мне плевать на тебя.

Когда Бэкхён открыл глаза с утра — думал, развалится в первые же секунды, если решит пошевелиться. Тело болело, голова тоже, не хотелось вставать. Его вырубило надолго. Школу он благополучно пропустил сегодня, потому что часы показывали 10 утра. Бён и не собирался, но всё же. Пропускать учёбу, когда до конца осталось каких-то 2 месяца, — не очень хорошо. Бён сморщился от стреляющей боли в виске и подумал, что ничего страшного всё-таки не случится, потому что он не пропускал за этот год ни разу. Бэкхён вздыхает и начинает смутно вспоминать вчерашний разговор с Чанёлем. И почему-то стало не по себе, когда в голове прояснились все детали. Бён просто не понимал — это просто непонимание или ещё и смущение? Потому что стоило вспомнить это пьяное «малыш», как хотелось сразу же зажмурить глаза, ведь это было очень странно и совершенно не свойственно мужчине. Когда ты записан так в телефоне — это одно, но когда мужчина называет его так, смотря в глаза, — это другое. Парень подобного раньше никогда не чувствовал, поэтому в принципе не понимал, что происходит. И что это значит? Наверное, каждому было бы неловко, если бы его назвали так? Бэкхён вздохнул и попытался подняться, понимая, что это удаётся с трудом. В висок тут же ударило, а рёбра прострелило резкой болью. Юноша промычал что-то невнятное из-за этой боли, потому что сейчас он был будто бы одним огромным синяком. Это он ещё себя в зеркало не видел. «Прекрасно» В голове Бён представлял заплывшее лицо, не блещущее красотой и обаянием. Он и так был не красавцем, а удары в этот раз пришлись как раз таки по лицу и рёбрам. Бэкхён всё же сел на кровати, чувствуя себя так, будто по нему проехались катком, и попробовал повертеть головой. На тумбочке стоял стакан воды, а рядом лежали таблетка и тюбик с мазью. Чанёль? Бэкхён смог дотянутся рукой до таблетки и выпил, даже не спрашивая себя о том, что это может быть, надеясь на то, что это обезболивающее, которое хоть немного снимет боль. Как вчера. Нет, было терпимо, но недостаточно для того, чтобы нормально функционировать. А мазь — для его ребёр? Бэкхён хмурится. — Он видел моё тело? Парень не успел развить этот вопрос в своей голове, так как увидел на столе записку, которую не заметил раннее. Там был написан телефон и несколько предложений. Чанёль попросил воспользоваться мазью и позвонить с домашнего телефона на этот номер, когда он проснётся, придёт в себя, выпьет таблетку и использует тюбик с этой самой спасительной мазью. Бэкхён закатывает глаза, чувствуя, что его снова контролируют. Он ребёнок что ли? Парень всё ещё не может понять, почему Чанёль так сильно любит контролировать всё вокруг. Бэкхён вроде ему никто, они знакомы две недели, только начинают привыкать к тому, что есть в жизни друг друга. Бён даже как следует деньги не успел потратить. Он искал репетитора и никак не мог найти проверенного и хорошего, потому что всерьёз думал заняться учёбой вплотную, чтобы сдать экзамены на отлично и иметь возможность поступить в университет. Поэтому он подходил к этому вопросу очень придирчиво. Чанёль очень поспособствует, но он ведёт себя так, будто между ними не спонсорские отношения. И нет, он ведёт себя не так, будто они вместе или пара там, а как…? Как кто-то, кто может его контролировать на законных основаниях, пока ему не исполнилось 18. Бэкхён усмехается. Возможно, ему и нужен контроль, но точно не от мужика, который просто хочет спускать на него деньги, при этом не занимаясь с ним сексом. Абсурд. Но Бён спокоен. Потому что это действительно играет ему на руку. И нет угрызений совести из-за того, что он, например, использует мужчину, потому что Чанёль сам хочет всего этого. Но контроль с его стороны… Бэкхён поджимает губы и пытается встать окончательно. Он осторожно ступает на пол, подходя к рюкзаку с вещами, откуда достаёт сменное бельё, понимая через пару секунд, что взял в спешке только одежду, которую купил Чанёль. — Прекрасно, у меня нет сменной одежды. Страдальческий вздох, и Бэкхён направляется в ванную. В зеркале его встречает помятое, припухшее около губы и виска лицо. Ссадина на скуле небольшая. В общем — он даже доволен, потому что могло ведь быть намного хуже. Эти мысли сразу же вылетают из головы, как только Бэкхён со стонами боли снимает свою толстовку. В его голове отсутствуют мысли. Гематомы. Синяки такие страшные и тёмные. Парень сглатывает и зажмуривается, потому что воспоминания невольно захлёстывают. Отвращение и презрение в глазах отца на пару с безразличием матери. Бэкхён поджимает губы, борясь с подступающими эмоциями. Подбородок предательски начинает дрожать, но Бён резко отходит от зеркала, чтобы не дать себе слабину. Морщась от неприятной боли в теле, он всё же доходит до ванны и решает, что в этот раз опробует именно её. Когда ещё будет такая возможность, верно? Мысли о семье отходят на второй план, стоит ему наполнить эту ванную и сняв одежду осторожно погрузиться в тёплую воду. Бён закрывает глаза и невольно вспоминает вчерашний разговор. Чанёль не был агрессивен, не был зол, он наставлял? Дал совет, попытался упорядочить мысли Бэкхёна в голове и попытался помочь. Бён даже опустил тот момент, что мужчина был немного пьян. Юноша ненавидит пьяных людей, но рядом с Чанёлем было не страшно. Совсем. Волновало только одно. Как с ним разговаривать, если он снова назовёт его малышом? Бэкхён начал дуть губы, вздыхая ещё более тяжело, а потом улыбнулся, пытаясь поиграть с пеной, но тут же резкая боль прострелила его рёбра и стало не до смеха. Бён лежал в воде ещё минут 15, а затем осторожно помылся, уже выходя из ванной чувствуя, как боль стала утихать. Парень был в одних трусах и не знал, куда себя деть, потому что… а вдруг здесь камеры? А вдруг Чанёль извращенец? А вдруг он сейчас видит его? Бэкхён тут же прикрыл грудь руками, щурясь и оглядываясь вокруг. А потом понял, что это бред, и пошёл за телефоном. Он взял трубку с собой и лёг в кровать, пододвигая листок с номером ближе. Гудки шли недолго. И уже через секунд пять послышался бас мужчины: — Ты проснулся? — Да. Исполнил все ваши приказы и позвонил сразу же. Вздох Чанёля, а Бэкхён улыбается, зная, что прямо сейчас мужчина злится. Он уверен. — Спасибо вам за мазь и таблетку. — Надеюсь, больше ты не будешь попадать в такие ситуации. — Бён поджимает губы. — Сегодня я приеду домой не один. Предупреждаю. — А я могу остаться? — А ты собирался уходить? Бэкхен нахмурился, растеряно глядя перед собой. Как-то неожиданно всё это. Чанёль действительно не хочет, чтобы он уходил или это снова просто помощь на один раз? Чёрт. Бён думает, что ответить, в конце концов, произнося тихое: — Я думал, что должен уйти сразу же. После того, как проснусь. Я же говорил вчера, что… Чанёль перебивает, не обращая внимания на болтовню парня, который тут же возмущённо выдыхает, но даёт мужчине сказать: — Сегодня ты никуда не пойдёшь. Пользуйся моим гостеприимством, пока оно есть. — И что я должен взамен? — А что ты можешь дать мне? Бэкхён сглатывает. На мгновение его голова будто отключается. Мысли вылетают куда-то и думать нормально он больше не в состоянии. Тут же начинает пульсировать в виске, и Бэкхён морщится, несдержанно простонав прямо в трубку. — Это твой ответ? Или есть причина для твоего красивого стона прямо в моё ухо? Бэкхён тут же вспыхивает. Щёки становятся красными, и он даже начинает прочищать горло, напрочь забывая о болевых ощущениях. — Нет. Боже, я просто... — Бэкхён прямо слышит эту усмешку. — И чего вы такие вопросы задаёте? Что я вам могу дать, кроме своего присутствия? Мужчина молчит некоторое время, и эта тишина кажется Бэкхёну просто убивающей. Ему снова так неловко. «Боже, почему я чувствую себя так?». Бён решает хоть чем-то перебить тишину, спрашивая о том, о чём хотел спросить ещё в самом начале их странного разговора. — Могу я спросить? — Да. Хрипло и как-то странно. Бэкхён снова опускает этот странный момент, продолжая, когда получает согласие. — Я оставил дома сменную одежду. Взял только то, что вы купили тогда. Могу ли я взять что-нибудь из вашего гардероба? Бэкхён даже зажмуривается, ожидая ответа. Ему кажется, что Чанёль сейчас просто ответит отказом и пошлёт его куда подальше. Ну или скажет проваливать из его квартиры. Но ответ мужчины удивляет, вводя в небольшой ступор: — Моя комната находится в другой стороне. Дверь около рабочего стола. Ты можешь прямо сейчас встать и пойти туда? Бэкхён тормозит, но всё же отвечает короткое «да». И тут же начинает корить себя за неуверенный ответ. «Как же глупо всё это!» Бён осторожно встаёт, теперь уже следя за тем, чтобы из уст не вырвался стон. Он пыхтя и причитая, всё же доходит до двери и открывает её, заходя внутрь. Большая кровать. Это то, что он замечает сразу. Просто огромная. И сама комната большая. Стальные оттенки. Шкаф, зеркало, слева дверь в ванную, видимо, и ещё что-то. Бён делает вывод, что там вход в гардеробную. Его отвлекает голос Чанёля: — Я не разрешал рассматривать комнату, Бён. Парень тут же кривит лицо. — Простите. — Ящик в комоде около кровати. Там футболки и шорты. Найди что-нибудь для себя, но только не разбрасывай, пожалуйста, ненавижу беспорядок. — Спасибо. Бён неловко топчется на месте, решая, что найдет вещи после окончания разговора, спрашивая: — А с кем вы приедете, кстати? — С другом. Он очень хочет с тобой познакомиться. — О. Бэкхён вдруг начинает волноваться. Получается, друг знает об их отношениях? Значит… близкий друг. Бён делает именно такой вывод, спрашивая: — Мне что-нибудь приготовить? Мужчина хмыкает: — Ты ходишь с трудом. Я по-твоему тиран? — Ну вообще-то не тиран, но что-то близкое к этому. — Бэкхён. Парень улыбается, понимая, что тон Чанёля не злой. А предупреждающий скорее. — Я могу что-нибудь приготовить. Просто выпью таблетку, если станет хуже. Не буду же я лежать целый день? Я так не умею. Мужчина молчит некоторое время, видимо обдумывая ответ. И всё же даёт своё согласие. — А во сколько вы будете здесь? — Думаю, часов в 8 вечера. Бён облегчённо вздыхает, понимая, что времени у него ещё полно, и прощается, сбрасывая вызов. Ему хочется хоть как-то отблагодарить мужчину за то, что тот пустил его на ночлег, дал лекарство и поделился одеждой. Кстати, одежда. Бён оглядывается по сторонам, отмечая, что эта комната очень просторная, но по-своему уютная. Пахнет парфюмом мужчины, и Бэкхён принюхивается. А потом находит нужный ящик, открывает его и начинает рыться в вещах, понимая, что они громадные для него. — Гигант, а не человек. Бэкхён бухтит себе что-то под нос, пытаясь найти хотя бы что-нибудь, что подошло бы. И находит. Шорты бежевого цвета подвязывает посильнее, натягивая на талию, потому что так удобнее, да и они сразу визуально становятся короче. А футболки он и так большие носит, так что берёт одну из чёрных и просто напяливает на себя. Он остаётся довольным своим внешним видом и идёт на кухню. Рёбра всё так же ноют. Но лекарство пока действует. На часах час дня. Парень решает, что сначала может просто полежать, посмотреть телевизор, а потом уже начнёт готовку. Всё же немного сложновато функционировать, а Бэкхён хочет как можно быстрее восстановиться.

***

Чанёль включился в работу полностью сразу, потому что похмелье его не посетило. Он прекрасно себя чувствовал. Бэкхён спал, когда он уходил. Поэтому мужчина оставил ему записку, помечая в своей голове, что нужно будет купить Бэкхёну телефон сегодня после работы. Сехун заходит в кабинет без стука, валится в кресло и закрывает глаза, расслабляясь. Чанёль лишь цокает, возвращаясь к своим делам. — Пак, ты знаешь, что ты полная задница? Чанёль изгибает бровь, поднимая взгляд на Сехуна, смотрящего на него в упор. — Почему я пью в три раза больше тебя? — Потому что ты алкаш. Сехун поджимает губы, а затем произносит, кривя лицо: — Не спорю. — Друг вдруг пристально смотрит на Пака и выдаёт мысль, которая, видимо, пришла к нему в голову только сейчас и абсолютно спонтанно. Иначе Чанёль этого выпада объяснить не может. — Познакомь меня со своим малышом. — Зачем? — Мне интересно, какой он. — И в чём проявляется этот интерес? — Чанёль, я хочу знать, что ты в хороших руках. — Мы с ним не пара, Сехун. О цокает. — Кто знает, что произойдёт в будущем, Пак? Чанёль хмурится. — Дружище, ты, наверное, не замечаешь за собой, а я вот даже очень. — Чего не замечаю? — Ты ведёшь себя, как тогда. С Минкю. Разве нет? — Сехун, ещё одно слово и ты можешь забыть о знакомстве с Бэкхёном. Кулаки сжимаются. Чанёль откровенно начинает злиться. Они с Бёном никто друг другу. Пак не чувствует к нему ничего. Никаких чувств. Он ещё слишком юн, временами безрассуден и ведёт себя, как ребёнок. Чанёль не дурак. Он сразу же всё закончит, если возникнут какие-то чувства. И неважно, будут они с его стороны или со стороны Бэкхёна. Он пообещал себе, что всё. Он не будет снова утопать в этом. По крайней мере — не сейчас. — Как знаешь, Чан. Я не хотел тебя злить. — Чанёль лишь кивает, давая понять, что всё в порядке. — Сегодня получится? — Думаю, да. Только заедем кое-куда после работы и сразу ко мне. — Стоп. — Сехун вопросительно смотрит на Пака. — Бэкхён у тебя? Кивок. — Но мы же вчера выпили. — Там своя история. Я расскажу попозже. Сейчас много работы. — Понял. — Сехун поднимает руки. — Это значит: проваливай, Сехун. Ты меня заколебал тем, что говоришь очевидные вещи, но я сам этого не вижу, но ты меня бесишь. Чанёль несдержанно хватает статуэтку со своего стола, и Сехун практически выбегает. А затем звонит Бэкхён. Мужчина правда не злился, когда парень попросил одежду. Кто же знал, что так выйдет? Сегодня он был в хорошем настроении, поэтому и Бэкхён не попал под горячую руку. Так что после разговора с Бэкхёном стало даже как-то спокойнее. Чанёль знал, что он в безопасности и нигде не шляется. Ему нравился такой расклад событий и он всерьёз подумал о том, что хочет оставить Бёна в квартире. Так намного проще его контролировать. Чанёль пока не мог утихомирить в себе это. Но пытался, понимая, что он не имеет права контролировать чужую жизнь. Пак ненавидел в себе эти собственнические замашки, но за полторы недели после знакомства с Бёном — понял, что успел привыкнуть к мальчишке. Это произошло достаточно быстро, хоть и сложно. После продуктивного дня Чанёль встречает Сехуна в коридоре, и они направляются к машине на парковку. Едут на авто Пака, потому что О отогнал свою в ремонт. Дал поводить своей новой пассии, а она её разбила в первый же день. Чанёль на это лишь усмехнулся. Ничего не меняется. Сехун всегда обладал способностью находить себе глупых девиц для развлечений. К своим тридцати годам он так и не остепенился. По дороге Чанёль кратко обрисовал ситуацию, которая случилась вчера ночью, а также обозначил темы, на которые лучше не разговаривать. Сехун понял и не стал вникать слишком сильно. Всё-таки это было не его дело. Когда Чанёль останавливает около центра, а затем заходит в магазин и покупает новенький мобильный телефон, Сехун просто кидает многозначительные взгляды, а когда Чанёль открывает дверь в квартиру и к ним навстречу выходит Бэкхён в паковской одежде — он уже откровенно ухмыляется. На что Пак кидает свирепый взгляд, и О легонько смеётся, успокаивая мужчину. Сехун ожидал увидеть всё, что угодно, но не хрупкого парня, утопающего в одежде Чанёля. О пригляделся и увидел побои на лице, но Чанёль запретил спрашивать и говорить об этом, поэтому мужчина молчал, ожидая, когда Пак их представит. Чанёль смотрит на Бэкхёна, невольно улыбаясь уголком губ. Потому что сейчас Бён очень забавно смотрелся в его одежде. А сам парень улыбался, подходя к ним осторожным и медленным шагом. На самом деле Бэкхён даже не знал, как себя вести. У него друзей-то не было никогда, а тут Чанёль, да и Сехун его ровесник, наверное. Знакомство с новыми людьми — немного странно и непривычно. — Это Бэкхён. Бэкхён, это Сехун. Мой друг. — Близкий друг. Поправочка. — Сехун улыбается и протягивает руку. — Рад познакомиться с тобой. Бэкхён протягивает руку в ответ и некрепко сжимает. Чанёль тем временем снимает свой пиджак и направляется в комнату, чтобы убрать его. А Сехун идёт следом за Бэкхёном на кухню, где тот уже накрыл стол. Скромно, но достаточно для того, чтобы накормить всех. Лёгкий овощной салат, мясо, запечённое в духовке, и гарнир в виде риса. Бэкхён приготовил то, что любил готовить всегда, и очень надеялся, что мужчинам понравится. Ему на самом деле было волнительно общаться с таким взрослыми людьми. — Очень аппетитно пахнет, Бэкхён. Я проголодался, как зверь. — Тогда садитесь за стол, а я сейчас приду, ладно? Кивок. Бэкхён бредёт в комнату, чтобы взять обезболивающее. Он морщится от боли, потому что так и не выпил таблетку в обед, простоял на кухне много времени, так ещё и немного прибрался. Да, он готов был убить себя за то, что так поступает с собой, но почему-то очень хотелось угодить. Да, это не его родной дом, но у него никогда не было такого сильного стремления к чему-либо. Он готовил действительно с желанием. А не с мыслями о том, что это обязанность. Они столкнулись с Чанёлем в гостиной. Бён остановился, потому что мужчина направлялся прямо к нему. Пришлось снова поднимать голову, а это было не очень приятно. — Я таблетку выпью и приду. Кивок. И излишне неловкая тишина. Чанёль вдруг протягивает ему коробку. — Это что? — Телефон. Разберёшься с ним после ужина, ладно? Модель хорошая. Я думаю, тебе понравится. Молодёжи такое нравится. — Вы так говорите, будто вам уже лет 50. Бэкхён посмеивается. А потом коротко кивает, благодаря: — Спасибо. Со стороны Пака такой же кивок, а со стороны Бёна — разворот и уход в спальню за таблеткой. Мужчина молча провожает взглядом, а затем идёт на кухню. Сехун уже успел найти бутылку вина, открыть её и разлить по бокалам. — Ты налил вино ребёнку? — Да ладно тебе, Пак. Пригубить можно. Заодно он расслабится, и я не буду его так смущать. Чанёль думает, что это, наверное, действительно хорошая идея. Поэтому ничего больше не говорит, дожидаясь парня на кухне, который приходит через пару минут и осторожно присаживается на своё место. Они с Сехуном сидят друг напротив друга. О тут же спешит нарушить тишину, и Пак благодарен ему за это, потому что его друг — человек, который способен разговорить любого. У Бэкхёна не было даже малейшего шанса на молчание. Сехун поднимает бокал. — Бэкхён, раз уж мы познакомились. Бён смотрит на Чанёля на автомате. И тот, удивляясь тому, что парень вообще решил спрашивать его разрешения, кивает. Мужчина ловит себя на том, что ему это нравится. Послушание Бэкхёна. Это приятно. — Выпьем за наше знакомство. Бэкхён улыбается и отпивает немного жидкости, морщась. И после этого Сехун начинает болтать без умолку. Они с Бэкхёном успели поговорить обо всём. Чанёль узнал во время их разговора многое, но никогда не представлял, что этот хрупкий парень любит слушать старые пластинки с песнями Уитни Хьюстон и Эрика Беннета. Он же такой юный, а вкус в музыке у него, честно говоря, хороший. По мнению Чанёля. Когда время подходит к десяти вечера, Бэкхён сидит уже не напротив Сехуна, а около него. И они вместе пытаются разобраться в новом телефоне. Чанёль не видел ни разу, чтобы Бэкхён так сильно и искреннее смеялся. Но что-то внутри удовлетворенно трепещало, потому что парень, кажется, хорошо проводит время. Сам мужчина за это время сказал лишь пару фраз. Но это не мешало наслаждаться вечером. — Бэкхён, ты обязательно должен вписать меня в свои контакты, как дядю О. — Вы не такой уж и старый! Бэкхён смеётся, кладя руку на плечо мужчины. На этом моменте Чанёль начинает чувствовать раздражение. Но не от того, что ревнует. Здесь что-то другое. — Тогда называй меня просто Сехуном, если не хочешь, чтобы я чувствовал себя старым. — Но вы всё-таки старше меня на приличное количество лет. — Попробуй назвать меня на ты. Давай. Я жду. Бэкхён поджимает губы и смотрит на Сехуна, который расслабленно откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и с ожиданием смотрел на него. А Чанёль молча наблюдает, но всё-таки несдержанно произносит через некоторое время: — Он этого не сделает. — вопросительный взгляд Сехуна. — Бэкхён хороший мальчик, правда? Чанёль не знает, почему ведёт себя так, но иногда он бывает ужасным. Иногда его не могут терпеть, потому что если мужчина начинает злиться или его что-то раздражает — он делает всё для того, чтобы это раздражение ушло. И он не знает, что его раздражает сейчас сильнее. То, что Бён вешается на Сехуна или то, что Сехун завладел всем вниманием Бэкхёна. Чанёль ненавидел себя за собственнические замашки, но не мог совладать с собой. А Бэкхен повернулся и смотря прямо ему в глаза, сказал: — Сехун. — Чанёль щурится. — Ты такой классный. Бён поворачивается обратно к О и ярко улыбается ему. А тот улыбается в ответ, краем глаза наблюдая за Паком, лицо которого становится мрачнее тучи. Плюс алкоголь. Сехун знал, что Чанёль бывает несдержан, когда кто-то трогает его. Но Бён разве его? — Бэкхён, а я смотрю, ты гангстер. — Бён всё ещё улыбается, не понимая, почему Чанёль так реагирует. — Сехун. Чанёль говорит это так, что даже с лица Бэкхёна спадает улыбка. — Бэкхён, давай будем осторожнее, а то папочка Чанёль совсем разозлится. Стискиваются кулаки. Бэкхён действительно не понимал реакцию Чанёля, да и не хотел. Ему сегодня было очень весело. И он понял, что может общаться с другими людьми совершенно спокойно. Сехун очень здорово отвлёк его от боли, которая всё ещё пронизывала тело. Он никогда ещё так много не говорил с тем, кто произносит такое же количество слов в минуту, что и он. Сехун усмехается. — Эти его замашки. Бэкхён, видимо, не понял подтекста слов Сехуна, а вот Чанёль всё прекрасно понял. — Выйдем на секунду, О? Мужчина лишь кивнул, и шепнув что-то на ушко Бэкхёну, который тут же улыбнулся, пошёл следом за Чанёлем. Как только дверь в комнату Пака закрылась, он практически прошипел: — Что ты себе позволяешь? Если бы Сехун не знал Чанёля — испугался бы этого сердитого взгляда, но нет. Он лишь вздохнул и облокотился на стену, говоря: — Он такой прелестный. Поговорить любит. Хороший парень. Но в его глазах столько шкодливости. А ещё наивности. — Почему ты всё это говоришь? Чанёль вздыхает и в упор смотрит на друга.  — Я просто подумал о том, что было бы. А если на твоём месте был бы какой-нибудь извращенец? — Сехун потирает подбородок и усмехается. — Хотя, ты ещё тот извращенец, но это мы опустим. Ты хотя бы порядочный. — Сехун. О пытается разрядить обстановку и подходит ближе, кладя руку мужчине на плечо. Пак смотрит в глаза Сехуну, но ничего не говорит. Потому что банально не понимает, к чему О ведёт. — Чанёль, не обижай его, ладно? Он мне понравился. — Так забирай себе. Чанёль стискивает кулаки, но понимает, что их разговор похож на абсурд. Он злится на Сехуна ни за что. Но алкоголь настолько расслабил, что сдержанности никакой. Пак злился на себя в данный момент, но не мог держать язык за зубами. Он попросту злился и сам не знал, почему. Сехун лишь усмехнулся, отвечая на выпад Чанёля. — Боюсь, ты мне его не отдашь. Они смотрят друг на друга примерно минуту, прежде чем Пак устало вздыхает и приходит в себя окончательно. Всплеск агрессии затмил холодный разум. Такое бывает не часто, но метко. Чанёль вообще не любил такие порывы. — Я не знаю, что на меня нашло, Сехун. — Я знаю. Вопросительный взгляд. — Засунь эти собственнические замашки себе в задницу, Чанёль. Потому что ты привяжешь его к себе так быстро, что не заметишь, а он влюбится в тебя, и что? Что ты будешь делать тогда? Оставишь парня с разбитым сердцем? Он ещё так юн, Чанёль. Пак практически перебивает. — Сехун, мы с ним не пара и никогда не будем. Наши отношения сугубо спонсорские. Ты знаешь моё мнение насчёт отношений. Бён мне не нравится. Он не привлекает меня в сексуальном плане. Он просто маленький мальчик, который живёт за мой счёт. Ничего между нами быть не может. Сехун лишь качает головой. А Чанёль даже не знает, почему от своих же слов его так воротит. — Ладно. Хорошо, Чанёль. Что-то разбивается за стенкой, и мужчины спешат выйти из комнаты. У Чанёля проносятся в голове разные мысли в этот момент о том, что могло разбиться. Ваза, которую он привёз из Италии, статуэтка, которая стоит больше, чем эта квартира, или что-нибудь попроще? Всё действительно оказывается проще некуда. Бэкхён сидит и собирает осколки разбитой тарелки голыми руками. Сехун не успевает среагировать, наблюдая за тем, как Чанёль подходит ближе и присаживается рядом, начиная говорить отчитывающим тоном. — Перестань это делать, Бэкхён. Тебе не хватает боевых ранений? — парень поджимает губы. — Я таких тарелок куплю тысячу. Успокойся и принеси веник с совком. Сехун останавливает Бёна, видя, как тот морщится от боли: — Я принесу. Присядь пока. Бэкхён кивает, и Сехун уходит куда-то. А Чанёль вдруг произносит совершенно серьёзно, пока ему хочется это сказать: — Не смей в меня влюбляться, Бэкхён. Бён смотрит на него с недоумением в глазах, но видит полную осознанность слов Пака. И становится как-то не по себе. Он и не думал. Если честно, он действительно не думал о том, чтобы испытывать что-то к мужчине. Но сейчас стало так странно внутри. Такого он тоже никогда не испытывал. Поэтому и ответить ничего не успел. Сехун вернулся и начал помогать Чанёлю собирать осколки, выбрасывая их в урну через некоторое время. Через минут 15 они сидели и пили чай как ни в чём не бывало, но в голове Бэкхёна всё ещё звучала эта фраза Чанёля. «Кто вообще о таком просит? Я что, дурак?». Бён взъерошивает волосы пальцами. — Бэк. — Сехун, сидящий рядом, отвлекает парня от мыслей вопросом. — Когда у тебя день рождения? — У меня? Кивок. — В это воскресенье. — Ты серьёзно? Пак недоуменно смотрит на него. До воскресенья два дня, а Бён бы и не сказал об этом, если бы сейчас Сехун не спросил? Что за ребёнок? Пак хмурится, но пьёт свой чай дальше, пытаясь полностью избавиться от нервозности, что сковывала тело какие-то 15 минут назад. — Что хочешь в подарок? — Не нужно, Сехун. — Слушай, мелкий, Пак подарит тебе всё, что угодно. Что попросишь. Он же у нас спонсор. А я к тебе набиваюсь в друзья, поэтому хочу подарить что-нибудь особенное. Бэкхён улыбается, но что-то совсем слабо. И Сехун, замечая это, заботливо гладит плечо. — Мелкий, тебе бы уже отдыхать. Я здесь сам разберусь на кухне. Я думаю, что тебе нужно уже идти баиньки. — Почему ты разговариваешь со мной так, будто я маленький ребёнок? Сехун смеётся и взъерошивает волосы Бэкхёна, стараясь не дотрагиваться до кожи, где висок. А Чанёль произносит тихое, но твёрдое: — Малыш, иди спать. И Бэкхён поворачивается к мужчине, не зная, что сказать, потому что снова это пьяное «малыш» из уст, и все катится к чертям. Потому что пробирает почему-то до дрожи. Спорить сил нет. Бэкхён действительно хочет спать. Поэтому встаёт со стула, стараясь не обращать внимания на боль. — Пока, Сехун. — Пока, мелкий. Я надеюсь, ещё свидимся. Спасибо за то, что накормил. Кивок. Бэкхён проходит мимо Чанёля ничего не говоря. Но Пак пригвождает к месту прямо в тот момент, когда он оказывается в самой близости. — Спокойной ночи, — Бэкхён поворачивает голову к Чанёлю, останавливаясь полностью. — малыш. Бэкхён вообще не видит здравого смысла в глазах Чанёля. Поэтому просто кивает и уходит в комнату. А Сехун цокает и качает головой, когда Пак залпом выпивает бокал вина и ставит сосуд на стол. — Ты ужасен, Чанёль. Пугаешь парня своим пиздецовым характером. Он же не твой ребёнок. Ведёшь себя, как задница. — Тебе же, вроде, женщины нравятся. Сехун усмехается. — Мне и нравятся женщины, Чанёль. А что? — О изгибает бровь. — Ревнуешь? — Почему ты всё сводишь к несуществующему? — Хочешь сказать, что когда увидел его в первый раз — оценивал не по внешности? Он же такой красивый, Чанёль. И ты это знаешь. Спорим, ты сразу обратил внимание на него именно как мужчина? И не смей говорить мне, что это не так. Я не дурак. Я тебя знаю. Чанёль лишь закатывает глаза. Да, он обратил внимание на его наивность, юношескую красоту и обаяние, но если он всё это увидел, это не значит, что он испытывает к нему симпатию. Пока что — они только ссорились больше, а не нормально общались. Ни о каких чувствах не может идти речи. — Слушай, Чанёль. — Пак смотрит на друга. — Предлагаю тебе вот что. Поставь единственное условие в ваших отношениях. Кто первый влюбится — тот уходит. Вот и всё. Поговорите об этом, потому что если этого разговора не будет — смысла дальше продолжать что-то я не вижу. — Ты так уверен, что мальчик потеряет голову? Сехун усмехается. — Я не совсем уверен, что потеряет голову именно он.