Дом родителей Кита, задний двор
Услышав крик Нантаны, Крист подняв голову от решетки, куда прямо в этот момент положил увесистого краба, проговорил: — Привет, Пи`Сингто. Проходи, присаживайся, я сейчас закончу с мангалом, и мы сможем поговорить. Прачая с улыбкой кивнул. Младший тоже улыбнулся, отчего гостя внезапно бросило сначала в жар, а потом и в холод. Да, Перават улыбался ему. Улыбался точно так же, как фанатам, журналистам, коллегам и начальству. Тепло, вежливо… дежурно! А его глаза… Сейчас на старшего посмотрел вовсе не его лучший партнёр, который одним своим взглядом умел окунуть Сингто в чувственный вихрь и увлечь за собой… куда угодно. Для парня никогда не имело особого значения направление движения, если его проводником на этом пути был любимый Нонг. Вот только, похоже, сейчас перед Прачаей был вовсе не его любимый младший. — Фух, я закончил. Мам, присмотришь за мангалом, пожалуйста? — попросил Перават, сложив руки в жесте мольбы. — Кто-то ведь говорил, что приготовит обед сам, — поддела сына Нантана. — Ма, ну кто же знал, что сегодня у меня будут гости? Ну, выручи своего занятого ребёнка. Позязя! — проскулил парень, лучезарно улыбаясь стоящей в дверях кухни женщине. — Ох, ну что с тобой делать? Идите в беседку, а я тут за всем присмотрю, — со вздохом произнесла хозяйка дома, подойдя к сыну. — Спасибо, большое спасибо, моя самая любимая женщина, — горячо поблагодарил Крист, обняв свою спасительницу. — Идём, Пи`Сингто. — Да. Идём, — ошеломленно пробормотал Прачая, залипнув на улыбку младшего, которую он подарил маме и подумал: «Неужели Нонг больше никогда мне так не улыбнётся?»***
— Итак. Вот мы и пришли. Присаживайся, Пи. И ответь: ты принёс мой браслет? — поинтересовался Перават, опустившись на скамейку. — Конечно. Вот он, — тут же ответил старший и, порывшись в кармане, протянул лежащее на раскрытой ладони украшение. — Ох, Пи`Сингто, огромное спасибо. Не знаю, что бы я делал без него. Да и вообще ума не приложу, как я мог отдать подарок родителей? — протараторил Крист, защелкивая на запястье браслет, а потом, внезапно прищурившись, пробормотал: — Мама говорила, что я могу задать этот вопрос тебе. Пожалуй, так и сделаю. Пи, пожалуйста, ответь, как украшение, которое я практически никогда в жизни не снимал, попало к тебе? — Очень просто: ты потерял его, когда налетел на меня в кафе, — не моргнув глазом, соврал Прачая, который, понимая, что такой вопрос обязательно прозвучит, придумал максимально правдоподобный ответ. — Да? Не помню такого, — пробормотал Перават. — Точно? — Точно. А не помнишь ты этого, потому что, налетев на меня, быстро пробормотал извинения и побежал дальше. Так, в общем, браслет я передал. Пойду, пожалуй, — тихо проговорил старший, для которого видеть «пустой» взгляд Криста было в данный момент самой страшной мукой. Поднявшись со скамейки, парень зашагал к выходу, но был остановлен негромким: — Пи`Сингто? Прачая тут же обернулся, с надеждой глядя на дорогого сердцу человека, и услышал: — Ещё раз спасибо за то, что вернул мне украшение. — Пожалуйста. Я бы и не догадался, чьё оно, если бы своими глазами не увидел, как браслет падает с твоей руки. Хорошего дня. — Благодарю. И тебе. Может быть, останешься на обед? Будут морепродукты. Мы бы поговорили, и ты рассказал бы мне о временах наставничества… — У меня аллергия на морепродукты. Спасибо за приглашение, Крист, но вынужден отказаться. Всего доброго, — как можно спокойнее произнёс старший, после чего развернувшись, быстро зашагал к кухне. Там обнаружилась хозяйка дома с блюдом готовых морепродуктов, к которым она прямо сейчас подбирала зелень для украшения и Сингто, подойдя к ней, тихо выдохнул: — Пи`Нантана, я уже ухожу, но перед этим… Можете ответить мне только на один вопрос? — Могу постараться на него ответить, Нонг. Идём, я провожу тебя до ворот. Такси уже вызвал? Если нет — можешь посидеть в кухне. — Нет-нет. Я уже вызываю машину, — зачастил Прачая, быстро набирая номер таксопарка. — Хорошо. Тогда идём, — произнесла женщина и, пропустив гостя вперёд, направилась к выходу.***
— Так какой вопрос ты хотел мне задать, Сингто? — поинтересовалась Нантана, когда они вышли за ворота дома. — Почему Крист так странно смотрел на меня? И эта дежурная улыбка для журналистов… — Я ведь говорила тебе: не удивляйся прохладному отношению моего сына, Нонг. Ваши с ним отношения закончились и, прости, но всё, на что ты теперь можешь рассчитывать — это стать для Кита коллегой по работе. Так что, прошу тебя, смирись с этим, Сингто, и не тревожь прошлое, ладно? — Прошу прощения, Пи, но как вы себе это представляете? Я не могу этого сделать. Если вы просите об отсрочке — что ж ладно, я могу потерпеть и подождать, прежде чем поговорить с Кристом, дабы раз и навсегда прояснить наши отношения. Но молчать всю жизнь… Это всё равно, что забыть его! А я не смогу его забыть! Потому что ваш сын — для меня всё! Я любил его, люблю и буду любить! Выпалив это, Прачая перевел дух, а потом уже намного тише закончил: — Простите, Пи`Нантана. Я дал вам слово, что не буду ворошить прошлое сегодня, но пообещать, что этого разговора не будет совсем, просто не могу. — Почему? — тихо отозвалась женщина. И Сингто, глядя прямо в глаза своей собеседницы, медленно и отчетливо проговорил: — Потому что до встречи с Кристом я не знал, что одна лишь улыбка любимого парня может перевернуть весь твой мир! — Одна лишь улыбка? — усмехнулась хозяйка дома. — Да, Пи. Всего одна улыбка Перавата Сангпотирата, которую он подарил мне по окончании съёмок первого сезона, — выдохнул Прачая. В воздухе раздался звук подъезжающего автомобиля, и парень поспешил произнести: — Всего доброго, Пи`Нантана. — Счастливого пути, Нонг. Передавай отцу привет, — улыбнулась женщина, и коротко помахав рукой гостю, поспешила обратно в дом. А Перават, который прислонился к апельсиновому дереву справа у ворот, тихо шептал, пытаясь обработать только что полученную информацию: — Улыбка любимого парня? Так, Пи`Сингто что… по мальчикам? А потом, широко раскрыв глаза, выдохнул: — Он сказал улыбка Перавата Сангпотирата, значит… — потрясенно заключил Крист, после чего мир перед глазами парня потемнел.Bumrungrad International Hospital, центр управления воспоминаниями
— Где я? — прохрипел Крист, осторожно приоткрыв сначала один, а потом и другой глаз. — Слава Будде, ты очнулся, сыночек, — тут же раздалось слева, а после перед лицом Перавата возникла бутылка с водой, в которой торчала соломинка. Парень быстро промочил горло и уже нормальным голосом проговорил: — Спасибо, мам. — Как ты меня напугал, дорогой! — воскликнула женщина и тут от двери раздалось: — Отлично, Крист. Ты уже пришел в себя. Ну что, готов поговорить? — Да, Пи`Чансуда, — отозвался Перават сразу же, как только узнал вошедшую. А психолог продолжила: — Кхун`Нантана, не обижайтесь, но решение остаться вам в палате или покинуть её, принимаю не я, а ваш сын. Нонг, ответь, ты хочешь поговорить со мной наедине или твоя мама может остаться? — Я всё равно ей всё расскажу, Пи. Так что, пусть остаётся, — произнёс парень, улыбнувшись самой любимой женщине на свете. — Окей, — улыбнулась психолог, а затем, как бы невзначай, добавила: — Крист. Ты уже можешь встать, если что. — А? Серьёзно? — удивленно поинтересовался Перават и, получив уверенный кивок, сначала сел на постели, а потом спустил с неё ноги. Правда, немного подумав, парень поджал одну ногу под себя и произнёс: — Я слушаю тебя, Пи`Чансуда. Психолог, удобнее устроившись на стуле возле постели, сделала глубокий вдох и проговорила: — Крист. Четвертого июля ты был в моём центре не на консультации. Я немного подменила это твоё воспоминание. — Зачем вы это сделали? — спокойно спросил Перават, решив для начала разобраться в ситуации. — Для твоего спокойствия. Всё дело в том, что четвертого июля ты был здесь, чтобы стереть из памяти кое-какие эпизоды твоей жизни. И если говорить коротко — процедура не прошла успешно, потому возращение твоих воспоминаний — всего лишь вопрос времени. — Почему? — задал новый вопрос парень. — Почему процедура не была успешной? Думаю, потому что, несмотря на все заверения, ты оказался не готов забыть, Нонг. Понимаешь, Крист, я ведь не волшебница. И не могу просто взмахнуть палочкой или щелкнуть пальцами, стерев твою память. Всю работу совершает аппарат, а я всего лишь контролирую ход процедуры. В тот временной промежуток, когда ты отдыхал после воздействия, всё указывало на то, что мы добились поставленной цели. Но, исходя из того, что ты оказался здесь всего через восемь дней после процедуры, могу предположить лишь одно. Твоё подсознание посчитало, что воспоминания, которые ты решил стереть, слишком ценные и включило защитную реакцию, которую аппарат принял за успешное проведение процедуры, о чём и отчитался мне. Подытоживая всё сказанное, можно сделать следующий вывод: ты отказался забыть! Не спрашивай, что именно ты отказался забыть — я не отвечу тебе по одной простой причине. — И что же это за причина? — Если я расскажу о том, что именно ты решил удалить из своей памяти — то спровоцирую кризис. Узнав правду, ты начнёшь думать об этом, пытаясь докопаться до сути и, если попытка увенчается успехом — обрушившиеся воспоминания могут привести к ужасным последствиям. — И какое из них самое страшное? — выдохнул Крист, старательно игнорируя взволнованный взгляд матери — ему не было нужды смотреть в глаза, чтобы понять обуревающие её чувства. — Полное эмоциональное выгорание, — негромко ответила женщина. — И чтобы сразу прояснить всё, скажу прямым текстом: ты превратишься в овощ, Нонг. — Чего? — потрясенно воскликнул парень. — Нет-нет. Не такой овощ. Ты не потеряешь способность ходить, говорить, петь, танцевать и выполнять различные задачи. Но делать всё это будешь, как робот, без чувств и эмоций. — Кит… — выдохнула Нантана. — Ты ведь не сможешь так… — Да, мам. Знаю. Хорошо, Пи`Чансуда, так как же мы поступим? — Очень просто. Пусть всё идёт своим чередом. Сейчас твои воспоминания заблокированы, поэтому пусть подсознание само определит, когда и в каких дозах стоит их возвращать. И ещё, Нонг. Мне очень жаль это говорить, но как только воспоминания начнут возвращаться — тебе придётся вновь бороться с чувствами, которые они принесут. — Значит, любая повторная процедура… — начал Перават и, оборвав себя на полуслове, посмотрел на психолога. — Любая повторная процедура либо окажется бесполезной. Либо, если добавить аппарату мощности — выжжет твой мозг ко всем чертям! — припечатала женщина. Безусловно, она была воспитанным человеком, но прямо сейчас в ней говорила накопившаяся за день усталость, ведь Крист попал в больницу около семи часов вечера, а сейчас была уже половина девятого. Учитывая, что рабочий день психолога заканчивался в половину восьмого — реакция была вполне предсказуемой. — Я понял, — проговорил парень. — Что касается оплаты. Так как в моей практике уже был подобный прецедент, в контракте, который ты подписал, четко указано, что в случае неудачной процедуры, пациент получает половину уплаченной суммы обратно. — Ясно. Могу я ознакомиться с этим документом? Там ведь нет подробностей о моих воспоминаниях, верно? — Нет. Подробная информация есть только в медицинской карте, которая будет храниться у меня до тех пор, пока ты всё не вспомнишь. И вот, если потом, полностью вернув память, ты захочешь попробовать ещё раз… — Не думаю, что это произойдёт, Кхун`Чансуда, — вдруг подала голос молчавшая до сих пор Нантана и обратившись к сыну, спросила: — Верно, Кит? — Да, мамуль. Не думаю, что решусь на такое во второй раз, но спасибо за предложение, Пи, — улыбнулся Перават. — Что ж, я услышала тебя, Нонг. Можешь ехать домой. Единственное, о чём я попрошу — когда к тебе начнут возвращаться воспоминания, постарайся по возможности избегать мест скопления толпы, ладно? Иначе будешь ходить с очень сильной головной болью, понял? — назидательно проговорила женщина. — Да, Пи. Хорошо, я приму твою рекомендацию во внимание. Мы с мамой можем идти? — Конечно. Да и мне пора домой. Всего доброго, Кхун`Нантана. Крист, до встречи. — Всего доброго, Кхун`Чансуда, — вежливо отозвалась женщина, а Перават подхватил: — Всего доброго, Пи, — и взяв мать под локоть, потащил к выходу.Дом отца Сингто, беседка
Когда парень, переступив порог дома, позвал отца — ответа не последовало. Тогда Прачая быстро обошел все комнаты, а потом, выйдя на задний двор, констатировал: — Папа куда-то отлучился. Достав из кармана мобильный, Сингто набрал родителя и узнал, что тот в гостях, но уже через пару часов будет дома. Не желая беспокоить отца своими переживаниями — по крайней мере, пока он находится в гостях — парень уверил его, что всё в порядке и быстро отключился. Теперь, зная, что в течение некоторого времени он будет предоставлен лишь сам себе, Прачая вышел на задний двор и, укрывшись в беседке, обхватил себя руками. Сингто била мелкая нервная дрожь — он даже не думал о том, что когда-нибудь сможет увидеть Криста настолько безразличным и холодным. Прачая и уйти из дома Сангпотиратов поспешил только потому, что смотреть в родные глаза, в которых больше не отражались чувства, что младший испытывал к нему, было физически больно. — Будда, что же я натворил? А что натворил ты, солнце? Я же чувствую, что с тобой что-то не в порядке, — прошептал старший, раскачиваясь, словно маятник. В голове опять всплыл последний разговор с Нантаной и парень, сжав руку в кулак, прошипел: — Я не откажусь от Кита. Больше не откажусь! Он вновь станет моим. Ничего-ничего, ждать я умею, иначе бы не уехал в Америку учиться. Каких-то полтора с лишним месяца и отпуск Перавата закончится. Вот тогда-то я тоже официально вернусь к работе и сделаю всё, чтобы попасть в один проект со своим Нонгом. Да, вот так всё и будет! — решительно подытожил Прачая. И чтобы не откладывать дело в долгий ящик, написал сообщение своему менеджеру. Джаневит не заставил себя ждать, и спустя пару минут на мобильном Сингто высветился входящий вызов. — Привет, Пи`Джейн. — Здравствуй, дорогой мой Нонг. Неужто соскучился? — ехидно отозвался старший, а потом уже спокойнее добавил: — Случилось что? — Можно и так сказать. Пи, я хочу выйти на работу в один день с Кристом. А ещё — чтобы ты устроил меня в тот же проект, в котором будет участвовать он. — Ого! Погоня за Нонгом? Ладно, я посмотрю, что можно будет сделать. А ты пока морально настройся на две фотосессии для журналов. — Когда? — напрягся Прачая. — Когда выйдешь на работу. Сейчас ты в отпуске. Раз такой богатый Буратино, как ты, может позволить себе такой длительный отдых — кто я такой, чтобы тебе мешать? — Ооой, Пи. Не прибедняйся. И спасибо за то, что согласился помочь. — За спасибо не работаю, ты помнишь! — тут же вставил менеджер. — Приедешь к нам с папой — накрою шикарный стол за свой счёт, — посулил парень, предвкушая реакцию старшего. И услышал: — Ох, в самое сердце попал… в районе желудка. Хорошо, ловлю на слове. Всё, мне пора. Пока, Синг. — Удачи, Пи`Джейн, — попрощался младший, положив трубку и с улыбкой прошептал: — Теперь-то ты от меня никуда не денешься, Черепашка.Спальня Кита, ночь
Перават стоял у открытого окна, дыша свежим воздухом через москитную сетку, и напряженно размышлял обо всём, что его тревожило. Лидирующее место занимала встреча Криста со своим наставником. Во-первых, потому что старший стал первым и пока единственным гостем, который навестил его в отпуске. Во-вторых… — Неужели я нравлюсь Сингто? Странно, он вроде бы не похож на гея. Хотя, может он би? — пробормотал парень, а потом, осознав, о чём думает, закрыл лицо руками и зашептал: — Хватит-хватит-хватит! Перават, о чём ты думаешь? Глупости какие. «Но ведь ты своими ушами всё слышал, Крист, не так ли?», — насмешливо поинтересовался внутренний голос. — Ну и что?! А вдруг у меня были слуховые галлюцинации? И вообще, заткнись там, время позднее. Пора спать! — фыркнул парень, выругав подсознание. А потом, забравшись под покрывало, положил голову на подушку и, закрыв глаза, приготовился заснуть.Спустя час
— Да ну ёлки-палки, — простонал Перават, в тридцатый раз, перевернувшись на другой бок и в двадцатый повернув подушку холодной стороной. — Усну я сегодня или нет? Полежав ещё пару минут, Крист понял, что не уснёт и решил немного сбросить напряжение. Откинув покрывало, парень быстро скинул боксеры и скользнул рукой по чувствительной головке, издав тихий стон от нежного прикосновения подушечек пальцев. Немного потрогав себя, Перават сложил пальцы в кольцо и, обхватив полувозбужденный член, принялся его ласкать. Вскоре тело Криста охватил жар. И это было вполне ожидаемо. А вот потом произошло то, что стало для парня полнейшей неожиданностью. Он не мог кончить! Раз за разом старался изо всех сил, но в последний момент оргазм, словно издеваясь, махал Перавату ручкой. — Твою мать, — шепотом ругался Крист, усиливая интенсивность ласк. В ушах парня уже звенело, по телу крупными каплями стекал пот, губы и горло давно пересохли от непрекращающихся стонов то наслаждения, то разочарования. — Да что ж такое? Вконец отчаявшись, Перават изо всех сил зажмурился и вдруг услышал нежное и хриплое: Кончи для меня, солнце. — Ааах, — слетело с губ Криста, а после его тело содрогнулось в мощном оргазме. Спустя десять секунд, весь перепачканный спермой парень хрипло поинтересовался у пустоты: — И с каких это пор мне требуется чей-то приказ для того, чтобы кончить? Да ещё и парня?! Естественно, ответа не последовало и, полежав на кровати ещё немного, Перават аккуратно сполз с постели и быстро направился в душ. Приведя себя в порядок, он переоделся в чистое и, забравшись под покрывало, скомандовал: — Спать, Крист! Тебе надо отдохнуть, слышишь? Как ни странно, сейчас командный тон подействовал довольно быстро. И парень, не успев даже удивиться этому, уплыл в страну Морфея.***
Всю ночь Перавату снилась жаркая Африка. Да настолько натурально, что под утро покрывало уже валялось на полу, а сам Крист сонно бормотал: — Хватит уже этого солнца… И саванны… И львов… Закончилось всё тем, что вертясь на кровати в поисках прохладного участка простыней, парень с неё навернулся и, потирая ушибленную коленку, подумал: «Пора вставать. Быстро позавтракаю и в студию. Надо хоть немного поработать над песней, а то совсем я что-то разленился». Мысли были здравыми, а потому уже через полчаса, Перават, поблагодарив маму за вкусную еду, направлялся творить.***
Песня никак не давалась. Спустя несколько часов и не менее пятидесяти попыток ухватить музу хоть за какое-нибудь место, Крист со вздохом пробормотал: — Полный провал, — после чего сел стучать на барабанах. За установкой он и провёл оставшиеся до обеда два часа, после чего закрыв дверь, шепотом пообещал себе: — Всё. Больше не стану тратить столько времени. Не сочиняется текст, значит, буду заниматься музыкой. И развернувшись, стал спускаться по ступеням, втягивая ноздрями божественные запахи и предвкушая восхитительный обед.Спальня Кита, поздняя ночь
— Нет, ну вот, ты сейчас серьёзно? — прошипел зевающий во весь рот Перават, и быстро зайдя в заметки, начал печатать. Текст так и лился из-под пальцев парня, а в голове уже начинала складываться мелодия будущего хита. И всё бы было ничего, вот только звукоизоляции в студии Криста ещё не было. Неудивительно, последние пару лет Перават приезжал к родителям не затем, чтобы поиграть на барабанах, поэтому до сих пор не озаботился этим вопросом. — Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, — фыркнул парень и, притащив на кровать любимую гитару, начал перебирать струны, сопоставляя мелодию в голове, с теми звуками, что он извлекал из инструмента. За окном уже рассвело, когда удовлетворенный собой Перават, отложив гитару и блокнот, в котором были аккорды и текст песни, рухнул в кровать. Ёрзая на постели, Крист счастливо улыбнулся, а потом прошептал: — Это точно будет хит. После этих слов будущая звезда тайской эстрады наконец-то заснула крепким сном, успев подумать лишь о том, что название композиции, которое созрело в голове, пока он записывал текст и музыку, было каким-то странным.«Не ненавижу».