мне плевать на тебя.

— А теперь повтори ещё раз то, что ты сказал мне, сволочь? Бэкхёна завели в тупик. Он пытался сбежать, но эта шайка ринулась следом, и теперь они находились неподалёку от школы в каком-то тупике. Бежать было некуда. Бэкхён был один. Чанёль не приедет. Спасаться? Бэкхён-то будет до последнего защищаться, но здесь четверо на одного. Шансов у него маловато на то, чтобы отделаться легко. Сону подходил всё ближе, и Бэкхён в конечном итоге соприкоснулся спиной со стеной. Стало не до шуток. Но отворачиваться он не будет. Принципов не будет нарушать. Он просто будет смотреть в гневные глаза напротив, пока может. — Ты не умеешь следить за своим языком, Бэкхён. Вздумал меня злить? Я тебя раздавлю. Понял? Бён резко ухмыльнулся, отвечая: — Одна моя просьба, и я разрушу твою жизнь. Ещё раз подумай хорошенько, Сону, нужно ли тебе это? — Ты мне угрожаешь? Бэкхён вспоминает, как читал по губам фразы Хичоля вчера во время их перепалки с Паком. И был уверен в своём ответе как никогда, не зная, что попал в точку. — Лишь предупреждаю. По лицу не бьют. Кулак врезается рядом с головой, но Бэкхён даже не щурится. Смотрит прямо в глаза, пытаясь не думать о плохом. Сону, кажется, в этот раз и не собирается останавливаться, если начнёт. Его взгляд ещё никогда не был таким опасным. И нет, Бён не боялся, он просто понимал, что может не справиться. — Да все знают, кто твои родители и как вы живёте. Что ты можешь вообще в этой жизни? Ты просто мусор, грязь под ногтями, ты никто! Пытаешься мне угрожать? И кто меня тронет? Твой ёбырь? — Сону смеётся, но потом приближается так, что их носы соприкасаются. Теперь на его губах некая… плотоядная ухмылка. — Если выберешь меня — всё это закончится прямо сейчас. Что скажешь? Бэкхён выдыхает, понимая, что следующие его действия не приведут ни к чему хорошему, а лишь усугубят, но он не может оставаться в стороне. Поэтому втягивает воздух, собирается с силами и плюёт в лицо Сону. Тот шипит от злости и бьёт ладонью наотмашь, разбивая губу. Его друзья успевают заломать ему руки и пару раз ударить в живот, но все они резко отстраняются. Это длилось меньше минуты. Бён сначала не понимает, что происходит, а когда слышит знакомый голос, прикрывает глаза и расслабляется, выдыхая с облегчением. Ещё не зажившие до конца рёбра дают о себе знать. Юноша сглатывает, но терпит. — Ребятки, я настоятельно советую вам свалить, пока не пришла полиция. Проблемы у вас уже есть, можете не сомневаться в этом. Проваливайте. — Сону отходит. — Быстро, я сказал. Или вам накостылять? Сону стоит пару секунд, испепеляя Сехуна взглядом, но затем разворачивается и уходит вместе со своими дружками, которые готовы были убежать сразу, когда О сказал, что у них будут проблемы. Сехун быстро подхватывает Бэкхёна и кладёт его руку себе на плечо. — Мелкий, ты как? Бэкхён вымученно улыбается. — Понял. Давай отнесу тебя в машину. — Я дойду. Просто буду держаться за тебя. Они не сильно успели меня потрепать. Кивок. Как только они оказываются в машине, Сехун пристёгивает Бэкхёна и заводит авто. Бён расслабляется, понимая, что смог избежать серьёзных последствий. Он так сильно был напуган, что еле держал эмоции в себе. Сейчас, когда он был в безопасности, — всё резко обрушилось на его плечи огромным грузом. И страх, и напряжение, и ужас того, что с ним могло случиться. Но он продолжал держать себя в руках. Сехун поглядывал на него всё это время, а затем всё же спросил: — Почему они к тебе лезли? — Спасибо за то, что предотвратил ужасные последствия состояния моего тела. — Сехун кивает, принимая благодарность. — Мы давно на ножах. Я даже не помню, из-за чего он начал ко мне цепляться. Кусок дерьма. О сглатывает, качая головой. — Сехун, ты сказал, что у них будут проблемы. Ты не обманывал? — Нет, Бэк. Я говорил правду. На мой телефон записано всё, что было. И эта запись может попасть к кому угодно, если только Чанёль этого захочет. — Он… — Бэк, мы были на совещании. И Чанёль отправил меня к тебе прямо из зала заседания в разгар выступления докладчика. Он был так обеспокоен, что не мог сосредоточиться на работе. Бэкхён улыбается. Неожиданно для себя. Сехун замечает это, но ничего не говорит. Он молча смотрит на время, отмечая, что совещание должно было уже закончиться, и набирает номер на телефоне, прикладывая к уху трубку. По громкой связи не хочет говорить. Бэкхён делает вывод, что звонит он Паку. — Чанёль, я отправил тебе запись сейчас. Посмотри и перезвони. Сехун кладёт трубку, а Бэкхён вздыхает. — Что теперь будет? О пожимает плечами. — Чанёль этого так просто не оставит. Тебе осталось учиться всего ничего, поэтому, скорее всего, он не будет переводить тебя в другую школу. — А Сону? — Это этот придурок, который тебя избивал? — кивок. — Ну вот его и их шайку как минимум исключат. — А как максимум? — Это уже как решит Чанёль. Я здесь не имею право голоса. Бэкхён поджимает губы, и в этот момент телефон Сехуна оживает. Он берёт трубку и не произносит ни единого слова за весь разговор. Когда мобильный кладётся на колени, Бэкхён кидает вопросительный взгляд. — Мы едем на работу. Чанёль сказал вести тебя к нему. — Чёрт… — Почему такая реакция, мелкий? — Он снова будет на меня смотреть так, будто я в чём-то виноват. — Он так часто ругается на тебя? — До жути часто. Сехун качает головой и больше ничего не говорит, довозя их до офиса. Бэкхён здесь не был ещё ни разу. Только из кафе видел в их первую с Паком встречу. Сехун помог выйти из машины, подставляя плечо. — Я дальше сам. Мне уже получше. Бэкхён не любил, когда ему помогали. Поэтому никогда не просил помощи. Пытался справиться сам. Да никто и не предлагал этой самой помощи. А сейчас, когда Сехун так заботился о нём, Бён чувствовал себя странно. — Не ври. Я вижу, что тебе херово. Поэтому хотя бы держись за меня. — Бён всё же кладёт руку на плечо, выдыхая. — Пошли. Бэкхён бредёт за Сехуном, пытаясь рассмотреть всё вокруг. Много свободного пространства, так как холл огромный. Лифты прямо по курсу. Много растений и… людей. Удивляться нечему, но Бэкхён впервые находится в этом здании, поэтому хочется рассмотреть каждый сантиметр. От этого места веет чёткостью, уверенностью и… сталь. Бэкхён чувствует эту сталь. В лифте они оказываются с кучей народа. Даже неловко. На нужном этаже выходят почти все. Сехун останавливается около стола, за которым сидит большеглазый молодой парень. — Кёнс, это Бэкхён. Не буду объяснять, кто он. Потом сам поймёшь. Если что — в кабинет никого не впускать, ладно? Директор Пак очень занят. Бёну показалось, что Кёнсу точно неправильно понял то, что сказал О. Но быстро об этом забыл, стоило зайти в кабинет и увидеть лицо Пака. Мужчина быстро встаёт из-за стола и подходит ближе. Бэкхён успел в машине рассмотреть разбитую во второй уже раз нижнюю губу. Сейчас что-то будет. — Сехун, выйди. Кивок. Дверь закрывается. Бэкхён уже чувствует, что его будут снова отчитывать. Но Чанёль удивляет. — Мне их исключить? Взгляд мужчины странно спокойный. — Осталось так мало до конца учёбы… А теперь сменяется на строгий. — Ты вообще понимаешь, что он делает с тобой? Ты его сейчас жалеешь? Ты серьёзно, Бэкхён? Засунь в задницу свою доброту. Не позволяй так обращаться с собой. Никогда. Бён поджимает губы. Он злится. Злится, потому что знает, что Чанёль прав. — Решайте сами. Я не в силах сейчас что-то для себя решать, но приму любое ваше решение. Чанёль удивлённо вскидывает брови. А затем замечает дрожащий подбородок. Бэкхён пытается держаться, но не выходит. Он вытирает первую слезу кулаком, помня о том, как Пак ненавидит слёзы. — Можно я вас обниму? — Хочешь испортить мой пиджак? — Да. Мужчина вздыхает. — Ладно. Бэкхён обнимает за пояс, утыкаясь лбом в чужое плечо. И слёзы теперь не удержать. Всё становится только хуже. И да, юноша ненавидит себя за это, но рядом с мужчиной ему не страшно показать себя. Того маленького мальчика, который тоже может испытывать страх и плакать. — Я так сильно испугался. Бёну банально хочется разрыдаться, что он и делает. А Пак стоит. Просто стоит и ничего не делает. Не касается, ничего не говорит, он просто стоит. Стоит и думает о видео, на котором видел уверенного в себе сильного юношу, который смело смотрел опасности в глаза, ничего не боясь. Который сейчас плачет, утыкаясь ему в плечо, и говорит о том, что напуган. — Малыш? — Бэкхён поднимает красные от слёз глаза на мужчину. — Я не нежный. Успокаивать не умею. Скажи, что мне сделать, чтобы тебе стало легче? — Обнимите в ответ. Чанёль так и делает. Он вжимает дрожащее тело в себя, облокачиваясь на стол позади. Рука успокаивающе гладит по спине, пытаясь унять чужие эмоции. Пак помнит каждое слово. Он помнит каждую реплику этих идиотов. И помнит каждый ответ Бэкхёна. В дверь стучат. После того, как мужчина слышит голос Кёнсу — разрешает тому войти, но Бёна не отпускает. Всё так же крепко продолжает удерживать в руках. Парень оставляет аптечку и выходит, ничего не говоря. Бён отстраняется сам, пытаясь отряхнуть пиджак мужчины, но Чанёль просто снимает его, вешая на стул. Бэкхён смотрит прямо в глаза Паку уже более осмысленно. Ему действительно стало легче от этого проявления эмоций. Бэкхён смотрит на мужчину и понимает, что в его руках было безопасно. Его никто не тронет, не обидит и не побеспокоит. Бён понимает, что теперь не один. И это осознание очень мощным ударом опускается на его плечи. Он смотрит на Чанёля так, что тот начинает хмуриться. Так, как никогда не смотрел. — Чего так смотришь? — Спасибо вам. Хмурость уходит, и Чанёль легонько улыбается. Бэкхён замечает задумчивость на лице мужчины уже через секунду и кидает вопросительный взгляд. — Я пытаюсь понять, насколько сильно тебя задели слова этих дураков. Мужчина взъерошивает свои волосы, но зрительного контакта не разрывает. Бэкхён всегда помнил каждое слово, сказанное в его сторону. Никогда не забывал. И именно все эти слова, оскорбления и фразы воспитали в нём ненависть к себе. Дикую. Бён не показывал этого. Он воспринимал всё слишком близко к сердцу, но другие не должны были этого видеть. В глазах других он был сильным и уверенным, но почему тогда в глазах Чанёля он неосознанно пытался быть собой? — Мне плевать. — Обманываешь, Бэкхён. Парень больше ничего не отвечает. Потому что снова насквозь. От Чанёля ничего не скрыть. Бэкхён продолжает стоять на месте, наблюдая, как мужчина приглашает в кабинет Кёнсу. Тот заходит через секунду и останавливается рядом. — Кёнсу, обработай, пожалуйста, губу Бэкхёна. И побудь с ним до конца рабочего дня. Сходите куда-нибудь, поешьте, развейтесь. Я тебя отпускаю. — Хорошо. К вам ещё Ким должен заскочить сегодня. — Звонил? — Пять минут назад. — Лишь бы сильно нервы не трепал. — Надейтесь. Бэкхён невольно почувствовал себя лишним, но вскоре Чанёль обратил на него внимание: — Будь хорошим мальчиком, Бэкхён. Вечером я тебя заберу у Кёнсу, и поедем домой. Бэкхён легонько улыбается, и Кёнсу тянет его за рукав в коридор. Юноша берёт портфель, аптечку, выключает компьютер и идёт по коридору прямо, кивком зовя Бёна за собой. Они заходят в небольшую комнату с диванами, холодильником и столом. — Это комната отдыха для своих. — поясняет Кёнсу. — Садись. Обработаю губу. Бэкхён послушно опускается на диван. Кенсу достаёт всё необходимое. Ранку обрабатывает быстро и молча. Бён даже не замечает боли. Она едва ощутима. Юноша обращает внимание на то, что Кёнсу очень красив, и они с Чанёлем близки, судя по разговору. Бэкхён ловит себя на мысли, что ему становится не по себе. Но глубину этого чувства он и знать не хочет, поэтому ждёт, когда Кёнсу соберёт всё, и они уйдут из офиса. — Пойдём в кафе неподалёку. Посидим там. Ты любишь мясо? — Да. Люблю. — Тогда съедим по стейку. То, как спокойно Кёнсу с ним общается — наводит на мысль о том, что ему совершенно плевать на то, какие отношения у них с Чанёлем. Они будто старые друзья. Бэкхёну даже становится неловко. В кафе они приходят через минут 10. Оно действительно находится близко. Внутри всё устроено максимально удобно и комфортно для посетителей. Здесь есть не только диваны и столики, но и пуфики, подоконники с мягкими подстилками и многое другое. Кенсу выбирает удобный мягкий диван со столом в углу. — Заказывай всё, что хочешь. Бён кивает, убирая рюкзак в сторону. Он заказывает стейк средней прожарки и колу зеро. Кёнсу почти тоже самое. И лишь когда официант уходит с заказом, парень поворачивается к Бёну и с любопытством спрашивает: — Вы с Чанёлем давно знакомы? — Нет, почти месяц. Кёнсу хмурится. — Тебя Кёнсу зовут? — Да. До Кёнсу. А ты Бэкхён? — Бён Бэкхён. Улыбка. Кёнсу не выглядит, как тот, кто будет осуждать и плеваться ядом. С ним спокойно. Бэкхён расслабляется достаточно быстро, когда они начинают разговаривать. До того, как принесли заказы, они успели обсудить увлечения, любимую еду, музыку. Оказалось, что До любит рисовать, потрясающе готовит и вообще является очень приятным собеседником. Бэкхён ест свой стейк с таким удовольствием, что Кёнсу невольно смеётся, наблюдая за ним. После еды Бён валится на спинку дивана и прикрывает глаза. — Боже, как я наелся. — Мне тоже понравилось. Кёнсу валится рядом и поворачивает голову к нему. — Он был так обеспокоен твоим самочувствием. — Бэкхён открывает глаза и поворачивает голову так, чтобы видеть Кёнсу. — Директор себе места не находил. Юноша сглатывает и легонько улыбается. Почему это так неловко слышать? Неловко и волнительно. — Не думай, что я ничего не знаю. За несколько лет работы в компании в такой близости от директора — я начал кое-что понимать и научился принимать это. Скажу по секрету — ко мне подкатывает яйца директор конкурирующей компании. — Нет, мы… мы не в отношениях. Просто мне нужны деньги. И всё. Мы не спим. Даже говорить это ужасно стыдно? В который раз Бэкхён чувствует себя неловко? Кёнсу задумчиво хмурится. — У вас что-то типа спонсорства без секса? — Да. Можно и так сказать. — Тебя Чанёль совсем не привлекает? Бэкхён впадает в ступор. Сехун уже спрашивал его об этом. Теперь Кёнсу. Почему им всем так хочется знать это? Бёну становится даже как-то неловко. Парень поднимается и садится поудобнее. Тело простреливает болью от сегодняшней встряски, но юноша не придаёт этому значения. Привык. Важнее сейчас — ответить Кёнсу, который ждёт ответа, упираясь в него взглядом. — Как и я его. — Но он о тебе печётся. Даже сильнее, чем о Минкю. — Минкю. — Бэкхён прикусывает губу, чувствуя, что лезет туда, куда не нужно. — Это его бывший парень? — Да. Вижу, ты в курсе, что у него был кто-то. Кивок. — Я знаю только то, что Минкю никогда его не любил. Бэкхён сглатывает, больше ничего не спрашивая. Слышать это — грустно. Потому что Бён не понимал, как можно быть с человеком, дарить ему своё тепло, заботу и при этом не получать того же взамен. Бён резко вспоминает слова Кёнсу и поворачивает голову. — Стой. К тебе подкатывает яйца директор конкурирующей компании? До смеётся и кивает. — Тот самый Ким, о котором мы говорили. — А что ты? Кёнсу пожимает плечами. — Отшиваю. Постоянно. Потому что он тот ещё говнюк. Красивый, правда, но говнюк. Отец Чонина с Чанёлем общается хорошо, хоть и знает, что Чанёль — его конкурент, а вот Ким не жадничает словами. Делает то, что хочет, владея компанией отца, за что и получает потом знатных звездюлей. Но усердия ему не занимать. Идёт напролом, не замечая своих ошибок. Дурак. Бэкхён хмыкает. Угораздило же. Красивый, но говнюк. Кого-то это ему напоминает. Юноша вздыхает и смотрит на часы. Время — час до окончания рабочего дня. Весь этот час они болтают ни о чём. Бэкхён полностью расслабляется, уже не чувствуя неловкости. Тело тоже расслабляется, но тянущая боль в рёбрах раздражает. Чанёль подъезжает прямо к кафе. Кёнсу выходит на улицу следом за Бэкхёном. — Надеюсь, ещё свидимся, Бэкхён. Было приятно познакомиться. — Мне тоже, Кёнсу. Пока! До кивает Паку, а затем они выезжают на дорогу. — Как провели время? — Отлично. Чанёль кивает и больше они не разговаривают. На самом деле, Бэкхён и не знает, что ещё можно сказать. Его избили, Сехун успел записать кусочек видео, спасая его от ударов, Кёнсу помог и, похоже, не против нового знакомого, а вот Чанёль встряхнул. Дал понять, что Бэкхён позволяет им вести себя так с ним, а потом дал чувство безопасности, проявил заботу и этим самым подарил небольшое успокоение. Он ведь терпеть не может слёзы, а Бэкхёну позволил рыдать на своём плече. И как это называется? Бэкхён в коридоре снова скидывает ботинки и плетётся в комнату как можно скорее. Ему неловко. Ему хочется понять, что он чувствует к Чанёлю, но он боится того, что может означать учащённый пульс, дрожащие коленки и волнение в совокупности с потными ладошками. Да, Бэкхёну определённо нужно было подумать над этим. Он приводит себя в порядок, долго смотря на своё отражение в зеркале. Юноша пытался не вспоминать сегодняшний инцидент с Сону, но мысли лезли в голову. Он пытался гнать их, пытался забыть, потому что не думал, что всё может принять такой оборот.

«Если выберешь меня — всё это закончится прямо сейчас. Что скажешь?»

Бэкхён попросту не мог понять. Это очередная шутка или правда? — Бэкхён? Парень встряхивает головой и выходит из ванной, быстро обработав синяки мазью, когда слышит голос Чанёля. Он застёгивает свою пижамную рубашку и выходит из комнаты, пытаясь понять, откуда звучал голос. Чанёля он не находит, а потом понимает кое-что. Пак в своей комнате. Дверь приоткрыта. — Вы меня звали? — Зайди. Бэкхён вздыхает и осторожно заходит внутрь. Чанёль сидит на своей кровати, в упор смотря на него. Внезапно сильное волнение одолевает с головы до ног. Он уже вроде был в этой комнате. Целых два раза. Но одно дело — быть здесь одному, а другое — вместе с мужчиной. — Хочу задать один вопрос. И кое-что прояснить насчёт контроля. Ты же хотел знать, а я обещал, что объясню. Кивок. Бэкхён неловко топчется на месте. Куда подевалась вся уверенность? Бён чувствует себя очень странно. Но понимает, что сегодня слишком много всего случилось. И именно в эмоциональном плане — он сегодня проигрывает. Поэтому уверенности никакой. Как и сил. — Может сядешь? Чанёль хлопает рядом с собой, и Бён медленно подходит, решая, что нужно просто расслабиться. Просто успокоиться и выслушать мужчину. Возьми себя в руки, Бэкхён. Парень морально готовит себя к тому, что Пак скажет, но то, что он слышит в следующее мгновение выбивает из колеи только больше. — Когда я смотрел видео, слышал каждую фразу, кроме одной. Она была сказана тебе в лицо на максимально близком расстоянии. Бэкхён прикрывает глаза и начинает выкручивать свои пальцы, потому что это именно та фраза, которую он, чёрт возьми, пытался забыть. Почему Чанёль ухватился именно за неё? Почему ему вообще это интересно знать? Почему это вообще сейчас происходит? Бёна банально начала охватывать паника. Ему откровенно не хотелось говорить ничего. Ему было бы легче, если бы эта фраза просто исчезла. — Бэкхён? — Мужчина поворачивает голову к нему, чтобы понять эмоции, но видит лишь пальцы, которые парень выкручивает так, что кожа белеет. — Перестань. Парень тут же отвлекается, смотря мужчине в глаза. Руки кладёт на колени. — Мне будет легче, если вы не будете знать. Чанёль прищурился, и у Бэкхёна сердце в пятки ушло. — Вот теперь мне ещё интереснее. Вздох Бэкхёна выходит отчаянным. Чанёль поворачивается к нему всем корпусом, будто пытаясь возвышаться. Но не давит. — Я слушаю. — Я не хочу говорить. — Мне плевать. Я хочу слышать, что этот паршивец сказал тебе такого, что ты плюнул прямо ему в лицо. — Почему вам так это интересно? — Бён вскакивает с места, защищаясь таким образом. — Вы вообще не видите границ? Если я не хочу говорить, почему я должен? Почему вы меня заставляете? Чанёль вздыхает, потирая глаза. А затем переводит взгляд на Бэкхёна. — Потому что всё, что касается тебя — мне интересно. Бэкхён впервые не знает, что ответить. Он может лишь стоять и смотреть на мужчину, который, судя по взгляду, очень устал, хоть и старается не подавать вида. Слова Пака странно действуют на юношу, потому что ступор в сочетании с отсутствием каких-либо мыслей и слов — это необычно для Бэкхёна, который всегда находит, что ответить. — Раз уж мы почти затронули эту тему, поясню про контроль. Сядь, пожалуйста. Бэкхён опускается на кровать, всё ещё не находя слов. Чанёль намеренно даёт ему время отойти. — Полгода назад мы с моим молодым человеком расстались. Мы были вместе два года. — Бёну неловко. Ему кажется, что он не должен знать этого. — Всё началось с того, что я был для него лишь спонсором, но в обмен на его тело. Бэкхён опускает голову. Это он про Минкю? — Я взял его под полный контроль. И он поддавался этому контролю. Всегда. Без единого слова против. И я привык к такому раскладу. Даже когда наши отношения переросли уже в обычные человеческие, я всё ещё контролировал всё, что он делал, чем занимался. Это сильно сказалось на мне. До этого мои отношения тоже были такими. Они длились меньше, но я всегда был тем, кто контролирует. Я привык к этому. Просто после Минкю это стало лишь сильнее. Это въедалось мне под кожу уже много лет. Значит про Минкю. Бэкхён понял, что Чанёль только сейчас произнёс его имя. Ему стало не по себе. Этот Минкю ему совсем не нравится. Кёнсу сказал, что он никогда не любил Чанёля. Но почему тогда позволял управлять собой? Из-за денег? Бэкхён поджимает губы. — Поэтому я неосознанно тебя контролирую. Не так просто от этого избавиться, Бэкхён. — Мы же с вами не делим постель. Вы даёте мне деньги, потому что вам надо чувствовать себя кому-то нужным. Мы по сути с вами друг другу никто. Контроль здесь вообще не уместен. Вышло как-то слишком резко, но Бэкхёну было плевать. Он посмотрел на мужчину, когда тот поднял на него свой взгляд. — Вам плевать на меня. Мне плевать на вас. Так? Пак усмехнулся, пропуская резкий тон Бэкхёна мимо ушей. — Так. Ты прав, но я всё же чувствую за тебя ответственность. Я не хочу, чтобы тебе причиняли боль или делали то, что тебе навредит. И даже, если нам плевать друг на друга — это не значит, что я буду оставаться в тени и смотреть на тебя избитого и израненного. Это как минимум бесчеловечно с моей стороны. Бён сглатывает, отводя взгляд. В комнате стоит тишина. Чанёль даёт время подумать, а Бэкхён и правда думает. Он понимает теперь, почему у Пака пунктик на контроль, но он так и не понял одного — почему мужчина так относится к нему? Он позволяет ему слёзы, которые ненавидит, заботится и пытается уберечь от плохого. Никто друг другу? Плевать, да? Бэкхёну хотелось, чтобы Чанёль прямым текстом сказал ему, что нет, не плевать. Ему не плевать. И Бён сам не знал, почему же так хочется это услышать. Юноша вздыхает и снова думает о словах Сону, решая, что скажет Чанёлю. Может тогда Чанёль хоть что-нибудь скажет о том, что беспокоится? Хоть как-нибудь покажет, что ему не плевать? Бэкхён понимает, что, рассказав немного о своих отношениях с Минкю, Чанёль только что немного приоткрыл себя для него. Поэтому око за око. — Он поставил выбор передо мной. Чанёль изгибает бровь. — Выбор? Бэкхён снова смотрит мужчине в глаза. — Сказал, что если выберу его — он остановится и прекратит меня избивать. Чанёль молчит некоторое время. Бэкхён ничего не может понять по его лицу. Никакого беспокойства, злости или ещё каких-либо эмоций. Снова ничего не понять. Чанёль лишь ухмыляется. — Судя по твоему смачному плевку, выбор был сделан не в его пользу. Бён сглатывает, пытаясь улыбнуться, но не выходит. Он понимает, что ему срочно нужно уйти. Как можно быстрее. Ему нужно покинуть эту комнату и забыться. Просто лечь спать и не думать. Чанёль непонимающе провожает его взглядом, но не останавливает. Понимает, наверное, что Бён должен всё переварить. Юноша уже на пороге в комнату Пака оборачивается, произнося: — Можете радоваться. — Чанёль хмурится, не понимая. — Я даже неосознанно выбираю вас. Эту печальную усмешку Чанёль запомнил.