Глава 32 или долгожданное воссоединение
18 октября 2020 г. в 08:02
Пока мама была на переговорах с Джоном и остальными, Генри весь извелся.
А еще он хотел сбежать от прилипалы Робина. Тот от него не отставал почти как от Джона. То просил поиграть, то погулять, то еще что. Генри даже стало жаль фельдшера Йохансен, которая столько времени нянчится с ним, но не настолько, чтобы ей помочь. Он еще не простил ту за бездействие, когда его мать ранили.
«Эх, жаль, что Хлои здесь нет…» — подумал Генри, сидя в корнях дерева неподалеку от лагеря напротив реки, в компании Руби и Призрака. Волк хоть и был огромен, но Генри совершенно его не боялся. Более того, тот его охранял, если поблизости не было взрослых. А с Хлоей он все же подружился. С ней было интересно обсуждать книги, которые они по очереди читали. Да и с леди Лианной Генри нашел общий язык, но всех их здесь не было. Первая осталась в Белой Гавани, простудившись, а вторая была, как и его мать, на переговорах.
Генри опять вздохнул. Он задумчиво поглаживал голову белого волка, и не заметил, что больше не один.
— Вижу, у тебя появился новый друг, юноша, — вдруг нарушил тишину голос со знакомым протяжным акцентом.
Мальчик вздрогнул и неверяще обернулся.
— Дед! — воскликнул Генри и буквально слетев с места, помчался к Румпельштильцхену.
Он так соскучился!..
Еще год назад Генри и подумать бы не мог, что так успеет соскучиться по тому, кто не очень-то радостно воспринял их родство. Поначалу. Но теперь все изменилось, как и их жизнь.
Колдун поймал мальчика на полпути, с поразительной легкостью подхватил ребенка и прижал к себе, прикрыв глаза. Румпельштильцхен испытал такое облегчение, наконец найдя своих гулен. По крайней мере, одну. Но если Генри здесь, то и его несносная мать должна быть неподалеку. Он покрепче прижал к себе внука. Если честно, то Румпельштильцхен уже начал думать, что его, как и его мать, придется искать также долго, как и Бейя. Глупо, конечно. Но трудно выкинуть такую мысль из головы, когда три столетия был поглощен лишь поиском сына.
— Ты нашел нас… — тихо сказал мальчик, все еще стискивая шею деда.
Румпельштильцхен усмехнулся и слегка отодвинувшись, посмотрел в блестящие глаза внука, которые так были похожи на его и Бейя. На мысли, что мальчик мог их унаследовал именно от него, а не от его сына, он старался не зацикливаться. Ему и так было плохо от осознания, что он столько времени потратил, страдая по фальшивой любви, и более того, если бы не проклятия, у него могло все сложиться по другому. Хотя он и не жалел о проклятии. Бейя-то он все-таки нашел, а если бы Реджина его не использовала, этого могло и не быть.
— Естественно, — сказал он и, прищурившись, добавил: — Хотя если бы вы со своей мамой сидели на месте и никуда не высовывались, я бы вас быстрее нашел.
Генри притворно тяжко вздохнул.
— А когда у нас в семье все было легко? — философски заявил ребенок.
Колдун засмеялся, и отпустив мальчика, потрепал того по макушке.
— Это уж точно, — с улыбкой сказал он. А потом вздохнул и добавил: — Я так понимаю, твоя матушка в самом центре событий, как всегда, и на переговорах сейчас, верно?
О предстоящей встрече двух сторон, как и о том, что избранный объявил о своем первородстве, колдун узнал от слуги, чье сердце вырвал, а еще от зашуганного мейстера, который обитал в Винтерфелле.
— Ага, — кивнул Генри, но тут же повернул голову в сторону лагеря, где раздался шум возвещающий о возвращении делегации. Мальчик расплылся в улыбке и вернул внимание к деду. — Они вернулись!
Потом Генри схватил колдуна за руку и потянул в сторону лагеря.
— Идем! Мама чуть с ума не сошла от беспокойства за тебя! — воскликнул он.
Румпельштильцхен поднял бровь, стараясь игнорировать, как на душе у него потеплело, а сердце забилось чаще.
— Твоя мама и впрямь обо мне беспокоилась? — деланно равнодушно спросил он, следуя за внуком. Волк и собака тоже семенили за ними.
— А то, — серьезно сказал Генри. — Она уже не раз порывалась идти тебя искать, но она нужна была Джону, так что поиск пришлось отложить. По крайней мере до возвращения Винтерфелла.
Мальчик отвернулся, так как они уже были на месте, и неподалеку в поле их зрения появилась Эмма, как раз спускающаяся с лошади, поэтому он и не заметил, как губы колдуна тронула улыбка.
Генри отпустил руку Темного и помчался к матери.
— Мама! — крикнул он и на миг сжал ее талию, наплевав, что может показаться ребенком для окружающих.
— Генри, — удивленно сказала Эмма, но тоже обняла ребенка. Она отодвинулась от сына и спросила: — Я, конечно, тоже рада тебя видеть, но мы вроде всего на пару часов расстались, чтобы настолько уж соскучиться.
Но ребенок только возбужденно подпрыгнул и развернувшись, махнул рукой.
— Смотри кто нашелся, — довольно сказал Генри.
Но мальчику уже не нужно было ничего говорить, Эмма и сама заметила гостя.
— Голд… — выдохнула она, заметив за спиной Генри этого ухмыляющегося сукиного сына.
Ее сердце отчего-то сладко сжалось, и неожиданно даже для себя, Эмма быстро подошла к Темному и обняла его. Тот на миг замер, но медленно обнял ее в ответ.
— Я так понимаю, это значит, что вы рады меня видеть, мисс Свон, — тихо сказал Румпельштильцхен, наслаждаясь теплой, а главное живой Спасительницей в его руках. Его Истинной любовью, если верить Смерти. Судя по тому, что ему не хотелось ее выпускать из рук, та может быть права.
Эмма слегка отодвинулась и вдруг стукнула его по плечу.
— Ну ты и гад, где же ты столько шлялся? — возмущенно сказала она, старательно не обращая внимание на сожаление, которое поднялось в ее душе, когда она отошла от него.
Да, господи, что со мной такое? Это же Голд!…
Но ее глупое сердце, кажется, было иного мнения, продолжая отбивать у нее в груди чечетку лишь от одного звука его голоса с этим возбуждающим акцентом.
Румпельштильцхен поднял бровь.
— Ну, извините, — ехидно сказал он. — Если бы кое-кто сидел на Стене и не высовывался, или хотя бы оставил записку с путями своего «путешествия», все было бы проще. Хотя я тоже без дела не сидел, знаете ли.
Эмма махнула рукой.
— Да, да, я видела твою записку, — сказала она и неожиданно поняла, что они учинили разборки прямо возле военного лагеря, где то и дело роились люди, особенно сейчас, когда они вернулись. Эмма замерла и прокашлявшись, обернулась.
Джон, как и те, кто сопровождали их на переговорах, молча стояли и изумленно глазели на нее и Голда. Она мысленно застонала, а колдун подойдя ближе, язвительно сказал:
— Может познакомите меня, наконец, с тем, кого нам нужно посадить на довольно уродливый железный стул, в самом вонючем городе, в котором я когда-либо бывал?
Эмма закатила глаза, и схватив его за рукав черного сюртука с кожаными вставками по бокам и на рукавах, в котором тот был, позер, потащила вперед.
— Джон — это… — начал Эмма, едва оказалась перед брюнетом. Но этот гад ее перебил, окинув взглядом Джона и довольно беспардонно заявив:
— А он моложе, чем я думал.
Блондинка сердито фыркнула.
— Тут все моложе, чем ты, так что не удивительно, что тебе так кажется, — ехидно сказала она.
Колдун возмущенно на нее посмотрел и театрально положил руку себе на грудь.
— Вы разбиваете мне сердце, принцесса, — сказал он с озорством, смотря на блондинку. Та поморщилась, когда он назвал ее истинное звание, а Генри, стоящий рядом, зашелся в фальшивом кашле, маскируя смех.
Джон прочистил горло, привлекая внимание.
— Извините, но… Кто вы? — спросил он, наблюдая за этим странным человеком, на вид которому было примерно как его отцу, то есть дяде, когда он его видел в последний раз. Довольно сильное сходство с сыном леди Эммы, Джон тоже не мог не заметить.
Румпельштильцхен оскалился и загадочно сказал:
— Тот, кто принес тебе и твоей огненноволосой кузине очень важный подарок.
И развернувшись в сторону леса, на окраине которого они сейчас стояли, он громко свистнул. Эмма сначала недоуменно посмотрела на него, но тут Призрак рядом с их компанией заволновался и немного выйдя вперед, завилял хвостом, смотря на деревья, среди которых появилась смутная тень, стремительно приобретающая очертание… Еще одного лютоволка.
С пассажиром.
Когда зверюга вышла на свет, можно было прекрасно рассмотреть, что сам волк по расцветке был полной противоположностью Призрака, черный и зеленоглазый, а на спине у него восседал рыжеволосый чумазый мальчуган в шкурах.
Санса издала задушенный вздох и прикрыв рот руками, посмотрела на Джона. Тот почти не изменился в лице, только глаза почернели, и он слегка побледнел. Ведь он, как и Санса, узнал, как и лютоволка, хотя и видел того в последний раз щенком, так и мальчика.
— Рикон… — еле слышно выдохнул Джон, и больше не теряя ни секунды, наплевав на то, что короли так не делают, побежал к брату. Санса, подобрав полы платья, тоже отбросила приличия и побежала следом за ним. А Эмма с облегчением поняла, что мальчишку, которого могла ждать весьма печальная судьба и которого, она не уверена, что могла успеть спасти, все же уберегли. А точнее, уберег Темный.
Она повернула голову, тепло посмотрела на колдуна и обняв его за локоть, игриво сказала:
— А из тебя выходит неплохой Спаситель, ты знаешь?
Румпельштильцхен посмотрел в ее сверкающие зеленые глаза и фыркнул.
— Вот еще, — проворчал он, надеясь, что жар в щеках ему лишь померещился, но судя по тому, как хитро посмотрела на него эта несносная женщина, это было не так.
Ну и черт с ним!..
Если спасение мальчишки из лап психа или проделывание всего того, что он за последний месяц натворил, заставит эту блондинку вновь с такой гордостью смотреть на него, то так и быть, он готов еще кого-нибудь спасти.
Лишь бы только увидеть этот взгляд.