Дженсену с Мишей нужно было разыграть сценку из одного известного фильма. Ассистентка передала им листы с текстом. - Когда Гарри встретил Салли, - прочел Миша название. Зал просто взревел от восторга. Эклз, Бог свидетель, старался изо всех сил, чтобы скрыть волнение, когда они взяли в руки злополучные листочки с текстом. Им предстояло озвучить самый известный и самый эротичный момент из фильма. Дженсен обменялся взглядом с Мишей - тот одобрительно кивнул ему. - Мы можем это сделать, - голос Миши звучал уверенно. - Мы можем. - Повторил за ним Дженсен и понял, что его голос сел от волнения. Ему пришлось прочистить горло, но, кажется, это не помогло. И чего это он разволновался? Ну, подумаешь, прочитают по ролям они с Мишей сценку, ведь это ему, кстати, досталось изображать Салли, а не Дженсу, и это ему придется имитировать оргазм, а у Эклза так, парочка обычных фраз… Миша подошел к заданию весьма серьезно - расставил стулья, выбрал из зала девушку, чтобы она прочла финальную фразу, распределил роли – было видно, что его нисколечко не напрягает вся эта ситуация, и Дженсену стало стыдно. Невыразимо стыдно. Они же друзья. Близкие друзья. Лучшие друзья. Так нельзя. Это неправильно. Эклз встряхнулся и начал читать текст. Мишу, очевидно, нисколько не беспокоила, а даже наоборот, забавляла, возможность повеселить фанатов, и постепенно Дженсен успокоился, заразившись задором и азартом напарника. Они блестяще вычитали свои реплики, оба настолько втянулись, что сценку отыграли без запинки – в зале не смолкал безудержный смех. Дженсен окончательно расслабился, у них выходило действительно забавно. А потом Миша застонал. Дженсена словно ударили под дых. Коллинз стонал снова и снова, громче и громче. Его голос, низкий, хриплый, словно проникал сквозь кожу. Эклз словно остолбенел и, не мигая, уставился на него. Мишины глаза были закрыты, он откинулся на спинку стула, сбивчиво дышал и стонал, изображая оргазм. Эти протяжные стоны, этот хриплый голос… Дженсена словно окатило жаркой, удушливой волной, и с каждым Мишиным вскриком он будто погружался всё глубже и глубже. Сердце колотилось как бешеное, в ушах звенело, низ живота свело мучительным спазмом, член уперся в ширинку. Блядь! Да он готов был трахнуть Мишу прямо тут, на этой сцене, на шершавых досках пола, на глазах у фанаток… И тут Коллинз замолчал… Дженсен не мог пошевелиться, руки безвольно лежали на коленях, дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы, он шумно сглотнул, постепенно возвращаясь к реальности. Словно со стороны он увидел, как Миша вытер со лба пот, пытаясь восстановить дыхание, жестом успокоил готовый взорваться от восторга зал и подал знак, приглашенной из зала девушке. Она вздрогнула и сбивчиво прочла свой текст. После ее фразы, словно по команде, зал просто вынесло. Крики, визг и аплодисменты разбушевавшихся фанаток мгновенно отрезвили Эклза. Они с Мишей поднялись со своих мест, раскланиваясь и благодаря поклонниц. Дженсен избегал смотреть на Коллинза, поэтому не видел, что тот тоже прячет глаза, старательно отводит взгляд в сторону и нервно мнет в руках листы с текстом. Под оживленный гул зала, все так же, не смотря друг на друга, молча, актеры проводили девушку со сцены, расставили по местам стулья, привели себя в порядок. Носорог полетел в сторону парня, чья идея была только что осуществлена на сцене. Мише было неловко. Очень неловко и стыдно. Он чувствовал, что напряженная пауза затянулась, но не мог пересилить себя, отбросить в сторону то, что происходило сейчас у него в душе. Под напускным спокойствием бушевали такие страсти, такие мысли заполнили сейчас его голову, что он растерялся. Миша даже себе самому боялся их озвучить. Не решался признать, что несколько минут назад, закрыв глаза, он представлял себе Дженсена. Думал о его чертовски соблазнительных губах, мечтал ощутить их вкус, вспоминал горячую ладонь на своем бедре и просто сходил с ума от желания вновь почувствовать эти руки на своем теле… Коллинз мысленно взвыл… Твою ж мать! Знал бы его друг, о чем Миша сейчас думает… Коллинз понятия не имел, как ему с этим жить дальше, но в одном он был неоспоримо уверен – Дженс никогда не должен заподозрить, что происходит с его другом, поэтому он обязан сейчас собраться, засунуть свое безумие куда подальше и продолжить развлекать толпу…