Сломанные крылья

      Утром на завтрак Йори выходил, впервые за всё время чувствуя себя приговорённым к смерти. И тот факт, что приговорили его ещё неделю назад, ни в какое сравнение не шел с тем, что отныне ему придётся терпеть общество весьма общительного субъекта, отвязаться от которого не представлялось возможным. В силу своего специфического восприятия, Нашимура с трудом понимал значения слов «совесть» и «благодарность», искренне полагая, что если помощь исходит по инициативе помогающего, то объект спасения ему ничего и не должен. Исключения составляли лишь моменты, когда помощь была запрошена, и лишь в таком случае он считал, что у него имеют право требовать что-то в ответ. Однако неунывающий Шин и так вряд ли всерьёз надеялся, что спасённый мальчишка рассыпется в благодарностях, и преследовал его скорее из любопытства и какого-то извращённого родительского инстинкта. Но самым паскудным был тот факт, что Йори прекрасно понимал: даже если он пошлёт мужчину прямым текстом, того это вряд ли остановит или хоть как-то смутит.       Парень уже почти дошел до конца очереди, погруженный в свои невеселые мысли, но занять место так и не успел. Дорогу ему преградили двое весьма необычного вида солдат, в белом обмундировании с защитными вставками и такого же цвета касках. Это было довольно странно, с учетом того, что обычно надзиратели выглядели совсем иначе.       — Заключенный номер 2063, Йори Нашимура? — не особо доброжелательно поинтересовался один из военных, смеривая парня взглядом. Дождавшись растерянного кивка, он развернулся, скомандовав: — Следуй за нами.       Йори послушно направился вслед за ними, чувствуя непреодолимое ощущение дежавю. Когда его выводили из приюта, то он так же будто спиной чувствовал устремленные на него взгляды, правда, в этот раз они были не злорадными, а скорее испуганно-недоумевающими. Хотя сам мальчишка понимал не больше остальных и всё время, что его конвоировали по длинным коридорам, ломал себе голову, куда и зачем его ведут. Вроде никаких проступков он не совершал, тщательно соблюдал режим, а во вчерашнем инциденте и вовсе был скорее жертвой обстоятельств, а не инициатором потасовки. Так почему же?..       Ответ на его вопрос отыскался, когда он увидел, что у одной из дверей стоит его вчерашний знакомый, также сопровождаемый двумя военными. Выходит, о вчерашней стычке всё же стало известно руководству тюрьмы, но… Неужели они правда поверили россказням четырёх насильников о каких-то невиданных сверхспособностях одного из заключенных? Да и даже если так, то при чём тут тогда сам Йори? В голове, вопреки обыкновению, торопливо мелькали сплошные вопросы без ответа, отчего парень ощутил смутное беспокойство. Даже едва заметная ободряющая улыбка на губах Шина его не уняла, лишь сильнее раздражая.       Тем временем один из бойцов осторожно постучался в кабинет и, дождавшись приглашения, приоткрыл дверь.       — Заключенные номер 2063 и номер 2099 прибыли. Впускать?       — Конечно же, я ведь именно для этого их и позвал, — раздался из-за двери знакомый голос, который Йори надеялся больше никогда не слышать. Нет, вовсе не потому, что этот надоедливый адвокат проиграл его дело, а потому, что за все их встречи он уже достал своего подзащитного нескончаемым щебетанием и насквозь фальшивым сочувствием. Так что, проходя вслед за Шином, мальчишка уже точно знал, кого увидит, и, к сожалению, не ошибся. — Проходите, присаживайтесь и давайте знакомиться. Я — Тамаки, промоутер этого чудного места…       — Осмелюсь предположить, что наши имена Вы уже знаете? — не особо вежливо хмыкнул Хираи, присаживаясь на стул.       Кабинет промоутера им обоим не понравился сразу. Просторное помещение было буквально завалено различными игрушками, из-за чего складывалось впечатление, словно они пришли в детскую. Единственное, что слегка выбивалось из этого образа, — массивный стол, за коим и восседал сам хозяин кабинета, отгороженный парочкой мониторов. Однако на самом столе помимо различных документов также высились пёстрые игрушки в форме цветочков с гитарами.       — Не скрою, я был бы польщен, если бы вы представились хотя бы из вежливости, но… — Тамаки ничуть не обиделся, сияя улыбкой и глядя на своих гостей с каким-то нездоровым умилением. — Полагаю, что будет весьма наивно ожидать её от вас. Впрочем, я пригласил вас вовсе не для обмена любезностями, а чтобы лично сообщить вам чудесную новость. Вас обоих переводят в другой блок.       — В связи с?.. — Шин вопросительно изогнул бровь, тогда как Йори лишь безразлично пожал плечами. Если уж ему было всё равно, жить в приюте или тюрьме, то уж переезд в другой блок его вообще волновал меньше всего.       — О, я надеялся на этот вопрос, — директор счастливо улыбнулся, засияв почти что в прямом смысле. — Видишь ли, вчера выяснилось, что вы оба являетесь обладателями Ветви Греха, так что оставлять вас с обычными людьми, мягко говоря, недальновидно. Так что теперь вы поступаете в полное моё распоряжение. Если честно, я даже не надеялся на такую удачу. То есть лично тебя я подозревал давно, собственно, поэтому ты здесь и оказался, но вот Нашимура оказался истинным подарком судьбы.       — Погодите, — слегка оживился парень, торопясь задать свои вопросы до того, как нахмурившийся Хираи начнет беспредел. В том, что его знакомый после услышанного как минимум попытается сломать болтливому директору челюсть, он почти не сомневался. — Что такое эта… Ветвь Греха? И с чего Вы взяли, что мы ею обладаем?       — Хм. Ветвь Греха — неизвестной природы сила управления своей кровью, пробудившаяся в тех, кто несколько лет назад пережил взрыв, едва не стеревший Токио с лица земли. А с чего я взял…       Тамаки забарабанил по клавиатуре и в комнате раздались приглушенные динамиком голоса:       » — Много нас таких? О тебе кто-нибудь знает?       — Много ли нас, я понятия не имею, полагаю, что остальные, как и мы, не горят желанием становиться главными героями первых полос газет.»       Приостановив запись, промоутер с любопытством уставился на своих заметно побледневших посетителей.       — Так что я не просто взял, я на все сто процентов уверен, что вы двое — обладатели Ветви Греха, — откинувшись на спинку кресла, он широко улыбнулся, переводя хитрый взгляд с одного своего гостя на другого. — Кстати, если вас это утешит, то свидетелей применения вашей силы мы устранили. Незачем всем подряд знать о существовании кого-то подобного.       — Что ж… Раз Вы знаете о нас, то должны понимать, что сейчас я с Вами сделаю… — недобро ухмыльнувшись, произнёс Шин с угрозой, сжимая руки в кулаки до побелевших костяшек.       — Не советую пытаться, — укоризненно покачал головой Тамаки, притворно вздохнув: — Во-первых, я успею активировать твой ошейник до того, как ты успеешь себя поцарапать, а во-вторых… Я на тебя обижусь. Причём настолько сильно, что спустя несколько дней твоё место займёт твоя обожаемая дочурка. Как я понял, ей Ветви Греха не досталось, так что у неё не будет и шанса выжить. Поверь, умирать она будет долго…       — Ублюдок, — сквозь зубы выдохнул Хираи, откидываясь назад и прикрывая глаза. Взяв себя в руки, он бесцветным голосом произнёс: — Зачем?       — Что именно? — благожелательно осведомился хозяин кабинета.       — Зачем свозить сюда обладателей этой вашей Ветви и сгонять в один блок? — глухо поинтересовался мужчина, приоткрывая глаза: — Не проще ли было бы убить?       — Проще, — охотно согласился Тамаки, холодно улыбаясь. — Только, если ты не забыл, в Стране Чудес Смертников ни одна смерть не должна быть бесплатной. Впрочем… Об этом вам расскажут позже, — повернувшись к молчащему всё это время Йори, он чуть приподнял брови: — А у тебя ещё будут какие-нибудь вопросы?       — Нет, — не задумываясь, ответил тот, пожав плечами. Вспомнив кое о чём, он вскинулся и неуверенно уточнил: — А оттуда можно будет оформлять заказы на книжки?       — Ах да, Макина же докладывала о некоем любителе чтива, — Тамаки беспечно отмахнулся, поморщившись: — Обитатели блока G могут заказывать даже больше, чем остальные, лишь бы деньги были. А платят там в разы больше, так что если выживешь, то хоть целую библиотеку закажи. Ладно, на этом, полагаю, наш диалог можно заканчивать, всё остальное вам расскажут в лазарете. Хорошего дня.       Из кабинета ребята выходили молча, размышляя каждый о своём. Шину не давали покоя слова «если выживешь», слегка притупившие клокочущую в груди ненависть за то, что он ничего не может сделать тому, из-за кого тут оказался. А Йори же, наоборот, почувствовал впервые за долгое время некий проблеск надежды. Он уже неделю не читал ничего интереснее состава шампуня, поэтому планировал выжить любой ценой, лишь бы вновь добраться до заветного чтива.       Оба заключенных были препровождены в лазарет под конвоем, однако вовсе не в ту часть, где они в день прибытия проходили медосмотр. Открыв скрывающуюся в стене дверь, сопровождающие втолкнули их в длинный коридор и ещё не менее десяти минут вели по бесконечному хитросплетению внутренних коридоров.       Этот «лазарет» больше походил на лабораторию безумного ученого, с той лишь разницей, что тут было светло и стерильно. Однако коек была всего пара, а огромный хирургический стол, оснащённый ремнями, не вызывал жгучего желания задержаться здесь подольше. Услышав, что кто-то пришел, сидящая за столом доктор крутанулась на стуле и просияла.       — О, а вот и наши новенькие объявились. Присаживайтесь на любую койку, мы вас быстренько осмотрим и распределим по комнатам, — приглядевшись к заключенным, она чуть приподняла брови, озадаченно склонив голову: — Знаете, я нечасто встречаю столь спокойных смертников. Обычно все брыкаются, хамят, угрожают, ужас! А вы оба прям словно и не знаете, что вас ждет.       — Мне просто всё равно, — пожал плечами Йори, послушно садясь на койку и оглядывая кабинет равнодушным взглядом.       — В чём-то ты права, красавица, — усмехнулся Шин, скрестив руки на груди и не сдвинувшись с места. — Мы действительно ничего не знаем о том, что нас ждёт. Промоутер Тамаки сообщил, что всё необходимое нам расскажут здесь, так что, быть может, всё ещё впереди.       — Вечно он пытается спихнуть на других свою работу, — проворчала женщина, поджав пухлые губки, и, цапнув со стола голографический экран, протянула его вопрошающему. — Смотрите на здоровье, я пока инструменты приготовлю. Только не вздумайте бежать, если выйдете из кабинета без моего сопровождения, охранники сразу же вас пристрелят.       Пока она, мурлыкая себе под нос, копалась в своём жутковатом инструментарии, Хираи подсел к своему знакомому, уже предчувствуя, что ничего хорошего не увидит. — Мы рады представить вам главное шоу в Стране Чудес Смертников… — бодрым голосом вещал планшет под аккомпанемент эпичной музыки и ярких, быстро сменяющихся картинок. — «Карнавал Трупов»! Его главные участники — «смертники». Люди, после великого Токийского землетрясения ставшие обладателями «Ветви Греха». И цель этого шоу — найти границу данным силам, сталкивая смертников в смертельной схватке! Проигравших, но выживших ждёт ваше любимое «Шоу неудачников»! Не пропустите очередной бой…       Шин смахнул изображение с экрана, вовсе не желая досматривать эту дрянь до конца. Украдкой взглянув на Йори, он прикрыл глаза, невольно нахмуриваясь. Мальчишка, как всегда, сидел с абсолютно бесстрастным лицом, словно бы его и правда не волновал весь ужас сложившейся ситуации. И Хираи почему-то было горько именно из-за него. Ведь он ещё такой молодой, у него впереди должна быть вся жизнь, а вместо этого… Мужчина тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Впрочем, возможно, даже хорошо, что он такой безучастный. Будь Шин один, то, вполне возможно, разозлился бы и попытался бы тут всё разнести, как и предсказывала докторша, но почему-то присутствие Нашимуры его отрезвляло. Было как-то стыдно закатывать истерику в тот момент, когда мелкий, хрупкий мальчишка совершенно невозмутим и спокоен.       — Ну как? — деловито поинтересовалась женщина, вырывая его из плена мыслей. — Неужели вас совсем не впечатлило увиденное?       — Впечатлило, — немного подумав, честно признался мужчина. — Но, как я понимаю, наше мнение по поводу участия не учитывается, верно?       — Какой догадливый. В качестве приза пройдёшь обследование первым, — рассмеялась доктор, кивая на стол. — Раздевайся до трусов и ложись, сейчас будем тебя осматривать. Кстати, пока я не забыла, с этого дня именами можете не пользоваться. Каждому смертнику присуждается название какой-нибудь птицы, так что все быстро привыкают так друг друга называть. Ты же номер 2099?       — Угу, — подтвердил Хираи, неохотно расстёгивая робу и чувствуя, что абсурдность происходящего начинает зашкаливать.       — Жаворонок, значит… Что ж, по-моему, тебе подходит. А твой маленький друг, выходит, Стервятник…       — Вы там рандомно из шапки, что ли, клички берёте? — фыркнул мужчина, забираясь на стол, и невольно сморщился, когда металл неприятно холоднул лопатки. Ему почему-то даже стало обидно, что ему досталась милая певчая птичка, а заморышу Йори крайне сообразительный падальщик.       — Надеялся на что-то более грозное? — хихикнула женщина, склоняясь над ним со шприцом. — Брось, это просто формальность. Один из сильнейших бойцов вообще Пересмешник, так что тебе грех жаловаться. Тем более что по статистике чем более дурацкая птица смертнику присваивается, тем больше ему везёт. Всякие там Орлы, Беркуты и прочие хищные пташки обычно сдуваются в первом же бою. Исключение составляет лишь Ворон, но он вообще везучий гад, вдобавок являющийся едва ли не первопроходцем Карнавала Трупов. Так, а теперь помолчи, мне надо сосредоточиться…       Осмотр Шина занял примерно час, за время которого Йори ухитрился стянуть у доктора учебник по фармакологии и с блаженной улыбкой принялся его изучать. Она долго смеялась, но отбирать, к счастью, не стала, лишь закончив с первым пациентом, одёрнув юного чтеца.       — Стервятник, пулей раздевайся и ложись на стол. И не смотри на меня такими несчастными глазами, если тебе настолько понравился мой старый учебник, то, так уж и быть, подарю его тебе на первую победу.       Нашимура обречённо вздохнул и, отложив книжку, поплёлся к столу, у которого уже одевался Шин, слегка подрагивая от холода и неприятных ощущений. Окрылённый тем, что наконец-то смог хоть что-нибудь почитать, он совершенно забыл о своём первоначальном плане скрыть особые свойства своей крови и опомнился, лишь когда услышал пораженный возглас докторши.       — Это ещё что за шутки?!       — Ой… — только и смог выдохнуть Йори, стараясь не смотреть, как женщина с вытянувшимся лицом вглядывается в оплавленную иглу шприца. Жаворонок удивлённо присвистнул, отчего мальчишке стало слегка неловко. — Извините, я нечаянно. Я сейчас соберусь и…       — Нет уж, исключено, — моментально посерьёзнела доктор, сурово нахмуриваясь. — Пока я не выясню, что это и как это нейтрализовать, ты отсюда не выйдешь.       — Почему? — не удержался от вопроса обеспокоенный Шин, чувствуя непонятную тревогу. — И что с ним будет, если не найдёте способ это нейтрализовать?       — Устраним, — просто пожала плечами она, расстёгивая ошейник пациента и внимательно его осматривая. — Тц. Как я и думала, жулик! Иглы с ядом, видимо, оплавились при первой же инъекции и больше не работали. Как только охрана пропустила этот момент? Эх… Прости, но бесконтрольно шататься смертнику по жилому блоку никто не позволит. Так что сейчас я выпровожу твоего разговорчивого друга, и мы попробуем устранить это несомненно досадное недоразумение.       Хираи попробовал было возразить, искренне не желая оставлять своего нового знакомого в столь непростой ситуации, но доктор была непреклонна. Она буквально выпихнула мужчину из кабинета и тут же заперлась, едва успев отдать распоряжение о его переводе в новый блок.       Как ни странно, жилая часть блока G совершенно не походила на тюрьму, больше напоминая не то больницу, не то отель. Пока Шин шел в свою новую камеру, успел заметить и пару уютных гостиных, и столовую, больше похожую на обычную офисную, а мельком глянув в одну из приоткрытых дверей, с удивлением понял, что это скорее не камеры, а обычные комнаты, причём рассчитанные на одного. По крайней мере, тут явно не запрещены цветы, милые плакатики и пушистые игрушки, иначе всё это добро уже давно бы конфисковали.       Настроение у него было поганое, так что, когда его сопровождающие выдали ему ключ-карту от двери его комнаты и удалились, Шин первым делом закрылся и устало осел на кровать, пытаясь осмыслить события этого утра. Получалось, откровенно говоря, не очень. Настолько не очень, что он даже отказался от идеи сходить побродить по округе да попытаться познакомиться с обитателями этого блока. Мысли скакали, как взбесившиеся кролики, заставляя то с ужасом представлять свою дальнейшую судьбу, то вспоминать обожаемую дочь и гада Тамаки, из-за которого она осталась без отца, то задумываться о незавидной участи одного невезучего мальчишки с пустым взглядом и отсутствующим выражением лица. Ведь если его всё-таки «устранят», то косвенно в этом будет виноват именно Шин, ведь именно из-за его беспечности их общий секрет вскрылся и они стали участниками этого безумного шоу. Вообще, после омерзительных «Собачьих бегов» он сомневался, что ещё сможет чему-то удивляться, но, судя по всему, извращённой фантазии промоутера Тамаки не было предела. По крайней мере, мельком видимые на той записи сцены боёв «Карнавала трупов» совершенно не вдохновляли на участие в чём-то подобном.       Решив выждать сутки для верности, чтобы прихватить с собой и Йори, Хираи откинулся на кровать и осознал, что пора отсюда сваливать. Причём чем быстрее, тем лучше, не дожидаясь, пока его назначат на первый бой. Ведь не может же такого быть, чтобы за всё время существования этой тюрьмы никто не придумал способ отсюда бежать? Наверняка у него найдутся и единомышленники, и те, кто подскажет варианты, которые уже точно себя не оправдали. Главное, собрать информацию, а дальше уж дело за малым…