мне плевать на тебя.

— Что ты здесь делаешь, Сону? Бэкхён ошарашенно смотрел на парня перед собой. Тот стоял в метрах двух, облокотившись на дверь. Руки скрещены, белая рубашка, тёмные джинсы, аккуратная причёска. Сону выглядел, как прилежный студент. И у Бэкхёна что-то резко оборвалось внутри. Будто ведро холодной воды вылили на голову. Этот придурок — именно тот, кто знает больше, чем нужно. Бён знает, каким жестоким бывает общество, но если Сону… Нет. Неужели Сону здесь учится? Быть не может. Других университетов, что ли, нет? Да, Чанёль не перекрывал ему кислород в высших учебных заведениях, он лишь вывел на чистую воду его отца и поспособствовал тому, чтобы Сону больше не было рядом с юношей, но Бэкхён почему-то уверен, что он здесь не просто так. — Ты уже позвонил своему папику? Пусть заберёт свою принцессу. Бён шумно выдыхает, чувствуя, как злость приливает к щекам. Он знал, что Сону не сможет промолчать. Особенно, когда рядом есть свидетель их разговора. Сейчас Бён мог потерять своего единственного «почти что» друга. Джэхён хмурится, когда парень кидает в его сторону быстрый взгляд. Зубы стискиваются. — Закрой свой рот, Сону. — Или что? Парень отрывается от двери и подходит ближе. Чон хмурится ещё сильнее, но пока остаётся на своём месте, хоть и напрягается, как замечает Бён, снова мимолётно взглянув на него. Волнение сковывает наравне со злобой. — Позвонишь своему папику? Бэкхён встаёт. Слабость в ногах заставляет опереться рукой о стену, но взгляда он не отводит. Бён уже и забыл о существовании этой мерзкой ухмылки, что носил Сону на своём лице практически круглосуточно. Тот делает ещё один шаг вперёд, возвышаясь над юношей. Специально. — Бэк. Джэхён всё-таки не остаётся в стороне. И это удивляет. — Всё нормально, Джэ. Тебе не нужно в это лезть. Сону не отрывает взгляда и наклоняется прямо к бёновскому уху. Дыхание щекочет кожу, рука ложится на плечо, едва заметно сжимая, внутри всё скручивает от неприятных ощущений. Сону точно не тот человек, чьи прикосновения Бён бы хотел ощущать на своей коже. Даже через одежду. Ему это омерзительно. — Скучал по мне? Хотя бы немного? Парень отстраняется для того, чтобы видеть лицо Бэкхёна. И юноша в недоумении наблюдает за тем, как ухмылка пропадает. Он улыбается и смотрит на него в непонятных чувствах. Рука уже не сжимает плечо, а просто лежит на нём. Невольно вспоминается болезненный эпизод из прошлого. Бэкхён сглатывает, но отвечает честно. Он никогда Сону не боялся. И никогда не будет бояться. Даже сейчас, когда тот ставит под угрозу его нормальное нахождение в обществе. — Нет. Мне не хочется тебя видеть. — Чётко. Отрывисто. — Никогда. Вообще никогда. Что-то в лице напротив трещит по швам. Бэкхён снова видит ухмылку и ужасную неестественность. За секунду. — Даже «спасибо» не скажешь за спасение? — Спасибо. — Бэкхён выдавливает это слово из себя. — Но на этом всё. Сону откидывает голову назад и усмехается. А затем вновь смотрит на Бёна и холодно улыбается. Так холодно, что хочется ударить. Со всей силы. — Мы с тобой ещё увидимся. Я учусь на инженерном. Будем часто пересекаться. Надеюсь. Сходим как-нибудь, пообедаем? — Бён шумно выдыхает, когда видит, как Сону возвращает себе самообладание. — Передай своему папику привет от меня. Сону уходит стремительно. Он быстро ретируется и оставляет Бэкхёна со всей этой информацией в голове. Только через пару минут бессмысленного взгляда в стену Бён вспоминает, что в помещении не один. Он медленно поворачивает голову к Джэхёну. Тот смотрит на него в недоумении, пытаясь обдумать происходящее. Хмурится, поджимает губы, пару раз вздыхает. А Бёну так паршиво. Почему-то так паршиво. Что вот при таких обстоятельствах Джэ узнаёт о его жизни. Не так всё должно было быть. Плохие мысли тут же заполняют голову. Сону портил его жизнь в школе, теперь добрался и до университета? Бэкхён впивается взглядом в Джэхёна, добивается ответного и спрашивает чётко. По факту. Лучше всё выяснить сейчас, чем просто молча разойтись. — Что скажешь? Чон пожимает плечами. И этого достаточно для того, чтобы почувствовать жуткую печаль и даже обиду. Почему его всегда преследуют неудачи? Мать видеть не хочет, баллы до нужного факультета не добрал, теперь Сону появляется и начинает портить всё снова. Бэкхён выходит из кабинета, приходя в себя окончательно. Голова тяжёлая, но не так, чтобы совсем невозможно было передвигаться. Юноша вдыхает свежего воздуха и останавливается на секунду. А затем идёт дальше по пустой аллее, пытаясь не думать о том, что Чон не пошёл за ним. Он понимает, что парню нужно время. Но он уверен, что они не будут друзьями. Бэкхён будет сидеть на лекциях один, с ним никто не будет общаться, он станет изгоем и будет ловить на себе косые взгляды. Бэкхён успевает дойти почти до конца, как его окликают. Он останавливается, оборачиваясь, и видит запыхавшегося от бега Джэхёна. Он пошёл за ним. Реально пошёл за ним? Парень не перестаёт его удивлять. А потом вспоминает, что не все люди плохие. Юноша полностью разворачивается к Чону и решается сказать то, что не решился сказать около кино. Уже скрывать нечего. Сейчас нужно расставить все точки. Именно сейчас. — Джэ, я встречаюсь с человеком, который старше меня почти в два раза. И этот человек мужчина. Что ты теперь скажешь? Джэхён ничего не говорит. В этом-то и проблема. Он ничего не говорит. Стоит, смотрит на него и молчит. А затем сглатывает и как-то странно вздыхает. Будто не знает, говорить ему то, что он хочет сказать… или нет. Бэкхён чего-то ждёт. Он ждёт хоть каких-нибудь слов, лишь бы не чувствовать этой бешеной тревоги внутри. И Чон отмирает. Наконец. Он замирает на месте, сжимая в пальцах одной руки край куртки. — Ты гей. Это я понял. Встречаешься с мужчиной. Это я тоже понял. — Бэкхён легонько кивает, пытаясь понять, что его ждёт дальше. — И что? Ты думал, я отреагирую плохо? — А как ещё? Бэкхён ошарашено смотрит на парня, не зная, в каком направлении ему думать. В глазах напротив нет ни капли омерзения или отвращения. Есть лишь любопытство и что-то похожее на понимание. Бён сглатывает, понимая, что всё вроде бы не так страшно на самом деле, каким казалось сначала. Тревога начинает отпускать. Постепенно. Чон прищуривается. — Это было неожиданно, но не так чтобы совсем. — Джэ вздыхает. — Это тот друг семьи, да? Догадался. Бён поджимает губы, не зная, что сказать. Когда всё и так уже понятно, какой смысл в том, чтобы лгать? Джэхён принимает молчание за положительный ответ. — Он красивый. Смотрел так на тебя… будто был готов в любой момент защитить и… Чон неловко улыбается, подбирая слова. А Бэкхён вообще не понимает, как реагировать. Это ему должно быть неловко. Но Джэ выглядит так, будто боится сказать что-то не то. Неужели ему действительно есть дело до Бёна? Груз с плеч падает мгновенно. — Давай-ка кое-что проясним, Бэк. — Парень подходит ближе и кладёт руку юноше на плечо. — Всё нормально. Я всё понял. То, что у тебя есть парень, никак не может повлиять на нашу дружбу, если ты хочешь стать друзьями, конечно. Бэкхён сглатывает и отмирает, резко быстро моргая. — Я хочу. Конечно, хочу. Джэхён улыбается уже свободнее и шире. Отлегло. И у Бэкхёна тоже. — Тогда теперь мы друзья. А от этого Сону я буду тебя защищать. Если потребуется. Расскажешь, почему он такой придурок? Я должен знать всё. Джэхён так эмоционально встряхивает руками, что Бэкхён улыбается и кивает, выдыхая от облегчения окончательно. У него появился друг. У него появился самый настоящий университетский друг.

***

С Джэ они прогуливались почти до вечера. Они болтали о школьных временах, Бэкхён рассказал о Сону и немного даже о Чанёле. Совсем чуть-чуть. Джэхён очень тактично интересовался его жизнью, не забывая рассказывать и о себе. Он учился в другом городе, а в университет поступил в Сеул. Хотел на инженерный, но баллов хватило даже на агрохимический, а химию он любил. Был в баскетбольной команде и даже записался на пробы в университетскую. Бэкхён даже не знал, что ему было необходимо с кем-то вот так вот просто поговорить обо всём на свете. Чанёль — это одно. А друг — другое. Бэкхён сразу же поставил себе установку в голове — разграничивать личную жизнь и общение с друзьями. Это было важно. Он помнит, что Чанёль взволнован подобным. Бён и сам взволнован, потому что это новый этап в его жизни, но он уверен, что всё будет в порядке. Теперь точно. Когда у него есть друг. Ещё есть Доён, о котором Бён тоже спросил. И узнал, что парень любит лишь делать вид холодного принца, а по дому ходит в пижаме с кроликами и часто шутит, как дед. С ним они ещё успеют пообщаться. Тот учится в другой группе по направлению инновационных технологий в медицине. Они даже будут пересекаться на лекциях по органической, неорганической или физколлоидной. Дома Бэкхён не скучает. Он прибирается, затем запекает мясо с овощами в духовке, выпивает таблетки по расписанию, но не перекусывает. Он не ел уже с утра, но сейчас чувствовал, что кусок в горло не лезет. Его немного тошнило, потому что нормальные люди соблюдают постельный режим, когда им плохо, а Бэкхён сразу же ринулся делать дела. Всё оставшееся время он проводит на диване, всё-таки сжалившись над собой. Чанёля встречают традиционными объятиями и чмоком в уголок губ. Мужчина устало заваливается на стул, даже не сразу отправляясь в ванную, как обычно, для того, чтобы смыть с себя всю эту рабочую рутину. Значит, сильно устал. Бён поджимает губы, делая простой вывод, и подходит ближе, забираясь на стул, что стоит поблизости. — Пока ты уставший и не способен пойти куда-либо, я сразу расскажу, что случилось сегодня. Чанёль видит взволнованный и немного странный взгляд. Бэкхён губу прикусывает, думает о чём-то и выкручивает пальцы. Снова. — Ты выкручиваешь пальцы. Что успело такого случиться? Что-то серьёзное? — По моим меркам — не очень, а по твоим… Чанёль вздыхает. И складывает руки на груди. — Я слушаю. Бэкхён сглатывает, берёт себя в руки и решает начать с самого важного, по его мнению, события. — Сону учится в моём универе на инженерном. И сегодня мы с ним скубанулись. Но Джэ был рядом, поэтому всё закончилось хорошо. — Джэ? — Бён смотрит удивлённо. То есть он в первую очередь поинтересовался не Сону, а тем, что он Чона назвал Джэ? — Вы уже подружились? Кивок. Чанёль едва заметно стискивает кулаки. — Что Сону тебе сказал? — Он просил тебе передать привет. И пригласил пообедать как-нибудь вместе. Чанёль усмехается. Почти смеётся. Но расслабляет кулаки и вздыхает. Выглядит он так, будто ему рассказывают обычную школьную историю про хулиганов. Бэкхён внимательно наблюдает за всеми его эмоциями, а как сказать о том, что он рухнул в обморок, — не знает. Мужчина думает о чём-то пару минут. За это время Бэкхён успевает выключить духовку и включить кофеварку, а затем развернуться к Чанёлю, облокотившись на столешницу. Пак немного хмурится, но спрашивает серьёзно. — Что я должен сделать? — Ничего. Ничего не делай. — Бэкхён был уверен, что в обиду его не дадут. Но он не хотел бы, чтобы Чанёль в это вмешивался. — Джэ сказал, что защитит, если… — Ты слишком часто упоминаешь его имя. Бэкхён сглатывает. Так вот в чём дело? Вау. Он ревнует. Действительно ревнует. Пытается скрыть этот факт, но не выходит. Даже если и выходит, то паршиво, если честно. Бэкхён кроет тузом. — Мы друзья. Он нормально отреагировал на то, что мы с тобой в отношениях. Мне пришлось рассказать, потому что Сону ляпнул лишнего в его присутствии. Но я даже рад, что всё сложилось именно так. Чанёль странно смотрит на него пару секунд, а затем встряхивает головой, будто отмирая. Он устал. Бён видит, что прямо очень сильно. Он уже жалеет, что не перенёс разговор на попозже, но Чанёль шумно вздыхает, вытягивая его из мыслей, и протягивает к нему руки. — Поцелуй меня, а то я сейчас с ума сойду. Бён выдыхает и размашистыми шагами преодолевает расстояние между ними. Он обнимает своими руками за шею, послушно раскрывая губы для поцелуя, который не длится долго. Чанёль сам отрывается и протягивает руку для того, чтобы поправить бёновскую чёлку. Юноша благодарно улыбается. Отросла уже. Кудрявится ещё так, что постоянно приходится её поправлять. Бэкхён снимает очки и кладёт на столешницу. Глаза устали. Всё так расплывчато, что приходится промаргиваться для того, чтобы снова нормально видеть Чанёля. Мужчина молча наблюдает за его манипуляциями и через несколько секунд выдаёт то, до чего, видимо, додумался за это короткое время: — Я на тебя давлю. Своей ревностью. И меня это бесит. Ужасно. Я доверяю тебе, но заткнуть в себе эту ревность никак не могу. Бэкхён всё ещё не привык к подобным откровениям, поэтому что-то внутри сжималось до сих пор каждый раз. Ему было приятно, что Пак делится своими мыслями. Это не описать. Бён ощущает собственную значимость в жизни Чанёля. Ощущает чётко. И это вызывает трепет. Дикий трепет. Потому что приятно ощущать себя нужным. По-настоящему нужным. Наверное, Чанёль чувствует то же самое. — Чанёль, мы же уже говорили об этом. Всё в порядке. — Правда? Мужчина поджимает губы, и Бён видит в глазах напротив что-то странное. Он серьёзно задумался об этом. Слишком серьёзно. Бэкхён шумно выдыхает и выпутывается из объятий, отходя на шаг назад. Пак растерянно смотрит перед собой, но Бён не собирается уходить. Он больше не собирается закрываться, не проанализировав ситуацию. Он понимает, что научился разговаривать. И научил его этому именно Чанёль. Поэтому пусть видит результат своих усилий. — Чанёль, ты загоняешься. Пак смотрит на него пристально пару секунд, а затем устало выдыхает и хмыкает. — Так заметно? — Не только ты умеешь читать по глазам. Я уже немного научился тебя понимать. — И что ты сейчас видишь? Бэкхён поджимает губы, смотря на мужчину. Тот взгляда не отрывает. Смотрит очень устало и загнанно. Реально загнанно. — Я вижу, что ты борешься с собой. Но ты меня будто не слышишь. — Посмотри правде в глаза, Бэкхён. Я давлю. И не только в данном случае. Бён ловит себя на том, что начинает злиться, осознавая, что Пак уверен в своих мыслях. Понимая, что они похожи даже больше, чем он думал. Поэтому юноша не выдерживает, сразу же вываливая на Чанёля своё мнение. — Да плевать я хотел на это. Даже если и давишь, то это помогает мне двигаться дальше и принимать решения. Как ты не понимаешь, что мои чувства к тебе меньше не становятся. Наоборот. Иногда мне просто необходим пинок под зад, чтобы начать что-то делать. Мужчина хмурится, губы поджимает, изгибает бровь. А затем легонько улыбается. Бён кидает вопросительный взгляд, улыбки в данном случае совсем не ожидая. — Ты так стремительно взрослеешь, что я не успеваю этого понять. Когда ты стал таким рассудительным и серьёзным? Парень фырчит, снова подходя ближе. Чанёль не развивал тему, но они, вроде, всё и так выяснили. Бён решает не продолжать углубляться. Мужчина устал. У него глаза закрываются. Ему бы в душ, поесть и в постельку. Бэкхён вздыхает. — Есть в кого таким быть. Мы всё-таки в отношениях, если ты не забыл. — Как тут забыть? Чанёль обнимает за пояс, прижимая к себе. — У нас не отношения, а американские горки. После затишься всегда какая-нибудь буря случается. Мужчина улыбается. — Тебе что-то не нравится, малыш? — Мне? — Бён вопросительно изгибает бровь. — Нет, мне всё даже очень нравится. Мы же начали понимать друг друга лучше, верно? — Кивок. — Значит, всё в порядке. — Ещё один утвердительный кивок. — Только мне нужно ещё кое-что тебе сказать. — Слушаю. Бэкхён всё ещё не сказал про обморок. Он рассказал про Сону, но ни слова о том, что потерял сознание. Чёрт. Это самое сложное. Бён собирается с мыслями, снова начиная нервно вкручивать пальцы, но юношу останавливают руки Чанёля, которые обхватывает его ладони. Успокаивает. — Перед тем, как появился Сону… Я грохнулся в обморок из-за того, что сахар сильно упал. Хочется зажмуриться. На лице Чанёля необъяснимые эмоции. Он смотрит некоторое время непроницаемо, потом растерянно, затем обеспокоенно. Бэкхён готовится к лекции о важности здоровья, но Пак удивляет, когда спокойно спрашивает о самочувствии: — Сейчас ты как себя чувствуешь? — В порядке. Просто нужно было поесть нормально. — Ты не перекусил? — Мне глюкозу дали. Всё в порядке. Обмороки и раньше были. — Чанёль не успевает ответить, потому что Бён решает сразу же пойти до конца. — И это ещё не всё, что я хотел рассказать. Мужчина шумно выдыхает. — Я уже ко всему готов. Давай. Жги. Произносит так обречённо. Бэкхён обнимает за шею. — Сону меня донёс до медпункта. — Чанёль стискивает пальцы на поясе сильнее, но молчит, ожидая продолжения. — Но это ничего не значит. Главное, что Джэхён сказал доктору о том, что у меня диабет. И он сразу же понял, что случилось. — Это всё? Бэкхён кивает. Уже с облегчением. Мужчина думает пару секунд, а затем выдаёт то, чего Бён точно не ожидал прямо сейчас. Он не ругается, не пытается читать лекции, не выглядит серьёзным. Он устало потирает глаза и смотрит на Бëна. — Ладно. Теперь я благодарен Джэхёну. Благословляю вашу дружбу и всё такое. Юноша пару секунд молчит, а потом смеётся, утыкаясь лбом в плечо Чанёля. Тепло. И спокойно. И пальцы уже выкручивать не хочется. Мужская горячая ладонь опускается на спину, начиная поглаживать. Бэкхён расслабляется. — Учебный год ещё даже не начался, а ты уже успеваешь во что-то вляпаться. Что со мной будет, когда ты начнёшь ходить в университет? — Чанёль обнимает крепче. — Теперь я буду переживать о том, что ты можешь упасть в обморок. Бён цокает, отстраняясь. — Всё нормально будет. У меня ведь теперь есть… друг. Чанёль закатывает глаза, когда Бэкхён запинается. — Не бойся имени «Джэ», Бэкхён. Я понял, что вы друзья. Прозвище Чона мужчина произносит так, будто передразнивает. Бэкхён смеётся. Снова. Был такой тяжёлый день, а он смеётся. Потому что хочется рядом с мужчиной смеяться. Они словили сейчас одну волну. Позитивную. И никакие стресс, усталость и обморок не смогут этого изменить. — И даже не ревнуешь? — Ревную. — Пак резко прижимает к себе и шепчет прямо в ухо. — Страстный секс никто не отменял. — Пак Чанёль! Бэкхён выпутывается из объятий и хмуро смотрит на мужчину. — Иди в душ. Я на стол накрою. Чанёль покорно поднимается, вздыхая. И уже на выходе добивает. — Кстати, что думаешь насчёт стола? Бён краснеет и кидает в него полотенце, понимая подтекст сразу же, но в ответ слышит лишь глубокий басистый смех. Вот же ж… жук!