Happiness From Pain Bricks

Юнги всю неделю, что Ариана была без сознания, казался самым потерянным человеком на земле. Чувство вины сжирало его из-за того, что он не взял тогда трубку, что не смог быть рядом, когда это было так нужно, хотя сам клялся никогда не допускать таких оплошностей. Времени с того момента, как он узнал о смерти Алекса прошло не так много, но этого хватило, чтобы смириться с фактом, что самого близкого друга больше нет в живых, но есть не менее родная душа. Паркер стала ему сестрой, за которую Мин всегда стоял горой, но сейчас он в полной растерянности, поэтому трясётся от каждой негативной новости о девушке. Тогда в больнице, когда он понял, что произошло что-то плохое, мозг совсем перестал работать, а паника и страх заполнили всё, а когда перед глазами предстала та картина на крыше, сердце и вовсе пропустило несколько ударов. Если бы там не было Тэхёна, неизвестно, чем бы всё это закончилось. И за это Юнги также корил себя. Время шло, но Ариана всё была без сознания, и с каждой прожитой минутой чёрные краски распространялись, тоска по ней росла ровно пропорционально страху ещё одной потери. Ведь он не сможет пережить этого. Просто не сможет. Брат и сестра стали для него семьёй с момента их знакомства. Рядом больше не было никого, даже родителей. Одиночество почти убило его, единственное, что продолжало держать его на плаву — это музыка, но этого его увлечения так же никто не одобрял. Все вокруг кричали бросать, и он почти сдался, но в последний момент появились они, а если точнее, то она. Та, которая заставила снова верить в себя и плюнуть на мнение окружающих, идти вперёд, навстречу мечте, никого не слушать, кроме своего сердца. Потом Алекс, который показал, что такое настоящая мужская дружба. Они вместе были примером для него. После истории, которую Лекс когда-то рассказал ему, он понял, что все его проблемы ни что, по сравнению с тем, что пережили они. Ариана подпустила его к себе, хотя до этого единственным близким человеком был только брат, это очень польстило блондину, и он полюбил её. Полюбил больше всех на свете как сестру. Благодарен лишь ей одной за то, что вдохнула в него новую жизнь и не дала упасть. И сейчас, наблюдая за её состоянием, его сердце разрывается от боли, которую чувствует она. Они слишком тесно связаны друг с другом, и он всё понимает и ощущает. Все её страдания из-за смерти человека, который был половиной её души. Юнги также думал о Тэхёне и Чимине, которые очень помогли ему, понимали его чувства, так же переживали и ждали заветного часа пробуждения. Блондин не раз замечал особый взгляд Пака на его подругу и уже давно догадывался о его чувствах. Ещё тогда, когда Ариана рассказывала, как они провели вместе день, он уловил её особый тон, но промолчал, а сейчас видел тоже самое со стороны парня. Конечно, он был против всего этого, понимал, что с ним Ари быть не может, и искренне надеялся, что это не случится. Но если Ариана захочет, он не сможет её отговорить, слишком упряма. Точно такая же как и Алекс Паркер. Конечно он не станет настойчиво препятствовать их чувствам, но и одобрить их он тоже не сможет. В его понимании девятнадцатилетняя девушка не может положить свою жизнь под ноги парню-инвалиду. С ним у неё нет будущего, вообще никакого. По крайней мере, так считал он сам. Вполне возможно, что Ариана думает совсем по-другому и решится пойти на такой шаг, который может сломать всю её. Но каким бы не было её решение, Юнги останется вместе с ней, всегда будет её поддерживать, какую бы глупую вещь она не совершила, он не оставит её. — Господин Мин, к вам посетитель, — раздался тихий женский голос из-за двери, вырывая его из бесконечного потока мыслей. Юнги поднял голову и увидел свою секретаршу, что робко стояла, переминаясь с ноги на ногу, боясь отхватить за беспокойство. — Кто? — всё, что произнёс он безразличным голосом. — Ким Тэхён, — всё так же тихо ответила она. — Впусти, — напряжённо бросил он, нахмурившись. В сердце снова кольнула тревога за Ариану, ведь сейчас именно Ким должен был быть с ней, но что могло случится, что тот, даже не позвонив, приехал прямо в офис. Через секунду секретарша кивнула и вышла за дверь, но закрыть её не успела, так как её опередил русоволосый, быстро вошедший в кабинет, что ещё сильнее завело Мина. — Что случилось? — быстро спросил он, не давая парню вставить и слова. — Это у тебя что случилось? — спокойно переспросил Ким, садясь на стул и устремляя свой взгляд на блондина. — Трубку чего не берёшь? Взяв в руки телефон, Мин обнаружил, что он выключен, а когда экран загорелся, на нём показались семь пропущенных от Кима. Мысленно дав себе подзатыльник, Юнги виновато поднял глаза на парня и с огромным волнением ожидал ответа. Но Тэхён не спешил отвечать, внимательно всматриваясь в лицо напротив. — Прекрати молчать! — психанул блондин, нервно откинувшись на спинку кресла и приложив ладони к лицу. Предел его терпения был близок, казалось, что ещё чуть-чуть и Мин просто сорвётся и заплачет, как маленький мальчик. — Ты плохо выглядишь, тебе надо отдохнуть, — также спокойно говорил Ким. Юнги на секунду очень удивился, не ожидая такой заботы со стороны почти незнакомого человека. Конечно, он был очень благодарен Тэхёну за помощь на крыше, ведь неизвестно чем бы всё закончилось, не будь его там, за то, что одним своим присутствием в палате Арианы поддерживал и проявлял сочувствие, а не безразличие. Тэхён хороший парень, это Мин понял сразу, с ним можно было бы сблизиться и даже впустить в круг своих друзей, но после общения с Паркер, он заразился какой-то недоверчивостью к людям, и поэтому не спешил с резкими поступками, внимательно наблюдал, ждал чего-то. — Ты ведь приехал не для того, чтобы заботу проявить… — без намёка на вопрос ответил Юнги. — Да, ты прав… Ты только не реагируй слишком остро… Ариана пришла в себя, — делая значительные паузы, признался наконец он. Юнги снова завис на некоторое время, замер и не двигался вообще. После долгого молчания послышался тяжёлый выдох. Блондин снова откинулся на спинку кресла и прикрыл лицо ладонями. Такое облегчение он сейчас почувствовал. Камень с души упал, но тревога осталась. Пульс подскочил и отдавал куда-то в виски. Столько эмоций и чувств в нём сейчас перемешалось, словно все они всё это время сидели в клетке, и сейчас замок сломался и показалась свобода. Нужно было держать себя в руках, а иначе подступившие слёзы всё-таки вырвутся наружу. — Эй, ну хорош киснуть. Теперь всё должно наладиться, — подал голос русоволосый, наблюдая за через чур эмоциональным парнем, что так дорожит жизнью девушки, но при этом любовных чувств к ней не испытывает, это Тэхён сейчас знал точно. — Чёрт, я так с ней совсем без нервных клеток останусь. — дрожащим голосом ответил он. — Когда? — всё же спросил, выждав небольшую паузу, чтобы прийти в себя. — Ну… На тот момент с ней был Чимин, но врач его выгнал, сказав, что ей нужно поспать. Он сразу позвонил мне и попросил оповестить тебя, а так как ты трубку не брал, я ехал сюда по пробкам где-то часа два, так что в общей сложности… Около двух с половиной часов… — пытался сориентироваться во времени парень. Тэхён окончил свою речь и начал наблюдать за движениями Мина, который быстро схватил телефон и, набрав чей-то номер, приставил телефон к уху. Но спустя несколько гудков нервно сбросил вызов, вскочил с кресла, схватил пиджак и активно куда-то засобирался. — Вставай, мы едем в больницу. — быстро протараторил он и двинулся к дверям. Ким возражать не стал и молча пошёл следом. Миновав лифт и холл, двое парней вышли из стеклянного небоскрёба и разошлись каждый по своим машинам. Всю дорогу Юнги очень спешил, даже пару раз нарушил правила дорожного движения, а Тэхён его понимал, ведь им сейчас движет волнение и забота о близком человеке. Поэтому смиренно ехал следом. Когда они припарковались возле высокого здания больницы, Мин почти бегом вбежал внутрь, не дождавшись Тэхёна, нажал на кнопку лифта, и уехал, лишь бы побыстрее лично убедиться, что с ней всё в порядке. — Эй, ты, засранка малолетняя, ты хоть представляешь, сколько седых волос появилось на моей голове из-за тебя?! — резко распахнув дверь в палату, почти прокричал он. Сейчас было всё равно на то, что она могла спать, а он разбудил. Плевать. Она жива, с ней всё в порядке — это сейчас самое главное. Огромное количество возбужденных нервных окончаний компенсировано счастьем, что она сейчас смотрит на него с лёгкой улыбкой своими голубыми, такими родными глазами. Сотни бабочек вспорхнули внутри него и убили разом всю серую тоску, которая поселилась в его душе. Он в два шага подходит к кровати и со всей силы сжимает женское тело в своих руках, вдыхая такой родной аромат, утыкаясь носом в волосы. А она, почувствовав родного человека, поддалась вперёд, еле сдерживая слёзы от накопившихся за последнее время эмоций. Ей не хватало его до ужаса. Нужно было услышать это прозвище, чтобы почувствовать это тепло в замёрзшей душе. Нужно было, чтобы кто-то вот также одним присутствием заставил вновь улыбаться и хотя бы на миг забыть о боли. Только с ним получалось быть живой, забывать все ужасные моменты своей жизни и просто жить дальше. — Прости меня, — всё, что смогла выговорить она. В горле встал неприятный ком, который мешал дышать. Истерика вновь подходила вплотную и сжимала лёгкие. Слёзы сдержать всё же не удалось и они стремительно хлынули наружу нескончаемым потоком, теряясь в белой рубашке Мина, хрупкие кулачки уже сжимали тонкую ткань. — Тебе не за что извиняться, дурочка. Это я должен просить прощения. Я же обещал всегда быть рядом, но не смог сдержать обещания. Меня не было рядом, когда тебе было плохо, — тихий шёпот. Лишь для неё. Этот огромный ком вины сидел в нём все эти дни и не давал покоя. Так сильно хотелось прошептать это святое слово «прости» вот так, напрямую, прямо в глаза, чтобы слышала только она. И сейчас ему стало легче. — Поплачь, легче станет, — почувствовав огромную душевную тяжесть, ему самому вдруг стало так больно. И она не смогла снова сдержать эмоций. Всё то, что копилось в ней всё это время после аварии вырвалось наружу огромным потоком. Они так и сидели ещё очень долго. Ариана боролась с истерикой, с диким рёвом и уже так надоевшими монстрами в душе, которые терзали её. Да, именно монстрами. Ведь как ещё назовёшь чувства, которые оставляют такие огромные раны, от которых хочется сойти с ума и больше этого не ощущать, от которых хочется кричать не своим голосом, до срыва связок. Столько всего накопилось, что сейчас её разрывало. Юнги даже перепугался немного, когда из её груди вырвался тот самый дикий крик, когда она начала биться в истерике. Всё её тело как будто перестало контролироваться её разумом. Он лишь крепко сжимал тело, пытаясь успокоить, но сейчас ей ничто не могло помочь, ей нужно выплеснуть всё, чтобы не чувствовать ничего, иначе она сойдёт с ума. На шум прибежал Тэхён, а за ним следом показался и перепуганный Чимин. Они замерли и с широко раскрытыми глазами наблюдали ужасную картину. Первым снова отреагировал Ким, который по её состоянию понял, что здесь не обойтись без медицинской помощи, иначе произойдёт что-то непоправимое. Поэтому он быстро ринулся к посту медсестры и попросил о помощи. Та отреагировала мгновенно и, позвав врача, побежала к палате, откуда доносились вой и крик. Для Юнги всё перестало существовать. Он никогда такого не видел и только сейчас понял, что ничто не сравнится с чувствами морально убитого человека, что даже он своим присутствием не может залечить её раны, никто и ничто не сможет это сделать. Она выбивалась из его рук, кричала. Всё, происходящее на его глазах, в его руках, казалось каким-то нереальным, словно это просто кошмар. Врачи, появившиеся из ниоткуда, именно сейчас были очень нужны. Всё его тело пронзила боль, но явно не сравнимая с её, когда несколько человек схватили её за руки и ноги и пытались удержать бьющееся в страшных судорогах тело, ещё один пытался ввести в катетер шприц с лекарством. Всё это сопровождалось её неразборчивыми криками, а Мину хотелось закрыть уши, чтобы не слышать весь этот ужас. Только спустя несколько минут девушка начала успокаиваться и терять сознание, но перед тем как закрыть глаза, последний раз нечеловеческим взглядом посмотрела на Юнги, что стоял возле стены напуганный. Он с силой закусил кулак, чтобы самому не сорваться и часто и глубоко задышал. Никогда он такого не видел. И теперь прекрасно понимал, что она слишком хорошо умеет скрывать свои чувства, что всё это время, когда она вроде улыбалась и говорила о незначительных вещах, боль внутри неё росла, а этот час эмоционального взрыва близился совсем незаметно, а когда произошёл, оставил след в душах всех троих парней. — Да… Досталось девчонке, жалко… — проговорил вдруг один из врачей, нарушая тишину, что накрыла всех присутствующих, когда глаза шатенки закрылись. Остальные тоже с сожалением смотрели на обездвиженное тело. — Так ведь и до психушки недалеко, — прозвучал второй голос. Что удивительно, господин Шеклер молчал, сверля взглядом девушку. Он о чём-то усердно думал, но озвучивать этого не спешил. А потом резко перевёл строгий взгляд на Юнги, что всё ещё стоял возле стены не живой, не мёртвый, бледный и потерянный. — Давайте выйдем. Думаю, нам есть о чём поговорить, — обратился он к блондину и, обогнув замерших Тэхёна и Чимина, вышел. Мин не сразу понял, что от него хотят, но потом резко сорвался с места и вышел следом. — Как бы прискорбно это не звучало, но мой коллега прав. Ещё немного, и наших сил здесь будет мало. Нам придётся просить помощи у психиатрического отделения, и поверьте мне, они диагноз поставят быстро. И я сомневаюсь, что этот диагноз вас порадует. Дай Бог, чтобы не дошло всё это до психдиспансера, — говорил врач, а Юнги как будто выпал из этого мира и смотрел в пустоту. Для него это тоже большая нагрузка, ему тоже сложно принять всю ситуацию сразу, ещё и пытаться помочь. — Всё в ваших руках сейчас, — высказался врач и, ободряюще похлопав парня по плечу, ушёл в свой кабинет. *** — Пап, я не управлюсь за месяц… Всё очень плохо. — тихий и уставший голос перебивал порывы ветра за окном, на стекле показались первые капли дождя. — Что ещё случилось? — взволнованный мужской голос по ту сторону телефона заставил блондина слегка приподнять один край губ. — Я устал, пап… Я не справляюсь. Это сложно. Я боюсь, что облажаюсь и… Она… Она тоже… Уйдёт, — голос задрожал, ком из слёз начинал давить на горло и дышать становилось сложнее. Юнги устало прижался головой к холодному стеклу и уставился на ночной город. Его нервная система тоже не железная, ему тоже было очень тяжело, но он со всех сил старался держать себя в руках. Он узнал, что лучший друг погиб, а подруга, почти сестра, в ужасном состоянии. Мин все эти дни старался нагрузить себя работой, чтобы лишний раз не думать об Алексе, старался поддерживать Ариану, чтобы не потерять и её, но не справился, и всё стало хуже. Теперь ей угрожает возможность сойти с ума, и тогда он уже не сможет ей помочь. Как сейчас поступить? Что делать, чтобы спасти ситуацию и не потерять последнего родного человека? — Ты справишься, сынок. Вы же как брат и сестра, а значит преодолеете всё вместе. И да, можешь не возвращаться. Я справлюсь здесь. Там ты сейчас нужнее… — Спасибо, пап… *** Сильный ветер разносил по открытой территории тихие воющие звуки. Здесь для него не было преград, и он, как будто стараясь с большей силой, швырял души умерших в разные стороны. По-другому нельзя описать всю обстановку этого места. Деревьев почти нет, лишь многочисленные памятники. Мрак здесь плотным одеялом прирос к земле даже в светлое время суток, свет сюда не попадал, словно сам бежал отсюда как можно дальше. Всё было подпитано слезами, болью, отчаянием, страданиями. Здесь все негативные, ужасные чувства всегда собираются вместе. Конечно, а как иначе. Ведь тут прощаются и отпускают людей в неизвестность, в никуда. Здесь их тела появляются в самую последнюю очередь, прежде чем погрузится в вечную темноту. Кладбище. Огромное количество могил как будто кричит о том, что все в конечном итоге приходят сюда. Среди этого огромного скопления потерянных душ и холодных камней, которые якобы стоят тут для памяти, из уважения, но на самом деле лишь угнетают и так мрачную обстановку, сидит блондинистый парень. Сидит прямо на земле и неотрывно смотрит на каменную плиту, с виду обычную, а имя и годы жизни на нём заставляют выть лишь нескольких человек. Алекс Паркер. 1992–2018 гг. — Как же так? — из уст парня вырывается сиплый шёпот отчаяния. — Ещё совсем недавно ты улыбался, шутил, ты был рядом, а сейчас… — первая слеза скатывается по щеке, за ней вторая, третья. Юнги уже около часа сидит перед могилой лучшего друга, смотрит на эти проклятые числа и всё больше тонет. Ветер как будто нашел себе новую жертву и со всей силы бился о его тело, трепал волосы, смахивал слёзы, но ничто сейчас ему не важно, кроме одного. — Я так запутался, Алекс… Как мне поступить? Как спасти её? Ты же мне не простишь, если я ничего не сделаю… — так надеялся услышать ответ, но единственным его собеседником сейчас может быть только ветер. Сердце сжималось от понимания всей ситуации, впервые у Мина возникли мысли о смерти. Впервые это коснулось его так близко, и теперь он понимает, как это больно — терять близких. Впервые не хотелось жить. Он пришёл сюда от безысходности. Никто не знал Ариану так, как знал её Алекс. И больше было не к кому обратиться. Где искать помощи? Где искать силы, чтобы справиться самому, пережить и вытащить следом девушку? Сейчас весь мир был словно против него. У Юнги сдавали нервы. Он правда не знал, как поступить. Ему тоже было очень тяжело и нужно было услышать слова поддержки, поэтому он искал её у умершего человека. Как бы то не звучало, Мин верил, что Паркер сейчас слышит его и просто не знает как ответить, как помочь. Таковой была их дружба все эти три года. В какой бы ситуации не оказались, они всегда помогали друг другу, выручали и поддерживали. — Помнишь, как мы вместе ездили на море? Ты ещё тогда просил меня притворятся её парнем, чтобы никто к ней не приставал, а потом мы подрались с одним хмырём в клубе. У тебя фингал был на полглаза, но ты постоянно смеялся, а Ариана металась между нами, не зная, чьи раны сначала обработать. Мы над ней ещё долго прикалывались, а потом просто сели смотреть фильмы и уснули втроём друг на друге… А помнишь не смогли определить, какую пиццу заказывать, и каждый заказал себе несколько разных, но в итоге мы дрались из-за одной обычной, которая всегда казалась самой вкусной… Или как в парке бегали за голубями, орали песни и танцевали в костюмах пикачу… Особенно мы с тобой… — из груди вырвался смех от отчаяния и счастливых воспоминаний, — такие два грозных парня в смешных жёлтых комбинезонах танцуют странные танцы… А помнишь, Ариана проиграла нам в карты и бегала по улице с разрисованным нами лицом и кричала, что любит Леонардо До Каприо, а потом к ней подошёл странный мужик, сказал, что тоже его очень любит, и они обнимались. Мы ещё тогда удивлялись, как она так спокойно разговаривает и обнимается с незнакомым человеком… — он уже говорил всё это как в бреду. Картинки счастливого прошлого всплывали в памяти по очереди, а отчаяние внутри росло. Казалось, что в душе распространяется пустота, она всё разъедает и ничего не остаётся. — Нам было так хорошо втроём, и больше никто не нужен был. Так почему? В воздухе повисло молчание. На улице начало смеркаться, темнота накрывала всё, и становилось сложно что-то разглядеть, но Юнги по-прежнему оставался сидеть на холодной земле. Ветер уже не казался таким раздражительным и надоедающим, потому что своими потоками вытирал теперь уже никому не нужные слёзы и выбивал негативные мысли, от которых тоже уже ничего не изменится. — Ну подтолкни меня в нужную сторону, и я постараюсь смириться с реальностью. Обещаю… — но в ответ снова душераздирающая тишина. На лице проскочила грустная ухмылка. Впервые они не способны помочь друг другу, и теперь Юнги самому нужно искать выход из многочисленных проблем. — Ладно. Я не в обиде, правда, — шмыгнув замёрзшим носом, он медленно начал подниматься, — я буду стараться… И я обещаю тебе, мы выкарабкаемся и… Ты знай, что ты так и остался незаменимым членом нашей маленькой, но шумной компании… Люблю тебя, братишка, — последний раз взглянув на плиту, Мин разворачивается и медленно уходит. Странно и очень необычно, но после этого многочасового нахождения здесь, возле его могилы, ему стало легче, словно он и вправду побеседовал с Алексом. Появилось желание идти дальше, появилось хоть немного светлых мыслей. Юнги провёл в том мрачном месте около трёх часов в полнейшей тишине, говорил сам с собой, можно сказать, но лично он так не считал. Алекс всегда мог магически подействовать на его состояние одним своим присутствием, и сейчас ничего не изменилось. Пусть его больше нет рядом физически, но в сердце, в душе Мина он останется навсегда его самым лучшим и незаменимым другом, независимо от места, обстоятельств и времени. Они друзья навеки. Теперь блондин в этом уверен, потому что правда до сих пор чувствует его присутствие и поддержку, а значит они всё ещё есть друг у друга. *** Снова эти белые стены, снова эта больница. Всё по-прежнему. И вот уже несколько дней Ариана открывает глаза и видит всё тот же потолок, всё ту же палату. Меняется только её душевное состояние, до этого оно постоянно ухудшалось, а сегодня она не чувствует ничего. И первым делом в её голову не прилетели многочисленные мысли о брате. Было пусто. Совсем. Это не много пугало и радовало одновременно. Но тут перед глазами всплывают расплывчатые картинки недавней ситуации. Юнги, боль, слёзы, крики и всё. Как будто она перестала быть собой после одного момента. Во рту ужасная сухость и болит голова. Девушка поворачивает голову в сторону окна, где виднелись тёмные тучи ночного города, хотя сложно сказать точно, какое сейчас время суток. Затем взгляд падает на прикроватную тумбочку, где лежит позабытый ею телефон. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы дотянуться и взять в руку. К счастью, он был не разряжен и показал 2:57 ночи. Сон больше не шёл, чего Ари очень боялась, ведь если она не спала, то значит много думала, а если думала, то всё снова может вернуться к исходной, не самой удачной для неё точке. Сейчас ей очень хотелось сохранить эту пустоту души и мыслей, это лучше, чем страдать. Проще чувствовать безразличие, чем умирать морально. Но вдруг в голове появилось внезапное желание поговорить с кем-то. Ни о чём. Просто поговорить о мелочах, вспомнить былую беззаботность, лишь бы только не подпускать негативных мыслей к себе. И лишь один человек мог ей сейчас помочь. Её не волновало, что это может быть не очень правильно — заявиться к человеку в три часа ночи, что он скорее всего спит и вообще не ждёт её, просто внезапно захотелось, чтобы кто-то был рядом. Ариана медленно и с усилиями встаёт с кровати и, наплевав на внешний вид, почти беззвучно выходит в коридор. Тусклый свет от лампы на посту медсестры делал полумрак, этого было достаточно, чтобы сориентироваться среди большого количества дверей. За столом сидела девушка, положив руки на голову, она не замечала ничего вокруг себя, поэтому Ари без проблем прошла мимо, а настигнув нужной двери, остановилась лишь на секунду, но потом снова вернула себе боевой настрой и также тихо приоткрыла дверь. Напротив окна в инвалидной коляске сидел парень и смотрел на ночной город. Он, судя по всему, был в каком-то трансе, витал в своих мыслях и даже не заметил ночную гостью. А Ари очень удивилась, что он не спит и даже не собирается. Она не спешила привлекать внимание к себе, а просто наблюдала за ним сзади. Густые чёрные волосы небрежно торчали в разные стороны, но это смотрелось очень мило, широкая спина, подкаченные руки, но всю эту великолепную картину портила именно коляска. Ариана не могла отрицать тот факт, что он достаточно красив и внешне, и в душе, и ей тоже было обидно, что такой хороший парень, который вряд ли успел совершить что-то ужасное в этой жизни, за что его можно было бы так наказывать, получил такой поворот в жизни, который сломал любимые мечты и надежды на счастливую и полноценную жизнь. Конечно, многие говорят, что инвалидность — это не есть смерть, и можно и нужно жить дальше, но никто не может опровергнуть факт душевного перелома, от которого у многих опускаются руки, особенно, если ты совсем один, и некому вложить заново эти надежды на счастье и мечты о светлом будущем. Ей было очень жаль его, и сейчас, стоя позади и наблюдая за ним, в груди у неё что-то ёкнуло, и резко захотелось помочь ему, чтобы именно сейчас он не ощущал этого убивающего одиночества. — Чим, — шатенка решилась его позвать, чтобы он наконец увидел её. И вроде прошептала она достаточно тихо, но в сопоставлении с оглушающей тишиной, до этого окружающей их, это прозвучало достаточно громко, от чего парень вздрогнул и резко повернулся к двери. Чимин меньше всего ожидал увидеть её сейчас у себя в палате, поэтому на его лице отразилось огромное удивление, брови поднялись вверх, глаза увеличились в немом вопросе. — Ариана?! — Привет, — неловко поздоровалась она, почувствовав его интерес и множество не озвученных вопросов, слегла сжалась, потому что не знала, что сказать дальше и как нормально объяснить причину ночного визита. — Я тебе не помешала? — Нет! Ты что, конечно нет. Проходи, — Чимин всё ещё говорил с нескрываемым удивлением в голосе и на лице. Он очень много думал о ней, о том, что произошло за последнее время, и понял одну важную для себя вещь: он очень привязался к ней, настолько, что все её проблемы, боль и страдания стал пропускать через себя. Пак очень испугался за неё вчера, во время этого срыва хотелось самому защитить от всего мира, закрыть собой, чтобы она больше не мучалась. Весь день сегодня и до этого момента он не находил себе места, волновался, переживал, боролся с желанием заехать к ней в палату и просто побыть рядом. А сейчас, когда увидел её перед собой такую уставшую, истощённую, с пустыми безжизненными глазами, с синяками, растерялся, а сердце его сжалось и ускорило свою работу. И всё-таки брюнет уже точно не может скрывать от самого себя, что полюбил её, что разделяет с ней все её чувства и переживания, но взаимности просить не может, не имеет права, поэтому она не должна знать о его настоящем отношении к ней. А для этого им нужно прекратить общение как можно скорее. Пак хотел бы уже сейчас сказать ей об этом, но побоялся ухудшить и без того ужасное состояние. — Я просто... Просто мне сейчас очень страшно оставаться одной и хочется поговорить с кем-то… Если я мешаю, ты скажи, я уйду, — делая огромные паузы между фразами, шатенка говорила очень неуверенно и тихо с низко опущенной головой, ей было очень неловко, и это чувствовалось. — Ты мне не мешаешь, правда, — нужно было как-то сгладить эту неловкость и разрядить атмосферу, поэтому Чимин старался говорить как можно непринуждённее и увереннее, хотя его тоже сковывало волнение. — А почему ты не спишь? — девушка резко подняла голову и уставилась на брюнета, от чего он слегка вздрогнул. — Я в последнее время очень плохо сплю, так что по ночам в основном думаю, смотрю в потолок, снова думаю… — пытался чуть улыбнуться, но получилось слегка напряжённо. — А давай посмотрим какой-нибудь фильм? Мне Тэхён ноутбук оставил, — в его голову эта идея пришла внезапно и показалась самой подходящей, поэтому он поспешил её озвучить, хотя хотелось осыпать её вопросами о самочувствии. А знает ли вообще кто-то, кроме него, что Паркер пришла в себя? — Давай, я только за. А какой? — Там их много, сейчас выберем, — увидев заинтересованность в её глазах, Чимин не смог сдержать улыбки, он был очень рад, потому что она сейчас рядом, пришла именно к нему, не позвонила и не попросила приехать Юнги, а пришла к нему. И её губы в ответ растянулись в подобии улыбки, что ещё больше осчастливило влюблённого парня. По началу между ними чувствовалась неловкость. Чимин сильно смутился, когда она предложила ему перебраться с коляски на диван, и сама вся эта картинка заметно подпортила ему настроение. Ему ужасно не хотелось, чтобы она видела его таким, но она не смутилась ни капли, а наоборот рвалась помочь. Они сидели так близко друг к другу, что сердце обоих неосознанно и неподконтрольно ускорилось. Но Ариана не хотела ничего признавать и списала всё на самочувствие. Оба очень старались вникнуть в смысл комедии, которую они вдвоём выбрали, но получалось плохо. Если Пак хоть иногда хмыкал с забавного поведения героев и их шуток, то Паркер сидела с каменным лицом, не отрываясь, смотрела на экран, но никаких эмоций не выдавала, что немного напрягало парня. К середине фильма девушка почувствовала, что её клонит в сон, и немного съехала вниз, чтобы положить голову на спинку дивана, одновременно натягивая плед до носа. Этот жест заставил его улыбнуться и краем глаза присмотреться к ней. Красивая, даже сейчас, с синяками под глазами, бледным цветом кожи, растрёпанными волосами и в широкой пижаме. Он не видел в ней недостатков, восхищался её выдержкой и внутренней силой. Тот жест в парке по отношению к незнакомке притянул его к ней ещё больше, теперь она казалась ещё загадочнее. Чимин никогда и подумать не мог, что при таких трагичных обстоятельствах встретит свою первую любовь, что так безнадёжны и односторонни будут его чувства, и что он так глупо её отпустит, но изменить уже ничего нельзя, он уже всё решил. Глаза Пака расширились в несколько раз, сердце подскочило, когда он почувствовал её голову на своём плече. Заснула. Парень уже давно забыл о фильме, смотрел только на неё. Рука непроизвольно потянулась к её волосам, он провёл ладонью по макушке и прижался щекой в ответ. Ему хотелось плакать от ничтожности и несправедливости, потому что безумно хотелось признаться ей в чувствах, предложить встречаться и держать возле себя как можно дольше. Каким бы сложным не был её характер, от неё исходит тепло и доброта, и от этого ему больнее. За всеми этими мыслями Чимин даже не заметил, как закончился фильм, а сам он так и уснул в той же позе. Со стороны они казались настоящей парой, да и смотрелись вместе очень красиво. Но судьба подготовила им вот такое нелёгкое испытания. Из-за которого, как минимум, две жизни могут поломаться. *** — Ух ты!!! Вот эта картина маслом! — громкий мужской голос заставил обоих резко вздрогнуть и подскочить на месте. Чимин сначала вообще не понял, что происходит, поэтому сонно осматривался по сторонам, пока не кинул взгляд на дверь, где в проёме стоял довольно улыбающийся Тэхён и удивлённый Юнги. Парни приехали в больницу, как только второму позвонила медсестра и сказала, что пациентка из триста восьмой палаты пришла в себя, но в палате её нет. Они вдвоём сорвались и быстро примчались сюда, но реакции у них были разные на то, что они увидели. Ариана спала на плече Чимина, а тот прижался щекой к её макушке и тоже сладко спал. Юнги всё больше напрягала эта ситуация, теперь он и сам дождаться не мог, когда шатенку выпишут, и он сможет увезти её подальше от Пака. — Как же хочется вас сейчас убить, — сонным голосом, потирая глазки, недовольно пробубнила девушка. — За что? За то, что прервали вашу идиллию? — ехидничал Тэхён, коварно улыбаясь и смотря на своего друга, что наблюдал за их перепалкой. — За то, что разбудили, — сказали Юнги и Ариана в унисон, от чего все парни засмеялись, а девушка недовольно надула губки. Мин слишком хорошо знал свою сестрёнку, она всегда злится, когда её будят подобным образом и не по делу. — Ну наконец-то мы смогли собраться вместе нашей дружной компанией, — громко произнёс Ким, привлекая всё внимание остальных. — А ты, я смотрю, претендуешь на место заводилы… — всё ещё недовольно говорила Паркер. — Эй, я не понял. Чего ты возмущаешься? Я тебе между прочим жизнь спас, — его голос стал слегка обиженным, а шатенка устало закатила глаза. — Вот вы со своим другом такие одинаковые. Он тоже никак не хочет принимать моего героизма. — Я вообще-то ничего не говорил, — подал голос Мин. — Вот именно! — снова вскричал обиженный. Юнги и Чимин снова засмеялись с его забавного поведения, а Ари осталась сидеть с тем же недовольным лицом. У неё всегда было ужасное настроение, когда она не высыпалась, и могла сорваться на любого человека, и сейчас её целью был Ким. Но чтобы не наделать ошибок, она просто встала и молча покинула палату. — Что это с ней? — Тэхён забеспокоился, испугавшись, что это из-за него она так взбесилась, и он сказал что-то не так. — Не выспалась, — просто ответил Юнги и направился следом. Ему хотелось с ней поговорить, и возможно сейчас не самый удачный момент, но если не сейчас, то никогда. — Всегда поражался, как сон может повлиять на твоё настроение, — начал из далека парень, как только вошёл в палату, где девушка устроилась на подоконнике. — Да уж. Надеюсь, он не расстроился. — Не расстроился, — ответил он, присаживаясь рядом. — Как ты себя чувствуешь? — сначала повисло молчание, она как будто обдумывала, что ответить, опустив голову вниз. — Знаешь, это странно… — наконец начала она, — но я больше ничего не чувствую. У меня внутри всё пусто, словно из меня всё выкачали. Это, с одной стороны, хорошо, потому что я не чувствую боли, но и… Так непривычно. Я конечно стараюсь не подпускать к себе все прежние мысли, боюсь сделать что-то не так и… Снова вернуться к отправной точке, — делая паузы между фразами, она старалась выговориться. Ей всегда становилось легче после разговоров с Юнги. А он слушал очень внимательно, стараясь пока никак не реагировать на её слова. — Сегодня ночью я попыталась принять для себя тот факт, что так было нужно… Тем более, я знаю, как сильно он скучал по родителям… Я думаю, они забрали его к себе… А я… А мне нужно просто пережить и смириться. Всё же не зря говорят, что Бог посылает нам только те испытания, которые мы сможем преодолеть. Я надеюсь, что это правда так, и я справлюсь… — Ариана подняла голову и встретилась взглядом с Юнги, что смотрел на неё и гордился, что он является близким другом, почти братом, для такого человека, как она. — Ты справишься, я уверен, — тихо прошептал он и обнял сильно-сильно, чтобы показать, что он рядом и никогда её одну не оставит. Для неё это было очень важно, это как новый прилив сил. Ариана и вправду начала мириться с фактом, что брата больше нет, но надо жить дальше. Всё-таки не она первая, не она последняя, кто теряет близких, бывают ситуации и похуже. А у неё есть Юнги, и она справится и добьётся всего в жизни, как всегда хотел Алекс. *** *Спустя неделю* За ещё неделю, проведённую в стенах больницы, Ариана пошла на поправку. Начала улыбаться, и врач очень хвалил её за то, что она смогла взять себя в руки. Все анализы и обследования показывали хорошие результаты, поэтому никто уже не видел необходимости держать её здесь. И вот близился момент долгожданной выписки. Уже сегодня она сможет выбраться с этого места и вдохнуть холодный воздух свободы. Юнги очень обрадовался, когда сообщили, что отец разрешил ему не возвращаться в Канаду, а ждать его возвращения в Корею здесь. Поэтому они решили жить в квартире Мина и вместе ждать, когда дядюшка Минсун почтит их своим прилётом. Ровно в три часа дня блондин будет здесь и заберёт её отсюда, а до того момента есть ещё четыре часа, которые она естественно проведёт с человеком, который в последние дни занимает все её мысли. После того случая с её ночным визитом к Чимину они стали намного ближе друг к другу. С каждым днём их душевное расстояние уменьшалось, и девушку всё больше тянуло к триста двенадцатой палате. Тэхён и Юнги часто приходили к ним, и они вчетвером до позднего вечера сидели и смотрели фильмы, играли в карты или просто разговаривали, очень весело проводили время, а потом медсёстры выгоняли двоих парней из-за позднего часа и их шума, а Ариана и Чимин надолго оставались одни. Они также могли просто разговаривать о всяких мелочах или просто молчать. С ним она всегда находила общие темы для разговоров, с ним было очень тепло, уютно, он казался ей совсем родным. Это их общение дошло до того, что девушка уже не представляла, как будет жить без этого человека и разговоров с ним. Поэтому она перед сном представляла, как будет также ходить к нему в больницу, они будут также общаться. Со временем Ари заметила, как странно ускоряется её сердце от лёгких касаний и взглядов, как тянется всё её нутро к нему. «Неужели влюбилась?» — этот вопрос так часто стал посещать её, что она всё чаще стала обращать внимание, как изменяется её поведение в его присутствии, и всё чаще она стала отвечать на него «да». И всё было прекрасно до вчерашнего вечера, когда за просмотром очередного фильма, сидя между Чимином и Тэхёном, она вновь заснула, но голова откинулась именно в сторону Кима. И Ари прекрасно помнит, каким хмурым был Пак, когда она проснулась от визита медсестры, которая пришла оповестить русоволосого, что ему пора домой. Он конечно сказал, что это всё от усталости, и что ему необходимо поспать, но что-то было не так. И Ариана не придала этому особого значения, а зря. — Вы в триста двенадцатую? — медсестра на посту остановила девушку, когда та направлялась к Паку. — Ну да. А что такое? — Он просил передать, если вы вдруг наведаетесь к нему, то он на крыше, — мило улыбнувшись, пролепетала она. — Хорошо. Спасибо, — быстро с взаимной улыбкой ответила шатенка и побежала к своей палате за курткой. По пути туда девушка всё задавалась вопросом, что он делает на крыше в такую холодную погоду, почему не сказал ей об этом лично, а попросил передать медсестру. И вот двери на крышу наконец открываются, и предстаёт вид на город, а на открытом пространстве она сразу замечает парня на коляске, что задумчиво и как-то грустно смотрит в даль. — Ты что тут делаешь? Тут же холодно. И почему мне сам сказал? — весело подбежала она к нему и села возле на корточки. На что он заторможенно перевёл на неё взгляд и несколько секунд странно неотрывно глядел в глаза, а потом пожал плечами и снова посмотрел в даль. — Вещи собрала? Во сколько Юнги приедет? — тон был очень серьёзным, что по телу девушки побежали мурашки. — Собрала. Юнги к трём должен приехать. Кстати об этом. Я планирую ходить к тебе каждый день. Что тебе принести? — шатенка вскочила на ноги и с широкой улыбкой смотрела на Чимина, который не разделял её радости. Повисло молчание, в котором Ари сразу почувствовала что-то неладное, тёмное и унылое, что исходило от него. — Что с тобой? — решилась задать она вопрос, когда тишина начала давить. — Ари, я хочу чтоб мы перестали общаться. Одна фраза, и улыбка с её лица быстро пропала. Внутри что-то больно кольнуло. Это её душа сломалась. Снова. Сильнейший удар он нанёс на ещё совсем незажившую огромную рану, от чего опять захотелось кричать. Опять так больно. А ведь именно он помог начать улыбаться, именно он подарил надежду и вселил тёплую веру. И сам же её отнял. Так безжалостно и беспощадно добил покалеченную душу. И ей было не суждено узнать, что этой фразой он убил их обоих.