«Кошмары вернулись вместе с колье. Они снились мне в первую ночь, во вторую, в третью и в четвёртую. На пятую ночь я сняла его перед сном, надеясь, что это хоть как-то подействует. И, к моему удивлению, это действительно помогло»
***
Уверенно проведя ладонью по запотевшему стеклу, Стелла упёрлась взглядом в своё отражение в зеркале. Светлая кожа покраснела из-за горячего воздуха, мокрые волосы липли к плечам и голой груди, капли воды стекали вниз по телу, впитываясь в пояс шорт, пока она озадаченно рассматривала себя. «…у тебя глаза отца, ты знаешь?» Серо-голубые, практически прозрачные, словно кусочки чистого льда, и бесконечно холодные. Стелла, как и отец, знает, что такие глаза способны напугать человека. Мама как-то говорила, что видеть тепло в таких прозрачных глазах — редкость, которой не каждый удостоен. «Такие же бесстыжие как у этого предателя…» Было бы чего стыдиться. Скривившись своему отражению, девушка коснулась кончиком палочки своих волос, и влага, стекавшая с них на обнажённую кожу спины, покрытую редкими родинками, испарилась тонкими струйками пара. Распушившись из-за магического вмешательства, пряди торчали в разные стороны буйными кудрями, напоминая пухлого чёрного барашка, посаженного ей на голову. Вытеревшись, Стелла натянула на себя широкую футболку, с неудовольствием поглядела на чувствительные соски, тёршиеся о мятую ткань, и, подхватив сумку со своими вещами, шагнула к выходу из заброшенной купальни, но застыла на месте, вновь устремив глаза к одинокому зеркалу на стене. «…но взгляд! Взгляд у тебя матери… Взгляд Шарли» Какой же это? Мёртвый? Хмыкнув, она толкнула дверь и вышла навстречу коридору. Воздух с каждым днём становился всё холоднее, солнце всходило всё позже, а уходило раньше. Теперь уже не погуляешь по улице без куртки и тёплого шарфа, не боясь продрогнуть и простудиться. Даже в коридорах замка стало заметно прохладней, напоминая о скорой зиме. Воздух пах далёкими, ещё не выпавшими снегами. Взглянув в сторону окон, через которые проникал холодный предрассветный воздух, Стелла пошаркала по тёмному коридору, глядя на свои ступни в резиновых тапочках. Руки и ноги покрылись гусиной кожей, вниз по спине то и дело пробегали стада мурашек, редкие нежные касания ветра побуждали желание поёжиться и обхватить холодными ладонями плечи, но она упрямо держала их на ручке спортивной сумки, отрешённо разглядывая каменный пол, на фоне которого ярко выделялись белые ноги и голубые тапочки. Из груди против воли вырвался усталый вздох. Страницы календаря облетели как пожелтевшие листья с деревьев, незаметно сменив месяц с сентября на октябрь. С каждым часом близился день, когда прибудут делегации из Шармбатона и Дурмстранга, после чего начнётся Турнир Трёх Волшебников, и Хогвартс активно готовился к их приезду. Преподаватели продумывали и пытались наперёд предугадать любой исход событий, обсуждали всевозможные варианты, выдвигали возможных кандидатов на звание чемпиона школы и нагружали студентов дополнительными учебными материалами, мотивируя это тем, что с прибытием иностранных гостей учёба будет проходить не как обычно. Пятикурсников активно готовили к СОВ, семикурсников — к ЖАБА. Стелла продолжала проводить часы напролёт в библиотеке, но после обморока из-за стресса и переутомления во время урока по Трансфигурации решила, что если уменьшить количество дней, проведённых в компании учебников, на ней это не особо отразится. Ну, по крайней мере, она хотела надеяться на это. Друзья, обрадованные тем, что их подруга, наконец, решила уделить внимание и им, при каждом удобном и не очень случае утаскивали её на прогулки и втягивали в различные передряги. Фред, Джордж и Джордан подбивали её к шалостям, Золотое Трио тащило её за пределы замка, устраивая долгие пешие прогулки не только вокруг территории школы, но и в Запретном Лесу, Ванда любила разговаривать с ней обо всём на свете, а Седрик и Элизабет выкраивали свободные минуты для общения с ней. Каждый пытался окружить её заботой и вниманием, не давая времени для скуки и печали, и Стелла действительно забывалась в их обществе, на время отбрасывая навязчивые мысли в дальний угол сознания, и была искренне благодарна им за это, но… Спустя какое-то время она поняла, что излишние хлопоты вокруг её персоны вызывают усталость как физическую, так и моральную. Как бы Стелла не старалась забыться, проблемы продолжали жить вместе с ней. Отец, с которым она виделась в далёком июне, так и не прислал ответа на её письма. Сомнения, подозрения и страшные мысли мучили воспалённый ум, с каждым днём развивая ненужные тревоги. Стелла боялась и беспокоилась за него, но виду не подавала и старалась не впасть в уныние и отчаяние, отвлекаясь на учёбу, милую и любимую младшую сестру и времяпровождение с друзьями. И каждое утро с бессмысленной надеждой вглядывалась в серо-бурую тучу птиц под потолком, надеясь углядеть в ней знакомого филина. Кроме внезапной пропажи отца, девушку беспокоили и кошмары. Несмотря на то, что они прекратились, её не оставляли в покое слова матери и страшные видения. Чёрное небо, высохший пруд, человеческий вой, наполненный диким отчаянием и горем, некий шанс, который она не должна упустить. И глаза во тьме. Серые, словно чистая сталь, с необычайно тяжёлым взглядом, от которого хотелось спрятаться. Кому принадлежат эти глаза? Встретит ли она их в жизни? И, если да, то, что имела ввиду мать, говоря о них как о «шансе»? Как всё запутано. Чужие шаги, раздавшиеся впереди, вынудили Стеллу поднять голову. В полумраке коридора виднелась высокая широкоплечая фигура, которую она безошибочно определила как Бенджамина Буша, ещё одного постоянного посетителя заброшенной купальни. Он, выйдя на освещённый участок прохода, скользнул по ней сонным взглядом и, чуть помедлив, кивнул в знак приветствия. — Доброе утро, — его голос глухим эхом отразился от холодных стен и утих спустя пару мгновений. Стелла остановилась и без тени улыбки качнула головой. — Доброе. Парень, поправив лямку рюкзака на плече, двинулся дальше, переведя взгляд в сторону двери в конце коридора. Девушка, отвернувшись к полоске далёкого рассвета в окне, пошла вперёд, задумчиво глядя на тёмное небо. Когда они пересеклись и прошли мимо друг друга, послышался голос когтевранца: — Купальня занята? — Никто после меня не заходил. И коридор погрузился в тишину, нарушаемой лишь шарканьем тапочек по каменному полу и звуком тихих шагов.***
После обеда все студенты старше третьего курса повалили из школы. Занятия по субботам, как и всегда, были отменены, и многие, пользуясь случаем, спешили в Хогсмид. Стелла, пообещав Лиз принести пакет сладостей из «Сладкого Королевства», двинулась к «Трём Мётлам» в компании Седрика, обсуждая сегодняшнее утро. — И тебе не лень? — хмыкнул парень, сбегая вниз по склону, и, дождавшись, когда девушка присоединится к нему, двинулся дальше по дороге. — Почему бы тебе просто не помыться в факультетской душевой? — Потому что это факультетская душевая, где одновременно моются сразу несколько человек, а не заброшенная купальня, где единственным посетителем могу быть только я, — с усталым вздохом пояснила Гроувер, пытаясь пригладить пушистые волосы, и опёрлась на учтиво протянутую руку пуффендуйца. Он, понаблюдав за тем, как девушка тщательно пыталась привести волосы в порядок, спрятал хитрую улыбку, выуживая свою волшебную палочку из кармана. — Ну, единственным посетителем ты быть не можешь, — на вопросительный взгляд Седрик ответил снисходительной улыбкой. — Бенджамин Буш тоже стал частенько заглядывать в эту купальню. Интересно, почему? — Чтобы никто не врывался к нему, когда он моется, ясно же, — закатила глаза Стелла. Седрик, пожав плечами, направил палочку на её волосы и, сказав короткое «Подожди», взмахнул ею. Небольшой сноп ярких искр от заклинания потух практически мгновенно, но вместо привычных немного вьющихся чёрных прядей на голове гриффиндорки появился настоящий живой куст из волос. Парень, не сдержавшись, прыснул от смеха, когда ожившие кудри неожиданно зашевелились, оглядываясь по сторонам. — О, нет, я перепутал заклинание!.. — наигранно воскликнул сквозь смех Диггори, глядя на то, как резко меняется выражение лица подруги. — Седрик, чёрт возьми! — вскрикнула Стелла, когда куст неожиданно наклонился вниз, словно заглядывал в лицо человека, на голове которого он сидел, и, раскрыв в немом крике своеобразную пасть, активно зашевелился, кажется, пытаясь соскочить на землю. — Господи! Сделай с этим что-нибудь! — Подожди! — сквозь безудержный смех выдавил пуффендуец, вновь взмахивая палочкой.***
Стелла со стуком отложила опустевшую кружку из-под сидра в сторону и, взявшись за новую, провела рукой по волосам, которые вернулись в своё обычное состояние. Седрик отменил заклинание только после долгих догонялок и таких же долгих угроз и упрашиваний, в конце выбив обещание сыграть для него что-нибудь на гитаре, и теперь друзья сидели за столиком в дальнем углу зала «Трёх Мётел». На подносе перед ними стояли пустые кружки с пенными остатками на дне, деревянные миски с крошками из-под картофельных чипсов и смятые фантики конфет. Седрик, допив своё последнее сливочное пиво, расслабленно откинулся на спинку стула и с наслаждением вытянул вперёд длинные ноги. — Как думаешь, меня выберут? — после долгого молчания спросил парень, скользя немного пьяным взглядом по немногочисленным посетителям бара, и повернулся к подруге, лениво жевавшей шоколадную конфету. — Вполне возможно, — пожала плечами девушка, запив сладость сидром. С шумом проглотив напиток, она прислонилась плечом к стене и, повернувшись к залу, принялась разглядывать посетителей. Официантка, бармен, две женщины у входа и три семикурсника из Слизерина. Народу немного, но это пока что — совсем скоро бар наполнится студентами Хогвартса, и негде будет даже протолкнуться. — Ты собираешься участвовать? — А как же, — фыркнул Диггори. — Вот выиграю Кубок, защищу честь и славу Хогвартса и получу главный приз, — мечтательно затянул пуффендуец под тихую улыбку Стеллы и широко улыбнулся ей. — Ты так говоришь, словно сделать всё это — раз плюнуть, — хмыкнула гриффиндорка. — Уверен, что справишься? — Ты ещё и сомневаешься во мне? — наигранно ужаснулся парень и покачал головой. — Не забывай про главный приз. Ради таких денег я даже готов оседлать дракона. А если надо будет — Цербера. Тысяча галлеонов, представляешь? Это сколько же пива можно купить… — Пива? — усмехнулась Гроувер, качая головой. — Ты что же это, спиться решил? В одиночку? — А ты мне на что? — снова фыркнул парень, закидывая руки за голову, и окинул взглядом множество пустых кружек на столе. — Вдвоём мы сможем выпить хоть целую бочку. А если надо будет — десять. — Так мы же откинемся тогда, — тихо рассмеялась Стелла, тут же чувствуя волны мурашек на спине. Думать о смерти не хотелось, но случайная фраза заставила девушку напрячься. «Расслабься, всё будет хорошо», — уверила себя гриффиндорка, глядя на расслабленное лицо парня. — Ну, согласись, умереть в компании верного друга и отличного пива не такая уж и плохая идея, верно? — улыбнулся Седрик, не замечая, как подобралась его подруга, и, с шумом отодвинув назад стул, встал на нетвёрдые ноги. — Идём? Стелла с улыбкой взялась за протянутую ладонь, и друзья, помогая друг другу не пошатнуться и не шлёпнуться на грязный пол бара, вяло поплелись к выходу.***
— Обернёшься — пропадёшь!.. Стелла рывком села на кровати, отбрасывая в сторону одеяло, и бегло оглядела тёмную спальню. Рука со сжатой палочкой мелко задрожала, горячий воздух в душной комнате кружил голову, пока сердце испуганной птицей трепыхалось где-то в горле, в любую секунду готовое выскочить наружу. — Стелла? Девушка вскинула голову, ища взглядом человека, позвавшего её. Одеяло на кровати Ванды шевельнулось, и на пол ступила высокая тёмная фигура. Она замерла на месте, словно не решаясь подойти к Стелле, и неловко переступила с ноги на ногу. Кап! «Ванда? Она всегда была такой высокой?» — с просыпающейся тревогой подумала Гроувер, подняв руку с палочкой выше. Кап-кап!.. В нос ударил резкий запах крови, заставив внутренне сжаться. К горлу подкатил тугой ком и встал поперёк отвратительной вязкостью. Воздух за короткое мгновение насквозь пропитался тяжёлым запахом. — Звёздочка… «Твою…» — додумать мысль Стелла не успела. Высокая фигура шагнула вперёд, и несколько капель густой крови разбились о пол, оглушающим эхом отразившись от холодных стен спальни. — Моя милая маленькая Звёздочка… — Люмос! Яркий белый свет чёткой полосой разрезал тьму, полностью осветив Шарлотту, сделавшей ещё один шаг в сторону дочери. Звонкий крик страха и ужаса застрял в горле, когда заклинание осветило фигуру призрака. — Звёздочка… Шанс… Руки, измазанные в крови, потянулись к ней, словно хотели заключить в объятия, и в голове Стеллы возникла странная мысль о том, чтобы ринуться навстречу. Девушка, не в силах сдвинуться с места, закрыла глаза, всеми силами стараясь проснуться. «Это сон! Всего лишь сон!» — Обернёшься — упадёшь… Чужие ледяные пальцы влажно коснулись лба, оставляя смазанный красный след, и тут же исчезли. Стелла проснулась за мгновение, вскочила на ноги, путаясь в тяжёлом одеяле, и едва не перевернула тумбочку у кровати. Книги, свитки, магловский фонарик и всё остальное со звоном покатились по полу, заставив соседок повскакать с постелей. — Что случилось? — выпалила Ванда, торопливо подходя к потерянной подруге, и, заметив рассеянный взгляд, остановилась. — Опять? — Боже, простите, — пробормотала Стелла, присев на корточки, и торопливо принялась собирать своё имущество, рассыпанное по полу. — Кошмар… Опять кошмар. Положив на тумбочку учебники, девушка вновь нагнулась, собирая перья, блокноты с записями занятий, и, потянувшись за небольшой фотографией в рамочке, резко отняла руку, болезненно зашипев. На кончике пальца выступила тонкая полоска крови. — Что такое? Поранилась? — с глухим беспокойством спросила Гермиона, присаживаясь рядом с Гроувер на корточки, и перевернула рамку с фотографией. — Разбилось… Множество трещинок мелкой паутиной расползлось по стеклу от одного угла к другому, прочерчивая своеобразную черту между маленькими и счастливо улыбающимися Стеллой и Седриком, запечатлённых на фотографии.***
— И та-а-ак… — интригующе протянул парень и с шумом поставил на стол полный поднос. Бутылки и кружки зазвенели стеклянными и жестяными боками, деревянные миски подпрыгнули, роняя содержимое, и Стелле пришлось ловить снэки и чипсы, покатившиеся в разные стороны. — Тебе не кажется, что мы стали слишком часто пить? — с усмешкой спросила девушка, в предвкушении оглядывая количество алкоголя перед собой. — Почему же «кажется»? Вообще-то так и есть, — весело фыркнул Седрик, подмигнув подруге. — Но нам скоро придётся прекращать спаивать друг друга. — Почему это? — удивлённо моргнула Гроувер, принимая из рук друга жестяную кружку, до краёв наполненную тёмным пенным напитком. Дождавшись, когда Диггори наполнит свою кружку, друзья чокнулись и приложились к пиву. — Мне, как будущему чемпиону Хогвартса, нужно готовиться к этапам Турнира, а не отращивать пивной живот, если ты не в курсе, — хмыкнув, он отправил в рот целую горсть картофельных чипсов. — Да-да, Звёздочка, сегодня, можно сказать, наша последняя попойка на ближайшие месяцы. Вот защищу честь, достоинство, славу, — и что там ещё? — Хогвартса, и будем дальше жить от одной субботы до следующей. — Ты слишком самоуверен. Вдруг выберут не тебя? — Стелла спрятала лукавую улыбку за кружкой, исподлобья глядя в сторону друга, на которого фраза девушки подействовала как красная тряпка на быка. Парень смешно округлил глаза, наигранно ахнув, и, схватившись за сердце, театрально изобразил шок. — Как ты смеешь сомневаться во мне, Звёздочка?! Всё, ты мне больше не друг!.. — Тогда десять бочек пива тебе придётся пить в одиночку, — покачала головой гриффиндорка, тут же ловя на себе улыбающийся взгляд друга. На секунду между ними повисло короткое молчание, которое тут же прервалось тихим смехом. Друзья смеялись, глядя друг на друга, и, пожалуй, если бы у них спросили причину их веселья, то они бы не смогли ответить. Наконец, отсмеявшись, Седрик вновь наполнил опустевшие кружки и поднял руку со своим пивом. — Навсегда, Звёздочка? Тёплая улыбка расцвела на лице девушки, и Стелла почувствовала, как в груди и в животе, под самой кожей распускается фейерверк безграничной нежности и самой настоящей любви, которую ни что не сможет сломить. …ни что на свете… — Навсегда…***
— Ого, смотрите, кто это к нам пришёл, — Фред, до этого сидевший с довольно мрачным лицом, заметно взбодрился и, резко выпрямившись в спине, весело окинул взглядом Стеллу. — Какие люди! Что, опять напивалась в «Трёх Мётлах»? — усмехнулся Джордж, пододвигаясь, чтобы дать девушке присесть на скамью. — Как ты догадался? — без особого интереса спросила девушка, присаживаясь между близнецами, и, заглянув в свою чашу с яблочным соком, отодвинула его, притягивая к себе миску с картофельным пюре. — От тебя разит за милю, — фыркнул Джордж, переглянувшись с братом, — причём далеко не цветами. — Не ври, дружочек, я не настолько сильно пьяна, — отмахнулась Гроувер. — А вы чего такие кислые? Что-то случилось? — Случилось, — тут же отозвался Фред и на вопросительный взгляд подруги ответил наигранно расстроенным выражением лица. — Звёздочка совсем позабыла о нас. Мы и так тебя почти не видим, так ты ещё и по субботам идёшь напиваться. — Так вы же то же самое делаете. — Но без тебя! — взмахнул руками Уизли-старший и излишне эмоционально, обратив на себя внимание ужинающих студентов. — Звёздочка совсем не любит нас. — Не знаю, как тебя, но меня-то она точно любит, — фыркнул Джордж, лукаво поглядывая на брата, и, закинув руки на плечи девушки, притянул её к себе, укладывая подбородок на тёмную макушку. — Так ведь, Звёздочка? Стелла опешила от внезапной близости и растерялась, чувствуя, как большие ладони парня осторожно поглаживают её плечи, но вырываться не спешила. Неловко хихикнув, она аккуратно выбралась из объятий Уизли, не замечая, как сузились глаза Фреда и скривились его губы, пока на лице Джорджа расцветала плохо скрываемая хитрая ухмылка. Но на лицах близнецов мгновенно вернулось прежнее расслабленное выражение со знакомыми полуулыбками, когда девушка вернулась в своё прежнее положение и по очереди взглянула на них. — В следующий раз обязательно сходим, — пообещала Стелла. — Только чур не напиваться. Не хочу тащить на себе две рыжие туши, которые ко всему прочему будут ещё и руки распускать. — Это ещё почему? — встрепенулись братья. — Мы не распускаем руки! Никогда! — Ага, и личные границы не нарушаете… В общем, в следующую субботу сходим и пропустим по бутылочке… — Стелла! Троица одновременно обернулась на окрик. К ним стремительно приближалась Ванда Льюис, на ходу пытаясь пригладить растрёпанные волосы, всем своим видом источая волнение. Сердце Стеллы внезапно пропустило удар, громким эхом отражаясь в висках, и она непонимающе нахмурилась, чуть приподнявшись на месте. Близнецы удивлённо переглянулись. — Что такое? Что-то случилось? — неожиданно хриплым голосом спросила девушка, когда подруга подбежала к ней, пытаясь отдышаться. — Там… Пришло… Ох, я как узнала, сразу же прибежала, — в перерывах между тяжёлыми вздохами несвязно произнесла Льюис и, замолчав на пару долгих мгновений, выпалила шёпотом, чтобы никто, кроме Стеллы и Уизли не услышал: — Письмо от твоего отца! — Что?.. — сердце рухнуло куда-то вниз, обдав спину ледяной дрожью. Пальцы мелко задрожали, тело бросило в жар, который тут же сменился холодом, отзываясь покалываниями в ногах. «Письмо от отца… — заторможенно дошло до девушки, и она только сейчас поняла, что несётся по двору в сторону совятни. — Письмо! От отца!» Внезапный восторг накрыл с головой, пробуждая в груди колючее чувство радости и робкого счастья, но его тут же перекрыло другое чувство. Страх. Он прошёлся ледяным потоком по спине, разливаясь по конечностям, и застыл на кончиках пальцев, покалывая кожу сотнями иглами, пока Стелла поднималась по лестницам. Растрёпанные волосы лезли в рот и глаза, недавнее лёгкое опьянение улетучилось за долю мгновения, стоило только Ванде сказать про письмо, оставив после себя только горьковатый осадок на языке. На короткий миг она даже успела пожалеть о том, что не напилась сильнее, и, толкнув тяжёлую дверь, ворвалась в круглую комнату. В лицо дунул холодный ветер, всегда царствовавший в совятне, носа коснулся запах птичьего помёта и пыльных перьев, и в любой другой момент Стелла бы сморщилась, но сейчас она не обратила внимания на весь спектр ароматов. Взглядом она нашла крупную чёрную сову, к лапке которой был прикреплён небольшой пергамент, и за секунду оказалась перед ним, непослушными пальцами развязывая завязки. Повозившись немного, девушка потянула за последний узелок и сжала в ладони письмо. — Спасибо… — прошептала Стелла птице, глядевшей на неё не мигающим взглядом больших жёлтых глаз, и, развернувшись, вылетела из башни…***
«Давай, сделай это, — мысленно подгоняла себя Стелла, нервно сжимая и разжимая ледяные пальцы. Ванда, сидящая на своей кровати неподалёку, кидала на неё короткие взгляды, листая учебник по Зельеварению, пока Гермиона крутилась рядом, то распахивая шкаф и разглядывая свои вещи, то отходя к окну, за которым бушевала гроза. Третья соседка отсутствовала, что было только на руку девушкам — секреты не должны были выходить за пределы определённого круга людей. — Ну же, Стелла! Какого чёрта ты сомневаешься?!» Действительно, какого чёрта, со внезапным раздражением подумала девушка и, уверенно протянув руку в сторону объекта своих терзаний, взялась за него двумя пальцами под внимательными взглядами подруг. — Давай! — глухо прошипела Гроувер, уже собираясь сломать печать на письме, но вдруг резко отняла руку, словно кусок пергамента обжёг кожу. Гермиона и Ванда, наблюдавшие за ней всё это время с затаёнными дыханиями, громко выдохнули. — Что такое? Просто прочитай уже письмо! — взмахнула руками Грейнджер, оторвавшись от окна, к которому прильнула в нервном ожидании, и, пройдя через всю спальню, присела на свою кровать. — Сломай печать и разверни пергамент. Всё просто. — Спасибо, а я и не знала, как нужно сделать это, — раздражённо фыркнула Стелла, упав на подушки, и громко простонала. — Твою ма-а-ать… Гермиона и Ванда, переглянувшись, одновременно поднялись и, подойдя к кровати подруги, присели рядом, предусмотрительно не трогая письмо. Стелла не давала никому даже пальцем прикоснуться к долгожданному ответу от отца, но и сама не спешила особо контактировать с ним. С того дня, как прилетела сова, прошла почти неделя, а если быть точнее, то целых пять дней. Узкий круг друзей, знавших о непростых отношениях Стеллы с её настоящим отцом, уже вовсю подталкивали её к тому, чтобы она, наконец, прочитала письмо, но ни один аргумент не сработал — девушка упрямо заталкивала пергамент под подушку, уверяя, что обязательно прочтёт его завтра. И так дни проходили один за другим. — Почему ты не хочешь читать? Ты же так долго ждала ответа, — недоумевал Гарри, который, к слову, не получил ответа на своё письмо, и был заметно расстроен. — Я хочу прочитать, но что-то меня останавливает… — уклончиво отвечала девушка, неловко отводя взгляд к полу. — Знать бы что, — комментировал Джордж, снисходительно качая головой. А Стелла знала. И Седрик, похоже, тоже догадывался. — Ты можешь быть обижена на него сколько хочешь, — пожимал плечами парень, когда они сидели в Астрономической Башне, слушая завывания холодного осеннего ветра под звон гитары. — И не отвечать на его письмо тоже можешь столько, сколько тебе угодно. Это твоё дело. — Моё, — подтвердила Стелла и дёрнула за струну, извлекая печальный аккорд. Седрик, подождав, когда звук стихнет, снисходительно улыбнулся и покачал головой, глядя на насупленную подругу. — Но ты не должна мучать себя. Ты и так почти два месяца ждала ответа и, наконец, получив его, почему-то продолжаешь терзать себя. «Ты как всегда прав, — с печальной улыбкой подумала девушка, проведя пальцами по струнам и прислушиваясь к нежным звукам. — А я как всегда глупа». — Я боюсь, Седрик… Просто боюсь. Парень молча кивнул, так знакомо тепло улыбаясь, и, притянув Стеллу к себе за руку, заключил в крепкие и до дрожи родные объятия. Ветер выл, дёргая длинные чёрные кудри. Рывком сев на кровати, Гроувер несколькими сильными движениями потёрла свои щёки, заставляя светлую кожу чуть покраснеть, и, как можно быстрее закинув письмо в ящик прикроватной тумбочки, схватила чехол с гитарой. — Ты куда? — удивлённо спросила Гермиона и покачала головой, получив ответ в виде хлопка двери. Долго искать укромного места не пришлось — Стелла пришла к месту, где когда-то разговаривала с Малфоем по поводу колье. Удобно устроившись на подоконнике, девушка расчехлила гитару и, на слух настроив струны, застыла на долгие минуты, медленно перебирая в голове все композиции, которые знала. Она отсекала одну песню за другой, аккуратными движениями проводя ладонью по изгибу инструмента, наслаждаясь полированной гладкостью. — Ну, что же… — прошептала себе под нос Стелла, беря нужный аккорд, и в тишине коридора зазвенела знакомая мелодия. Горячо любимая Седриком «Let it be» отражалась от стен и высокого потолка проникая в самые тёмные и незаметные уголки, пробуждая музыку там, где её раньше не было. Пальцы порхали по струнам, извлекая нужные звуки, которые складывались в сладостную мелодию, ласкающую слух. Стелла, закрыв глаза, наслаждалась собственной игрой, в мыслях уносясь далеко из Хогвартса. Она оказалась на обрыве. Память услужливо подкинула тот вечер, когда ей довелось проводить красивейший закат в компании старого друга и любимого музыкального инструмента. Стелла так отчётливо видела восхищённый взгляд Седрика, слышала серый шорох волн где-то там, далеко внизу, и ощущала прохладные касания ветра, что ей на бесконечно долгий миг показалось, что всё это реально. Где-то под рёбрами, у самого сердца расцвело странное нежное чувство, пробудившее хрупкое счастье. Стелла, прикусив губу, в последний раз провела пальцами по струнам и замерла, прислушиваясь к затихающему звону. Хлоп. Хлоп. Хлоп-хлоп. Вздрогнув от неожиданности, Гроувер резко вскинула голову, чуть не уронив гитару, успев схватить её за гриф. Хлопки прекратились, и из тени коридора вышел… — Извини, что напугал, — неловко произнёс Бенджамин Буш, явно сконфуженный тем, что испугал девушку. — Отлично играешь. Давно? — Года три, — пожала плечами Стелла, спрыгнув с подоконника, и, перекинув через шею ремень гитары, дёрнула за струну. В полутьме коридора звякнул нежный аккорд. — Ты знаешь, что это? — Музыкальный инструмент маглов. Гитара, — и, увидев лёгкое удивление в глазах гриффиндорки, дёрнул уголком рта. — Я полукровка. — А-а, понятно… Не знала… Оба студента неловко переступили с ноги на ногу. Стелла проводила пальцами по струнам, стараясь не смотреть в сторону парня, чувствуя себя крайне неуютно. Бенджамин, молча наблюдавший за девушкой, вдруг улыбнулся и шагнул вперёд. — Можно я попробую? — Э-э, да, конечно, — Гроувер сняла с шеи ремень и, передав гитару когтевранцу, встала рядом, с интересом наблюдая за его действиями. Буш, присев на край подоконника, удобнее взялся за инструмент и, пару раз дёрнув за разные струны, повернулся лицом к гриффиндорке. «Близко, — промелькнула мимолетная мысль в голове девушки, и она инстинктивно отодвинулась назад, увеличивая расстояние между ними. — Слишком близко». Буш, словно бы не заметив удивление и смущение Гроувер, отвернулся, вновь сосредотачиваясь на гитаре. — Что тебе сыграть? — Ты умеешь играть? — Нет, — неожиданно усмехнулся Бенджамин, снова повернувшись к ней, и, заглянув прямо в глаза, улыбнулся. Стелла почувствовала, как к лицу хлынул жар. Что за чёрт, подумала девушка, неловко отодвигаясь ещё дальше, и с трудом сдержала нервный смешок. Внезапно участившееся сердцебиение отдавалось глухими ударами в висках и, кажется, оглушающими — в груди. На секунду испугавшись, что парень почувствует её волнение, Стелла незаметно сунула вмиг похолодевшие ладони между голыми бёдрами, тут же видя, как видимый участок светлой кожи практически сразу покрылся мурашками. «Надо было штаны надеть» Стелла, одетая в короткие широкие шорты, худи Седрика, насквозь пропахшее горьким шоколадом, и со старыми потёртыми кедами на ногах, выглядела голой рядом с Бенджамином, который был облачён в полную когтевранскую униформу. — Ты раньше держал гитару? — пытаясь скрыть смущение и неловкость, спросила девушка, незаметно пытаясь ниже оттянуть край шорт. — Знаешь, как с ним обращаться? — Моя мама неплохо играла, — пожал плечами парень. — Я часто видел, как она практиковалась. Я правильно держу? — Да, только руку расслабь. Нет, не эту. Да, вот так, — Стелла не сдержала улыбки, наблюдая за попытками когтевранца правильно взяться за инструмент. — Отлично. Можешь начинать. — Не уверен, что у меня хорошо получится… Мама часто играла эту мелодию. Подожди секундочку. Немного повозившись, удобнее устраиваясь на подоконнике, он зажал пальцами нужные аккорды и заиграл. Сперва шло тихое перебирание струн, которые вскоре затихло, и даже исполнение этого короткого вступления впечатлило Стеллу. «Новичок так не сможет», — подумала девушка, ожидая продолжения. И вдруг пошла мастерская игра. Удивлению Стеллы не было предела, когда Бенджамин без особого труда начал исполнять магловскую песню, с лёгкостью зажимая сложные аккорды. — Да ты… — не договорила девушка, потеряв образовывавшуюся мысль, и сосредоточенно вгляделась в работу рук когтевранца, стараясь запомнить каждое движение. Бенджамин, довольный произведённым эффектом, заулыбался и с наслаждением прикрыл глаза. Они полностью погрузились в музыку, сосредоточив всё своё внимание в уверенных движениях умелых пальцев и звоне струн, на время позабыв обо всём на свете. Стелла не отрывала глаз от Бенджамина, и незаметно для себя начала отбивать ногой ритм, помогая парню не сбиться. «Надо выучить», — пронеслась короткая мысль в голове девушки, когда наступила финальная часть. Когтевранец снова перебирал струны, завершая свою игру, и, проведя в последний раз по струнам, закончил своё выступление. Эхо от музыки затихло спустя долгие мгновения, погружая полутёмный коридор в звенящую тишину. Стелла некоторое время молчала, раз за разом прокручивая в голове исполнение когтевранца, и мысленно старалась отметить правильные аккорды, нужный бой и верный ритм, на пару мгновений позабыв о самом парне, который сидел рядом с ней. — Что скажешь? — когда задумавшаяся гриффиндорка вздрогнула от неожиданности, выныривая из размышлений, Бенджамин издал короткое «Оу» и поспешил извиниться. — Прости, не хотел пугать. — Ох, нет-нет, всё в порядке, — хихикнула девушка и повернулась лицом к парню, заинтересованно глядя на него. — Ты отлично играешь… Напомни, пожалуйста, как называется эта песня? Бенджамин улыбнулся, и Стелла вновь почувствовала, как её окатило жаром.***
В очередную субботу, по традиции, занятия были отменены, но в Хогвартсе стояла небольшая суета — все готовились к завтрашнему приезду иностранных гостей. Каждый был занят своим делом: кто-то начищал школьные уборные, кто-то готовил места, где можно было поселить дурмстранговцев и шармбатонок, а кто-то репетировал гимн Хогвартса под чутким началом профессора Флитвика. Стелла вместе со всеми своими друзьями и знакомыми оказалась в числе последних. Прошедшие полтора часа были потрачены на ленивые попытки студентов спеть ровно и без сильных отставаний, но всё было тщетно — обязательно кто-то сбивался, пел невпопад, и всем приходилось начинать заново. Уставшие ученики начинали выражать недовольство. — Мерлин, Невилл, прошу, пой нормально! — Но я не умею петь!.. — Рон, давай серьёзнее! Я не хочу торчать здесь ещё два часа. — Мистер Буш, обратите Ваше внимание на меня, пожалуйста! Громче! Мисс Гроувер, это относится и к Вам тоже! Не отвлекайтесь! — Мисс Гроувер, не отвлекайтесь, — весело повторили за профессором близнецы Уизли, потеснив в стороны Рона и Симуса, стоявших рядом с девушкой. — Я не отвлекаюсь, вам показалось, — отмахнулась Стелла, не отрывая глаз от Бенджамина, который беззвучно шевелил губами, глядя прямо на неё, пытаясь что-то донести. —...сегодня вечером? — отчётливо шевельнул губами когтевранец, тут же получая от гриффиндорки ответ в виде кивка. Близнецы, переглянувшись между собой, состроили подозрительные лица и, резко развернув Гроувер к себе лицом, нависли над ней двумя высокими фигурами. — Ну-ка, Звёздочка, в кого это ты глазками стреляешь? — Джордж указал двумя пальцами на свои глаза и забавно сморщился. — Любуешься кем-то, кроме нас? — Не Бушом ли? — с тонкой усмешкой спросил Фред, всеми силами пытаясь сохранить на лице весёлую эмоцию, но еле слышные нотки ревности проскользнули в его голосе, что не осталось незамеченным. Стелла моргнула, удивлённая реакцией друзей, и медленно растянула губы в лукавой усмешке. — А если Бушом, то что? Ревнуете? — Гриффиндор! Всё внимание ко мне! Итак, начали! Студенты вновь принялись нестройно напевать гимн Хогвартса. Наконец, получив какой-то результат, профессор Флитвик нехотя отпустил всех, бормоча себе под нос «Мерлин… Мерлин… позор». Гарри и Стелла, случайно услышавшие сетования преподавателя, весело переглянулись и поспешили к выходу из Общего Зала. Недолго потолкавшись в коридоре, друзья остановились у лестниц. — Ладно, я пошла… — как бы Стелла не пыталась скрыть волнение, дрожание пальцев и вибрация в голосе выдавали её. Гарри рассеяно кивнул и неловко вытер ладони о брюки. — Да, хорошо… Удачи, — парень попытался ободряюще улыбнуться, но вышло это настолько плохо, что девушка, не сдержавшись, издала тихий смешок. — Спасибо. Развернувшись, Стелла неспешно двинулась по ступенькам, медленно поднимаясь наверх, в сторону гриффиндорского крыла, и, дойдя до картины с Полной Дамой, услышала окрик: — Стелла! Обернувшись, она вопросительно посмотрела на Поттера, всё ещё стоящего на месте. — Ты… ты уверена, что… Может, мне позвать Гермиону, чтобы она была рядом с тобой? — сбивчиво начал парень, широко раскрытыми глазами глядя на девушку, и, запнувшись на пару мгновений, тихо добавил: — Или я могу… побыть с тобой. Что скажешь? Думает, что отец написал что-то и ему, поняла Стелла, и эта внезапная мысль неожиданно пробудила в груди серое и неприятное чувство, причину которого она поняла сразу. И ей мгновенно стало стыдно. Прошло несколько бесконечно долгих мгновений, прежде чем девушка медленно покачала головой и без тени улыбки взглянула на него. — Я сама. Спасибо за предложение. Гарри молча кивнул и проводил глазами тонкую фигуру, скрывшуюся за картиной. Оказавшись в комнате, Стелла плотно закрыла за собой дверь, оглядела пустую спальню, словно убеждала себя в том, что она одна, и, присев на край своей кровати, вытащила из-под подушки небольшой смятый пергамент. Не давая себе времени передумать, девушка быстрым движением сломала печать из чёрного воска и открыла письмо. Сердце, пронзённое острым копьём неясных чувств, ухнуло куда-то вниз, обдав всё тело внезапным холодом. Дрожащие пальцы выронили смятое письмо, из обкусанных губ вырвался звучный смешок, полный странных эмоций. — Вот как… — Стелла встала на ноги одним сильным и пружинистым движением, подхватила письмо и, недолго думая, ткнула в неё палочкой. — Ладно...«29.10. Гостинная Гриффиндора, камин. P.S. Возьми с собой Гарри»
«Возьми с собой Гарри» Жгучая обида жгла грудь раскалённым ножом, пока тонкий пергамент чернел и дымился под яркими языками пламени.