Песнь эльфа. Я вернусь к тебе

      Тодороки забинтовывает руки по локоть, пока все остальные сидят в большой комнате, чтобы обсудить дальнейшие действия. Он не хочет там находиться, потому что его мнение ни на что не повлияет, он просто последует за Изуку. А лицезреть остальных ему слишком тяжело. Его магия всё ещё нестабильна после высвобождения Феникса, и пострадавшие руки тому доказательство.       После того, как Бакуго рассказал про нюансы уз, Тодороки тоже почувствовал себя виноватым. В какой момент его охватила злоба? Даже передёрнуло от самого себя.       Несмотря на всё это, Шото не готов сейчас слушать информацию, какой бы важной она не была. Всё равно если Тодороки будет рядом с Изуку, то просто уснёт, обнимая его и наплевав на всех остальных, как бы грубо это не звучало.       Шото даже не замечает, когда Изуку входит в комнату. В полудреме он видит, как Мидория скользит рукой по бинтам, и только тогда Тодороки поворачивает голову, встречаясь с таким же уставшим и потерянным взглядом. — Как всё прошло? — спрашивает Шото, укладывая голову на плечо Изуку.       Мидория поджимает губы и качает головой. На глаза вновь наворачиваются слëзы, и Шото спешит прижать эльфа к себе. — Я так виноват перед Кацуки и Эйджиро. Я не смог их защитить, а теперь они оба погибнут из-за меня. Что мне делать?       Тодороки трётся носом о его шею, держит за талию и крепко сжимает замок дрожащих рук. Он хочет забрать всю боль Мидории, чтобы тот мог хотя бы немного отойти от произошедшего. В таком состоянии Изуку не способен здраво мыслить и принимать решения.       Стук в дверь прерывает напряжённую тишину, и Мидория спешит вытереть слëзы. В комнату заходит Бакуго, и Шото сильнее прижимает к себе Изуку. — Я бы хотел с вами поговорить, но я пойму, если вы захотите, чтобы я ушёл.       Мидория вмиг пресекает попытку Шото сказать, что Кацуки совсем не вовремя, и просит друга пройти. — Что-то случилось? — спрашивает Изуку, надеясь, что его голос не сильно дрожит. — Я бы хотел извиниться. Мы все сейчас на эмоциях, слишком много всего произошло, поэтому я не хочу, чтобы из-за этого мы пошли друг против друга, — когда Кацуки запускает руку в волосы, Изуку понимает, что дальнейшие слова ему даются с огромным трудом. — Я знаю один способ, чтобы мы с Киришимой остались живы.       Мидория сразу встаёт, в его глазах загорается надежда, но Кацуки не выглядит так, словно это надёжный способ. — Можно разорвать нашу с ним связь. — Но это ведь невозможно, — тут же парирует Целитель. — Возможно, если метку уничтожит дух.       Изуку никогда этого не сделает. Он и так причинил своим друзьям боль, так куда ещё? Наверняка, есть другой вариант, они обязательно что-нибудь придумают, и им не придётся идти на крайние меры. — Я знаю, что ты не согласишься, но иного пути нет. Прошу тебя, разорви связь, я готов вынести любую боль, готов к любым последствиям, но взамен верни Эйджи.       Изуку совсем не может понять, почему Бакуго так настаивает. Есть случаи, когда эльфы разрывали связь, и это ничем хорошим не заканчивалось. Никто не знает подробностей, хотя, если честно, этого и не хотелось знать. — Нет, я не смогу, — Изуку хватается за голову, ему становится плохо. Но Кацуки берёт его за руки и чуть улыбается. — Ты сильнее всех нас вместе взятых. Я знаю, что ты справишься и всё преодолеешь. Не вини себя за всё, что случилось. Твоя ноша похуже моей будет.       Мидория не выдерживает и начинает плакать. Кто бы мог подумать, что на пути к своей цели ему придётся пройти через весь этот ужас. Он понимает, что многое зависит от него, как от духа, но он не хочет, чтобы от его решения зависели жизни дорогих ему эльфов.       Кацуки поглаживает Изуку по волосам, стараясь успокоить. Тодороки наконец поднимается с кровати и переглядывается с Бакуго. — Другого варианта точно нет? — спрашивает Шото, и Кацуки качает головой. Мидория в шоке оборачивается. — Тогда не стоит медлить. Ещё неизвестно, что может произойти с тобой, когда Киришима доберётся до Шигараки. — Что ты такое говоришь? — с испугом спрашивает Изуку, кладя руку на грудь Тодороки. — Прекрати, ты правда думаешь, что я это сделаю? — Если ты хочешь их спасти, то да. Не бойся, я буду рядом и постараюсь удержать Кацуки, если что-то пойдёт не так.       Изуку глубоко вдыхает, после чего взвешивает все «за» и «против». Шото правильно подметил, что связью Киришимы и Бакуго могут воспользоваться, и в дальнейшем всё станет ещё хуже. Кто знает, что будет с Кацуки, если Шигараки найдёт способ воздействовать на его разум через Эйджиро? Если мыслить в таком ключе, то разрыв связи будет наилучшим выходом, хоть и слишком опасным. — Нам надо выйти на улицу, я не знаю, чем это может всё закончиться.       Мидория уверенно идёт к двери, пока Бакуго с каждой секундой всё больше жалеет, что предложил это. Очень вовремя рядом оказывается Тодороки и кладёт руку ему на плечо. — Верь в него, и тогда всё получится. — В него я всегда верю, я не знаю, как это отразится на остальных. Заморозь меня, если что-то пойдёт не так, — Кацуки выдыхает и сжимает руки в кулаки. — С огромным удовольствием, — Шото хлопает его по спине, ухмыляясь, и следует за Изуку. Бакуго закатывает глаза и через силу заставляет себя пойти за Мидорией.       Оказавшись на приличном расстоянии от дома, Изуку собирается с мыслями, его символы начинают светиться. Бакуго до последнего пытается не убежать, но Шото ему этого и не позволит. — Каччан, вытяни руку вперёд, рисунком вверх.       Бакуго не спеша поднимает руку и закрывает глаза. Теперь обратного пути нет. И будь что будет. Он бы больше жалел, если бы они ничего не предприняли. — Ты правда в этом уверен? — в последний раз спрашивает Изуку, который пытается унять дрожь. — Пообещай, что не будешь себя винить, что бы ни случилось, — Кацуки улыбается, и Целитель поражается его уверенности.       Тодороки кивает, придавая Мидории больше уверенности. Он должен сделать всё возможное, чтобы спасти друзей. В обратном случае Изуку будет ещё больше винить себя, что ничего не сделал.       Целитель читает заклинание, но Кацуки не слышит его. Стук собственного сердца заглушает все посторонние звуки. — Я люблю тебя, Эйджи.       Яркая вспышка, невыносимая боль, жгучий холод и наконец темнота. Связь разорвана. Навсегда.

***

— Наконец-то вы добрались. — Мина довольно улыбается, кланяясь мужчине, который с большим удовольствием встречает гостей. — Никаких происшествий? — Нет, и у меня есть хорошие новости для вас, Шигараки-сан. — С этим позже. Нужно успеть как следует поприветствовать нашего дорогого стража.       Киришима даже не слышит их разговор, лишь с интересом рассматривает тайное логово Лиги. Вот только когда Томура подходит ближе, Эйджиро хватается за руку и начинает истошно кричать. Он падает на колени и сжимает запястье. Возле него появляются два пламенных волка — когда-то его бывшие фамильяры. Они тоже ведут себя очень странно, и когда все заканчивается, падают без сознания, также как и Киришима. — Неужели… — Мина подходит к Эйджиро и смотрит на его руку. — Метки нет. — Не думал, что Бакуго на такое согласится. Ещё бы немного, и в моей армии были бы два сильнейших стража, — Шигараки бьёт кулаком стену, и та идёт трещинами до самого потолка. Ашидо в страхе громко сглатывает. — Ну ничего, одного тоже будет достаточно. Кстати, о каких новостях ты говорила?       Теперь Мина боится рассказывать. Ей страшно узнать реакцию, ведь её могут просто убить по щелчку, она даже не успеет и пискнуть. — Феникс… Он пробудился.       Минута повисшего молчания кажется вечностью. Мина уже готовится перевоплотиться, чтобы скорее ускользнуть отсюда. Однако… Шигараки усмехается, а затем заходится в ненормальном смехе. — Наконец-то, — Томура смотрит на Мину и, подойдя ближе, треплет её по макушке. — Ты хорошо потрудилась, можешь пока отдохнуть. Завтра мы займёмся Киришимой. Пора наконец заявить о себе миру.       Мина также безумно улыбается и сжимает руки в кулаки. Больше ей не надо притворяться доброй и милой. Теперь пришло время Лиги, для которой перевёртыш служит с самого детства.       И пока Шигараки и Мина ликуют, светловолосый маг в ужасе смотрит на Киришиму и спешит покинуть это место, чтобы помочь Целителю. Возможно, Тоге всë-таки понадобится его помощь, чтобы развеять своё проклятие.