Happiness From Pain Bricks

Облако дыма, суета, крики и огромное количество металла, которое минуту назад было автобусом, фурой и двумя легковыми автомобилями. Оглушающий звук сирены, кажется, был слышен со всех сторон. На широкой улице начинал собираться народ, громко охая и вздыхая. Откуда-то послышался детский плач и оглушающий взрыв. Одна из легковушек буквально взлетела на воздух и отлетела от общей «свалки» на несколько метров. Люди закричали, началась настоящая паника. Плач, крики, сирена не прекращались. Вдруг показалась целая стая машин в составе скорых, пожарных и полицейских. Люди в специальных костюмах оперативно начали свою работу. Территорию огородили. В воздухе буквально ощущались весь тот людской ужас, пепел от огня, пыль и дым. Очень много дыма. Послышались неразборчивые крики, и пожарные начали обливать водой груду железа, пытаясь обратить уже и так необратимые последствия. Движение на дорогах полностью остановили. Кто-то лишь психовал, а кто-то начинал понимать, что там, впереди, десятки жизней оборвались. *** Сколько раз вы чувствовали несправедливость и это ужасное липкое чувство беспомощности? Наверное, вы думаете, что испытывали такое много раз, но нет. Это всё не то. Беспомощность — это когда ты безумно хочешь жить, из кожи вон лезешь, чтобы зацепиться за единственную ничтожную возможность жить, но судьба… Эта чёртова судьба не хочет этого, издевается над тобой, а потом просто берёт и забирает эту самую жизнь. И ты даже не успеваешь ничего понять, не успеваешь почувствовать эту несправедливость и беспомощность перед самим собой. Может окружающие, наблюдавшие сейчас эту ужасную картину из далека, могут представить себе всю обречённость этих окровавленных людей, которые уже ничего не могут изменить. У них забрали жизнь, а всё остальное можно изменить и поменять. В фуре и одной еще полуцелой легковой машине были как раз два человека — два водителя. Их быстро разобрали по машинам скорой и отвезли в какие-то больницы, чтобы они ещё хоть как-то поборолись за свою жизнь и снова оказались под гнётом беспощадной судьбы. А кого-то люди в костюмах накрыли черными полотнами с безразличными лицами, ведь это их работа и накрыть очередной труп для них ничего не стоит, в них уже нет чувств сожаления и скорби. Эти траурные чёрные полотна окончательно поставили точку в чьей-то жизни. И таких было много. Слишком много. Вот из раздробленного автобуса вытащили парня, он был еще в сознании, но никак не мог понять, что происходит. Он растерянными полузакрытыми глазами осматривал суматоху, словно искал кого-то. Его поместили в одну из скорых. Мужчина в синем костюме и в очках начал осматривать паренька. Из дыма показалась ещё одна каталка, на ней была девушка с огромным количеством ссадин на руках, ногах и лице, на которое была надета кислородная маска. Одежда была порвана. Чёрные густые ресницы слегка прикрыты, и она медленными движениями головы так же пыталась найти кого-то в толпе. Её тоже затолкали в маленькое пространство машины и, повернув голову, ей в глаза бросился парень, тот самый. Они смотрели друг на друга долго, до стука закрывшихся дверей и после. Всю дорогу черноволосый, не смыкая глаз, смотрел на шатенку, уже потерявшую сознание, потом как-то совсем неосознанно он протянул окровавленную руку и ухватился за такую же окровавленную маленькую ладонь, и сжал. Медики, сидевшие в конце машины, наблюдали за всей развернувшейся картиной с сожалением в глазах. Они по осмотру уже примерно представляли их дальнейшую жизнь. А ведь они ещё совсем молоды. Девчонка выглядела совсем молоденькой, парень чуть постарше. Они даже поняли, что те незнакомы, но какая-то искра пролетела между ними за те мгновения, пока они совсем неживыми глазами смотрели друг на друга, пока он так трепетно сжимал её руку. А там, на широком перекрёстке, всё ещё была суета и неразбериха. Полицейские опрашивали свидетелей и помогали медикам вытаскивать тела из металлолома. Вот женщина с раздробленными конечностями, вот седовласый мужчина тоже весь в крови, а вот пожилая пара, которая, несмотря ни на что, всё ещё была в сознании и упрямо держалась за руки, боясь потеряться и больше не увидеться. А вот молодой парень, лицо которого было в порезах, он лежал на животе, так как раздроблена была вся его спина, голова, ноги и руки только сзади. Его вынесли из облака дыма и сразу принялись осматривать, пытались нащупать пульс, но его нет. Пульса нет. Делать что-либо бесполезно, это медики поняли по его внешним повреждениям. Травмы, несовместимые с жизнью. Ещё одна жизнь оборвалась. «А ведь еще совсем молодой!», «Как же так?», «Боже, какой ужас! Как жалко паренька!» — кричали люди, наблюдавшие, как медики накрыли окровавленное тело чёрным полотном, собственноручно ставя точку в его жизни. *** Спустя месяц. Центральная больница. В одной из одноместных палат среди белых стен и неприятно пищащих аппаратов на кровати лежит девушка, такая же бледная, как и постельное бельё. Раны на её лице уже почти сошли, и даже шрамов почти не осталось благодаря аккуратной работе врачей. У неё были куда серьёзнее повреждения внутри, нежели снаружи. Целый месяц она лежит в коме, не хотя просыпаться и смотреть в глаза этому ужасному миру. «Палата 308. Ариана Паркер» было выведено на табличке на двери в палату. А мимо двери уже целый месяц проезжает парень на инвалидной коляске, никак не решаясь заглянуть. Вот и сейчас он лишь разрезает воздух коридора своими передвижениями и мёртвую тишину больницы легкими поскрипываниями коляски. И снова направляется в другую сторону, в свою палату, но он не успевает открыть дверь с надписью «Палата 312. Пак Чимин», как всю тишину убивает женский душераздирающий крик. — Неееет! Пожалуйста! Прекратите! Нет! Он не мог умереть! Пожалуйста! Нет! Он не мог меня оставить! Он обещал мне! Нет! Пожалуйста! — крик смешался с диким плачем. И в следующую секунду из той самой палаты буквально вырывается, как из лап дикого зверя, девушка с тёмными волосами. Она лишь на миг поворачивается в сторону парня, который наблюдал за всем этим, на секунду задерживает на нём взгляд и срывается в противоположную от него сторону в конец коридора. Сразу за ней из палаты выбегают три человека в белых халатах и масках. Один из них резко хватает хрупкое создание, так стремительно убегающее от них, сжимает в своих руках, второй сразу же подбегает и как-то слишком резко вкалывает куда-то в тонкую руку большой шприц со снотворным и успокоительным. Девушка после ещё нескольких попыток вырваться с дикими криками, с просьбами отпустить, начинает падать. Её подхватывает на руки третий человек, до этого просто стоящий рядом, и вместе с ней на руках стремительно убегает обратно в палату. Громко топая и разговаривая, остальные двое идут за ним и заходят следом. В коридоре снова становится значительно тише. Парень, до этого наблюдавший, опускает голову вниз и сжимает кулаки до белых костяшек. — Боже, за что? — почти беззвучно шепчет он, а по щеке скатывается слеза обиды, и непонятно за кого: за себя, чья жизнь полностью уничтожена, или же за девушку, что одним мимолётным взглядом передала ему всю свою боль от потери. После той страшной аварии, произошедшей на перекрёстке, прошёл месяц. Месяц, как двадцать шесть невинных душ покинули этот мир. Ещё восемнадцать человек получили серьёзнейшие ранения и были госпитализированы в разные клиники города. Пак Чимин был в том автобусе, видел весь этот ужас и пропустил его через себя. Он выжил, и, вроде как, теперь это самое главное, но почему-то после месяца в этой больнице он с каждым днём всё больше хочет умереть. А после того, что он только что увидел, он захотел поменяться местами с тем парнем, из-за смерти которого так отчаянно кричала и плакала понравившаяся ещё тогда, до случившегося, девушка. За месяц он несколько раз задумывался, как жить дальше. Он стал инвалидом. Он теперь никогда не встанет на ноги. Во время столкновения с фурой его очень сильно задавило, из-за чего несколько позвонков были полностью разрушены. За этот месяц он лишился всего. Его друзья ни разу не пришли и даже не позвонили, а они наверняка знают о его теперешнем положении. Отец, отношения с которым всю жизнь были хуже некуда, почти отказался от него после произошедшего. Он — крупный предприниматель, известный бизнесмен, владеющий сетью известнейших автосалонов, всегда рассчитывал женить своего младшего сына на дочери своего главного союзника, ещё более крупного человека, чем он сам. Но когда Пак старший узнал, что его сын стал инвалидом, сразу же купил ему квартиру в центре города, перевёз туда все его вещи, не желая смотреть на убогое зрелище, пополнил деньгами его карточки и просто забыл о нём. Старший брат, который приходил на следующий день после того, как он пришел в себя, вместе с отцом, лишь самодовольно ухмыльнулся, глядя в глаза пареньку, якобы радуясь победе, что убрал со своего пути главного соперника. Пак Джэхён всегда по каким-то причинам ненавидел младшего ребёнка в семье, мечтал устранить его из своей жизни и жизни отца, желал стать главным и единственным наследником компании и был безумно влюблён в ту самую дочь главного союзника отца, которая в свою очередь не обращала на него никакого внимания, восхищаясь младшим сыном семьи Пак. Отношения между старшим и младшим ухудшились ещё больше после смерти матери, полтора года назад. Та умерла из-за сердечного приступа после того, как узнала о многочисленных изменах мужа, которого всю жизнь очень любила. У неё всегда было слабое, но очень доброе и любящее сердце. Она восхищалась обоими сыновьями и постоянно пыталась их помирить, видела, как все недолюбливают Чимина и всегда старалась возместить недостающую любовь брата и отца, уделяя ему больше внимания. Джэхён жутко ревновал, а после её смерти обвинял во всем именно Чимина, потому что он был последним, кого увидела и поцеловала женщина. Паренёк после смерти самого дорогого человека ушёл в себя, окончательно возненавидел отца и брата, подписал полный отказ от компании и всё ждал, когда же сможет переехать из ненавистного дома. Но та девушка продолжала пытаться наладить отношения с ним, что только сильнее раздражало Чимина. Господин Пак не был против любого расклада, ему было всё равно, кого женить на дочери одного из самых богатых людей в стране. И это ещё больше увеличивало ненависть старшего к младшему. Но когда Джэхён узнал о случившемся с его братом, он ликовал. Он был уверен, что теперь никаких преград для него просто нет. И вправду, девчонка перестала доставать Чимина и сейчас смиренно готовиться к помолвке со старшим братом. Чимин не знал, ради кого и ради чего ему теперь жить и как вообще жить одному в таком положении. Мысли о самоубийстве мучили его с того самого дня посещения его родственниками. Но он поклялся себе, что ничего с собой не сделает, пока не увидит ту незнакомку. И вот сегодня он её увидел и сейчас уже более ясно решил для себя свою жизнь. *** Ариана медленно открывает глаза и снова сталкивается с этими мёртвыми стенами и терроризирующим слух звуком аппаратов. В памяти сразу же всплывают слова врача на её самый первый вопрос после комы. — Где Алекс? Мой брат… Где он? — Примите мои соболезнования. Он при ударе закрыл вас собой, из-за этого получил несовместимые с жизнью травмы и умер прямо на месте аварии, не приходя в себя. Дальше всё как в тумане. Слёзы, крики, боль, белый коридор, парень на коляске, его грустные глаза, люди во всём белом, резкая боль и темнота. И вот сейчас снова боль, но уже в душе и в сердце. Огромная боль. Такая же, какая была семь лет назад. «Он не мог умереть! Он не мог меня оставить! Он обещал мне, что мы всегда будем вместе!» — метались мысли в её голове. А по щекам уже лились солёные реки из слёз. Резко захотелось убиться. Он был смыслом всей её жизни после смерти родителей, которую девушка так ужасно перенесла. И сейчас она не может поверить, что и его тоже нет. Он тоже ушел за ними. Он оставил её одну на коленях в этом огромном и ужасном мире. Один на один с этим кошмаром. Она медленно поднимается с кровати, появляется боль во всём теле, но эта боль совсем не чувствуется, потому что не сравнится с тем, что творится в её душе. Пустым взглядом осматривает белые стены. — За что? — тихий почти неслышимый и совсем мёртвый шепот вырывается из неё. Слёзы. Боль. И больше ничего. Ари шла по пустому коридору, такому же пустому, как и её душа. Лифт. Крыша. Холодный воздух. Вот она уже на самом краю. — Почему ты ушёл? Зачем ты оставил меня? Зачем вы все оставили меня? — Как будто в бреду говорила девушка, совсем не замечая паренька на коляске на противоположном краю крыши, так же, как и он не замечал её. Они в один момент были так близки друг к другу, но оба были погружены в свою боль. Они оба чувствовали похожие чувства, только боль девушки была в разы сильнее, однако она первой заметила его. Подул сильный ветер прямо в её лицо, и она, сама не зная зачем, обернулась и даже замерла на мгновение, сверля пустым взглядом широкую спину парня на краю. Ноги зажили своей жизнью и повели её к нему. Она совсем не понимала зачем это делает, но что-то внутри неё заставляло идти вперёд. И в один миг она заметила, что ещё чуть-чуть и он съедет и упадёт. — Стой! — Её крик разрезал тишину, а он вздрогнул. Этот голос. Снова. С тех пор, как он услышал её крик, он не мог забыть этот голос, просящий о помощи. Он повернулся и встретился с совсем мёртвыми голубыми глазами. В них, казалось, так много эмоций сейчас, но в тоже время они совсем ничего не выражали. Они глядели друг на друга с минуту, как она вновь заговорила. — Не делай этого. Ты же выжил, зачем ты сейчас всё доламываешь? — дрожащим от холода голосом она еле выговаривала слова. — А зачем мне так жить? Я не хочу так, — проговорил он и вновь повернулся к краю, как крик снова остановил его, а затем и тонкие пальцы уцепились за коляску и потянули её назад. — Не смей этого делать, идиот. Ты жив! Это главное! Как же ты не понимаешь, возможно вместо него ты сейчас живёшь, так не смей рушить всё и делать напрасной эту жертву. Всё в этой жизни можно изменить, всё можно преодолеть, а не бежать от проблем, как самый настоящий трус, —кричала она уже в истерике. — Ну если ты готов так просто взять и сломать это всё, так почему ты сразу не погиб? Почему ты выжил, а он нет? Почему? — слёзы катились по лицам обоих. Её крики вырывались из души. Это её душа кричала от боли, металась из угла в угол и выла. Шатенка уже давно упала на колени и била руками землю и даже его колени, но он не мог почувствовать, с какой силой она это делает. Он тоже плакал, потому что видел её мучения, её страдания. Он хотел ей помочь, но не мог. Он и сам не понимал, почему судьба решила именно так и оставила его в живых, а того парня забрала у неё. Они так и сидели на крыше, подставляя свои тела под терзания холодного ветра, который уже пробрался, казалось, до самых костей. Но именно от этого ветра мысли отрезвлялись и приходили хоть в какой-то порядок. — Не делай этот убивающий меня выбор напрасным… Пожалуйста… — последние слова она шептала уже почти не слышно, вставая на ноги и стирая худенькими ладошками слёзы с замёрзших щёк. Ариана уходила медленно, ухватившись за продрогшие плечи, а Чимин смотрел ей вслед, а в голове его было совсем пусто. Ни единой мысли. Но он почему-то больше не хотел умереть, а даже наоборот, ему захотелось жить. А всё потому, что он увидел, что кому-то в разы хуже, что есть проблемы превосходящие его и это привело его в норму, вернуло в мир, заставило снова захотеть жить. Это она заставила его хотеть жить.