Happiness From Pain Bricks

Через месяц после аварии, унёсшей двадцать шесть жизней за собой, полицейские успели успешно закрыть это дело. В заключении чёрным по белому написано о неисправности фуры, которая на огромной скорости врезалась в автобус, а следом за ней два легковых автомобиля, водители которых не успели среагировать и тоже врезались в месиво. Единственное правило, которое нарушил виновник — это превысил скорость, за что его лишили свободы всего лишь на полтора года. Многие выжившие и родственники погибших посчитали это решение несправедливым, но мало кого интересовало общественное мнение, да и влиятельным родственникам подсудимого ни к чему были проблемы и лишняя шумиха, они тщательно замяли это дело. Ариана была из тех немногих, которым было глубоко плевать, на сколько лет осудили виновного. На сколько бы не посадили, умерших не вернёшь, не вылечишь пострадавших. Кажется, скоро у неё появится боязнь любого транспорта. Всех её близких и родных людей забрала дорога, автомобили и невнимательные водители. Вот уже несколько дней подряд врачи борются с её депрессией, из-за которой состояние пациентки значительно ухудшилось. Она не ест, даже не пьёт, ни на кого не смотрит и не проронила ещё ни слова с того случая на крыше. Она явно не привыкла к такому вниманию к её персоне, даже в этих благих целях. Без остановок можно было говорить только с Алексом и Юнги, но ни одного из них сейчас нет рядом. Второй, кажется, ещё вообще не в курсе произошедшего, иначе он никогда бы не проигнорировал это и прилетел первым же рейсом. Они втроём были неразлучными друзьями и почти не имели секретов друг от друга. Сейчас их двое, но и они порознь. За всё это время Ариана даже не вспомнила о его существовании, не пыталась позвонить и рассказать о случившемся. А всё потому, что просто не до этого. — Госпожа Паркер, ну прекратите молчать. От этого ваше состояние ухудшается. У вас есть какие-то ещё родственники, друзья? Может кому-то нужно позвонить? — тихим голосом доктор уже битый час пытался разговорить больную. Он понимал её состояние из-за потери брата и уже даже подумывал попросить кого-то из врачей психиатрического отделения навестить её. — Извините, — послышался совсем тихий мужской голос из-за двери. — Позвольте я попробую… — на пороге показался парень на коляске и впился взглядом в Ариану. — А вы знакомы? — приподняв одну бровь, поинтересовался доктор. — Не то, чтобы знакомы, но мне всё же стоит попробовать… — Ну хорошо, я зайду позже. Врач покинул помещение и закрыл за собой дверь. Чимин долго просто смотрел в спину девушки, свернувшейся клубком на кровати, решаясь. И в один миг все мысли из его головы просто вылетели, он очень хотел извиниться за всё произошедшее на крыше два дня назад, но не решался даже просто заглянуть в глаза. И вот сейчас он здесь, но что сказать совсем не знает. Эта девушка очень странно на него влияет, парень раньше такого никогда не испытывал, не было даже мимолётной влюблённости, были отношения, но даже симпатии к своим спутницам он не испытывал. — Ари… — всё-таки решается черноволосый заговорить и медленно передвигается по палате, чтобы посмотреть ей в лицо. И вот он увидел её. Совсем бледная и заметно похудевшая по сравнению с их первой встречи, глаза прикрыты, но она не спит, это было точно, каштановые волосы небрежно собраны в низких хвост, но некоторые пряди выбились и прилипли к лицу из-за недавно высохших слёз. — Ари, пожалуйста… — неосознанно он коснулся её руки, и только когда почувствовал влагу на шее, понял, что слёзы неконтролируемо льются из глаз. Чимин в глубине души сам себя не понимал. Зачем он это делает? Почему ему так важно её состояние? Почему душа и всё его тело так реагируют на неё? Почему её хотелось защищать от всего мира? Почему её боль хотелось забрать себе? Ответов на свои же вопросы не находилось, и принять для самого себя эти чувства к едва знакомой девушке не решался. — Поговори со мной… Я тебя очень прошу… Его тело слегка содрогнулось, когда она открыла глаза и уставилась на него стеклянным взглядом. Что-то внутри ёкнуло, что-то не давало покоя и заставляло тянуть её из омута, в который так стремительно она падала. — Что ты хочешь от меня? — черноволосый не ожидал, что услышит ответ, да и сам не мог ответить на этот вопрос, но сегодня впервые за два дня Ариана так пристально на кого-то смотрела и произнесла хоть какие-то слова, и он не мог упустить шанса разговорить её на более длинные предложения и осветить совсем тусклым лучиком света её потемневшую душу. — Честно, я и сам не знаю, — сразу признался, слегка улыбнувшись через силу и поёжившись от её взгляда. — Тогда оставь меня одну. — глаза снова начали закрываться. — Хорошо, но ответь пожалуйста мне на один вопрос. Это очень важно. И я сразу же исчезну… Неужели во всём мире, среди семи миллиардов человек, брат был единственным самым родным тебе человеком? — он даже на секунду пожалел, что осмелился задать этот вопрос, именно так формулируя. Но ни одна мускула не дёрнулась на её лице, что немного удивило его, но виду он не подал. — Нет, — в следующее мгновение её словно осенило. — Юнги… — прошептала она почти неразборчиво, но Чимин услышал. Почему-то мужское имя из её уст он расслышал очень четко, и что-то неприятно кольнуло глубоко-глубоко внутри. — Позвоните Юнги! — внезапно она подскочила с кровати и схватила Чимина за руку, впившись в него потерянным взглядом, в котором было очень много боли, паники и отчаяния. Она была, как потерявшийся в холодный осенний день котёнок, которого хотелось обнять и согреть, закрыть от всего мира, чтобы больше никакие невзгоды и беды не коснулись этого существа. — Хорошо, обязательно позвоним. Ложись, тебе нельзя вставать, — уложив её обратно на кровать и укрыв одеялом, он смотрел только ей в глаза, пытался внушить доверие, и кажется получалось — хватка на его руке ослабла, и девушка легла обратно. После едва улыбнувшись Чим начал покидать палату, наблюдая за тем, как закрылись её глаза. За те два дня, что они не виделись, черноволосый успел изрядно поднадоесть медсёстрам, постоянно спрашивая у них всё про пациентку из триста восьмой палаты. Те, на удивление, знали достаточно, чтобы у него сложилась приблизительная картинка её жизни. Чимин узнал, что Алекс, что погиб в той аварии, был её единственным кровным родственником, что мама и отец, когда-то довольные известные люди, погибли в аварии семь лет назад, но ни о каком Юнги и слова сказано не было. Кем ом может являться для девушки, было непонятно. — Ну как? Удалось что-нибудь вытянуть из неё? — сразу спросил врач, как только увидел брюнета в коридоре. — Да. Она назвала имя парня, которому нужно позвонить. Я думаю, если вы через полицию смогли узнать такие подробности её жизни, то понять, кто он и выйти на него сложностей не предоставит. Так ведь? — Как-то слишком монотонно были проговорены эти слова. — Ну скорее всего да. Так что за имя? — Юнги… Она очень просила позвонить какому-то Юнги. — Знаете, что-то мне подсказывает, что ничего из этого не выйдет. Если он близок ей, то почему он ещё не объявился? — начал высказывать свои догадки доктор, а со стороны к ним подошла медсестра с ресепшена, которая тоже интересовалась жизнью таинственной девушки. — Может он просто не в курсе? — приподняла она одну бровь и уставилась в пол. — Всё возможно, — вздохнул мужчина. — Боже, я впервые за всю свою трудовую деятельность так пекусь о личной жизни пациентки. Моё дело лечить, а не родственников её искать, — как-то нервно бросил он и скрылся в своём кабинете. Медсестра и Чимин задумчиво смотрели ему вслед, она, мысленно соглашаясь, а он, возмущаясь от этих слов. Понимание того, почему так сложно помочь человеку, попавшему в беду, оказать большую помощь, чем предполагала профессия, никак не приходило. *** Тёмный кабинет. За столом, заваленном бумагами, сидит мужчина средних лет с очками на кончике носа и что-то усиленно изучает. Вдруг по помещению раздаётся громкий звонок телефона. — Добрый вечер, господин Шеклер. Я нашёл ту информацию, что вы просили. В окружении Арианы и Алекса Паркер был замечен некий Мин Юнги, который сейчас находится в Канаде вместе с отцом. По сведениям из аэропорта улетели они туда за один день до аварии и ни один из них сейчас не в курсе произошедшего. — Я даже рад, что всё так обернулось. Лучше уж быть в неведении, чем знать и открыто презирать беду человека, — вздохнул мужчина. — Ладно, не будем обращаться к психологии. У вас есть его координаты? — Да, конечно. Сейчас, секундочку… — протянул грубый голос по ту сторону трубки, но уже через секунду докладывал всю нужную медику информацию. — Спасибо вам большое. Вы нам очень облегчили работу. По крайней мере, я надеюсь. — Обращайтесь. Всегда рад помочь, — словно робот проговорили на том конце, и послышались короткие гудки. — Охх… Надеюсь, мне воздастся… — вздохнул врач, набирая нужные цифры и ожидая ответа. — Господин Мин Юнги? — Да, это я. Кто это? — раздался мужской, низкий голос после недолгого ожидания. — Это главный врач центральной больницы города Пусан. Скорее всего, вы еще не слышали о произошедшем месяц назад. Я прав? — на том конце помолчали. — Да, я не очень понимаю, о чём вы, — задумчиво отозвались. — Месяц назад на одном из перекрёстков произошла страшная авария, в результате которой погибло двадцать шесть человек. Восемнадцать пострадавших, среди которых есть ваша подруга — Ариана Паркер. И я обязан вам сообщить, что вы должны навестить её, — парень резко замолчал и переваривал полученную информацию, явно ошарашенный такими новостями. — Подождите, но если это произошло больше месяца назад, то почему вы звоните и говорите мне об этом только сейчас? — голос резко стал грубым, прослеживались даже нотки злости. — Я позвонил вам при первой же возможности. Девушка только три дня назад пришла в себя, она была в коме. И вот только сегодня я смог выйти на вас… — чётко проговорил врач, явно не смутившись от резкой перемены тона собеседника. — Охх… — послышался тяжёлый вздох. — Как её состояние сейчас? — затем снова более спокойно и взволнованно. — Из-за её морального состояния не очень, но всё это поправимо. Ей необходимо увидеть родные и знакомые лица. — Стоп, что? А её брат? Алекс Паркер, он разве не с ней должен быть? — слишком быстро говорил парень, что врач еле разбирал слова. — Ах, да. Я совсем забыл… — чуть помедлил с ответом. — Алекс Паркер погиб в той аварии. Именно с этим связано состояние пациентки, — Мин снова замолчал, и на этот раз молчание затянулось значительно дольше. Но Шеклер терпеливо ждал, прекрасно понимая причину паузы. — Завтра вечером я буду в городе, — отрезал он и отключился. Врач ещё некоторое время подумал о всей ситуации, оценил реакцию незнакомца и снова принялся за свои прямые обязанности. *** По пустому белому коридору разносятся тяжелые шаги, человек бежал и тяжело дышал. Мин Юнги был очень ошарашен, эта новость ударила его по голове слишком неожиданно, и после того, как ему позвонил врач и обрисовал ситуацию, сорвался с места со скоростью света и уже через три часа был в аэропорту. А сейчас он спешит вернуть свою сестрёнку к жизни, хотя сам еле стоит на ногах от понимания того, что его лучший друг, его вечная поддержка и опора, погиб. Алекс был единственным другом Мина, они очень быстро нашли общий язык, всегда выручали друг друга из любых передряг. Их дружба была настоящей, такой, о которой пишут книги и придумывают великие цитаты для всего человечества. Юнги просто не понимал, почему? Почему небеса забирают самых лучших? Осознание всего происходящего пришло к нему только в самолёте, когда он смог спокойно вдохнуть и всё понять. Только тогда он ощутил огромную боль и дал волю эмоциям. Не смог сдержаться, расплакался. Когда он уезжал, тогда, месяц назад, его друг был здоровым и невредимым, шутил и смеялся, а сейчас его нет и никогда больше не будет. Он уже не услышит его смеха и его идиотских шуток. Как дальше жить без него? Они дружили такие долгие три года, и за это время стали братьями. Хотелось истерить и биться головой, руками и ногами о стены, хотелось забиться в угол и заплакать, как маленькому мальчику. А ведь он переживал из-за того, что брат и сестра пропали и не подавали никаких признаков жизни. Он волновался, почему все телефоны отключены, в социальных сетях они тоже не появлялись, была какая-то тревога на сердце, и эта тревога оправдалась, и сейчас в душу закралось некое чувство вины, потому что не узнал обо всём раньше. Так же медленно пришло и осознание положения Арианы. Эта девчонка для него не менее родной человек. Он знает всю её историю, знает, как тяжело та пережила смерть родителей, как была без ума от брата, как до боли его любила и ценила, оберегала от стерв, которые хотели обзавестись денежным, хозяйственным и очень красивым парнем. Юнги даже боялся представить, что она сейчас чувствует и чувствует ли вообще, очень боялся увидеть её такую же мёртвую, как рассказывал Алекс, такой же какой она была семь лет назад. Он не знал, что сейчас делать и куда бежать, боль также атаковала и уничтожала его. И вот сейчас он стоял напротив двери в её палату, по его щекам катились слёзы. Страх топил его в глубину мыслей. Что ей говорить? Как помочь? Как себя вести? Что вообще делать? Никак не приходила смелость, чтобы открыть дверь и встретиться лицом к лицу со всей ситуацией. Мин всем нутром чувствовал, что там за дверью его сестрёнка умирает морально, ужасно страдает, убивает себя воспоминаниями. Даже так через преграды, он словно ощущал всю её боль. Юнги совсем неосознанно касается холодной ручки двери и аккуратно поворачивает. В палате темно, лишь лунный свет тонкими полосками проникал через жалюзи. В глаза сразу бросился парень на инвалидной коляске, что сидел в углу комнаты и неотрывно смотрел на девушку. Потом взгляд падает на тело, что со стороны казалось совсем неживым. После увиденного посторонний человек сразу же вылетел из головы, а сердце снова сковала боль. Чимин уставился на незнакомца и не сразу понял, что это может быть тот самый Юнги. Пак заезжал к ней в палату уже автоматически. Смотрел неотрывно, думал о своём. Странно, но в её присутствии думалось лучше, ему было так легче, спокойнее. А в этот вечер появление незнакомца немного выбило его из колеи, но он понимал, что ей это нужно, поэтому оставил их наедине. Брюнет молча кивнул и двинулся к выходу. Закрывая дверь, кинул последний взгляд на девушку, мысленно обещаясь поговорить с ней при первой же возможности вслух. Ариана на протяжении этих нескольких дней как будто была в каком-то другом измерении. Она не слышала и не видела ни врачей, ни медсестёр, а просто думала. Думала, как ей жить дальше, как привыкнуть к одиночеству, которое теперь точно накроет с головой. Вспоминала счастливые моменты с братом, с мамой и папой. Они всегда тогда были так счастливы и совершенно не знали, что такое слёзы, грусть, одиночество, душевная боль. Всё это казалось таким далёким и даже невозможным. Все члены семьи Паркер всегда были уверены, что такое их не коснётся. И что сейчас? Ари, которую всегда окружали родные люди, забота и любовь, сейчас лежит одна в пустой палате, одна во всём мире. У неё никого не осталось, по крайней мере, так думала она. Шатенка в душе очень удивилась, когда этот непроницаемый панцирь мыслей, который окружал её, смог пробить незнакомый парень, оказавшийся в похожей ситуации. Он был первым, кого она услышала, чьё присутствие чувствовала телом. И знала, что он слишком многое время проводит именно в её палате, вместе с ней, но она просто не подавала виду, что также начинала привыкать к этому. Но сегодня что-то пошло не так. Ближе к ночи в палате оказался кто-то ещё. Обычно это были или врач, или медсестра, и Ари не обращала на это ни малейшего внимания, но в этот раз что-то заставляло её взглянуть на вошедшего. А когда Чимин и вовсе стал покидать их, появились догадки, что всё это не с проста. Медленно сев на кровати, спиной к двери, девушка начала поворачивать голову. Что-то резко кольнуло в области сердца, когда она встретилась с парой карих, почти черных глаз, что пристально смотрели на неё с бурей чувств и эмоций. Слёзы снова покатились по щекам, боль с новой силой окатила всё её нутро. Это был он. Юнги. Человек, о чьём существовании она напрочь забыла. Забыла, что есть всё же кто-то в огромном мире, кто не оставит её одну, кто также дорог, как и Алекс. Юнги, до этого стоящий на одном месте, резко рванул к кровати и вцепился в её тело мёртвой хваткой, прижимая к груди и слегка покачивая из стороны в сторону. Истерика охватила обоих. Девушка, уткнувшись в мужскую ключицу, рыдала в голос, от чего его толстовка стремительно становилась мокрой. Парень тоже не сдерживал себя. Горячие слёзы обжигали щёки, шею и терялись где-то в её темных волосах. Этот момент был очень важен для обоих. Им нужно было выплакать всю накопившуюся боль, почувствовать себя нужными и не одинокими. Страх железными крюками впивался в их души до этого момента. До того момента, когда оба стали намного ближе друг к другу, до того момента, как они почувствовали поддержку друг друга. Теперь они точно не одни. Теперь они снова вместе, а вместе они смогут пережить эту потерю, победить боль и пойти дальше. Ради себя. Ради друга. Ради Алекса, чью улыбку они больше никогда не увидят, чей смех больше не разольётся весенними ручьями, чьё присутствие теперь будет согревать их души лишь в воспоминаниях.