Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь всадник дракона!

Перед тем, как оправится на пир после ванны и небольшого отдыха, к Джону пришла служанка и передала сообщение от лорда Мандерли, который срочно хотел что-то обсудить с ним перед тем, как начнется ужин. Если верить леди Эмме, это «что-то» касается его родословной. В связи с этим он решил, что попросит леди его сопровождать. Все равно Джон уже объявил ее своим советником, поэтому даже если лорд Мандерли ничего и не знает, ее присутствие можно объяснить тем, что она — доверенное лицо. Спросив у той же служанки, которая принесла ему послание, где разместили леди Эмму, он пошел к покоям блондинки. Джон пару раз постучал, и ему открыла личная служанка леди Эммы, с которой та не расставалась. Если честно, Джон даже не знал, как звучит голос девушки с такими печальными глазами. — Здравствуйте, миледи, я бы хотел поговорить с леди Эммой, — уважительно сказал Джон. — Одну секунду, — сказала брюнетка приятным, но слегка хрипловатым голосом. Она прикрыла дверь и исчезла в покоях. Не прошло и минуты, как в дверях появилась леди Эмма. Она подняла бровь и сказала: — Джон? — а потом хитро прищурилась и добавила: — Неужто за эти пару часов тебя уже пытались съесть? Сноу закатил глаза. — Нет, — с притворным раздражением спросил он. — Просто лорд Мандерли прислал сообщение, и… Блондинка непонимающе посмотрела на него. — И ты пришел за мной? — спросила Эмма. Джон поджал губы. Теперь, когда она это сказал, он понял, как это наверное глупо выглядит. Он — взрослый человек, столько уже повидавший в жизни, прибежал за женщиной, которая ему в матери годится, чтобы она с ним сходила на встречу. Но… Ему не хотелось быть одному, если и впрямь всплывет правда об его происхождении. Джон еще сам с трудом мирился с этим, а если уже за пределами тех людей, кому он уже доверился, знают о его истинном происхождении… Нет, он знал, что рано или поздно все узнают об этом, но все же старался не думать об этом моменте, и… — Жди здесь, — серьезно сказала Эмма, и на миг зашла в комнату. Она видела, что парня вновь стал одолевать его очередной приступ задумчивости и меланхолии. На него такое бывало находило. Видать жизнь бастарда сказалась. Да, и его понять можно. Всю жизнь считал себя пятном позора, а оказался на самом деле скрытым королем. К тому же, если толстяк и впрямь знал, кто такой Джон, то ей хотелось бы быть рядом с парнем, когда это всплывёт. Хотела поддержать. Ведь сколько он не храбрился, и в этом мире, возможно, считался давно уже взрослым, для нее он был ребенком, на которого слишком много свалилось. Прям как когда-то на нее. Она быстро закончила одеваться, так как именно это и делала, когда парень пришел, и наказав Генри и Хлое сидеть здесь и без нее никуда не ходить, вышла в коридор. — Веди, — строго сказала она, прежде чем Джон стал извинятся и говорить, что сам справится и прочую чушь, которая бывало выходило из его рта. До кабинета лорда Мандерли они дошли в тишине, а когда вошли внутрь, увидели, что помимо хозяина там был лорд Рид, что еще больше уверило Эмму в ее догадке. — Лорд Сноу, — сказал лорд Виман, приподнявшись на стуле, но увидев незнакомую блондинку, которая приехала с делегацией, нахмурился. — Извините, но я хотел бы поговорить с вами наедине. — Она знает, — вдруг сказал лорд Рид, внимательно смотря на женщину, от которой так и веяло давно угасшим в этом мире волшебством. Хоуленд всегда, как и его сын, видел больше, чем все, слышал то, что не слышат другие, и чувствовал больше, чем простой человек. Такова была доля тех, кто видел зеленые сны. Быть не таким, как все. Именно поэтому он и был здесь, и именно поэтому раскрыл хозяину Белой Гавани тайну, которую хранил все эти годы. Сами Боги пришли к нему во сне и сказали, чтобы он пришел сюда и рассказал правду. Лорд Мандерли дернул усом и сел обратно на стул. — Ну, раз так, то не вижу смысла ходить вокруг да около… — пропыхтел он, все еще не до конца веря в то, что ему рассказал лорд Сероводья, но бумаги, подтверждающие слова болотного жителя, были весомым доказательством, и теперь осталось только узнать у самого предмета его дум истину. — Я принимаю в своем доме бастарда, сбежавшего со своего поста на Стене, или все же я принимаю в своих чертогах не Джона Сноу, а? Джон нахмурился. — Я не бежал со своего поста. Меня освободили от клятв, — жестко сказал он. — Ну, если вы не Джон Сноу, то и клятвы вас и не касались, — насмешливо сказал лорд Виман. — Ведь давать их надо под настоящим именем. Или все же вы — Джон Сноу? Эмма закатила глаза, видя, что толстяк играет с парнем, желая, чтобы тот сам признался. — Да, не Сноу он, — фыркнув сказала она и сложила руки на груди. — Да вы и сам это уже ведь знаете, верно? Иначе лорд Рид бы здесь не сидел. Лорд Мандерли прищурился, поняв, что его замысел раскрыт. — А вы уверенная девушка, — сказал он и хитро добавил: — Но не могли бы вы уточнить для старика, что именно я знаю? Мой ум уже не так остр, и… — Я — Джейхейрис Таргариен, — твердо сказал Джон, ненавидя все эти игры разума. — А теперь, когда я озвучил, очевидно, всем здесь известную истину, может перейдем к делу? К настоящей причине, по которой вы, милорд, нас сюда позвали? Повелитель Белой Гавани внимательно глянул на парня, а потом вдруг засмеялся. Он обхватил свой большой живот и закинул голову от смеха. — Дааа… Может ты и дракон, мальчик, но кровь волков все же сильна в твоих жилах. Ты и впрямь, несмотря ни на что, сын Неда, хоть и не по крови, — довольно сказал лорд Виман, наконец отсмеявшись. Парень и впрямь был неплох. И король из него может выйти хороший. Уж точно лучше, чем все короли, которые у них были за последние четыре десятилетия. А уж то, что его жилах течет кровь Севера, еще больше настраивал Вимана на помощь этому парню. Хватит с них южных лордиков и прочих, пусть лучше сын Севера будет править. — Спасибо, — сказал Джон, слегка польщено кивнув. Он все еще считал Эддарда Старк отцом, и любое упоминание от других, что он похож на него, ему льстила. — Но давайте вернемся к нашим делам. — Хотите решить все вопросы без всяких отлагательств? — сказал лорд Виман и притронулся к усам. — Хотелось бы, — серьезно сказал Джон. — Раз уж мы собрались здесь, да и вообще. Пока мы болтаем, мой бедный кузен, Рикон, томится в плену чудовища, а дом, где я вырос, оскверняется одним присутствием Болтона там… — И вы хотите моей помощи, — утвердительно сказал лорд Мандерли и прищурился. — Но почему я должен помогать вам? Я поклялся в верности Болтонам. Джон одарил его тяжелым взглядом. А Эмма ехидно сказала: — Если бы вы и впрямь вкладывали в эту клятву искренности, мы бы здесь не стояли. Вы просто уже убили Джона и Сансу, и отправили их головы Рамси. И уж точно бы не уточняли: правда ли Джон сын Лианны Старк и Рейегара Таргариена, или нет. — Законнорожденный сын, — вмешался лорд Рид. Эмма подозрительно прищурилась. — У вас есть документы, — сказала она и, подняв бровь, добавила: — Я ведь права? Джон рядом с ней замер, и облизав вмиг пересохшие губы, тоже выжидательно посмотрел на болотного жителя. Знать, что он — законнорожденный, после того, как всю жизнь считал себя бастардом одно, а видеть документы — совсем другое. Особенно в его случае. Ведь если есть письменное доказательство брака его родителей, то его права на Железный трон — неоспоримы. Он не хотел править, но если это поможет объединить народ перед лицом общей угрозы, то так тому и быть. Лорд Рид лишь молча кивнул на стол лорда Вимана. Там лежал старый и пожелтевший сверток пергамента. Джон хотел схватить его и прочесть, но его тело будто внезапно налилось свинцом. Эмма, видя метание брюнета, сама подошла к столу и взяв свиток, развернула его и прочла вслух: Я — Верховный септон Мейнард, официально заверяю о церемонии заключение брака между принцем Рейегаром из дома Таргариенов, лордом Драконьего камня, наследника Железного трона и леди Лианной из дома Старков. Этот брак был заключен под светом Семерых и перед ликом Старых Богов на острове Ликов в присутствии свидетелей: Сира Артура из дома Дейн, рыцаря Королевской гвардии. Сира Освела из дома Уэнт, рыцаря Королевской гвардии. Сира Герольда из дома Хайтауэр, лорда-командующего Королевской гвардии. Едва голос леди Эммы стих, Джон прикрыл глаза. «Боги, я и впрямь чертов король!..» — отчего-то обреченно подумал он, и даже факт того, что он — законнорожденный, его не обрадовал, как Джон думал. Ему вдруг захотелось стать опять просто бастардом Эддарда Старка, но лишь на мгновение. Он знал, что как бы ему не хотелось, это его долг. Долг перед человечеством, и у него нет права на ошибку.