***
Это происходит ближе к обеду. Джунмён привычно сидит рядом в кресле, читает его книгу с того места, где он остановился, словно и так знает, о чём была речь до этого. Одной рукой придерживает и перелистывает страницы, другой мягко перебирает его волосы, когда показатели приборов вдруг оживают. Начинают пронзительно пищать. Джунмён дёргается от неожиданности, устремляя взгляд на экран, где вдруг скачет вверх пульс и понимает - он приходит в себя. Кое-как оставляя книгу, Джунмён спешно встаёт, двигая к двери, и выглядывает в коридор, где у порога палаты как раз обнаруживает Бонмина. - Зови доктора Мариуса! Сейчас! Джунмён возвращается к нему, плюхаясь обратно в кресло, и снова тянется ладонью, берясь наглаживать по волосам. - Джонин-а, - зовёт по имени совсем ласково, когда замечает, как дрожат темные ресницы. - Что случилось? - басит с порога врач, закрывая за собой дверь. - Доктор Мариус, думаю, он... - Приходит в сознание, да, верно. Джунмён отходит в сторону, уступая врачу место, и опускается в кресло в углу, откуда ему прекрасно все видно, но где он не будет мешать. В палате появляется медсестра. - Джонин, вы меня слышите? Зрачки реагируют на свет, пульс стабильный. Не спешите, всё хорошо, медленно. Джунмён наблюдает, как он моргает пару раз, затем кривится из-за фонарика, что светит в глаза, так привычно и просто, что Джунмён не сдерживает улыбки, следом неспешно распахивает глаза. Зажмуривается, снова открывает и фокусирует на нём взгляд, замечая. Осознанно и прямо! - Мён-а... - шёпотом, с пересохшим от долгого молчания горлом и губами. Джунмён вдруг накрывает губы ладонями, чтобы не позвать в ответ и не расклеиться окончательно – доктор должен закончить. - Джонин, вы меня слышите? – интересуется доктор, опускаясь рядом в кресло, когда взгляд фокусируют теперь на нём. - Слышу, - отзывается он, снова моргая. – Слишком много света, - выдыхает следом и фонарик, наконец, убирают. - Меня зовут доктор Мариус и я ваш лечащий врач. Вы находитесь в реабилитационном центре травм позвоночника в Люцерне. Сегодня ваш двенадцатый день пребывания здесь. Вы получили три огнестрельных ранения в шейный, грудной и поясничный отделы позвоночника. Вас прооперировали, сейчас вы идёте на поправку. Что последнее помните? - Как вы там сказали? – Джонин всё ещё хрипит. Голос после долгого молчания возвращается неохотно. – Три огнестрельных ранения. Доктор Марису прячет смешок. Джунмён накрывает губы ладонью, чтобы не усмехнуться, хотя чувствует, как щиплет глаза от подступающих слёз. - Какие ощущения сейчас? – продолжает интересоваться доктор. - Жутко занемела щека, - Джонин вздыхает. – И правая рука. И шея. - Что ещё чувствуете? Шею, я так понимаю, да. Спину? - Тяжесть, - после паузы отзывается Джонин, следом зевает. - Попробуйте пошевелить кончиками пальцев рук и ног, - настаивает доктор и Джонин делает, как велят. – Какие ощущения? - Покалывает, словно тоже занемели. - Ощутимую боль или дискомфорт где-то чувствуете? - Поясница и выше, - прислушиваясь к себе, отзывается Джонин несколько мгновений тишины спустя. – Ноющая. Дискомфорт ниже шеи и дальше. - Это из-за каркаса, - объясняет доктор. - Вам предстоит долгий путь реабилитации. Поскольку вы уже пришли в себя, я позову хирурга, и мы снимем каркас, сделаем МРТ, посмотрим, как идут дела. Но вам пока не стоит совершать лишних телодвижений. - Я понял, - Джонин кивает согласно кое-как и, Джунмён видит, снова фокусирует на нём взгляд. Наконец полноценно рассматривает его – сжавшегося в точку в углу палаты, бледного, испуганного, прижимающего пальцы к губам. - Доктор Мариус, - зовёт он мгновенье спустя, переводя взгляд на врача. - Да, Джонин? - Зайдите чуть позже, прошу вас, - Джонин чуть улыбается. - Дайте хоть поцеловать его. Джунмён, всё ещё пряча губы за пальцами, наконец, негромко всхлипывает. Он в таком состоянии, едва пришёл в себя, и единственное, что его волнует… Джунмён подходит поближе, усаживаясь рядом в кресло, едва они остаются в палате одни. - Не поцелуешь меня, рёва? – Джонин улыбается мягко. Джунмён вытирает глаза и наклоняется, чтобы оставить несколько мягких ласковых поцелуев на любимых губах, следом прижаться носом к его щеке. - Привет, - зовёт, наконец, расслабляясь, Джонин. – Привет, любимый. Ты давно тут? - Почему ты не спрашиваешь о себе? - Джунмён отстраняется, хмурясь. – Я неделю назад приехал. - Доктор Мариус уже всё рассказал мне, - отвечает Джонин. – Не представляешь, как жутко у меня затекла левая щека, а ещё руки и бёдра. - Переворачиваться пока нельзя, - Джунмён отрицательно качает головой. – Тебе же сказали. - Помню, - вновь кое-как кивает Джонин и сжимает его пальцы в своих, которые ловит рядом на своей подушке, когда Джунмён берётся наглаживать его по щеке. – Ты заканчивай паниковать. Всё уже в порядке. - Я вижу, - Джунмён невпопад кивает, Джонин целует его пальцы, которые держит в своих. - Кто из наших здесь? – интересуется Джонин, но Джунмён ответить не успевает, потому что в это самое мгновенье на пороге появляется Чанёль, за ним Бонмин. - Наконец-то! – улыбается первый, подходя поближе, и Джунмён уступает ему кресло, обходя чужую кровать, чтобы присесть с другой стороны. Джонин больше не видит его, но сжимает его пальцы в своих, минуя прищепку приборов, когда Джунмён тянется к нему ладонью. – Ну ты Национальный и даёшь, - присвистывает Чанёль. – По-человечески кофе сходить попить нельзя? - Ответил бы, - замечает Джонин с улыбкой. – Если бы не сложившиеся обстоятельства. - Хозяин, как самочувствие? – интересуется следом Бонмин, оставаясь стоять. - Сказал бы, что неплохо, но, наверное, обезболивающее перестаёт действовать. - Я схожу за врачом. Джунмён двигает из палаты прочь, пару раз сворачивая в коридоре в поисках нужного кабинета, и плюхается в кресло, закрывая лицо руками и выдыхая. Сдерживаемые до этого слёзы градом облегчения срываются по щекам. Джунмён теряет ход времени, всхлипывая негромко, когда чья--то сильная рука вдруг сжимает его плечо и Джунмён поднимает голову, чтобы увидеть рядом Чанёля. Тот ничего не говорит, просто обнимает за плечи, чтобы подбодрить. - Он в порядке, - убеждает Чанёль его как маленького так, словно сам Джунмён этого не видит или не осознаёт до конца. Кое-как кивая, Джунмён прижимается щекой к его плечу. - Ты когда домой? – зовёт он следом, когда успокаивается окончательно и садится ровно. Вытирает глаза и устремляет взгляд на Чанёля. - Завтра, - отзывается тот. - Мне дали указания, поеду выполнять, - Чанёль по-доброму хмыкает. – Ты вроде шёл за доктором и пропал где-то, так что указания идти тебя искать мне тоже дали, - улыбается он совсем добродушно. - Бэкки когда приедет? – интересуется вновь Джунмён. - Я вернусь в Сеул, и мы решим, - заверяет он. – Затягивать не будем. Скоро, - убеждает следом. – Ему поставили капельницу – снотворное и обезболивающее. Это до вечера. Он должен набираться сил. И тебе бы отдохнуть не помешало. Сколько дней ты уже на ногах? – Чанёль вздыхает, следом чуть улыбается уголком губ. - Ладно, - машет он рукой следом совсем снисходительно. – Возможность побурчать на тебя я оставлю Бэкхёну. Оба переглядываются и негромко смеются.***
Время сливается в один бесконечный неразделимый поток. Джунмён вычленяет только конкретные моменты, даже не дни, потому что внимательно наблюдает за любыми изменениями в его состоянии. Спустя полторы недели, как он приходит в себя, доктор Мариус, наконец, разрешает ему полноценно сесть. Это простое, казалось бы, действие вызывает столько волнения и в итоге трепета, что Джунмён перестаёт дышать в то мгновенье, пока стоит в стороне и наблюдает, как Бонмин помогает ему подняться из позы лёжа, буквально поднимает вместе с врачом, соорудив перед этим целую батарею из подушек за его спиной. Мышцы и кости после такой травмы ещё слишком слабые. Он сидит с опорой прямо, наверное, в течении нескольких минут прежде, чем предлагает просто поднять спинку кровати, чтобы устроиться полусидя. После, когда его просьбу выполняют и они остаются в его палате одни, Джунмён, наконец, полноценно забирается к нему под бок, прижимаясь к тому, и почти довольно урчит, когда он обнимает за талию, прижимает к себе поближе. Зарывается носом в волосы и целует в лоб. Спустя ещё несколько минут он, сморенный этим днём, полным экспериментов, засыпает, и Джунмён опускает автоматическую спинку кровати совсем осторожно, чтобы не потревожить его. Ещё спустя пять дней доктор Мариус приносит для него специальный корсет – Джунмёна передёргивает, когда он рассматривает всю его конструкцию, но без этого никак – нагрузка должна быть мерной. В ту ночь после примерки травма беспокоит его особенно сильно впервые за всё время, что он здесь, и Джунмён всю ночь сидит с ним рядом, в кресле у его кровати, сложив голову на его груди и успокаивающе гладя по волосам – боль ощутима даже через обезболивающее, капельница с которым накрапывает всю ночь. А потом, на пятый день ношения корсета: тугого, белого со спицами и сложными крепежами он, наконец, привыкает к нему, и они с Бонмином, поразевав рты, наблюдают, как отталкиваясь руками от кровати, он кое-как приподнимается, чтобы сесть. Опора позади всё ещё ему необходима. Когда автоматический календарь на часах в его палате показывает, что время его пребывания здесь переваливает за месяц, доктор Мариус приходит в его палату с креслом. Виснет пауза – Бонмин что-то трещит без умолку, Джунмён боится моргать, а он смотрит не сразу понятно, как именно: то ли с обидой, то ли с горечью, то ли со злостью, то ли ещё с Бог знает чем. Джунмён боится звать его по имени до того самого мгновенья, как доктор Мариус не объясняет, что в клинике ни одного порога, что нужно проверить, как его спина поведёт себя в таком положении сидя и с порой, и в течении уже довольно длительного времени. А ещё медик говорит, что на улице прекрасная погода. Он чуть улыбается, слыша это, и Джунмён выдыхает с облегчением, совсем понимающе переглядываясь с Бонмином. «Скоро» Чанёля с приездом Бэкхёна затягивается едва ли не на месяц.***
Сжимая в ладони большой стакан кофе, Джунмён спускается вниз по лестнице и двигает через холл к нужному крылу. - Доброе утро, - здоровается с охранниками у его палаты. - Вверенный! – оба встречают уважительными поклонами. Осторожно нажимая на ручку двери, Джунмён тихо входит, замечая, что кое-кто ещё спит, и прикрывает дверь за собой, оставляя стакан на кофейном столике и усаживаясь поближе, рядом с ним на кровать. Наблюдает за ним спящим пару мгновений, следом тянется поближе, буквально укладываясь ему на грудь и прижимаясь носом к его щеке. Пахнет. Он пахнет собой и домом, немного лосьоном после бритья, самую малость лекарствами. Тёплый и лохматый. Джунмён на мгновенье прикрывает глаза, слушая, как он дышит, следом улыбается довольно, потом что руки Джонина сходятся на его плечах. - Кто меня будит? – сонно интересуется он, но в его голосе ни капли строгости, а лишь улыбка. - Привет, соня, - отзывается Джунмён, слегка отстраняясь, чтобы взглянуть ему в лицо, следом прижаться к его губам поцелуем. - Привет, - Джонин улыбается совсем открыто, наглаживая по щеке, ласково глядя в глаза. - Как ты себя чувствуешь сегодня? – Джунмён упирается локтём в подушку, на которой он лежит, и подпирает щёку ладонью, чтобы оставаться довольно близко, при этом без труда видеть его лицо. - Выспался, - Джонин кивает, следом прищуривается. – А кто это снова пришёл соблазнять меня кофе? - Доктор Мариус сказал, что с сегодняшнего дня можно немного, - довольно отзывается Джунмён с улыбкой. - И ты поэтому притащил огромный стакан? – Джонин вскидывает вопросительно бровь, вызывая у Джунмёна негромкий смех. – Ох и соблазнитель, - тянет он, продолжая гладить щёку. – Как погода? Жарко? – интересуется он следом, бросая взгляд в сторону окна, откуда палату заливает солнце. - Отличная, - отзывается Джунмён. – Солнечно, но не жарко. Так что сегодня нужно обязательно её на себе испробовать. - Мён-а, - Джонин вдруг улыбается совершенно обезоружено, Джунмён подозрительно прищуривается, реагируя на это. – Я рад, что ты здесь. - Где ещё мне быть? – Джунмён фыркает, не прекращая хмуриться, следом не сдерживает улыбки и поддаётся, когда Джонин ловит за подбородок, чтобы притянуть к себе поближе и затянуть в поцелуй. - Хозяин, Вверенный! – Бонмин входит, не стучась, и тут же всплескивает руками, отворачиваясь на пороге прочь. – Да что ж ты будешь делать? – снисходительно вздыхает, улыбаясь. – Ну вы же не дома! – сетует наигранно, вызывая чужой смех. - Чего ты вот это явился? – зовёт Джонин. Джунмён поднимается с его груди, садясь ровно, тоже устремляя взгляд на Бонмина. - Явился сообщить, что звонили с аэропорта – столичный Вверенный уже приземлился. Скоро будет, - отзывается Бонмин. – Его нужно встречать? - Прям очень скоро будет? – уточняет Джунмён. - Думаю, да, - осторожно оборачиваясь через плечо, Бонмин понимает, что уже можно, и разворачивается полноценно. – А ещё время завтракать. - Тогда я пойду встречать Бэкки, а кое-кто остаётся завтракать, - замечает Джунмён, устремляя взгляд на Джонина. - Конечно, я остаюсь! – Джонин фыркает доброжелательно. – Куда я, интересно, могу деться? - Ой! - не находя слов, Джунмён отмахивается от его самоиронии и поднимается, чтобы поставить стакан возле него на тумбочку, следом вновь оборачивается к начальнику охраны. – Бонмин-а, проследи, чтобы он не выпил весь стакан в один присест, а то я этого кофе-маньяка знаю. - Вверенный, а зачем такой большой тогда принесли? – удивляется Бонмин следом. - Вот именно! – Джонини всплескивает руками. – Раз можно немного, нужно было маленький стаканчик нести. - Во-первых, капучино в крошечных стаканчиках для эспрессо особо не сделаешь, - отзывается Джунмён. – Во-вторых, я собирался пить его вместе, но раз кое-кому этого много, - подхватывая стакан, Джунмён намеревается двинуть к двери, но Джонин ловит его кисть в плен своих пальцев и мягко, ненавязчиво тянет назад, обратно к себе. - Я знаю отличный способ, - уверяет он, слегка подталкивая стакан в руке Джунмёна к нему. Тот, глядя с подозрением и улыбкой, делает глоток, как его и просят, и следом ойкает, потому что едва это происходит, Джонин тут же накрывает его щёку ладонью и притягивает к себе, целуя в губы. Бонмин показательно отворачивается. - Нет, ну вы только посмотрите на них! - бурчит он. Джунмён смеётся в любимые губы: и от бурчания Бонмина, и от небольшой шалости. - Всё, мою дозу кофе я на сегодня получил, - Джонин облизывается, улыбается. – А вот от дозы завтрака не отказался бы, а начальник охраны ведёт себя, как смущённый ребёнок. - Он не ребёнок, он мамочка, - исправляет Джунмён, хлопая Бонмина по плечу уже у двери, следом исчезая за ней. Бонмин вздыхает совсем драматично, вновь поворачиваясь к Хозяину лицом, Джонин смеётся, видя его реакцию.***
Машина со знакомыми номерами едва тормозит во дворе, когда Джунмён выходит туда. Водитель едва появляется снаружи, чтобы открыть дверь, но Бэкхён успевает раньше, ибо видит его. Выскакивая прочь из машины, Бэкхён в пару шагов двигает ближе и тут же обнимает, получая такие же крепкие объятия в ответ. - Привет, - зовёт Джунмён довольно, не прекращая обнимать. - Привет, воробушек, - в голосе Бэкхёна слышна улыбка. – Как вы тут? - Нормально, - кивает Джунмён, но отстраняться не спешит. – Скучал по тебе. - Я тоже, - Бэкхён обнимает крепче. – Держитесь? Как Джонин? - Завтракает, - Джунмён, наконец, отстраняется, отвечая на улыбку, и Бэкхён хмыкает довольно, замечая большой кофейный стакан в его руке. - А это, я так понимаю, твой? – уточняет он, щипая за бок, следом благодарит водителя, забирая свою дорожную сумку. - Ты один? – уточняет Джунмён, когда они двигают в сторону жилого блока клиники. - Дел в столице по горло, сам понимаешь, - Бэкхён пожимает плечами. – Так что он остался. Мы решили по очереди. - Разумно, - Джунмён кивает, обнимая за плечи. – Пойдём, я тебе тут всё покажу. Тебе тут понравится. Бэкхён чуть нервно смеётся, обнимая также в ответ. - Не уверен, что хочу, чтобы понравилось, - добавляет он и Джунмён смеётся.***
- Уважаемый, к вам можно? – Джонин слышит знакомый голос с порога, следом видит у двери улыбчивое лицо Бэкхёна. - Ого! – хмыкает он с улыбкой. – Какие люди! Джунмён чуть толкает в плечи сзади, прося, наконец, войти, и закрывает за ними двери. - Привет, Национальный, - Бэкхён плюхается в кресло у чужой кровати. – Как оно? - Жить буду, - с улыбкой уверяет Джонин. - Ну это самое главное, - так же улыбчиво отзывается Бэкхён. - Я встретил доктора Мариуса в холле, – рассказывает тем временем Джунмён, забираясь к любимому на кровать рядом, полулёжа. – Он сказал, результаты анализов будут только после обеда. Так что мы можем пойти, подышать свежим воздухом. - Ну, пойти мы пока не можем, – Джонин дёргает плечом с улыбкой и Джунмён фыркает, слегка по этому самому плечу хлопая, мол, не начинай, иронист! - Бэк, как дела дома? - Спокойно, - отзывается Бэкхён. – Все в начале переполошились, но после твоего звонка и собрания по видеосвязи немного попустило, - рассказывает он. – Прошений и распоряжений всё равно поднакопилось, поэтому Ёль остался. Джонин удовлетворённо кивает, переводя взгляд вправо, на Джунмёна. - Будем собираться на солнышко? – интересуется он. Джонин, помедлив с мгновенье, соглашается, получая короткий ласковый чмок. - А я, пожалуй, схожу немного вздремнуть и присоединюсь к обеду, - Бэкхён поднимается с кресла, потягиваясь. - Пойди, - кивает Джунмён. – Дорога неблизкая была, наверняка, на ногах плохо держишься. Во дворе и правда здорово, солнечно, но комфортно тепло, совсем не жарко и воздух настолько кристально-чистый, что первые несколько вдохов даже до конца и не верится, что он может быть таким. Бонмин обещает, что посидит в сторонке в тени, чтобы не мешать, и наблюдает на расстоянии. Джунмён вытягивает босые ноги на лавочку, опираясь спиной о чужое кресло, когда Джонин перекидывает руку через его голову, чтобы обнять за шею и поцеловать следом в макушку. - Иди ко мне, - зовёт. Всё так же босой, забираясь в его кресло, Джунмён поудобней устраивается на чужих коленях, надеясь, что увидев, доктор Мариус не заругает их, и довольно улыбается, когда сильные руки крепко обхватывают за талию. Джонин прячет нос где-то у него за ухом. - Хорошо тут, - тянет он. – Почему мы никогда не ездили в отпуск в Швейцарию? - Ты лучше спроси, почему мы никогда не ездили в отпуск в принципе! – уточняет Джунмён и оба смеются. – Как ты спишь? – вспоминает Джунмён, о чём хотел спросить, оборачиваясь через плечо, чтобы взглянуть Джонину в лицо. – Уже легче? Джонин целует в плечо, кивает в ответ. - Легче, - соглашается вслух. - По крайней мере я могу более-менее переворачиваться, когда мне нужно. - Не зря руки качал, - замечает Джунмён с улыбкой. - Не зря, - очередной кивок. – Кое-кого ещё вдоволь натягался в своё время. Джунмён наигранно дуется, получая ласковый поцелуй в щёку. - Устал сидеть? – Джунмён вздыхает. - Понимаю, что так надо, - с таким же вздохом отзывается Джонин. Джунмён слегка разворачивается, прижимаясь к его груди, и складывает голову на его плечо, переплетая с ним пальцы. Прикрывает глаза на несколько мгновений, чувствуя, как другая его рука мягко наглаживает по спине, буквально убаюкивая. - Хозяин, Вверенный! – голос Бонмина звучит совсем близко и Джунмён неохотно распахивает глаза. – Доктор Мариус ждёт у себя, сказал, результаты пришли раньше. Джунмён тут же просыпается, вставая на ноги, и шагает рядом, пока Бонмин везёт кресло внутрь в необходимый кабинет. Лечащий врач Джонина и правда ждёт в своём кабинете и просит устраиваться поудобней, едва видит прибывших. На доске Джунмён замечает снимки рентгена и МРТ, усаживаясь в кресло против стола доктора. Бонмин тоже просит остаться и занимает кресло в углу, затихая там. Он тоже переживает. - Сейчас я с уверенностью могу сказать, что операция прошла успешно, - начинает медик, кивая, и в кабинете слышатся несколько облегчённых выдохов. Джунмён довольно переглядывается с начальником охраны, но Джонин всё ещё напряжён, сплетая пальцы на коленях в замок. – Несмотря на это результаты МРТ показывают то, чего я опасался. И в кабинете теперь повисает тишина гробовая настолько, что, кажется, можно легко идентифицировать взволнованный стук сердец. - Доктор Мариус, не тяните, - настаивает Джонин. - Несмотря на такую серьёзную травму, пули были извлечены вовремя и позвоночник был собран буквально по частям также удачно. Но, к сожалению, в некоторых местах он утратил свою жизнеспособность из-за повреждённых нервных окончаний. Это привело к атрофированию некоторых спинных мышц, а также к тому, что некоторые его отделы, которые пострадали особенно, сейчас просто не в состоянии выполнять свою работу – а именно поддерживать каркас тела. Кости слишком слабы несмотря на операцию и пластины, которые мы вживили для его восстановления. - Конкретней, - вновь настаивает Джонин и Джунмён, глядя на его руки, замечает, что его пальцы белеют. - Конкретика в том, Джонин, что ваш позвоночник не выдерживает элементарно вашего веса в вертикальном положении абсолютно. Он был слишком повреждён для этого. Поэтому речи о том, чтобы встать на ноги нет и в ближайшее время быть не может. Джунмён несколько раз моргает, чувствуя, как покалывает на кончиках пальцев и вдруг понимает, что ничего не понимает. Что он только что услышал? - Получается… - пытается подытожить он, но голос дрожит. - Да, - понимая, что он хочет сказать, доктор Мариус кивает. – Травма была настолько серьёзная, что несмотря на все наши усилия, просто отобрала у него возможность не то, что ходить, а элементарно даже стоять. О положении сидя мы можем говорить только с надёжной опорой, поскольку слабые кости и атрофированные мышцы перетруждать пока не стоит. В любом случае, процесс восстановления долгий и сложный и потребует немало усилий и времени, чтобы кости укрепились. Мышцы нужно держать в тонусе, чтобы они не атрофировались окончательно. Пока вы тут, приходите в себя после операции окончательно, я напишу специальную программу реабилитации. Её выполнение обязательно для того, чтобы в итоге мы увидели результат. - Доктор Мариус, когда он возможен? - подаёт голос негромко и Бонмин. – Результат. - Это не меньше года, полутора лет для первых успехов при условии постоянного контроля, соблюдения рекомендаций и, конечно, боевого настроя духа. Без этого никак. Остатки информации проходят мимо. Джунмён смотрит куда-то в одну точку, уже плохо соображая, что происходит, а затем поднимается и слегка пошатываясь, двигает к двери. - Мне нужно на воздух, - успевает сообщить прежде, чем невидящим взглядом находит ручку двери и в холл буквально вываливается. Выходит кое-как во двор, обнимая себя руками, и следом накрывает губы ладонью, больше не в силах сдерживаться, всхлипывая. Джунмён вздрагивает, буквально содрогаясь всем телом, когда со спины вдруг в кольцо его плечи заключают чьи-то руки и Джунмён узнаёт Бэкхёна. Тот прижимается щекой к его плечу и смотрит совсем сочувствующе. Джунмён снова всхлипывает, склоняя к нему голову и прижимаясь лбом. - Бэкки, он… - сквозь слёзы. - Я знаю, - Бэкхён вздыхает, буквально укачивая его в своих руках. – Я знаю, родной. Знаю. - Бэкки, что мне делать? – кое-как сквозь всхлипы выдыхает Джунмён. – Как я смогу быть рядом? Как смогу помочь ему? Как я смогу поднять его на ноги, будучи в другой стране? Проклятый дом мафии, - и всхлипывает сильнее. Бэкхён разворачивает его к себе лицом, чтобы полноценно обнять за плечи, следом усадить на деревянную лавку рядом. Джунмён не помнит дороги назад. Не помнит, как замирает под дверью его палаты и как входит. Не помнит, как просит Бонмина оставить их, не помнит ответа на вопрос о неожиданно возникшей капельнице – последнее понимает сам. Джонин спит. Выбираясь из обуви и накинутого на плечи кардигана, Джунмён мостится возле него на довольно вместительной кровати, с другой стороны от капельницы, пряча нос на его плече, и обнимает поперёк груди, прикрывая глаза. Если он, как говорит Джонин, и правда способен наполнять его собой – своим теплом, своей любовью, то сейчас самое время проверить это. А просыпается Джунмён несколькими часами позже, чувствуя, как его мягко гладят по щеке. Он не спешит открывать глаз, лишь наслаждается теплом чужой ладони, и думает о том, что ему сказать. Ладонь замирает, прижимаясь, и Джунмён чуть поворачивается к ней, целуя, следом, наконец, распахивает глаза. Распахивает и тут же отвечает на взгляд Джонина, заглядывая в его глаза. Пытаясь рассмотреть что-то на дне его радужек, считать его мысли, пытаясь рассмотреть каждое испытываемое им чувство. - Не смотри с такой жалостью, - просит он следом и Джунмён чувствует, как больно в груди. - Это не жалость, - качает он головой отрицательно лёжа, как может. – Влюбиться в тебя – это сразу была игра на поражение. У меня не было ни единого шанса. Никогда. - Мой маленький, - шепчет в ответ Джонин, продолжая ласково поглаживать его щеку. - Что мы будем делать? – зовёт Джунмён. – Что мы будем делать? Что будем делать? - Джунмён-а… - Джонин вздыхает. - Как я смогу оставить тебя одного? - Ты говорил, что это не жалость. - Мне больно. Словно стреляли в меня. Лучше бы стреляли в меня. - Мён. Его голос вдруг звучит холодно и строго, Джунмён фокусирует на нём взгляд, теперь вздыхает сам. - Что мы будем делать? - Ты вернёшься к себе. Джонин не спрашивает и не предполагает. Утверждает. Джунмён ничего не говорит, только болезненно поджимает губы, прижимаясь к его ладони и накрывая её сверху своей.***
- Ты уверен? – кажется, он не уверен больше, чем сам Джунмён. - Джонин-а, я нормально долечу. К тому же я с Бэкки, - уверяет он. – Меня волнует, как ты… - Отлично обменялись беспокойством, - он уголком губ улыбается, но вот уже несколько дней подряд Джунмён видит в его глазах такую непроглядную тёмную пелену, что каждый раз смотреть в них страшно. Эта пелена скрывает его настоящие чувства, его эмоции и реакции, и от этого так страшно. Он замыкается в себе открыто и не скрывая этого, и Джунмён понимает, что не сможет быть рядом, чтобы вытянуть его прочь на свой свет из той тьмы, которая обволакивает его с каждым днём всё больше. Клубится в его тёмных глазах, скрывая весь тот ураган, который он успешно прячет внутри, но Джунмён знает его слишком хорошо. Знает, что со временем его выдержка и терпение дадут сбой. Главное, чтобы это случилось не слишком поздно. - Ты будешь на связи? Пообещай! – Джунмён, сидя перед ним на корточках, сплетает пальцы в замок и складывает их на его колене, умостив там подбородок. Джонин хмыкает, но следом согласно кивает, гладя его по волосам и шее кончиками пальцев. – Чем займёшься, когда будешь дома? – пытаясь как-то разговорить его, интересуется Джунмён. – Работой? – очередной кивок. Это немногословие уже выдаёт его с головой. Он не устаёт от слов, когда вымотанный. Ему не хватает на них сил, когда в них, по его мнению, просто нет нужды. Так, как сейчас. Это тоже пугает Джунмёна очень сильно. – Тебе отдохнуть нужно, трудоголик. - Дом мафии сам собой не поруководит, - отзывается он, наконец, вслух неохотно, следом хмыкает, усмехается с такой горечью, что Джунмён невольно вздрагивает. – Так-то и я особо не поруковожу больше. Какая самоирония! Но Джунмён прекрасно видит, что за ней скрыто и льнёт поближе, складывая голову на его колени, тут же чувствуя его пальцы на своей щеке. - Не говори так, - шёпотом. – Выход найдётся. Помнишь, как Сынвон постоянно говорил нам, когда мы заходили в тупик: самые правильные решения всегда скрываются на поверхности! - Джунмён-а, - он вздыхает, перебираясь пальцами на его плечо и чуть сжимая то. Джунмён садится ровно, глядя в его глаза. – Твой нескончаемый оптимизм, несомненно, прекрасен, но давай мы попросту не будем романтизировать ситуации? Его голос становится чуть возмущённым, хотя поначалу кажется совершенно спокойным и безэмоциональным. Джунмён не обижается. Нет, он больше не имеет права ни одной мыслью возвращаться к себе, полностью сосредотачиваясь во всех возможных смыслах на человеке напротив. На любимом человеке напротив. Коротко кивая, не прося не говорить подобного и не начиная спорить, Джунмён снова складывает голову на его колени и спустя пару мгновений не скрывает облегчённого выдоха, когда смуглые пальцы снова приходят в движение в его волосах и на лице. - Хозяин, мы готовы. Голос Бонмина слышится из-за спины, чуть отдалённо, ближе он подходить не рискует. Джунмён оборачивается через плечо, замечая рядом с ним Бэкхёна у лавки, где обе их дорожные сумки стоят готовые и ожидающая машина. - Люблю тебя, - Джунмён целует в коленку, следом льнёт поближе, прижимаясь носом к его носу и поддаётся, когда Джонин покрепче обхватывает за талию, усаживает на свои колени. Джунмён видит из-за его плеча чуть позади слегка укоряющий взгляд доктора Мариуса, но спешно отводит глаза, сосредотачиваясь на любимых тёмных. – Реабилитационная карта у Бонмина. Он о тебе позаботится… - Джунмён-а… - Джонин вздыхает, но Джунмён договорить не даёт, накрывая его губы ладонью. - Прошу тебя, - настаивает. – Чем чётче ты будешь выполнять программу реабилитации, тем быстрее она принесёт свои результаты. Я буду на связи круглые сутки: в любой момент, едва ты минимально почувствуешь, что я нужен, ты тут же даёшь мне знать. Джонин-а, ты не замыкаешься ещё больше, ты не уходишь в себя и не переживаешь всё это один. Ты меня слышишь? Джонин чуть хмурится, следом неохотно кивает, понимая, что его раскрыли. Ещё бы – толку вообще было от него что-то скрывать?! - Вредный мальчишка, - подытоживает он, когда Джунмён даёт ему возможность что-то сказать. - Я не мальчишка уже, - Джунмён с лёгкой улыбкой вздыхает. - Я знаю, - соглашается Джонин. – Но от этого ты не прекращаешь быть вредным. – Джонин оставляет поцелуй на его щеке, следом мягко целует в губы. – Тоже тебя люблю. Бэкхён обнимает за плечи, когда Джунмён подходит, глядя в след. Бонмин двигает по каменной дорожке прочь за ворота комплекса, в сторону взлётной площадки. - Пойдём и мы, не будем опаздывать на свой самолёт. Подхватывая обе их сумки, Бэкхён кивает на ожидающую машину.***
Неделю спустя после приезда из Швейцарии - Бонмин-а, - в трубке слышатся копошения и какие-то посторонние шумы извне прежде, чем Джунмён, наконец, различает голос начальника охраны. - Вверенный, - кое-как отзывается он в трубку. – Простите… - Я не вовремя? – Джунмён хмурится. – Что у вас там происходит? – интересуется он. - Зараза мелкая… - бурчит Бонмин сквозь зубы и Джунмён снова слышит шум и помехи, так, словно Бонмин пытается удержать телефон плечом у уха. – Чтоб тебе… - Ты начинаешь меня пугать! - Джунмён вздыхает. - Вверенный, я ведь вообще не агрессивный человек, правда? – слышно, что Бонмин с чем-то возится, пыхтит. – Но впервые в жизни мне захотелось использовать оружие не по назначению… - Так! – прерывает Джунмён совсем строго. – Рассказывай! - Да этот мальчишка! Ащ! Джунмён озадачено плюхается в кресло – он знает Бонмина едва ли не столько же, сколько и Джонина, и впервые, действительно впервые наблюдает его таким раздосадованным. И кажется, его озадаченность непосредственно вызвана Минкю. - Что натворила эта катастрофа? – Джунмён вздыхает. – Он делает, что я ему говорил? Он тебе помогает с Хозяином? - Да он вредит! – вырывается в порыве эмоций у Бонмина, и он вдруг замолкает, понимая, что кажется, сболтнул лишнего. - Что значит – вредит? - Джунмён напрягается. – Бонмин-а, не заставляй меня присылать Бэкки на проверку! - Вверенный… - голос Бонмин теперь звучит совсем виновато. – Я не хотел, - вздыхает он. – Волновать вас. - Что он натворил? – в очередной раз спрашивает Джунмён. – Как Хозяин? - Хозяин в порядке, он отдыхает, - следует ответ. - Хорошо, с одним пунктом разобрались, - удовлетворённо кивает сам себе Джунмён. – Ты, наконец, расскажешь? - Вверенный, я был утром на собрании совета безопасности, - вздыхает он. – Оставил Юна и парней на случай, если Хозяину что-то понадобится. Эта мелкая катастрофа тоже была дома… - Бонмин в очередной раз вздыхает, слышно, что плюхается, садясь. – Я вернулся к полудню. Вы же знаете, в это время мы полным ходом придерживаемся плана реабилитации. - Так, - подталкивает Джунмён. – И? - Придерживались бы и сегодня: если бы он проконтролировал приём медикаментов, элементарно принеся их из кухни. Если бы он сделал, как положено по расписанию, инъекцию обезболивающего, и если бы… - Иди! – перебивает Джунмён, поднимаясь на ноги и, наконец, понимая. – Иди и используй оружие не по назначению! Я даю добро! Бонмин чуть нервно смеётся в трубку. - Если бы. - И чем он оправдал свою халатность? - Он, видите ли, заснул на заднем дворе в кресле, Вверенный, - Бонмин хмыкает, следом снова слышится возня. Джунмён слышит отдалённо любимый голос, жадно прислушиваясь. – Вверенный, Хозяин нуждается во мне. Я пойду. Позже созвонимся, ладно? - Конечно, - соглашается Джунмён, отключаясь. Он откладывает телефон и снова опускается в кресло, сплетая пальцы в замок. Возвращаясь к себе на Бали, он действительно лелеял надежду, что указания, оставленные им для Минкю в отношении Хозяина, будут выполнятся. Лелеял. До этого самого момента. А теперь этот дрянной мальчишка просто не оставляет ему выбора. Не оставляет выбора.