***
— Бён, твой папик уже успел поиметь тебя? Сону сидит на краю его парты и ехидно улыбается, делая вид, что ему очень любопытно знать ответ на данный вопрос. Бэкхён откладывает ручку и смотрит в глаза: — Тебе так интересно знать? Или ревнуешь? Сону раздражённо выдыхает и хватает за рубашку, притягивая к себе. Все уже давно привыкли к их перепалкам, поэтому внимания практически не обращали. Бён выдохнул, закатывая глаза. Как же его задолбало внимание Сону. Он уже хотел послать его подальше да оттолкнуть, но ответ парня удивил так, что брови вздёрнулись вверх и дар речи пропал. Удивительно. — А что, если да? Сону, видя замешательство на чужом лице, резко отпускает, улыбается и уходит. Бэкхёну остаётся только отсидеть последний урок, что начался пару секунд назад, и в течение которого он не мог сосредоточиться ни на чём, кроме слов Сону. Он же пошутил, да? Бэкхён отчаянно выдыхает, успевает даже что-то пробормотать в ответ, когда его спрашивает учитель, а затем пулей вылетает из школы, направляясь к машине Пака, которого он очень рад (не побоясь этого слова) сейчас видеть, учитывая, что Сону со своей шайкой пошли следом. До машины остаётся пара метров. Бэкхёна хватают за плечо и разворачивают к себе. Прямо в этот момент хлопает дверь автомобиля. — Отпустил и отошёл. Сону смотрит за спину Бёна. Сам юноша сглатывает, чувствуя взгляд мужчины на своей коже. — Мы ещё поговорим. — Я тебе рожу разобью, Сону. — Посмотрим. В прошлый раз ты не сильно-то и сопротивлялся. — Бэкхён сжимает челюсти, зная, что Пак всё слышит. — А, точно. Тебе же уже кто-то устраивал взбучку до меня. Терпение Чанёля подходило к концу. — Ещё одно слово и я подхожу. Сону сплёвывает на асфальт, разворачивается и уходит. А Бэкхён осторожно смотрит на мужчину, который сверлит его таким взглядом, что хочется провалиться сквозь землю. Снова Бэкхён чувствует себя так, будто провинился. А потом парень вспоминает, что не сказал. Он не сказал мужчине о том, что Сону его почти избил тогда. «Чёрт» — Садись в машину, Бэкхён. Строгость и приказной тон. Бён начинает привыкать. Кивок. Бэкхён садится на сидение, пристёгивается и замирает, ожидая, когда Пак начнёт его отчитывать. Но этого не происходит. Чанёль заводит машину и выезжает на главную дорогу. Так даже лучше. Бэкхён отворачивается к окну и уходит в свои мысли. До репетитора ехать минут 15 от силы. И всё это время Бён думает о чём? О том, что надо… поблагодарить Чанёля? Ведь он сейчас спас его от возможных последствий разговора с Сону. Да и отвлечь от информации, которую Пак только что узнал, было нужно. Вдруг сработает? Пак останавливает напротив дома Хичоля. Бён решается на разговор. — Спасибо вам. Чанёль хмурится, но поворачивается к нему. — Вы меня выручили. — Когда ты собирался мне сказать, что этот паршивец тебя трогал? Ещё и в том состоянии, в котором ты находился? — А я должен был перед вами отчитываться? — Бэкхён. Сквозь зубы. Бэкхён хочет вылететь из машины пулей, потому что резкий прилив агрессии сейчас может привести к ссоре, но щелчок заставляет замереть на месте, потому что Пак, чёртов, Чанёль заблокировал грёбаные двери. — Почему не сказал? Бэкхён глубоко вдыхает и медленно выдыхает, пытаясь привести своё состояние хотя бы к отметке «удовлетворительно». — Потому что я не считаю, что вы должны знать всё о моей жизни. Вы сейчас показались перед Сону ещё раз, практически угрожали им и вообще всем своим видом показали, что мы с вами не просто друзья, хотя и до этого понятия нам ещё очень далеко. Пак раздражённо выдыхает и открывает двери. — Я заберу тебя после репетитора. Мне пора. Паку не хотелось продолжать этот разговор, потому что впереди ещё одно совещание. Он должен думать о работе, а не о том, что снова поцапался с этим непослушным мальчишкой. Бэкхён ничего не отвечает. Просто выходит из машины, оглушительно хлопая дверью. Зубы не скрипят, хотя Бён уверен, что в самой машине он услышал бы этот скрежет. Автомобиль срывается с места с оглушительным рёвом. У репетитора Бэкхён надолго не задерживается. Всего два часа. Они даже успевают выпить чая с пирожными, поболтать о школе, и Бён расслабляется. Его душевное состояние приходит в норму. Иногда ему стоит отвлекаться от Чанёля и их перепалок. Всё-таки Пак был не прав. Хичоль оказался очень добрым и понимающим. А главное — он потрясающий репетитор. Бэкхён как раз обувается, когда Хичоль выходит к нему с пакетом в руках. — Возьми. Бён как раз заканчивает со шнурками и принимает этот пакет из рук Хичоля. — Это что? — Я сам испёк эти печенья. Обязательно попей чая и покушай. Ты сегодня молодец. — Спасибо большое. Занятие действительно было продуктивным. Хичоль берёт ключи. — Пойдём. Провожу. Они выходят из дома совершенно спокойно. Бэкхён улыбается, переговариваясь с Кимом, пока не замечает машину Пака за поворотом. Но улыбка спадает с лица, когда Чанёль подъезжает как раз к дорожке, на которой они стоят. Только вот рука Хичоля, заботливо уложенная на поясницу Бэкхёна, никуда не девается. Самое страшное оказывается впереди. Бэкхён сглатывает, когда Чанёль выходит из машины. Хичоль замолкает, стоит ему понять, видимо, кто идёт к нему навстречу. — Здравствуй, Ким. Мужчина улыбается. Нет, скалится. И Бэкхёну даже становится не по себе. — Чанёль? — Хичоль удивлённо вздёргивает брови, пока сам Пак смотрит прямо на руку Кима, что до сих пор лежит на талии Бёна. — Вы с Бэкхёном знакомы? — Убери руку с его талии, иначе я её вырву с корнями. Это было сказано таким тоном, что Бэкхёну на мгновение стало страшно. Поэтому он сам начал отходить, побуждая убрать чужую ладонь. Хичоль изменился в лице. Бэкхён подошёл ближе к Паку и улыбнулся, как мог. Потому что атмосфера накалилась за считанные секунды, а ему не хотелось быть в эпицентре этого всего. — Едем домой, прошу вас. Пожалуйста. — Иди в машину. Пугало не то, что Чанёль так реагирует на Хичоля, а то, что он даже не смотрит сейчас на Бэкхёна, продолжая сверлить Кима взглядом. Два врага сцепились, и это ни к чему хорошему не приведёт. В интересах юноши было не допустить того, что может случиться. Но он здесь явно не советчик. — Чанёль, ты явно перегибаешь палку. Не пугай Бэкхёна такими фразами. — А ты не распускай руки. Бэкхён просто вздыхает и действительно уходит в машину, понимая, что сдвинуть эту высокую груду мышц с места у него явно не получится. Не будут же они драться в самом деле? Как только дверца захлопывается, Чанёль подходит ещё ближе на шаг, и Хичоль теперь не церемонится. — Херовый из тебя дипломат. — Если ещё раз я увижу твои руки на теле Бэкхёна… — Что? — Паку не дают договорить, перебивая, а он слишком этого не любит. — Что сделаешь? Ты уже сделал всё, что мог для того, чтобы разрушить мою жизнь. — Ты сам виноват в этом, Хичоль. И ты знаешь об этом. Твои обвинения бессмысленны. — Бэкхён теперь твой мальчик? А как же Минкю? Пак сжимает кулаки, заставляя напрячься этим жестом сидящего в машине Бёна. — Во-первых, это не твоё собачье дело. А во-вторых — это во-первых. Моя жизнь тебя явно не касается. Просто доношу до тебя, что к нему нельзя прикасаться. Иначе сможешь прочувствовать ад своего бессмысленного существования ещё раз. — Ты мне угрожаешь? — Нет. — Пак даже улыбается. Нет, скалится. А затем приближается к уху Хичоля, кадык которого нервно дёргается. — Лишь предупреждаю. Чанёль садится в машину. Хичоль всё ещё стоит на месте. Бэкхён чувствует напряжение всю дорогу, но в глубине души — радуется, что Пак не начал разговор прямо в машине. А в том, что мужчина захочет поговорить — он был уверен. Квартира встречает жарой. Чанёль включает сплит систему, стоит ему разуться и оказаться в зале. Бэкхён молча направляется в свою комнату. На часах почти пять вечера. Бён ополаскивается, переодевается и идёт на кухню. Мужчина по-прежнему не пытается начать разговор. Он сидит на своём рабочем месте. Уже переоделся. Значит, успел принять душ. Бэкхён бредёт на кухню, засыпает зёрна в кофеварку и нажимает на кнопку запуска. Юноша тоже не стремится начать разговор, поэтому всё время, что кофе варится, — стоит около стола, ожидая конца варки. Он отключает кофеварку, наливает в чашку Пака жидкость и понимает, что придётся подойти. И нет, это не из-за того, что он чувствует себя виноватым за то, что не сказал про Сону. Хотя. Кого Бён обманывает? Чашка ставится на стол, и Бэкхён разворачивается для того, чтобы побыстрее ретироваться в комнату, но не успевает. Он уже чувствует, что сейчас начнётся что-то плохое, но в недоумении поворачивается обратно, когда слышит: — Принеси коньяк из нижнего правого ящика со стороны холодильника. Я не обойдусь одним кофе. Бён, теряясь, всё же кивает через пару секунд, выполняя просьбу. Он отдаёт бутылку в руки Чанёля и остаётся на месте. Юноша чувствует дикое напряжение, от которого хочется спрятаться, но остаётся стоять в метре от мужчины дальше, молча наблюдая за тем, как он осторожно добавляет алкоголь в стакан. Как только Чанёль проделывает эту манипуляцию — переводит взгляд на Бэкхёна. — Чего застыл? Можешь идти, если сказать нечего. А Бэкхёну нужно что-то говорить?.. — Ладно. Я пойду. Прозвучало очень тихо, но Бён действительно ушёл. В своей комнате он лежал на кровати часа три. В первую очередь он думал о том, что прямо сейчас он почему-то дико расстроен. Он пытался найти причину. Он расстроен тем, что Чанёль пьёт или тем, что он не хочет с ним разговаривать? Пака нельзя обидеть, поэтому здесь что-то другое. Причину Бэкхён ищет, конечно же, в себе. Ближе к десяти вечера Бэкхён просто уже не выдерживает своих мыслей. Поэтому вскакивает с кровати и выходит из помещения, направляясь к Чанёлю, что до сих пор сидит на своём рабочем месте. Бутылка пуста наполовину. Бён понимает, что мужчина даже закусь не брал, хотя в холодильнике полно еды. Бэкхён выдыхает и идёт к Паку. Мужчина сидит практически развалившись на своём кресле. Ноги широко раздвинуты, в одной руке бутылка, другая лежит на втором подлокотнике. Кресло стоит примерно в метре от стола. Пак поднимает свой взгляд. — Слишком долго ты думаешь. Бён сглатывает, понимая, что Пак это специально. Раздражение резко охватывает тело. — Вы специально не начинали разговор? Хотели, чтобы я помучился в догадках о том, почему вы молчите и не хотите разговаривать со мной? — Как вижу — это сработало, да? Бэкхён раздражается быстрее, чем приходит осознание того, что мужчина пьян. А он слишком долго думал. И правда долго, учитывая выпитый алкоголь и время на часах. — Что ты хотел мне сказать? — Вот теперь вы подумайте. А я спать. Я не буду разговаривать с человеком, который нажрался, как свинья. Бён понимает, что перегнул палку только тогда, когда оказывается прижатым к столу сильным мужским телом. Бутылка ставится на стол сбоку. Раздвинутые ноги, между которыми вполне комфортно устроился Пак, — не делают легче. Бэкхёну вдруг становится страшно. Страшно дурно. Руки ставятся по обе стороны от тела Бёна так, что тот отклоняется назад. — Грубиян. — На себя посмотрите. Чанёль вдруг усмехается. — Твой язык — твой враг. Когда уже научишься держать его за зубами, когда это нужно, а? — Тогда, когда и вы научитесь вести себя не как задница! Бэкхён пытается оттолкнуть мужчину, но тот притягивает ближе к себе. Настолько близко, что их носы почти соприкасаются. Тело цепенеет. Запах горького алкоголя пронизывает нутро. Хочется сбежать. Но не от Чанёля. А от того, что происходит внутри. Бэкхён чувствует сильный жар. У него… температура? Откровенно плывёт перед глазами. Чанёль поднимает руку и кладёт на подбородок. — Непослушный ребёнок. Если тебя кто-то обижает — держи меня в курсе. Если Хичоль будет руки распускать — держи меня в курсе. И будь послушнее. Это всё, о чём я прошу. Сложно? Бэкхён сглатывает. — Так я могу дальше ходить к репетитору? — Можешь. Как бы я ни хотел, чтобы вы больше не виделись, — это твоё право. Но не позволяй ему тебя трогать. Банальное прикосновение к твоей пояснице с его стороны — это для него уже что-то значит, даже если ты не замечаешь. Хичоль любит таких, как ты. Красивых, невинных и юных. Притягательных мальчиков. Понимаешь? — А вы? — Бэкхён не может смотреть прямо в глаза, постоянно переводя их на губы мужчины и обратно. — Любите таких, как я? Мужчина пристально смотрит на юношу, но молчит. И Бэкхён с неким отчаянием спрашивает: — Вы не ответите, да? Чанёль улыбается, хмыкая, и понимает, что слишком пьян. Его организм реагирует на Бэкхёна. И не так, как надо. Точнее так, но не так, как нужно Чанёлю. Бёна трогать нельзя. Поэтому лучшим решением сейчас является — просто прекратить разговор. — Малыш, тебе пора спать. Чанёль отодвигается и плюхается в кресло снова. А Бэкхён заторможенно кивает и встаёт со стола, поправляя одежду. — Мы поняли друг друга? Бэкхён кивает на заданный вопрос, даже не смотря на Пака. Он уходит как можно быстрее, понимая, что его щёки горят, а сердце бьётся настолько быстро, что дышать трудно. Хочется банально разрыдаться от непонимания того, что он только что почувствовал. Чёртов Пак Чанёль!***
Утром никто из них друг с другом не разговаривал. Чанёль молча собирался на работу, а Бэкхён в школу. Сегодня репетитора не было, поэтому с Чанёлем они не увидятся до вечера. Это к лучшему. Всю ночь Бён не мог уснуть из-за того, что случилось. Он не понимал себя и не понимал Пака. Ему казалось, что всё не так, как должно быть. Не должно быть такой близости и непонятных чувств, которые Бён испытывает, находясь рядом. — Ты идёшь? Голос мужчины вырывает из мыслей, и Бён заторможенно кивает, направляясь на выход из квартиры. До школы едут молча, обмениваются прощаниями в машине и расходятся по делам. Чанёль — на работу, а Бэкхён — в школу, где его встречают всё тем же равнодушием одноклассники, но той же ехидной ухмылкой его встречает Сону. — Бэкхён, а твой папик такой грозный вчера был. Я даже испугался на секунду, что он от напряжения взорвётся. Дружки взрываются хохотом, а сам Бён раздражённо цедит: — Пошёл нахуй, Сону. Парень меняется в лице и тут же подскакивает к Бёну. — Ты совсем страх потерял? — А почему я должен бояться тебя, утырок? — Молись, чтобы после уроков твоё лицо было в целости и сохранности, ублюдочное отродье. Я тебя теперь не оставлю, сука. — Пошёл ты, псина. Звонок прервал их перепалку. И Бён сел на своё место, пытаясь унять панику. Сейчас он вспылил настолько сильно, что не знал теперь, как разгребать последствия. Это всё разговор с Чанёлем. Его просто выбило из колеи, а под горячую руку попался именно Сону. Лучшим решением было написать Чанёлю. Потому что сейчас — он единственный, кто может его спасти. И слово «спасти» было очень уместным. Бэкхён сидел все занятия в таком напряжении, что хотелось встать и сбежать. Единственное, о чём он думал всё это время — как успеть сбежать. На тот случай, если Пак не сможет. Бэкхён вздыхает, понимая, что лишь один человек сейчас может его спасти, когда столько времени не было вообще никого. Почему-то именно в такие критические моменты он думал об этом. Звонок с последнего урока отрезвляет. Бэкхён успевает написать смс.