мне плевать на тебя.

Бэкхён просыпается утром от будильника на 9 часов. Вчера они хорошо посидели с Юрой, когда Чанёль вернулся. Девушка огорошила их внезапной новостью о том, что улетает обратно к себе домой сегодня в обед, поэтому организовала застолье на ночь глядя. Вчера они действительно засиделись до позднего времени. На табло перевалило за 2 часа, когда Бэкхён с Чанёлем завалились пьяные спать. Мужчина даже не ругался на Бёна из-за того, что тот постоянно тянулся к вину. Тем более — был повод. Даже несколько. И поступление в универ, и окончание школы, и всё в таком духе. К тому же — Бён просто пошёл и забрал все нужные документы, даже и не собираясь отмечать с одноклассниками. На самом деле, юноша был удивлён, зная, что мужчина относится к его здоровью, как к своему собственному. Видимо, вчера было исключение. Парень потягивается и открывает глаза окончательно, замечая, что мужчины рядом нет. Наверное, он уже умылся и был готов к новому дню, но Бэкхёна раньше не стал будить. Бён осторожно встал и побрёл в ванную, отмечая, что голова немного побаливает. Хотелось поскорее умыться, но ещё сильнее хотелось почистить зубы. Неприятный привкус из-за алкоголя — это одно из худших ощущений. А ещё таблетку бы выпить от головной боли. Неприятно. Бён приводит себя в порядок за минут двадцать, переодевается и выходит из комнаты, слыша голоса Юры и Чанёля с кухни. Пока он идёт до помещения, успевает подумать о том, что с момента пробуждения его не тревожили никакие плохие мысли. Было спокойно. По-настоящему спокойно. Юра улыбнулась ему, как только Бён зашёл на кухню, а Пак поцеловал в висок, приобнимая. Он уселся рядом с мужчиной и с удовольствием припал губами к чашке кофе, которую заботливо поставила перед ним девушка. — Суббота. — Юра улыбается. — Хотела бы я побыть с вами подольше, но работа. Вчера так резко позвонили, сказали, что нужно срочно решать дела. Я ещё даже до конца здесь не разобралась, а уже должна отчаливать обратно. — Чанёль понимающе качает головой. Трудоголики. Бэкхён лишь слегка улыбается. — Да и не хочу мешать вашей личной жизни. Она подмигивает, и улыбка слетает с лица, потому что Бён вспыхивает. Зараза. Личной жизни. Знала бы она, что они творили перед её приходом. Чанёль спокойно хмыкает. Ну конечно. — Ты сегодня ещё с кем-то планируешь увидеться? — Да. — В глазах Юры юноша улавливает сомнение. Будто она пытается решить, стоит ли ей говорить или нет. — С Сехуном. Он отвезёт меня в аэропорт. Медленно. Таким голосом тягучим, что сразу становится понятно — она не собиралась раскрывать этот секрет. Или собиралась, но не знала, как сказать. Но если это так, тогда ситуация становится ещё более интересной. — Тогда мы тебя проводим до Сехуна. — Чанёль будто совсем не удивлён. — А потом я поведу Бэкхёна на свидание. — Что? Бён смотрит на Пака широко раскрытыми глазами. Какое ещё свидание? Они же уже в отношениях. Зачем им свидания? Или это романтично? Мысленный поток вопросов одолевают голову сразу же. Скорее, от неожиданности ситуации. Чанёль мягко смеётся, щёлкая его по носу. — Что? Не хочешь? Бэкхён резко отмирает, отвечая сумбурно и быстро. — Хочу. Конечно, хочу. Юра смеётся на фоне, а Бён получает чмок в губы. Они трапезничают ещё минут тридцать, ведя непринуждённый разговор. Только вот Бён почти не участвует, вспоминая о том, что говорил вчера Чанёль в офисе. И на чём они остановились. И что собирались продолжить. Его остановили на самом интересном моменте. Он даже не успел привыкнуть к ощущениям, накрывшим его. Вчера они не продолжили. Но Чанёль точно не забыл свои слова. Бэкхён уверен в этом, поэтому начинает думать о том, что, наверное, он снова должен проявить инициативу? Раз Чанёль сказал: если ты захочешь… А хочет ли Бэкхён? Однозначно, да. Он помнит прикосновения, помнит поцелуи, помнит и краснеет. Спешит отвернуться, чтобы никто не заметил. Потому что Юра найдёт повод подстебнуть, а Чанёль заставит краснеть от смущения снова. Бэкхён уже понял, что хотел бы пойти дальше, но как только он начинает осознавать, что это «дальше» подразумевает, появляется ещё одна проблема. Бён понимает, что это глупо, ведь они не чужие друг другу люди, но всё же. Он к своему телу относится не очень хорошо. И Чанёль ещё ни разу не видел его тела полностью. И это то, что вводит в ступор. Не такой, чтобы сбегать и прятаться, если мужчина нечаянно заденет голый участок кожи, но это сбивает с толку. Это загон Бэкхёна. И он понимает, что должен работать над этим загоном. Он с Чанёлем очень меняется. Нет, это не означает, что он становится другим человеком. На языке приятно хочется посмаковать слово «взросление». Бэкхён стал понимать, что с того момента, как они повстречались с Чанёлем, даже ход его мышления меняется. Он стал меньше загоняться, стал работать над своими проблемами, стал более открытым. И ему это нравится. Это определённо путь к лучшему. Юноша выныривает из своих мыслей, когда Юра указывает на время. Собираются они спокойно, но к авто уже спешат. Бён внимательно наблюдает за девушкой. Раскрасневшиеся щёки, постоянная улыбка на устах и мечтательный взгляд. И едет она к Сехуну. Они… они же не встречаются снова? Или встречаются? Бэкхён задумчиво смотрит в окно, когда они выезжают с парковки. Что-то здесь явно не так. Она кажется влюблённой. Бэкхён знает по своему опыту. Ну как своему. Больше по опыту просмотренных дорам. Там все девушки такие вот влюблённые. Ну и немного по себе. Чанёль привозит их в центр через минут 15. Прощание выходит сумбурным. Но Юра сказала, что они скоро снова увидятся, правда, причину не объяснила. Она упорхнула так быстро, что только что вырвавшийся из её объятий Бэкхён вообще не понял, куда она так мгновенно испарилась. Пак же покачал головой и взял юношу за руку, привлекая внимание. — Выбирай место. — Место? Мужчина позволяет ему выбрать, где будет проходить их свидание, а в голове у парня полный штиль. Он даже не знает. Он не разбирается в этих романтических местах, но вдруг кое-что вспоминает. — Поехали в то место, куда ты меня возил в прошлый раз? Мы там ещё сидели в тишине. Чанёль задумчиво смотрит на него, но кивает в итоге. — Хочешь посидеть и подумать? Будем с тобой как пожилая пара. Сидеть и бухтеть. — И кости перемывать. — Кому, например? Бэкхён хмыкает. — Юре и Сехуну. — Тоже заметил, что что-то не так? — Однозначно. — Я думаю, что Юра мне точно расскажет, если они сойдутся. — А ты расскажешь мне. Пак улыбается. — Естественно. Чанёль ведёт его к машине, чмокает в щёку и заводит мотор. Бэкхён успевает немного подремать за время дороги, поэтому чувствует себя разбитым, но самую малость. Юноша выходит из машины и сразу же разминает мышцы. Сейчас здесь намного красивее. А ещё — очень тепло. Конец июля радует не очень жаркой погодой. Хочется почаще выходить на улицу, не боясь, что ты сразу же станешь потным. Не так сильно печёт голову, да и лёгкий тёплый ветерок приятно ласкает кожу. Они усаживаются на те же места. Людей мало. Но это не странно. Чанёль говорил, что здесь никогда не бывает много народа. Они сходятся на том, что кушать пока не хотят, поэтому заказывают напитки. Чанёль кофе, Бэкхён — какао. И пока ждут, решают немного расслабиться. Тишина не угнетает, она придаёт атмосферности. Юноша пару раз украдкой смотрит на мужчину, мягко улыбаясь. Чанёль, наверное, не придаёт такого большого значения своей внешности, но для Бёна он слишком красив. Официант ставит чашки на стол, желает приятного дня и оставляет их. Когда Бён выпивает половину чашки, понимает, что это место действительно создано для того, чтобы думать и откровенничать. Они же пытаются узнать другу друга ещё больше? Юноша долго думал над тем, стоит ли поднимать одну волнующую его тему. Может ли он прямо сейчас начать говорить? Или не стоит? Будет ли Чанёлю приятно слушать подобное? Почему такие вопросы? Потому что Бён хотел рассказать о том, что чувствует по отношению к матери. Эти мысли одолевали голову уже несколько дней. Наверное, именно поэтому он выбрал это место. Чёрт, а с другой стороны… это же свидание. — Я знаю это выражение лица, Бэкхён. — Бён не удивлён. Чанёль внимательно смотрит ему в глаза и вдруг спрашивает. — Что-то серьёзное? — Да. Наверное. Просто я не хочу портить наше свидание. — Малыш, если мы будем говорить на серьёзные темы, свидание не перестанет быть свиданием. Я слушаю. Бэкхён выдыхает и выравнивает спину, усаживаясь поудобнее. — Я думаю о маме уже несколько дней. Чанёль внимательно разглядывает его профиль, отмечая, что юноша снова выкручивает пальцы. Он делает так всегда, когда его что-то тревожит. — И что надумал? — Почему она так просто отказалась от меня? Я ведь ничего не сделал. Я просто выбрался из атмосферы, которая меня угнетала. Она даже не пыталась меня защитить. И пригласила тогда только для того, чтобы сказать о том, что не справляется сама и ей снова нужна домохозяйка в моём лице. — Бён замечает, что невольно начинает эмоционировать сильнее, даже повышая тон, поэтому останавливает себя и шумно выдыхает. — Ей абсолютно плевать на меня. — Я не могу судить твою мать, Бэкхён. И не хочу этого делать. Ты знаешь моё мнение. Я стремился забрать тебя от них. И я по-прежнему против того, чтобы ты возвращался в место, где тебе было плохо, на тебя давили и не проявляли никакой теплоты и заботы. Но это не значит, что я не хочу, чтобы ваши отношения когда-нибудь наладились. Сейчас, когда твой отец бросил семью, возможно, она поймёт, что поступала паршиво. — Бён смотрит на Чанёля задумчиво. — Ты бы хотел с ней общаться? — Не знаю. Я не уверен, что она этого хочет. — Если ты хочешь с ней увидеться, ты можешь это сделать. — Мне кажется, она меня ненавидит. Из-за того, что я встречаюсь с мужчиной… из-за того, что живу теперь намного лучше, чем она. Из-за всего. Но я не понимаю, почему она так поступает. Разве родители не должны желать и хотеть только лучшего для своих детей? Чанёль вздыхает. — Так должно быть, малыш, но не всегда так бывает. Всех людей понять невозможно. У всех свои проблемы, свои тараканы в голове и свой характер. Но можно научиться понимать хотя бы своих близких. Но понимать — не обязательно поддерживать систематическое общение. Это может быть просто отношениями на уровне «я тебя не понимаю и не принимаю твои взгляды, мы одна семья, но общаться нам не обязательно». — Бён пытается разглядеть хоть что-то во взгляде Чанёля, но там стена. — Раньше я считал, что семья — это те люди, общение с которыми я должен поддерживать всегда. Потому что они никогда от тебя не отвернутся и поддержат в трудную минуту. Но я ошибался. Я просто научился понимать их точку зрения, взгляды и отношение к жизни. Бэкхён поджимает губы. Для Чанёля это болезненная тема? Юноша тут же тушуется, и ему отчетливо кажется, что он всё-таки испортил их свидание. — Если ты не хочешь ворошить это, Чанёль, не надо. — Мы говорим о твоей семье, Бэкхён. Я привёл свой пример, но у тебя абсолютно другая ситуация. — Бэкхён чувствует себя виноватым за то, что затронул это, но Чанёль лишь мягко улыбается. — Я уже давно переболел этим, пережил тот момент, когда оказалось, что я никому не нужен, кроме Юры. И поверь, мне хватает того, что у меня есть. Бэкхён вдыхает, поворачивается к морю и выдыхает. Он уверен, что Чанёль не сказал всего о своих чувствах, но давить не собирался. Мужчина сказал, что ему достаточно того, что у него есть? А что есть у Бёна? У него есть путёвка в лучшую жизнь, крыша над головой, друзья и Чанёль. И всё хорошо же, но мысли о матери почему-то гложат. Каждый раз хочется кулаки стискивать. Хочется заглушить мысли и эти бесконечные вопросы, но это не так просто. — Почему-то я уверен, что твоей матери есть, что тебе сказать. Но я не предлагаю тебе с ней говорить. Если ты этого не хочешь, это не имеет смысла. Ты ведь ждал от неё первого шага? — Да. Ждал. Так и не дождался. — А брат? — Ему всегда было плевать. Мы даже в детстве тусили отдельно. Он со своей компанией, а я с Хваён. Потом один. Чанёль протягивает руку, совершенно не волнуясь о том, что их кто-то может увидеть, и сжимает ладошку Бёна, которая всё это время покоилась на столе. Юноша слабо улыбается и снова утыкается взглядом в горизонт. Хочет ли он встретиться с мамой? Хочет ли он разговаривать с женщиной, которой он никогда не был нужен? Которая никогда не пыталась с ним разговаривать или поддерживать? Хочет ли он снова увидеть её лицо? Хочет ли попытаться наладить отношения? Он даже не знает, где его отец. Этот урод просто ушёл и бросил её одну. И Бён не собирается его прощать за все эти годы избиений, пьянок и ужасного отношения к своей семье. Его отец именно тот человек, которого он больше никогда не хочет видеть. Но не в случае с матерью. Бэкхён понимает, что были и хорошие моменты. В самом маленьком возрасте, когда Бён ещё даже в школу не начал ходить, мама могла долго обнимать его, сидя на диване в зале, могла играть с ним в игрушки, покупала сладости. Тогда всё было хорошо. Но это длилось недолго. Когда старший брат понял, что слишком глуп для того, чтобы поступить на бюджет, он попросил помощи. И родители не отказали. В тот момент детство для Бёна и закончилось. С ним уже не играли так часто, ему уже не покупали так много сладостей, на него практически перестали обращать внимание. Они с Хваён были не разлей вода, а потом он остался один. И всё стало только хуже. Бэкхён понимает, что это абсурд, но ему бы так хотелось вернуться в детство и снова почувствовать объятия женщины, которой он стал не нужен. Как-то грустно. — Ты хочешь с ней встретиться? Бэкхён сглатывает и часто-часто моргает, сбивая груз мыслей с плеч. — Наверное. Только не знаю, что мне говорить. — Если ты действительно этого хочешь, слова найдутся, как только ты посмотришь ей в глаза. Бэкхён вздыхает тяжелее, чем обычно, но тут же чувствует спасительную теплоту ладони Чанёля. Парень поворачивается к мужчине, который с особой осторожностью спрашивает: — Чего ты боишься? — Я боюсь равнодушия. — Чанёль шумно выдыхает. — И агрессии. Я ненавижу это. — Если запрещать себе делать что-то, только потому что боишься, ты никогда не сможешь добраться до правды. Я думаю, у тебя к ней много вопросов. Бэкхён кивает. Потому что ему хочется о многом спросить. Ему просто хочется понять. Чанёль сказал о том, что нужно научиться понимать хотя бы своих близких. Это и хочет сделать Бён. Они заканчивают этот разговор взглядами куда-то сквозь. Теперь тишина так сильно не давит грузом мыслей. Чанёль мягко переводит тему на Юру и Сехуна, они смеются над парочкой шуток, допивают напитки, расплачиваются и спокойно едут домой. Уже находясь в квартире, Бэкхён понимает, что мысли отпустили его. Простой разговор может решить кучу проблем в его голове. И это удивительно. Бён принимает душ и переодевается в домашнюю одежду. А затем направляется в спальню, где застаёт Чанёля одевающимся. Он как раз достал футболку. Его волосы всё ещё влажные после душа, а по спине стекают редкие капельки воды. В голове Бёна начинают появляться совсем другие мысли. О чём он там думал сегодня утром? Разве сейчас не идеальный момент? Чёрт. И почему так волнительно? — Чанёль… — Ммм? Чанёль разворачивается и смотрит на него, даже не пытаясь продолжать процесс одевания. Бэкхён сглатывает, когда его оглушает этот тёмный взгляд. — Тогда, в кабинете… Мужчина останавливает его своей кривоватой улыбкой. — Я уж думал, что ты забыл. Хочешь продолжить? Точно. Как же. Забудет он. — Мне неловко, но да. — Неловко? — Мужчина подходит чуть ближе. — В прошлый раз мне так не показалось. Бэкхён цокает. — Издеваешься? — Ага. Совершенно невозмутимо. В глазах Чанёля сейчас такие искры, что и Бэкхёна задевает. Юноша делает несколько шагов вперёд и поднимает руку. Если не проявит решительность сейчас, будет корить себя за то, что не сделал этого. Поэтому он кладёт ладонь на горячую кожу вздымающейся груди Чанёля и поднимает на него взгляд. Мужчина ничего не говорит. Он пристально наблюдает за лицом Бэкхёна. И из-за этого слишком внимательного взгляда, Бён даже рукой двинуть не может дальше, сдвигаясь лишь на сантиметр вниз. — Хватит так смотреть. — Я пытаюсь понять, что ты испытываешь. — Мне это настрой сбивает. Чанёль вдруг усмехается. — А во время секса ты тоже будешь выбирать позы, в которых не видно лица? — Чанёль, ты… — Я. Полапать не дают. Разворачивают к себе спиной и обхватывают за пояс, прижимая к той самой груди, на которой лежала ладошка Бёна пару мгновений назад. У Бэкхёна дыхание сбивается за секунду, когда он чувствует горячий воздух на своей шее, а затем вздрагивает от лёгкого укуса. Голова сама откидывается назад для того, чтобы мужчине стало удобнее. Парень почему-то прижимает свои руки к груди, будто боясь сделать что-то не так, но внимание сосредоточенно на другом. — Я, например, люблю видеть эмоции на лице своего партнёра. Так я знаю, что делаю всё правильно. Руки Чанёля забираются под футболку, дотрагиваясь пальцами до кожи на животе. Бэкхён вздрагивает ещё раз, шумно выдыхая. Невероятные ощущения. По-другому просто невозможно объяснить. — Значит, тебе нравится, когда так? Чанёль выцеловывает шею, не делая попыток двигать руками. Но Бён не может контролировать свои эмоции, поэтому стонет даже от простого укуса, чувствуя, как от слов и действий мужчины всё скручивает внизу живота. Неожиданно для себя Бён понимает, что ему хочется быть ещё ближе. И когда он делает резкое движение назад, его задница проезжает аккурат по паху мужчины, который шумно выдыхает и одной рукой прижимает тело юноши к себе настолько вплотную, что плотнее уже некуда. Возбуждение Чанёля чувствовалось ощутимо. Бэкхён даже не успел толком осознать того, что произошло, потому что свободная рука мужчины уже забралась под резинку трусов, минуя домашние штаны, и обхватила его член. — Всё хорошо? Он ещё спрашивает? Бэкхёна хватает лишь на кивок, пока Пак продолжает медленно двигать рукой. — Хочешь зайти дальше? Бэкхён нетерпеливо елозит задницей, сам от себя не ожидая подобного действия, и Чанёль воспринимает это как согласие, выдыхая прямо в покрасневшее ухо: — Значит, хочешь. Мужчина разворачивает его к себе и утягивает в поцелуй. Бэкхёну даже не хочется думать, что означает «дальше». Он просто доверяет себя сейчас настолько, что странно. Руки Бэкхёна уже не скрещены на груди, он зарывается пальцами в затылок мужчины и стонет в поцелуй с периодичностью в пять секунд. Потому что ему хочется. Ему сейчас очень хочется. Пак укладывает его на кровать, нависая сверху, но сбавляет обороты, касаясь губами щёк, скул, лба, носа, век, глаз с такой нежностью, что Бэкхёна пробирает. Он сжимает пальцами простынь, пытаясь совладать с собой, но мужчина не даёт засомневаться в правильности действий. Он не даёт ни секунды на то, чтобы парень почувствовал себя как-то не так. Поцелуи не заканчиваются. Шея горит от прикосновений, ключицы обдаёт горячим дыханием, Бэкхён хочет стонать без остановки. Настолько сильно его пробирает всё, что происходит. Рука снова ложится на возбуждённый орган, и Бёна выгибает так, что он прямо слышит эту довольную ухмылку куда-то в ухо. — Ты уверен, что я могу продолжить? Бэкхён открывает глаза и натыкается на тёмный взгляд мужчины. Чанёль возбуждён не меньше его самого, но всё равно находит время и силы для того, чтобы спросить разрешение. Господи, за что он Бэкхёну такой... Кивок. Чанёль стаскивает с него штаны, и Бэкхён даже не успевает понять этого, потому что всё это время его не перестают целовать. Он поддаётся этому напору, позволяет Чанёлю всё, что он хочет. Единственное, что появляется в его голове, — это мысли о том, что они двигаются дальше. Что Чанёль… дорвался. Он хотел. И Бэкхён хочет. И это правильно. Когда пальцы Чанёля разжимаются и оказываются в опасной близости от сфинктера, Бён вздрагивает и, кажется, впервые за последние минут 10 приходит в себя. Он немного ошарашенно смотрит на мужчину и тот останавливается, так и не касаясь его там. Пак внимательно разглядывает лицо юноши, пытаясь уловить эмоции. — Если ты хочешь что-то сказать — говори, пожалуйста. Ладно? Удивительно. Даже в таком состоянии Чанёль интересуется, что он чувствует. Боже. Он так с ума сойдёт. Бэкхён вздыхает, но молчит. Он пытается проанализировать своё состояние, свои ощущения и понять себя. Но не выходит. Он возбуждён, ему хочется пойти дальше, но его всё же страшит это «дальше». Даже несмотря на желание. Даже несмотря на то, что он сейчас чудом вообще воспринимает все слова Чанёля и способен думать. Пак легонько чмокает в губы, вырывая из мыслей. У Бэкхёна всё на лице написано? — Ты не готов. Итог. Чанёль подвёл итог. Но Бэкхён не согласен. — Нет. Я готов. Я просто взволнован. Это странно и очень смущает. Но я хочу. Чанёль ещё внимательнее начинает разглядывать его лицо. А затем, не отрывая взгляд, наклоняется ближе. Бён чувствует аккуратные касания пальцев, но остаётся невозмутимым. Насколько может. — Ты уверен? — Чанёль, я уверен. — Бён вдруг понимает, почему Чанёль разговаривает с ним во время близости. Он не хочет сделать ему больно и неприятно. И это крышу сносит. — Без пальцев же не обойтись, да? Чанёль отрывается от него, но только для того, чтобы достать тюбик со смазкой. И она всё время лежала в тумбочке, около которой спал Бён? Вот чёрт. Чанёль всегда был готов к тому, что это может произойти? Продуманный до чёртиков. Но представляешь, Бэкхён, это нормальное явление, когда ты начинаешь встречаться с кем-то. Мужчина возвращается быстро, снова утягивая в короткий поцелуй. А затем выдавливает на пальцы гель, и Бён готов провалиться сквозь землю от этого зрелища. Парню кажется, что так он ещё никогда не краснел. Господи, и эти пальцы будут в нём? Бэкхён сглатывает. Да, страшно немного, да, будет неприятно. Но потом же будет хорошо? Господи, Бён старается не думать, но не выходит. Его почти начинает накрывать паника, но Чанёль неожиданно гасит её. — Мы остановимся лишь на пальцах сегодня. Я не думаю, что ты готов на что-то большее. Бэкхён мысленно соглашается с тем, что они остановятся на пальцах. Он пытался думать, что готов к большему. Что готов пойти до конца, но чем дальше они заходили и чем больше говорил Чанёль, понимая всё по его лицу, тем легче юноша осознавал тот факт, что мужчина прав. И страх постепенно отступал. Пальцы — это одно, а вот когда в тебя вставляют что-то ощутимее — другое. Почему он понял это только тогда, когда они почти подошли к самому главному? Ему кажется, что мужчина знает его лучше, чем он сам. — Расслабься. Бэкхёна снова утягивают в поцелуй. Неторопливый. Кажется, Пак делает всё для того, чтобы убрать напряжение, но юноша всё же вздрагивает, когда холодные от геля пальцы касаются сфинктера, начиная поглаживать кожу вокруг. Чанёль делает всё настолько медленно, что Бэкхён действительно невольно расслабляется и даже наполовину успевает принять то, что сейчас произойдёт. Как только палец проникает внутрь на фалангу, Бэкхён зажимается, но Чанёль лишь целует в шею, не делая попыток продолжить. Он ждёт, когда Бён снова расслабится, и только потом продолжает. Мышцы сопротивляются, пытаясь привыкнуть. Бэкхён сглатывает и шумно выдыхает, когда указательный полностью оказывается внутри. Неприятно, но терпимо. Он отказывается верить в то, что это происходит, но Чанёль выгоняет все мысли из его головы, постоянно лаская шею губами. Юноша теряется в этих ощущениях, понимая, что постепенно сосредотачивается лишь на приятных. Мужчина делает пару движений, растягивая мышцы, и вытаскивает палец. Бён дышит часто, чёлка прилипла ко лбу, жарко так, что футболка, кажется, намокла. Он не может понять, почему мужчина остановился, а потом случается то, чего Бэкхён стеснялся. Он открыл глаза и понял, что Чанёль смотрит. Он нависает над ним и уже не уделяет время шее. Он наблюдает, пытается уловить малейшее изменение эмоций. И этот взгляд… Убийственное месиво возбуждения и дикости. Бэкхён хочет прикрыть горящие щёки руками, но Чанёль не позволяет ему этого. — Ты невероятно красивый, малыш. — Бён совсем несдержанно скулит, вызывая довольную ухмылку мужчины. — Всё хорошо? Я могу продолжить? Как в таком положении вообще отвечать на вопросы? Бэкхён думает-то еле-еле, а здесь ещё и говорить надо? — Неприятно, но терпимо. Отвечает отрывисто, со стоном и шумным выдохом. — Я постараюсь сделать так, чтобы было приятно. Бэкхён вспыхивает, но даёт немое согласие на продолжение. И Чанёль добавляет второй палец. В этот момент негативные ощущения снова перебивают всё и становится неприятно слишком. До шипения. Но мужчина не продолжает, а тут же останавливается. — Больно? Бэкхён неожиданно для себя фырчит. — Непривычно. Не каждый же день в меня пальцы пихают. — Ты ещё в состоянии язвить? Я недостаточно стараюсь. Мужчина утягивает в поцелуй, улыбаясь в губы, а затем осторожно начинает двигать пальцами. Через несколько минут мышцы начинают постепенно привыкать. В совокупности с ласками Чанёля становится намного лучше. Бэкхён хватается пальцами за простыню, когда мягкие укусы начинают покрывать шею. И резко кое-что меняется с определённым движением пальцев. Юноша протяжно стонет и широко раскрывает глаза, смотря на довольного мужчину, что отстранился немного и облизывает свои губы. — Так лучше? Бэкхён быстро кивает от неожиданности. — Сделать так ещё раз? Юноша краснеет, ему бы провалиться сквозь землю, он губу прикусывает, но кивает. Потому что слишком это всё. Ему кажется, он сходит с ума. И Чанёль подтверждает его мысли, когда снова толкается пальцами. Бён сейчас открыт настолько, насколько возможно. И это делает всё ещё более эмоциональным. Мышцы затекли, но Бэкхёну абсолютно плевать, потому что возбуждение нарастает с каждой секундой. Низ живота скручивает, искры перед глазами и губы Чанёля, утягивающие в очередной поцелуй. Господи, как же он любит целоваться! Сам мужчина возбуждён не меньше. Парень медленно отстраняет Пака от себя и сглатывает, предлагая первое, что пришло в голову. — Я хочу, чтобы ты тоже получил удовольствие. Давай просто… я… Давай закончим так, как раньше? — Я тебя понял. Пальцы пропадают, но Бэкхён не успевает разочарованно выдохнуть, потому что Чанёль подхватывает его под задницу и усаживает на себя. Рука ложится на член. В этот раз движения не неторопливые, а быстрые. Бён не теряется, он засовывает руку в штаны мужчины, а затем и под резинку трусов, как в прошлый раз, и ловит себя на мысли о том, что ко всему привыкаешь. И если в первый раз это казалось слишком смущающим, то сейчас это просто правильно. Становится слишком хорошо. Чанёль смотрит на него с немым восхищением, на секунду прерывая поцелуй, а Бён пытается не потеряться где-то в его глазах, потому что так хорошо ещё никогда не было. Он изливается с протяжным стоном через пару минут, утыкаясь лбом в плечо Чанёля, который заканчивает чуть позже, помогая уже своей рукой. У Бэкхёна просто не осталось сил. У него мышцы болят. Он чувствует себя настолько уставшим, будто они не просто зашли немного дальше. Но это того стоило. И затёкших мышц, и засосов на шее, и немного неприятных ощущений в начале. Бён не знал, что будет так хорошо. Он осознает. Он обязательно осознает, что только что произошло, но позже. Сейчас даже думать сил нет. Чанёль рвано дышит в макушку. — Как тебе, малыш? — Я не знаю, как выразить это адекватными словами. — Выражай неадекватными. На выдохе: — Это пиздец. — В хорошем смысле пиздец? — В самом лучшем смысле. Мужчина довольно хмыкает. — Не знал, что ты так кайфуешь от разговоров. Бэкхён устало ударяет кулачком в плечо, и Пак смеётся, смазано целуя в висок. Вставать не хочется. Ничего не хочется. Но надо. Бён вздыхает. — Надо снова в душ? — И постель поменять. — Чёрт. — Юноша отчаянно стонет. — Я так устал. — Я говорил тебе о том, что ты красиво стонешь? Бэкхён отстраняется и смотрит мужчине прямо в глаза. Во взгляде Чанёля так много нежности, что Бёна топит. Он сидит сейчас на коленях Чанёля со спущенными трусами и ему нормально? Ему однозначно нормально. Ему охуенно. Чанёль осторожно встаёт и утягивает Бэкхёна в душ через пару минут. Парень попутно натягивает трусы, пытаясь прикрыть пятую точку футболкой, на что Пак лишь легонько улыбается. И после того, что между ними произошло, он ещё и прикрывается? Мужчина останавливается около двери в ванную. — Ты сам справишься или мне помочь? — Я сам. — Понял. — Это не значит, что мне этого не хочется. Просто… Юноша сглатывает, всё ещё держа мужчину за руку. — Бэкхён, я не думаю о том, что тебе этого не хочется. Даже хорошо, что мы будем принимать душ по-одному. Это самая пошлая ухмылка, которую Бён видел за всё время, проведённое с Чанёлем. Вот же ж. Юноша лупит по плечу совсем легонько, давая понять, что прекрасно понял смысл сказанного. А мужчина лишь притягивает ближе, целует в макушку и нежно улыбается. — Встретимся на диване. Я сварю кофе, ладно? Бэкхёну лишь остаётся кивнуть. А затем и осознать, провожая спину Чанёля взглядом, что этот мужчина — его.