Проходит примерно часа три. Бэкхён спокойно делает своё домашнее задание. Он почти закончил, но не может решить парочку уравнений. Что-то не сходится. А Чанёль закончил пару минут назад, выключил ноутбук и теперь просто наблюдал за тем, как Бэкхён хмурится. Он что-то зачёркивает, хмыкает, вздыхает и вообще издаёт так много звуков, что свихнуться можно. Чанёля это немного раздражает, но не так, чтобы сильно. Он встаёт, тихо передвигаясь по помещению, обходит стойку и останавливается за спиной паренька, заглядывая в тетрадь через его плечо.
Бэкхён сначала не замечает его, но когда совсем рядом с ухом слышит хриплое и басистое:
— У тебя что-то не получается?
Бён вздрагивает и поворачивает голову, утыкаясь взглядом в подбородок мужчины. Парень сглатывает и тут же отворачивается, чтобы снова посмотреть в тетрадь, скрывая своё смущение. Это было неожиданно. Бэкхён поджимает губы и произносит:
— Что-то не сходится. Я решил это уравнение уже несколько раз. И ни разу ответ не сошёлся. Не понимаю, что не так.
— Куда ты собираешься поступать, Бэкхён?
— Хотелось бы в один из универов тройки скай. На экономический или математический. Я не силён в математике, но люблю её, как бы странно это ни звучало. Если бы был репетитор — я быстро поднялся бы по рейтингу в школе и смог бы пробиться в первую десятку.
Бэкхён упорно игнорировал тот факт, что Чанёль до сих пор стоял к нему слишком близко. Его больше интересовало это уравнение. Он хотел отдохнуть хотя бы немного, прежде чем пойдёт на ближайший вокзал или на свою лавочку среди деревьев. Он часто именно там коротал ночи. Но не успел он уйти в раздумья о ночлеге, как увидел палец мужчины, который указал куда-то в тетрадь. И Бэкхён не понял, нахмурившись.
— Ты забыл знак. — Бэкхён слушает мужчину, всматриваясь в символы. — И во всех твоих решениях, которые я наблюдаю, — этого знака нет.
Бэкхён начинает исправлять. На решение уходит минута примерно. Он понимает, что ответ сошёлся, поэтому поворачивается к мужчине, снова утыкаясь взглядом в его подбородок, но благо, тот сам немного отодвигается и наклоняет голову, поэтому Бён тут же произносит:
— Из вас бы вышел хороший репетитор. Спасибо за помощь.
Чанёль хмыкает и снова указывает куда-то в тетрадь. Бэкхён долго не может понять, что не так, а потом допирает, что он снова забыл знак, только в другом уравнении, ответ которого он ещё не проверял. И который проверил тут же, убеждаясь в правоте мужчины, стоящем рядом. Всё ещё. Бэкхён быстро исправляет и слышит довольное:
— Хороший мальчик.
— Вы ещё меня по головке погладьте.
Бэкхён сначала не придаёт значения, но потом понимает, что нет никакой словесной реакции на его шутку. Он медленно поворачивается к мужчине и натыкается на его холодный взгляд. Мурашки по позвоночнику прошлись. Бэкхён снова убеждается в том, что Чанёль ледышка. Этакий холодный мужчина, который держит эмоции в себе, любит держать всё под контролем и будто ястреб следит за тобой. Бэкхёну кажется, что Чанёль прогонит его, но тот молчит, просто сверля его взглядом.
— Ладно. Я понял. Шутка не удалась. — Бэкхён откладывает тетрадь, понимая, что это последнее задание на сегодня, и зевает. — Как же хочется быть умным. Чтобы поступить в универ, закончить его, найти работу, стать личностью и купить себе квартиру. Желательно в этом районе.
Чанёль усмехается. Хорошее стремление. Но Бён пока что только в начале своего пути.
— Пошли, Бэкхён. Мы не закончили утренний разговор.
Бэкхён поджимает губы, но послушно встаёт с места и направляется следом за Чанёлем на кухню. Предательски урчит в животе, причём так сильно, что Чанёль поворачивается и кидает вопросительный взгляд. Бён ведь даже позавтракать не успел, потому что только проснулся, как его уже за порог выставили. Поэтому неудивительно, что желудок его подводит.
— Ты ел сегодня что-нибудь?
Отрицательный ответ. Чанёль цокает и открывает холодильник. А Бён с любопытством смотрит на то, как Пак достаёт банальные сыр, колбасу, масло, а затем и ножичек для этого самого масла. Хлеб достает последним и переносит это всё на стол, раскладывая перед Бёном.
— Я могу нарезать всё, а вы пока можете чай налить. — Чанёль хмурится. — Если хотите. Конечно же.
Чанёль никогда не отличался тем, что кто-то что-то должен был делать за него. Хоть он и рос в богатой семье, где всё готовили служанки и никто никогда ничего не делал сам, — Чанёль ненавидел эту часть богачей. Он мог сам сделать всё, что нужно. И еду приготовить, и ремонт сделать, и починить, если что-нибудь в квартире сломается, хоть это и невозможно, потому что Чанёль пользуется по сути только кроватью. Ну, теперь и кофемашиной.
Мужчина кивает на предложение Бэкхёна, считая, что это вполне логичное распределение обязанностей.
— Хорошо.
Чанёль ставит чайник и разворачивается так, чтобы были видны манипуляции Бэкхёна, за которым он молча наблюдает. Парень осторожно пытается нарезать сыр с колбасой, пыхтя что-то себе под нос. Это привычка. Теперь Чанёлю стало понятно, что это именно она. Всё раскладывается на тарелки, чай ставится рядом, и Бэкхён с удовольствием накладывает на хлеб толстый ломоть колбасы и сыра, напрочь забывая о масле. Он снова причмокивает, и Чанёль усмехается. Такое ощущение, что ему не 17, а все 10. Ребёнок. Хорошо, что хоть запивает чаем.
Удивительно. Чанёль прямо сейчас вспомнил о том, что только некоторое время назад Бён казался ему взрослым и рассудительным, а сейчас он начинает показывать самого себя во всей красе. Правильно говорят, когда узнаешь человека поближе — он будет совсем другим или покажет свои новые стороны. И не всегда эти стороны положительные. Всё-таки Бён ребёнок. Со своими заморочками и особенностями характера. Бэкхён кажется парадоксальным. Но Пак не из тех, кто сталкиваясь с трудностями — сдаёт назад. Все дети когда-нибудь взрослеют.
Пак отпивает немного жидкости и ждёт, когда Бэкхён доест бутерброд. Стоит Бёну услышать вопрос от Пака, аппетит начинает спадать на нет.
— Что случилось, Бэкхён?
Пристальный взгляд, и через несколько минут Бэкхён сдаётся, отвечая почти чистую правду. Просто поверхностно. Без подробностей. Ему тоже кажется, что правильней объясниться, потому что он ведь помешал работе Чанёля, но хорошо, что всё закончилось благополучно и они оба поработали над своими делами.
— Меня выгнали из дома. Но я жду ответа от друга, чтобы переночевать у него. Думаю, он скоро ответит.
Чанёль смотрит на Бэкхёна всё ещё пристально. Аж скручивает всё внутри. Но Бён выдерживает этот взгляд. Как всегда. «И чего так смотреть?» — Бэкхён прикусывает губу от напряжения и уже через секунду рассказывает остальное.
— Снова поругался с матерью. Не важно, правда. Всё в порядке.
— И часто такое происходит?
Бэкхён задумывается о том, что ответить. Про друга он соврал. Нагло соврал прямо в лицо. Но он не будет говорить, что у него совсем нет друзей и даже не у кого переночевать. Так что Бэкхён просто будет немного умалчивать, пока всё не наладится. Хотя. Оно никогда не наладится, но всё же. Он вернётся домой через некоторое время. И всё будет снова также, как было.
— Если честно, в последний год чаще обычного. Как брат стал работать в офисе, так на меня все взъелись. Хорошо, что мелкого на меня не скидывают. Иначе я даже работать бы не смог.
Чанёль почему-то уверен, что Бэкхён чего-то не договаривает, скрывая правду за своей искусственной улыбкой. И это раздражает. Мужчина встаёт, проходит мимо и идёт к своему рабочему месту для того, чтобы достать пакет с новенькой картой, которую он приобрёл специально для Бэкхёна. Тот сразу понимает, что это, стоит мужчине подойти обратно и положить конверт перед ним.
— Это карта теперь моя?
— Да, на неё уже положена сумма. Проверишь баланс. Вся информация в конверте. Поэтому можешь тратить на свои нужды.
— Я ведь могу найти репетитора.
Бэкхён говорит это скорее себе, а не Чанёлю. Но мужчина всё же отвечает на его высказывание.
— Это хорошая мысль. Только оповести меня, как найдёшь.
— Ладно. Без проблем.
Бэкхён улыбается, кажется, искренне впервые за всё время их знакомства. И Чанёль отмечает про себя, что улыбка юноше очень к лицу. Он снова думал о том, правильное ли решение принял, но когда увидел сейчас эту счастливую улыбку — понял, что не ошибся. Ему действительно нравится это. Нравится тратить свои деньги на Бэкхёна. Это приносит удовлетворение.
Когда они заканчивают есть, Бэкхён невзначай спрашивает:
— Я думал, что у вас тут домработница, всякие деликатесы дома или что-то в таком роде.
— Я обычный человек, Бэкхён. Я не люблю посторонних в доме. Готовлю себе очень редко и в основном питаюсь в ресторанах. Домработница мне не нужна, потому что меня не бывает дома. Квартира остаётся чистой практически всегда, иногда я просто делаю влажную уборку для поддержания чистоты.
— О.
Многозначительно. Чанёль хмыкает и направляется к раковине, чтобы сполоснуть стаканы, но Бэкхён опережает, вскакивая с места. Он практически подбегает к раковине. Чанёль даже воду не успевает включить. Бэкхён немного резко подлетает, поэтому впечатывается аккурат в столешницу на всей скорости и щурится от боли, потирая плечо, которое с утра уже получило своё от шкафа. Чанёль замечает, но терпеливо стоит рядом, дожидаясь, когда Бэкхён домоет чашки. Если честно, терпение на исходе. И Чанёль не знает, что именно его так разозлило. То, что Бён чего-то недоговаривает, постоянно издаёт много звуков или его дежурная улыбка.
Бэкхён удовлетворёно кивает, заканчивая, и хочет уйти, но Чанёль хватает за руку. Ту самую, плечо которой тут же взрывается от боли. Не так, чтобы до ужаса больно, но неприятно очень. Бён поджимает губы, но Пак не отпускает.
— Что с рукой?
Бэкхён понимает, что начинает злиться. Он соглашался на спонсорские отношения, а не на контроль. Ему так хотелось сказать об этом, но юноша всё ещё помнил, с кем рядом стоит и что это за человек. Поэтому просто стискивает зубы и практически цедит, смотря прямо в холодные глаза цвета горького шоколада, который Бэкхён никогда не любил.
— Можете отпустить, пожалуйста, а то мне не слишком приятно, если честно.
Чанёль отпускает. И он прекрасно видит, что Бэкхён злится. Он видит, потому что так явно злиться будет только ребёнок. Поджатые губы, сердитый недовольный взгляд и тон, которым он произнёс свою просьбу. Бэкхён потирает руку, уже не смотря на мужчину, а тот как будто специально стоит, не сдвигаясь с места, и сверлит взглядом.
Парень вздыхает, понимая, что от разговора не уйти.
— Ударился об шкаф, когда в спешке вещи собирал утром. — Он всё же смотрит на мужчину, отмечая, что его взгляд стал будто ещё холоднее. «Чёрт» — Бэкхён вздыхает ещё раз. — Синяк показать?
— Покажи. — Неожиданно произносит Чанёль.
Бэкхен открывает рот в немом вопросе, но через пару секунд закрывает его. Возмущение поднимается до небес. Но он осторожно поднимает рукав, показывая всё еще багровый синяк. Сильно же он ударился. Даже сам удивился.
Чанёль вздыхает и складывает руки на груди. Бэкхён тут же опускает рукав и хочет уйти, но его останавливает басистый голос Пака, а точнее — то, что он сказал этим своим голосом.
— Ты злишься на меня. Не думай, что я не замечу.
Бэкхён не выдерживает. Знает, что скажет лишнего, но молчать больше сил нет. Он не умеет молчать. Он ненавидит, когда его пытаются контролировать. И уровень его комфорта на данный момент, находясь рядом с мужчиной, просто понижается до отметки, уходящей в минус.
— Можно скажу, почему?
Кивок. Бэкхён ожидал, что Чанёль позволит. Даже если бы не позволил — он бы сказал.
— Вы пытаетесь меня контролировать? Вы сами сказали, что наши отношения спонсорские. Я не подписывался на то, что происходит в данную минуту.
— А что происходит в данную минуту?
Чанёль кажется спокойным, но выпирающие вены говорят об обратном. Мужчина очень даже напряжён. Но по его лицу как всегда ничего не понять. И Бэкхёна начинает это бесить.
— Вы контролируете меня. Вот, что происходит. И вы мне не верите. Это раздражает до ужаса.
— Что ещё тебя раздражает?
Бэкхен замирает на месте, не зная, что ответить, потому что взгляд Чанеля изменился до неузнаваемости за секунду. Теперь его гнев был виден отчётливо. И руки больше не были скрещены на груди, потому что мужчина пошёл к столу и сел на стул. Бэкхён остался стоять на месте ровно до того момента, как услышал:
— Сядь, Бэкхён.
Снова эта сталь. Бэкхён поджимает уже поджатые губы. По-другому никак не назвать. Почему он так злится? Бён садится напротив мужчины и поднимает на него взгляд. А Чанёль пытается себя угомонить. Так, он знает, что между ними есть расстояние. В виде стола. Точнее — препятствие. Это будто барьер, который будет сдерживать его гнев. И это работает. Всегда работает.
— Тебя раздражает контроль с моей стороны? — кивок. — Я не пытаюсь тебя контролировать, Бэкхён.
— Вы сейчас только пытались. Попросили, чтобы я рассказал причину своего раннего прихода? Я объяснил. Но вы, по-моему, разозлились. И мне не совсем понятно, почему. А сейчас пытаетесь узнать, откуда мой синяк, хотя вам вообще не должно быть никакого дела, так ещё и проверяете его наличие! Да и сейчас злитесь на меня так, что я чувствую эту злость каждой клеточкой своего тела.
Чанёль прикрывает глаза на секунду. Какой же он бесячий. Мужчина понимает, что он никогда никому не позволяет так с собой говорить. Никому. Сехуну можно, потому что он близкий друг, но и он себя контролирует. Пытается, по крайней мере. Но Бэкхён никто. По сути. И Чанёля выводит из себя его поведение. Они знакомы только пятый день, а уже не сходятся характерами. Хотя Чанёлю кажется, что как раз-таки они сходятся. Просто слишком сильно.
— И что ты будешь делать, если я начну контролировать каждое твоё действие? — Бэкхён молчит, чётко улавливая акцент на слово «каждое». — Уйдёшь? Я так не думаю, Бэкхён. Потому что ты не найдешь ещё человека, который готов будет за тебя платить и тебя обеспечивать просто так, потому что ему захотелось. Потому что ему просто приятен тот факт, что он нужен кому-то, даже если без каких-либо чувств.
Губы до сих пор поджаты. Бэкхён в принципе не может ничего ответить, потому что знает, что Пак прав. Но из него так и рвутся слова, о которых он пожалеет. Только вот об этом он думает уже после того, как произносит в порыве злости:
— А если уйду?
Как маленький ребёнок. Чанёль смотрит пристально, будто пытаясь уловить в глазах напротив хоть каплю здравого смысла, но видит только лишь злобу. Топнуть ножкой осталось.
— Так уходи.
Бэкхён замирает на месте, глядя как-то растеряно, хотя минутой раннее в глазах бушевала твёрдая ярость вперемешку с детством в заднице. Чанёль завёл его в тупик. И сейчас именно мужчина ждал следующего шага. Бэкхён встаёт с места, смотрит на Чанёля, разворачивается и идёт к своей сумке. Пак усмехается. Правда уйдёт? Мужчина не поворачивается, не смотрит в его сторону, даже не думает останавливать. И Бэкхёну становится обидно. Ему становится обидно, потому что он только почувствовал себя нормально, даже несмотря на всё, что происходит в его жизни, как практически сразу у него взяли и выбили почву из-под ног.
Бэкхён всегда воспринимал всё слишком близко к сердцу. Это его бич. Его панацея и ужасная черта, как он сам считает. Но он прекрасно научился скрывать всё это. Скрывать эмоции, скрывать злость, скрывать всё, что у него на душе, но почему-то с Чанёлем не получается. С Чанёлем он будто как открытая книга.
Бэкхён кладёт карту в рюкзак, обувается и подходит к двери.
— Код скажете?
Приходится это говорить, потому что по-другому он из этого вдруг некомфортного места не уйдёт. Чанёль не отвечает, совсем неслышно подходя к спине младшего, и протягивает пальцы к клавишам, начиная набирать код. Бэкхён сглатывает, потому что личного пространства не стало в один миг. А когда дверь открывается, кидает быстрое:
— Друг написал. Я пойду ночевать к нему. Если буду нужен — я на связи. Спасибо, что разрешили остаться.
И ушёл. А Чанёль закрыл дверь и вздохнул.
«Хороший мальчик» — мужчина убеждается в этом ещё раз. Вспыльчивый, громкий, обидчивый, но послушный. Пока что. Чанёль уверен, что с Бэкхёном будет непросто, потому что давно его так никто не злил. Это даже будоражит. За полгода без какого-либо контакта с парнями он отвык от таких встрясок. Но Бэкхёна он не видит в сексуальном плане. Он несовершеннолетний, а Пак не глупый. Он не тронет его даже если сильно захочется. А таких эпизодов он будет избегать. Спонсорские отношения — это новинка для него. Но ему не хочется так быстро всё заканчивать. Чанёль понимает, что только начал входить во вкус.
А Бэкхён добирается до своей скамейки в полном одиночестве, понимая, что ему бы на самом деле хотелось бы, чтобы у него был друг. Но нет друга, нет места, где можно переночевать, нет ничего, что наладило бы окончание его дня. Скамейка встретила тишиной и спокойствием. Бэкхён сел, печально улыбнулся и вздохнул, ощущая себя полностью разбитым этим днём.
Чанёль странный. Он холодный. Бэкхён таких не встречал ни разу. Но он ведь правда даёт ему шанс на счастливую безбедную жизнь. И Бэкхёну нужно просто привыкнуть? И не обращать внимания на его холодность. Просто тратить деньги и стараться учиться усерднее. Репетитора наймёт, будет сидеть днями и ночами, потому что он действительно хочет чего-то добиться. А Чанёль — он же просто спонсор, так ведь? Просто мешок с деньгами. Его персональный кошелёк.
Бэкхён опускает голову вниз и внезапно думает о том, что сказал Чанёль сегодня.
«Потому что ты не найдешь ещё человека, который готов будет за тебя платить и тебя обеспечивать просто так, потому что ему захотелось. Потому что ему просто приятен тот факт, что он нужен кому-то, даже если без каких-либо чувств»
Нужен кому-то. Бэкхён ничего не знает о прошлом мужчины. Ничего не знает на самом деле о его семье. В интернете — одно, а в реальной жизни ведь всё может быть иначе. Но эта фраза подействовала так сильно. Тоска. Вот что почувствовал Бён. Ему остаётся только гадать, почему Чанёль не нашёл себе парня, которого будет не только обеспечивать. Что ему стоит найти себе кого-нибудь? Он красивый, богатый, спортивный, умный, но бесячий. Бэкхён даже немного посмеивается, прежде чем положить под голову рюкзак.
А потом он резко вскакивает и понимает, что у него теперь есть карта. Мысль приходит внезапно, и уже в следующую секунду он забивает в навигатор поисковой запрос на отели. Находит средний по цене, добирается туда со скоростью света и уже через полчаса заходит в свой номер, где стоит кровать, есть своя ванная и сплит-система. Всё самое необходимое. Чисто, уютно и главное, что не на улице ночует.
— Прости, скамейка, но я тебе изменил с кроватью.
Через пятнадцать минут Бэкхён выходит из душа и плюхается в мягкую кровать. А ещё через пять минут приходит сообщение от папика.
«Просьба. Не тратить эти деньги на отель. Если будут проблемы с ночлегом — говори об этом мне. Спокойной ночи.»
Бэкхён понимает всю абсурдность ситуации, но уже ничего не изменить. Он страдальчески стонет и утыкается лицом в подушку. «Один раз можно» — думает парень, устало вздыхая. Завтра воскресенье. И он совершенно не знает, что делать. Хорошо, что номер в этом отеле ему сдали без проблем.
Бён почти засыпает, когда внезапно в голове проносится холодный взгляд Чанёля. И с ужасом понимает, что не только Чанёль хочет чувствовать себя нужным.
