«Здравствуй. Это Чанёль. Назови адрес школы. Когда я могу забрать тебя?»
Бэкхён хлопает глазами и смотрит на сообщение ещё несколько раз, чтобы убедиться в истинности происходящего. Но сообщение есть. Ему написал Пак Чанёль. Его персональный кошелёк с деньгами и пропуск в будущее. Бэкхён быстро набирает адрес школы и время, когда заканчиваются уроки. Чанёль больше ничего не отвечает, но сообщение оказывается прочитанным сразу. Преподаватель приходит как раз вовремя. И Бэкхён уходит в свои мысли, сосредотачиваясь на подготовке к экзаменам. Бён никогда не распускал руки, никогда не начинал конфликт первым, но не отводил взгляд, потому что запомнил раз и навсегда — своим проблемам и страхам нужно смотреть в глаза.***
Чанёль как раз освободил всю вторую половину дня для того, чтобы спокойно решить все дела с Бэкхёном. Сехун молча наблюдал за тем, как мужчина собирается, сидя в кресле в его кабинете. Он изогнул бровь, когда увидел на экране телефона Чанёля, который лежал на столике, пока сам Пак напяливал пиджак, незатейливое прозвище. Он не знал, кому оно принадлежит. — Чанёль, тебе какой-то «малыш» сообщение прислал. Чанёль спокойно продолжает смотреть в зеркало, поправляя одежду, будто вовсе не слыша слова друга. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Ты всё-таки воспользовался моим советом? Мужчина наконец поворачивается и берёт телефон со столика в руки. Но сначала он смотрит на Сехуна и отвечает: — Да, я зарегистрировался в приложении, но то, что я там увидел, — мне не понравилось. Это склад безжизненных пустых кукол, которые хотят одного — грязи и денег. Мне это не подходит. — Тогда кто такой малыш? Сехун с любопытством смотрит на друга. Но тот лишь отмахивается. — Я расскажу тебе эту историю позже. А сейчас мне пора. Чанёль выходит из кабинета и смотрит на смс, понимая, что Бэкхён совсем скоро освободится. Поэтому спускается на парковку, садится в машину и выезжает на место. Он едет по направлению к школе, отмечая, что это заведение не последнее место в Корее. Школа действительно хорошая. Значит Бён не глуп. Хотя. Кто знает? По крайней мере, Чанёль очень надеется на то, что это так. Мужчина подъезжает к воротам, останавливаясь неподалёку. Сегодня он на рабочей машине, дабы избежать лишних слухов о его романе с несовершеннолетним, а то, что слухи могли пойти, — запросто. Чанёль пару минут ждёт, а затем видит Бэкхёна, который сначала не замечает его, но когда приглядывается — тут же направляется к машине, поправляя свою школьную форму. Чанёль отмечает для себя, что у Бёна плохое зрение. — Здравствуйте. Бэкхён плюхается в соседнее кресло и пристёгивается. Чанёль кивает, осматривает с головы до ног и трогается с места. — Куда ты хочешь поехать? Есть пожелания? Юноша прикусывает губу и хмурится. — Думаю, это я оставлю на вас. — Хорошо. Тогда поедем в ресторан. Посидим в тихой обстановке и спокойно поговорим. Бён лишь кивает, до сих пор не веря в то, что это происходит с ним. Парень смотрит на крепкие руки на руле, сосредоточенный взгляд и каменное холодное выражение лица. Ничего не понять. Но для Бэкхёна это неважно. Поэтому он спокойно отворачивается к окну и всю оставшуюся дорогу они едут молча. Бэкхён не верит даже тогда, когда Чанёль приводит его в ресторан, который он никогда бы в жизни не смог бы посетить. — Я забронировал отдельную комнату, где нас никто не потревожит. Надеюсь, тебя это не смутит. — Нет, конечно. Вы же обещали меня не трогать. — А ты такой наивный? Бэкхён останавливается на половине пути, и Чанёль останавливается следом. Парень вздыхает и сверлит мужчину сердитым подозрительным взглядом. — Вы сейчас шутите? Мужчина усмехается. Всё-таки забавный этот Бён Бэкхён. — Да. Пойдём дальше. Бён направляется следом через пару секунд, догоняя мужчину, который пропускает его вперёд в маленький зал. Здесь хороший вид из окна, стол посредине и тишина. Комнатка в светлых приятных тонах, что заставляет Бэкхёна чувствовать себя уютно. Поэтому он просто кидает свой портфель рядом со стулом и плюхается на него, наблюдая за тем, как мужчина осторожно присаживается на свой стул, стягивая спортивный пиджак и вешая его на спинку. Белая футболка обтягивает накаченные мышцы мужчины, на которые совершенно беззастенчиво пялится Бэкхён прямо сейчас, и это не уходит от взгляда Пака, который просто наблюдает. Бён резко переводит взгляд, будто не он только что рассматривал Чанёля, и улыбается, смотря прямо в глаза. — Спрашивайте. — Я заказал еду на свой вкус. Её скоро принесут. Кивок. — Расскажи о своей семье. Бэкхён вздыхает. И думает — с чего начать? Многое говорить не хочется. Да и его семья не блещет связями и богатством. — Мы живём в маленьком двухэтажном доме в тихом районе Сеула. Я в семье второй ребёнок. У меня есть старший брат. У него уже своя семья. Но живут они у нас. — Кем работают твои родители? — Мать в банке кассиром, а отец где-то постоянно по разным местам катается. Всякие крупные заказы развозит. Мотается между городами в командировки. А потом приезжает и месяц нихера не делает, развалившись на диване перед телевизором. Чанёль вздыхает и внимательно осмотрит Бэкхену в глаза. — Могу я попросить тебя не выражаться? — Вам не нравится? — Не нравится. — Ладно. При вас не буду. Как раз приносят еду. И за то время, что блюда расставляют на столе, Бэкхён думает о взгляде Чанёля, когда тот сказал плохое слово. Сталь. Бён уловил эту холодную сталь. Ослушиваться не хотелось. Лучше просто согласиться. Ведь он всё-таки теперь будет его обеспечивать, и Бэкхён должен быть хорошим примерным мальчиком. Они едят в полном молчании. Бэкхён поедает стейк с огромной скоростью, потому что ничего такого не ел уже очень давно. Пища богов. Юноша даже не замечает, как Чанёль наблюдает за ним. Лишь когда они заканчивают приём пищи, Чанёль просит: — Продолжай. Мужчине наливают вина, а Бэкхёну сок. И последний разочарованно вздыхает. — Я тоже хочу вина. — Рано ещё. Продолжай, Бэкхён. Я слушаю. Бён решает не спорить. — Брат где-то в офисе сидит печатает какие-то документы, его жена в декрете, потому что ребёнок маленький. Но она тоже ничего не делает. В основном — уходит к родителям, оставляет у них ребёнка, а сама шляется с подружками по салонам красоты на деньги брата. — А ты? — вопросительный взгляд на мужчину. — А что делаешь ты? — Я? — Кивок. — Хожу в школу, на подработки, ещё дома все дела делаю. Если успеваю, потому что если не успеваю — меня обычно выставляют на улицу. Но вчера я после встречи с вами сразу же домой вернулся. Там никого не было, и я успел всё сделать. — Всё сделать? Что, например? Чанёлю действительно интересно. Потому что Бэкхён оказался совсем не таким, каким он себе его представлял. В нём чувствовался стержень. И теперь Чанёль кажется начинал понимать, почему. — Убрался в доме, постирал все вещи, посуду перемыл и кушать приготовил, хоть и не очень умею, но учусь. Чтобы не было претензий потом. И всё в таком духе. — И тебе не сложно? Бэкхён прыскает от смеха и отвечает. — Нет. Я привык так жить. Мои родители потеряли ко мне интерес, как только мой брат поступил в престижный университет, благодаря деньгам, которые они копили очень долгое время. Он отучился с горем пополам и в итоге сидит в офисе, бумажки печатает. А я просто должен быть тем, кто следит за домом. Обычные домашние обязанности. Я не хочу жить в свинарнике, потому что кроме меня там никто не убирается. Все заняты. И я понимаю своих родителей. Даже не злюсь на них. Потому что они потратили много сил на моего брата. И не виноваты в том, что он не стал успешным. Чанёль наблюдал за тем, как спадает улыбка с лица Бэкхёна. И как исчезает маска вечной радости и счастья. Уголки его губ опустились, глаза потускнели буквально за несколько секунд, пока он говорил всё это, а руки неожиданно были спрятаны под стол на колени. Чанёль выпил ещё немного вина, попутно думая о том, что Бэкхён весьма даже интересный юноша. Тишина длилась немного, так как Бён будто по щелчку пальцев пришёл в себя и снова был готов к разговору. — Я вам всё так выдаю. Будто мы знакомы тысячу лет или являемся близкими друзьями. Бэкхён снова начинает улыбаться. И ставит локти на стол, опираясь подбородком в кулачки. Он с любопытством смотрит на Чанёля и ждёт его дальнейших вопросов. — И чего же ты хочешь от такой жизни, Бэкхён? — От такой? От такой ничего, а вот от жизни, которой добьюсь, — многого. Чанёль хмыкает. Их встреча будто была судьбоносная. Пак впервые думает так о ком-то. Ему всего 17, он любит какао и денег должен непонятно кому, но мыслит как взрослый человек, любит чистоту и пытается ещё при этом учиться. Теперь Чанёль понял, почему Бэкхён такой. А ещё он понял, что родители Бэкхёна ужасны. Но об этом они говорить не будут. Чанёль не психолог, не друг, они друг другу никто. Такие разговоры ни к чему. — Хороший ответ. Бэкхён улыбается уже спокойнее, а потом откидывается на спинку стула. — Скажи, Бэкхён, те особи вчера, которые требовали долг, — кто они? Бэкхён даже рассмеялся немного от вот этого вот «особи», сказанного из уст мужчины. А затем, заметив серьёзный пристальный взгляд — поспешил ответить. — Они мои одноклассники. Видеть их уже не могу. — Почему они начали к тебе лезть? — У меня есть некоторые проблемы с обществом, потому что я не привык молчать. Если мне что-то не нравится или кто-то что-то говорит в мою сторону — я высказываю свою точку зрения. И в итоге — это приводит к конфликту. Меня любят учителя за хорошую учёбу, но не любят одноклассники за то, что я, как бы это сказать… Чанёль заканчивает фразу за него. — Они не любят тебя за то, какой ты есть на самом деле? — Да. Именно так. Верно. Бэкхён соглашается, и его взгляд снова тускнеет, но он продолжает легонько улыбаться, попивая сок. Чанёль удивлён. Приятно удивлён личностью этого парня. — Ты хотел поговорить о расписке или договоре. — Теперь я думаю, мне это не нужно. Мужчина усмехается. — Почему же? — Я не чувствую опасности рядом с вами. Мне комфортно. И если что пойдёт не так — я ведь могу просто уйти, верно? И мы сможем просто сделать вид, что никогда не знали друг друга. И не будет никаких подписей, документов или прочего такого, что будет лишь закреплять тот факт, что между нами была связь. Чанёль сверлит Бэкхёна долгим взглядом. И тот даже сначала не понимает, что так зацепило мужчину в его словах. А Пака не задело. Просто он немного начал злиться из-за того, что парень уже говорит о расставании, когда они ещё даже не начали свои интересные спонсорские отношения. — Уже говоришь о том, что уйдёшь? — В наше время нужно продумывать каждый свой шаг. А то знаете, как бывает? — Чанёль продолжает наблюдать за пареньком. — Идёшь по улице, никого не трогаешь, а затем внезапно встречаешь богатенького мужчину, он предлагает тебе спонсорские отношения, и в один момент происходит так, что ты раз и падаешь на его причиндал. Сначала ведь это не подразумевало такого исхода, а оно вон как в жизни бывает, верно? Чанёль изгибает бровь и подаётся вперёд, наклоняясь через столик к Бёну, который всё ещё улыбается, но не отводит взгляда. Он никогда не отводит взгляда. Это Чанёль тоже заметил. В любой ситуации Бэкхен смотрит прямо в глаза. — А ты собираешься упасть на мой причиндал, Бэкхён? Бэкхён вдруг начинает смеяться и откидывается на спинку своего кресла. Чанёль снова выпрямляется, тут же потянувшись к бокалу, чтобы отпить вина. И это кажется таким обыденным моментом, что даже не напрягает. Когда Бён выпивает свой сок после приступа смеха, снова смотрит на Чанёля, неожиданно спрашивая: — А как вы записали меня в телефоне? Чанёль молча поворачивает экран к нему, и Бэкхён удивлённо вскидывает брови. — Малыш? Почему именно так? — Потому что ты малыш. Бэкхён серьёзно кивает и отвечает: — Исчерпывающий ответ. Взгляд Чанёля темнеет. Он весьма терпеливо относится сейчас к высказываниям Бэкхёна, но это не значит, что он будет терпелив всегда. У Бэкхёна есть некоторые пробелы в знании этикета или просто общения со взрослыми, но Пак научит. Постепенно. Когда они привыкнут друг к другу. Поэтому сейчас он будет терпелив, хоть и хочется поставить на место. Но вместо этого он спрашивает в ответ: — Мне любопытно теперь, как ты меня обозвал в своём списке контактов. — Разве «папик» — это обзывалка? Чанёль вскидывает брови, но удовлетворительно кивает. Так нормально. — Одобряю. Бэкхён улыбается снова. Они выходят из кафе в жару, но Чанёль не даёт Бэкхёну уйти, сажая его в машину. Тем более — у них появилось совместное дело. Это будет второй вклад в жизнь Бэкхёна уже в роли законного спонсора. Парень же даже не подозревает, куда они едут, а когда подъезжают ближе к месту назначения — всё встаёт на свои места. — Ты сегодня меня не нашёл, пока не начал приглядываться. Это мой второй вклад в твою жизнь. С этого момента, Бэкхён, ты забываешь про то, что у тебя нет денег на что-то. Если тебе что-то нужно — звонишь, пишешь или оповещаешь об этом меня. И твой вопрос будет решён. И не испытывай стыд или угрызение совести за то, что я трачу на тебя деньги. У меня их много. Беспокоиться не о чем. — Я не беспокоюсь. Я пользуюсь моментом. Чанёль довольно приподнимает краешек губ. — Хороший мальчик. Бэкхён сглатывает, но не подает вида, что его как-то смутило это словосочетание. А Чанёль, как ни в чём не бывало, заходит в здание глазной клиники и направляется в кабинет врача, которому отправил смс ещё в кафе и назначил приём. Бэкхёну проверили зрение за несколько минут, провели обследование, посмотрели всё, что можно было посмотреть, и выписали очки. Уже через час юноша примерял очки с разными оправами и искал то, что ему подойдёт. Чанёль молча наблюдал. — Скажите, эти же вообще отпадные, правда? Мужчина смотрит на Бэкхёна в очках круглой оправы, как у Гарри Поттера, понимая, что эти очки будто были созданы для Бёна. Поэтому покупает их с радостью, отстёгивая крупную сумму девушке за кассой. Уже после того, как они выезжают из магазина, Бэкхён решает поблагодарить. — Спасибо. Я вам благодарен. — Почему раньше не проверял зрение? Чанёль следит за дорогой, попутно задавая вопрос. — Времени нет. Я всегда занят. — А сегодня? — А сегодня у меня с вами встреча, поэтому я взял отгул на работе. — Где ты работаешь? — В забегаловке в моём районе. Чтобы было не так далеко идти. — Ты должен уволиться. — Что? Бэкхён смотрит на мужчину и хлопает глазами. — Почему? Чанёль усмехается, отвечая: — Потому что у тебя теперь есть я. И к тому же — если я захочу твоей компании, но ты мне скажешь, что на работе — что я буду должен делать? — Бэкхён сглатывает, слушая. — Мы с тобой договаривались, Бэкхён, что в твои обязанности входит быть рядом со мной, когда мне этого захочется. Поэтому я требую, чтобы ты исполнял эту обязанность. Я думаю, я ясно выразился? Бэкхёну становится тошно от такого холодного тона. Да, Чанёль с самого начала не отличался теплотой и сердечностью, но всё же слышать такую сталь было непривычно. Дома была злость и ненависть, презрение и абсолютная отчуждённость, а здесь — холод. Такой, что Бэкхён покрывается мурашками, но берёт себя в руки. — Я понял вас. Бэкхёну хотелось возразить, но он боялся, что попросту его мечты сейчас могут разрушиться и его выгонят из машины, из свой жизни и забудут. И будет он дальше жить со своей семьёй, будет до конца дней своих убирать срач за всеми, а потом тихо умрёт, ничего не добившись в жизни. Бэкхён настолько глубоко уходит в свои мысли, что не замечает, как его зовёт Чанёль. Он ничего не замечает, потому что подумал о самом главном страхе в своей жизни. О страхе остаться никем. Жаль только, что этому страху в глаза посмотреть нельзя. Бэкхён вздрагивает и поворачивает голову к Чанёлю, который удерживает за плечо, вглядываясь в его лицо. — Ты только что начал загонять себя в угол мыслями или мне показалось, Бэкхён? Бён сглотнул и выдохнул, потому что только сейчас смог нормально сделать вдох. Полной грудью. Рука всё ещё была на плече. — Простите. Я просто ушёл в свои мысли. И вы правы, я люблю загоняться. Но не обращайте на это внимание. — Если это связано со мной, ты должен говорить об этом, ясно? Бэкхён поджимает губы и всё же не сдерживается: — Почему мне кажется, что вы пытаетесь меня контролировать? Ваши требования звучат так, будто это приказы. Чанёль убирает руку с плеча. И кладёт обе ладони на руль, заводя машину. До дома квартал. Бэкхёну никто не отвечает на его вопрос. Вместо ответа он слышит процеженное: — До встречи, Бэкхён. И Бэкхён выходит из машины, направляясь к своему дому. Очки он прячет подальше в рюкзак, потому что его родня не должна увидеть их. Все заработанные деньги он отдавал родителям, потому что иначе — он объявлялся врагом народа. А сейчас Чанёль сказал ему уволиться. Он собирался тратить деньги Чанёля только на себя, но видимо, придётся ещё и родителям отдавать. Когда Бэкхён заходит в дом — оказывается тихо. На часах пять вечера. Отец в командировке, мать на работе, брат тоже, а его жена снова пошла с подружками гулять. Бён со спокойной душой понимает, что в доме всё ещё чисто и сильно засрать его не успели, поэтому остается только приготовить покушать, чем он и занимается следующие часа два. Машина Чанёля стоит прямо напротив. А сам мужчина задумчиво смотрит на хрупкий силуэт в окне, и через пару минут авто срывается с места, исчезая за поворотом.