Сердце не камень

7. ((())) Сквозь полудрему услышала характерный звук открываемого электронного замка внутренней двери. Соскочила с диванчика, но ноги так отсидела, что не чувствовала их, и было ощущение, что они ватные и просто стала заваливаться набок. Но Андрей успел, не дал ей упасть, подхватил, обняв за талию и прижав плотно к себе. - Что такое? - Сильно отлежала ногу! Больше не было ни звука. Катерина вначале просто повисла на шее мужа, уткнулась лицом в плечо. Глубоко вздохнула. Ощутив знакомый запах родного мужчины, обхватила ладошками его щеки и стала быстро целовать: в губы, подбородок, тянулась вверх на носочках, старалась достать до глаз. Хаотичные поцелуи жены вдруг вызвали неукротимое желание. А еще… от жены пахло знакомым земляничным мылом, домом и, что самое странное – сексом. Вот уловил он какой-то запах, который смог так охарактеризовать. Пальто осталось на диване в гостиной, там же и пиджак. Между слов, которые всегда Андрей в порыве страсти шептал на ухо жене, она расслышала: - От тебя пахнет сексом. Катерина именно от этих слов чуть не расплакалась, с усилием сумела сдержать свой порыв начать прямо здесь и сейчас каяться в своей измене мужу. Впервые в жизни. Каяться в грехе. Поистине, никогда не говори «никогда» - в дурном сне не могла ей присниться близость с другим мужчиной, кроме любимого мужа. Но вопреки всему – это произошло. Но дальнейшее поведение мужа заставило Катерину застыть. Не было, уже давно ставшего за много лет, даже не привычными, а скорее ритуальными, нежного поглаживания, невесомых поцелуев и, ласкового шепота мужа в районе макушки жены. Не было нежного «послевкусия» после занятия любовью, к которому Жданов приучил жену. Не растворился на губах Катерины последний стон, последний выдох «Андрей», а он уже встал с кровати, как если бы его заставили отбыть наказание, исполнить супружеский долг. Поднялся с недовольным выражением на лице, как после непродолжительного послеобеденного отдыха, когда полежать вроде бы и хочется, но дела не ждут... И что еще поразило Катю, впервые за много лет супружества, Андрей обмотался простыней, отправляясь в ванную комнату. Всегда потешался над ее стеснительностью, сам так не поступал никогда, с самой первой их брачной ночи. Назад в спальню вернулся в халате, выбритый, с гладко зачесанными влажными волосами. Катерина продолжала лежать на своей стороне кровати и подслеповато следить за передвижениями мужа. Вышел из гардеробной, бросил на край кровати несколько рубашек, небольшое полотенце, как Кате показалось, несколько предметов нижнего белья. - Я зашел забрать некоторые вещи. Вечером улетаю в Лондон. Заболел отец. - Зайку возьмешь с собой? (Про себя любимую даже не заикнулась, осознавая, что она в доме родителей Андрея, по непонятной причине, с каждым годом становится все менее желанной гостьей. - Нет. Отец болен, в больнице. Ею там некому будет заниматься. Да и на обратном пути на недельку заеду в Киев. Катя молча наблюдала, каким отстранённым, чужим выглядел Андрей. У нее было ощущение, что ее и нет вот здесь, рядом с ним, в одной комнате. Самостоятельно повязал галстук, поправил узел. Всегда-всегда просил: - Катенька, завяжи, поправь, у тебя это получается лучше. Зажав не только волю в кулак, а скорее, сжав зубами половину простыни, сумела спросить: - Ты едешь к ней? К Ткачук? Сил молчать не хватило, спросила. Имя Надежды Ткачук вслух произнесла впервые, после своего триумфального показа в период недолгого президентства. Первые годы, после свадьбы Ждановых, в Киев по делам ездил Роман Малиновский. Вот уже третий раз, начиная с прошлого года, Жданов едет сам. Разорвалось сердце. Посыпать голову пеплом поздно, не выдержала, уподобилась Кире, показала свою ревность. - Я езжу в Киев по делам. Ты можешь на эти три-четыре недели съездить куда-нибудь, отвезти ребенка отдохнуть. Жданов вновь появился в спальне, уже со своим любимым дорожным портфелем, что-то еще в него положил. Катя стояла как пришибленная, теребила пояс халата. - Андрюша, я тебя провожу в аэропорт. - Не нужно. Доберусь на такси. Осталась стоять, как забытая, ненужная вещь. Слезы выплакала все. Кира была права, когда сказала ей: - «Отольются, Вам, Катя мои слезки. Жданов долго не может быть с одной женщиной. Пройдет у него чувство новизны и пойдет-поедет искать вам замену. Но я желаю, чтобы этого не произошло. Я люблю его, и желаю ему счастья. Ну, значит и вам»... Наконец поняла, чего ей очень хочется: теплой ванны. Глубоко вдыхала запах хвои. Слез больше не было, только боль за грудиной и сильное чувство голода. Да почему ему и не быть? Она попросту не помнила, когда ела последний раз. В теплой ванне думалось легче: - «Жданов ушел. Такое впечатление, что навсегда. Возможно, судя по его поведению в последние месяцы, у него было такое желание, расстаться со мной. Но… мнение родителей. А самая главная причина – это Зайка. Доченьку он бросить не в силах, а я бесплатное приложение… и без матери он дочь оставить не может. Своим трудоустройством в ресторан к Борщеву я только ускорила финал. К тому моменту, когда Катерина покинула ванну, злость переполняла ее. И еще женщина твердо решила, что бы ни случилось, она никогда, никогда не признается и не покается перед мужем в измене. Почему ему все можно – изменять ей, запереть ее в четырех стенах квартиры, в последнее время все менее уважительно относиться к ее родителям? Она живой человек, и ничто человеческое ей не чуждо – в том числе и желание иметь мужчину. Она в таком возрасте, на который приходится пик сексуальности женщины. Если муж этого не желает понимать, или таким образом желает ее наказать, то напрасно. Она сама себе доказала, что это и не такая уж проблема, ее решить не так и сложно. Ото все этих мыслей Кате становилось стыдно, она покрывалась стыдливым румянцем. Еще много разных мыслей приходило в голову обиженной женщины. А, по словам лучшего друга Жданова, страшнее обиженной женщины, только обезьяна с гранатой. А у гранаты выдернута чека!