Когда Бэкхён просыпается с утра в своей комнате — не может оторвать голову от подушки, потому что голова раскалывалась сейчас так, что упаси боже. Парень попросту не мог двигать конечностями, но будильник разрывал сознание и усиливал боль в голове, так что ему пришлось страдальчески простонать, но всё-таки протянуть руку и вырубить этот адовый источник злости по утрам.
О чём он думал, когда так много пил вчера, зная, что сегодня в школу? Бэкхён идёт в ванную на автомате, даже не обращая внимание на Чанёля, что сидит за рабочим столом и наблюдает за его передвижениями. Коротко говоря — Бён вообще ничего не видит и не слышит. Он принимает душ, подходит к зеркалу и начинает чистить зубы. И по мере того, как идут минуты, его движения становятся всё медленнее и медленнее, потому что при одном взгляде на свои губы — он вспоминает всё, что было вчера. И Сехуна, который привёл Мари, и их разговоры, а потом как выпивал с Чанёлем и затем вырубился после того, что случилось.
Бэкхён прополоскал рот и поставил зубную щётку в стакан. А затем сел на крышку унитаза и обхватил голову руками. «Он меня поцеловал? Или это плод моего воображения?». Бэкхён думал об этом минут 5, пока не вспомнил о том, что нужно собираться на учёбу. Он был в смятении. Он не мог думать ни о чём другом. Это было предельно странно, потому что у Бэкхёна не укладывалось в голове то, что взрослый мужчина, который сам же сказал, что никаких отношений, кроме спонсорских, у них не будет, при этом целует в губы.
Бён вздыхает, пытаясь унять быстро бьющееся сердце, и выходит из ванной, тут же натыкаясь на взгляд Чанёля. Мужчина улыбается краешком губ.
— Доброе утро.
Чашка кофе уже стоит рядом с ним на столе. Бэкхён кивает, направляясь на кухню, чтобы налить и себе.
Чанёль заходит через минут пять для того, чтобы сполоснуть свою чашку. Странные гляделки, и Бэкхён быстро выходит из помещения, направляясь в спальню, чтобы переодеться. Скорее всего — Чанёль понял, почему Бён в таком настроении.
Парень вспомнил про медальон, подаренный Паком, и тут же повесил его на цепочку. Подарки Сехуна и Чанёля смотрелись очень гармонично. Бэкхён даже нашёл в себе силы улыбнуться.
Когда Бён вышел из комнаты, Чанёль уже был готов к выходу.
Он поднял серьёзный взгляд на парня и спросил:
— Готов?
— Вы меня снова подвозите?
— А ты не хочешь?
Бэкхён молчит. Чанёль не торопит. Парень обувается, поправляет одежду и даёт понять, что готов выходить. Пак закрывает дверь и уже через минут 5 они садятся в машину. Парень пристёгивается и отворачивается к окну, отчётливо давая Паку повод подумать о том, что что-то не так. Но сейчас он об этом спрашивать не имеет желания. Потому что сегодня тяжёлый день на работе. И ему не очень хочется сейчас что-то выяснять. Чанёль предполагает причину такого настроения, но замечая на цепочке подаренный медальон в виде звезды — злость рубится на корню. Они ещё успеют обсудить проблему, которая уже зарождается между ними.
Бэкхён желает хорошего дня и выскакивает из машины, тут же направляясь в здание учебного корпуса. Сону сегодня даже не смотрит в его сторону, и это хорошо, потому что Бёну снова пришлось мазать лицо слоем тоналки для того, чтобы скрыть уже почти исчезнувший синяк. А вот рёбра, как он понял сегодня утром, — лучше никому не видеть. Ему было определённо легче, да и мазь с таблетками помогали, плюс с утра он выпил обезбол и таблетку от похмелья. Ему опредёленно должно быть сегодня ещё легче, чем в последние дни.
Сосредоточиться на уроке не вышло. На всех предметах Бэкхён сидел и думал о том, что произошло, и к нормальному рациональному выводу так и не пришёл, до сих пор задаваясь вопросом — почему? Даже когда он освободился и уже шёл по направлению к воротам школы — думал именно об этом, но кто-то резко схватил за руку, уводя в тихое место за спортзалом, как он понял чуть позже. Бэкхён даже не заметил, как это случилось, а его уже прижали к стене. По рёбрам ударили сразу же. Парень поднял взгляд и увидел Сону, за спиной которого стояли его дружки.
Бён улыбнулся, хватаясь за руку Сону в ответ. Удар заставил сморщиться, но лишь на секунду, потому что Бэкхён не хотел, чтобы этот придурок видел, как ему неприятно.
— А без дружков не судьба прийти?
— Заткнись, урод.
Бэкхён облизывает губы и смотрит в глаза Сону с вызовом. И произносит практически по слогам.
— Пошёл ты нахер, Сону.
Его бьют не только по рёбрам, но Бэкхён успевает даже дать ответку. И он знает, что если бы не адская боль в рёбрах, — он бы уложил их всех. Втроём на одного. Бэкхёну хочется смеяться. Какого хера все его бьют в последнее время?
— Стоп, подождите. — Сону резко опускается рядом с Бэкхёном на корточки и задирает его школьную форму, смотря на синяки, оставленные отцом. — Бэкхён, это что?
Бён резко сплевывает на асфальт и встаёт, пытаясь делать вид, что ему совсем не больно. Рука Сону отталкивается, потому что смотреть на этого ублюдка невозможно уже. Хорошо, что ударили всего пару раз и больше ничего не трогали. Бэкхён отряхнулся и посмотрел на всех троих.
— Вы дождётесь, что я попрошу помощи у своего папика.
Бэкхён совсем не боится, что его сейчас снова начнут бить, но он начинает хмуриться, смотря на то, как сам же Сону останавливает своего дружка от того, чтобы продолжить избиения.
— Бэкхён, кто тебя так?
— Ты что, переживаешь?
Бён усмехается.
— Проявляешь милосердие? — Сону сглатывает, когда Бэкхён подходит ближе. — А не засунул бы ты в задницу своё милосердие, а? Тебя не должно волновать то, что происходит в моей жизни. Поэтому отвали. Я ухожу, если вы не собираетесь продолжать.
Сону ничего не отвечает, и Бэкхён разворачивается, чтобы уйти. Только когда он доходит до остановки для того, чтобы поехать к репетитору, — даёт слабину и морщится от боли в рёбрах. Теперь на их заживление уйдёт немного больше времени. И появится пару новых синяков. «Чёрт, вот же ж ублюдок!». Бэкхён успевает заскочить в нужный автобус, расслабляясь на сидении. И он очень надеется на то, что у репетитора сможет сосредоточиться, потому что ему очень нужны хорошие баллы на экзаменах.
За время пути Бэкхён успевает привести себя в порядок: отряхивает штаны до конца (хорошо, что там был асфальт), влажными салфетками оттирая некоторые места, поправляет школьную рубашку и даже синяки на лице ещё немного замазывает. Тело болело, но не так, чтобы он не мог передвигаться. Бэкхён выходит на нужной остановке и смотрит в навигатор, отмечая, что этот район очень симпатичный и уютный сам по себе. Небольшой дом репетитора парень находит быстро. Дверь открывается через минуту после звонка, и Бён видит перед собой молодого мужчину с немного вьющимися волосами почти до плеч. Он улыбается. Улыбается так, что волнение уходит из напряжённых мышц Бэкхёна за секунды.
— Я Ким Хичоль, как ты уже понял. — Мужчина пожимает руку и пропускает в дом. — А ты Бён Бэкхён, верно?
— Да. — Бэкхён оглядывает коридор, что ведёт дальше. — Спасибо, что согласились на репетиторство.
— Я всегда рад помочь тем, кто стремится ввысь. — Хичоль указывает рукой, куда пройти. — Сюда, Бэкхён.
Бён заходит в небольшое, но уютное помещение. Наверное, зал. И уже через минуты две начинает раскладывать тетради на столике около дивана. Хичоль просматривает свой материал, присаживаясь рядом.
— Бэкхён, начнём?
Парень улыбается и полностью сосредотачивается на учёбе, уходя в цифры на добрых два часа. В конце занятия он понимает, что Хичоль — действительно хороший репетитор, и он не ошибся в своём выборе, поэтому, уже собираясь домой, — Бэкхён чувствует себя довольным. Пока он складывает тетради в школьный рюкзак, на телефон приходит сообщение. Чанёль спрашивает, когда он освободится, на что Бён отвечает, не подумав, что уже свободен. Только потом, когда мужчина говорит о том, что приедет за ним, — Бён осознаёт, что совершенно не думал вторую половину дня о том, что случилось, а сейчас снова нахлынули эти беспокойные мысли.
Бэкхён прощается с преподавателем и выходит на улицу, где его уже ждёт Чанёль. Парень быстро садится в машину.
— Как репетитор?
— Хороший. Мне понравился.
Чанёль кивает. На часах почти 6 вечера. Бэкхён отворачивается к окну снова. До самого дома они ехали молча. Но эта тишина не была напрягающей. Пак просто давал Бэкхёну время подумать. Мужчина сосредоточенно вёл машину, следя за дорогой. По пути они заехали в магазин, чтобы купить что-нибудь на ужин, а затем сразу же отправились домой.
В коридоре Бэкхён быстро скинул кеды и пошёл в свою комнату. Чанёль лишь вздохнул, понимая, что его раздражает поведение юноши. Пак относит продукты на кухню и идёт в душ. Когда возвращается — Бэкхён уже готовит рамён, который они по обоюдному согласию решили есть на ужин. Мужчина останавливается в дверях и прислоняется к косяку, складывая руки на груди. Юноша замечает его в отражении шкафчика, но не подаёт вида, что его это как-то напрягает.
— Бэкхён.
— М?
Парень даже не поворачивается, продолжая помешивать лапшу.
Чанёль вздыхает и подходит ближе, усаживаясь на стул.
— Ты не разговариваешь со мной, потому что я тебя чмокнул в губы?
Бэкхён как раз нюхал бульон, когда услышал это. Поэтому выключил конфорку и повернулся к мужчине, возмущенно глядя из-под полуопущенных ресниц.
— Вы мне аппетит портите.
Пак усмехается и ждёт, когда Бэкхён поставит на стол рамён и все принадлежности.
— Сначала поедим? Или поговорим?
— А о чём разговаривать?
Бэкхён смотрит как-то озлобленно. Как маленький обиженный щеночек.
— Ты ведёшь себя, как ребёнок.
— А вы когда целовали меня, своей головой думали?
— Бэкхён, не груби.
Взгляд Чанёля резко становится тёмным. Бэкхён ощущает, что переступил черту. Не нужно было говорить то, что он сказал. Парень поджимает губы.
— Я просто не понимаю, зачем.
— Это часть подарка. Я просто чмокнул тебя в губы, а ты накрутил себя настолько, что перестал со мной разговаривать, так ещё и грубишь? По-твоему это нормально?
Бэкхён сглатывает, но взгляда не отводит. Его отчитывают. Отчитывают как маленького ребёнка. Но Бён понимает, что Чанёль снова прав. Как и всегда. А он снова косячит. Парень кусает губы, пытаясь придумать, что сказать, потому что по сути — Чанёль ответил на его вопрос — почему он это сделал. Часть подарка. Просто часть подарка. На что он ещё надеялся?
«Чёрт. Это так глупо». Бён вздыхает.
— Часть подарка и ничего более?
— Между нами не может быть ничего, Бэкхён. Перестань думать о посторонних вещах, пожалуйста. И если тебя что-то беспокоит или тебе что-то непонятно, как в этой ситуации, говори мне об этом, а не молчи. Мы договорились?
Кивок. Бэкхён снова повёл себя как маленький ребёнок. Но, несмотря на такую атмосферу, есть хотелось очень. У него заурчало в желудке, и Чанёль усмехнулся.
— Ешь.
Бэкхён тут же накинулся на пищу, будто ждал, когда этот разговор закончится и он сможет спокойно насладиться лапшой. А Чанёль ел неторопливо, изредка наблюдая за ним. Да, мужчина злился, но в то же время понимал, что Бэкхён ещё слишком молод и опыта во взаимодействии с другими людьми у него попросту нет. Пак был терпеливым, хоть никогда и не отличался этим качеством. Бэкхёна хотелось научить, направить.
После того, как посуда была вымыта, вопрос разрешён и настроение улучшилось, Бэкхён долго не выходил из своей комнаты, пока Чанёль был на рабочем месте. Но потом всё же вышел, потому что чувствовал себя паршиво из-за своей грубости в сторону мужчины, который мог рационально и разумно мыслить, в отличие от него — взбалмошного грубияна.
Чанёль поднял на него свой взгляд и вопросительно изогнул бровь.
— Я хотел извиниться.
— За что?
Чанёль встаёт и подходит ближе, останавливаясь в метре. Бэкхён поднимает голову и сглатывает, пытаясь выдавить из себя извинения, потому что не имел опыта вообще перед кем-то извиняться.
— Простите, что я был груб сегодня. И за то, что не разговаривал с вами. Я просто накрутил себя. Вы правы.
Пак довольно усмехается, понимая, что в их отношениях виден явный прогресс, а затем поднимает руку и взъерошивает непослушные волосы на макушке парня.
— Извинения будут приняты лишь в том случае, если ты согласишься пойти со мной на встречу.
— Встречу?
Кивок.
— Я думаю, тебе полезно будет сходить со мной.
— А что мне нужно будет делать?
— По сути — ничего. Просто быть там и держаться ко мне поближе. Иногда можешь поддержать беседу, если чётко уверен в том, что твои слова будут по теме и ты в этой теме разбираешься. — Чанёль снова идёт к своему столу. — Эта встреча состоится через неделю, не меньше. Точной даты пока ещё нет, но мы приглашены.
— Ладно. Хорошо.
Бэкхён скомкано улыбается, желает спокойной ночи и уходит. А Пак вздыхает, смотрит вслед и снова погружается в работу.
***
— Чанёль, ты свихнулся?
На следующий день Чанёль с Бэкхёном общались уже в нормальном режиме. Сейчас Пак сидел в своём кабинете, смотря на Сехуна, которому только что рассказал, кого возьмёт с собой на встречу.
— Он ещё слишком юн. И тем более — у вас отношения без секса. А там все папики со своими сладенькими мальчиками приходят. И все прекрасно знают, почему они там.
— Сехун, никто не узнает о том, что между нами просто спонсорство.
— Бэкхён знает?
— О чём?
— О том, в какой роли он там будет находиться?
— Нет. Ему и не нужно знать.
Сехун лишь вздыхает, потому что Чанёль если решил — уже не будет менять своего решения. Такой вот он человек. Мужчина смотрит на Пака и никак не может понять одного — ради чего он вообще это делает? То, что на чувства Бэкхёна ему плевать, — стало ясно. Чанёль всегда отличался своей холодностью и чёрствостью, но почему тогда он устраивает его день рождения, предложил жить с ним и теперь практически постоянно пытается его контролировать, будто он его партнёр во всех смыслах?
— Чанёль, давай начистоту. Что ты чувствуешь к Бэкхёну?
Чанёль цокает и закатывает глаза. Но отвечает, зная, что Сехун может не отстать.
— Я чувствую себя человеком, который может его направить на верный путь. Я наставляю, даю советы, учу его жизни. Вот и всё. Мне кажется, он станет под моими умелыми руками прекрасным учеником и сможет обеспечить себе будущее.
— Но зачем это тебе?
Чанёль хмурится.
— Хочется. Этого недостаточно?
— Чёрт с тобой, Пак.
Сехун взъерошил свои волосы. В то время как мужчина сам раздражался от непонимания, Чанёль спокойно отвечал на его вопросы, делая вид, что всё так и должно быть. Они успели поговорить об общих темах и разошлись через пару минут.
Весь день прошёл спокойно. После работы Пак отправился за Бэкхёном к репетитору, как они договорились через смс. Мужчина осторожно припарковался около обочины в тихом районе прямо напротив дома репетитора. Через минут пять из дома вышел Бэкхён. Он ярко улыбался, смотря на мужчину, что вышел следом за ним. И всё бы ничего, если бы его руки не приобнимали парня за талию, подталкивая вперёд.
Когда мужчина поворачивается так, что становится видно его лицо, — Чанёль усмехается. А затем молча следит за тем, как они прощаются. Бэкхён садится в машину, и Чанёль не говорит ни слова. Парень даже думает, что что-то случилось, но не успевает накрутить себя, потому что Чанёль спрашивает:
— Это твой репетитор?
— Да.
Мужчина хмыкает, вспоминая сладкую улыбку этого самого репетитора и его руки на теле Бэкхёна.
— Он тебя облапал всего.
— Что? — Возмущению вперемешку с удивлением нет предела. — Вы серьёзно?
Чанёль останавливается на светофоре и смотрит на Бэкхёна, поясняя:
— Его зовут Хичоль, верно?
— Откуда вы знаете?
Бён в недоумении хмурится.
А Чанёль едет дальше, когда загорается зелёный, попутно отвечая:
— Он немного младше меня, работал в моей компании. Он был начальником отдела. Но тогда ещё на посту президента компании сидел мой отец, а мы с Хичолем стали заклятыми врагами, когда он украл мой проект и выставил всё так, будто это я пытался его украсть. Это было давно. Я-то смог доказать, что это мой проект, а Хичоля уволили. Теперь вот репетитором подрабатывает…
Мужчина усмехается. А Бэкхён не знает, что думать.
— И да. — Чанёль договаривает. — Он гей. Я знаю его манеру флирта. Поэтому не сомневаюсь в том, что он тебя попросту кадрил сегодня прямо среди бела дня.
Бэкхён вдруг разозлился. На самом деле, рядом с Хичолем он никакого дискомфорта не чувствовал. И их прошлое с Паком — только их прошлое. Бёна-то оно не касается, так ведь?
— Больше кадрить-то некому.
Чанёль перестаёт улыбаться, и светофор снова показывает красный.
Нет, Бэкхёну почему-то всё равно, что Хичоль гей. Главное, что он репетитор хороший. И если Ким начнёт в открытую лезть — Бэкхён просто скажет «пока». Но ничего страшного он пока не видит.
Чанёль даже голову не поворачивает, просто проговаривает:
— Ты слишком маленький для того, чтобы я начал тебя кадрить.
— А кто сказал, что я имею в виду вас?
Чанёль сжал пальцы на руле сильнее и промолчал, не желая злить себя ещё больше. Дома они однозначно будут разговаривать снова. Будто традиция. Мужчина видит, что Бэкхён отвернулся к окну и нахмурился. Значит, тоже раздражён. Лишь бы он снова не начал грубить, потому что Чанёль и так еле сдерживается. С ним подчинённые так не разговаривают, как Бэкхён.
Дома Бэкхён уже по обыкновению быстро скидывает обувь и уходит в комнату. Чанёль лишь вздыхает, терпеливо дожидаясь его на кухне, после того как принимает быстрый душ и переодевается в домашнюю одежду. Они даже ничего не купили. Но перекусить в доме всегда что-нибудь найдётся.
— Снова хотите поговорить?
Бён проходит в кухню и садится на стул. Но не напротив, а рядом. Чанёль хмыкает, в то время как сам Бён сверлит взглядом столешницу и скручивает свои пальцы.
— Я хочу, чтобы ты сменил репетитора.
— Что?
Взгляд возмущения тут же направляется в сторону мужчины. Бэкхён даже не сбавляет громкость, когда дальше продолжает говорить:
— Вы издеваетесь? Он прекрасный репетитор. И он просто очень вежлив и учтив. Почему я должен менять Кима на другого человека? Потому что вы так хотите?
Чанёль выслушивает до конца. А затем облизывает губы и хмурится, решая сказать именно так, как он думает.
— Тебя задело то, что я знаю о том, какое Хичоль дерьмо, а ты ведь выбрал его сам. Думал, что он замечательный, и до сих пор так считаешь. Какой ты самостоятельный, да, Бэкхён? Горд собой? — Парень поджимает губы, тяжело дыша. — Признай. Тебя задело то, что твой прекрасный репетитор оказался мерзким извращенцем, который попросту хочет залезть к тебе в штаны?
— Вы невыносимы.
— Я это уже слышал.
Бэкхён хочет встать из-за стола, но чужая рука хватает за локоть. Он оборачивается, всё так же поджимая губы.
— Я ещё не закончил.
— Хотите сказать ещё что-то о том, какой я глупый по-вашему? Хотите превосходство показать надо мной?
Чанёль изгибает бровь, но руку не отпускает. А наоборот притягивает ближе так, что лицо Бэкхёна оказывается в нескольких сантиметрах. Внутри всё клокочет от ярости. Мужчина смотрит в немного напуганные, но всё такие же сердитые от детской обиды глаза, и произносит:
— Я лишь пытаюсь дать тебе совет. Хичоль — не тот человек, общение с которым пойдёт тебе на пользу. И мне не нужно показывать над тобой своё превосходство, Бэкхён. Как бы ни звучало — я взрослый. И могу различить, когда у человека хорошие намерения, а когда он просто хочет воспользоваться юным телом. — Бэкхён больше не поджимает губы, а просто смотрит прямо в глаза. Уже более спокойно, но всё так же обидчиво. — Ты снова накрутил себя и пытался уйти от разговора. Разве мы не договаривались разговаривать, если что-то не так?
Бён сглатывает.
— И? Я дождусь от тебя хоть какого-то ответа?
— Я глупый, да? Вы же не любите глупых, так почему меня рядом держите? Вы же терпеть не можете глупых!
Бэкхён вырвал руку, пытаясь скрыть свои эмоции. Он ведёт себя как ребёнок. Его амбиции взяли вверх над разумом. И Чанёль это понял сразу же, как только заметил руки, что вытирали слёзы прямо на ходу. Пак решил не догонять, не пытаться прямо сейчас разговаривать, он ничего не предпринял. Он просто налил себе кофе, выпил его и ушёл на своё рабочее место. Почему он вообще должен идти и успокаивать Бэкхёна?
Это не входит в его обязанности.
Его дело просто сказать, как есть.
Через несколько часов Бэкхён выходит из спальни и идёт на кухню. Его глаза красные и лицо опухшее от слёз. Он всё это время плакал? Чанёль устало вздыхает и неожиданно смягчается. Бэкхён выглядит очень поникшим. Он пьёт воду, споласкивает стакан и снова идёт по направлению в спальню, но Чанёль идёт следом. На этот раз. Обещая себе, что больше такого не допустит и не пойдёт успокаивать.
Он заходит в спальню и видит парня лежащим на кровати. Тот поднимает голову и удивлённо смотрит на мужчину.
— Зачем вы пришли?
— Потому что ты глупый. Почему же ещё?
Снова поджатые губы. Бэкхён встаёт с места, берёт подушку и кидает её в Чанёля, который совершенно не ожидал подобного. Он даже опешил, машинально потирая плечо. А потом посмотрел на юношу и изогнул бровь.
— И что это за реакция такая?
— Достали вы меня.
Чанёль чувствует, как в нём зарождается что-то странное. Некий азарт. И он подходит ближе, кидая подушку на кровать. Бэкхён хочет отойти назад, но когда чувствует бортик кровати, останавливается, понимая, что кроме как стоять на месте и смотреть в глаза — ему ничего не остаётся.
Пак резко кладёт руки на пояс парня, который тут же удивлённо раскрывает глаза, но не успевает он среагировать, как мужчина начинает его щекотать. Совершенно неумолимо. Бён тут же хочет начать вырываться, но это приводит к тому, что он оказывается прижатым спиной к паковкой груди.
Они оба тяжело дышат, но Бэкхёну кажется вообще становится нечем дышать, когда он понимает, что руки Чанёля успели залезть под его футболку, когда мужские узловатые пальцы щекотали юношеские бока. А Пак пользуется этим в открытую. Его забавляет подобная реакция.
— Я надеюсь, что больше ты подушками в меня кидаться не будешь.
Бэкхён шумно выдыхает, когда пальцы проходятся по оголённой коже. Чанёль убирает руки из-под футболки, но удерживать рядом не перестаёт. Он лишь приближается к уху и шепчет:
— Ты не глупый, малыш. Ты же сам сказал, что я не терплю глупых, поэтому стал бы я держать тебя рядом с собой, если бы ты был таковым? — Бэкхён отрицательно качает головой, пытаясь справиться с чем-то невообразимым внутри. Ему в один момент кажется, что тело начинает трясти. — Просто будь взрослее. И пытайся принимать правильные решения.
Бэкхён всё же находит в себе силы спросить, уже более спокойно прислоняясь затылком к плечу Пака.
— Как мне поступить с репетитором? Я думал об этом, пока сидел в комнате. И я не знаю, что мне делать.
— Тебе правда он нравится, как репетитор?
— Да.
— Тогда стой на месте ровно и не двигайся примерно минуту, хорошо?
— Что вы собираетесь делать?
Чанёль сильнее сдавил бока пальцами, крепко удерживая на месте.
— Просто не сопротивляйся.
Бэкхён не то что двигаться не может, он даже пошевелиться и что-то сказать не в силах. Его попросту пригвоздили к месту губы мужчины, что сейчас очень стремительно оставляли след на его шее. Бён даже пискнул. Но смог продержаться до конца этой пытки.
Чанёль отстранился, развернул юношу к себе и довольно улыбнулся, когда увидел своё творение.
— Зачем?
Пак вдруг обратил внимание на затуманенный взгляд Бэкхёна.
— Чтобы Хичоль знал, что тебя лучше не трогать. — Пак усмехается. — Не люблю, когда трогают моё.
Бэкхён не успел среагировать, потому что мужчина тут же продолжил, но уже на выходе из комнаты.
— И не рыдай больше. Я терпеть не могу слёзы.
Пак вышел из комнаты, а Бэкхён только сейчас понял, что Чанёль называл его малышом. Но он ведь не был пьян.
«Моё?»
