Сердце не камень

6.((())) Любовь любовью, беда бедой, разногласия – разногласиями, а жизнь  продолжается и жить надо. Родители с Зоечкой отправились в парк, на детские горки и кафе «Пингвин» в ближайшем возле дома парке. Катерина связалась с бухгалтерией «Мармеладоff»a и попросила после обеда прислать к ней  курьера за оставшимися  документами . Тянула время, желая как можно позже попасть домой, ибо  была уверенна, что муж в квартире за время ее отсутствия не появлялся. Заканчивала   разбирать по стопкам и папкам ранее разбросанные в порыве ссоры с мужем  бумаги, когда раздался звонок. Стоявший за дверью. позвонил как-то неуверенно, хозяйка решила, что приехал курьер. Ничего страшного, подождет минут десять – пятнадцать и не спрашивая, кто там, открыла дверь нараспашку. К ее ужасу увидела Борщева с каким-то букетиком и небольшой  коробкой  в зеленой  оберточной бумаге. Очевидно, конфеты, с усмешкой подумала Катя.  -   Ты? Я просила, чтобы ты больше никогда, слышишь, никогда не появляется на моем горизонте! Попыталась закрыть дверь, но Михаил был настойчив: поставил ногу на порог,  не давая женщине закрыть дверь. И прошел в прихожую. Свою невеликую  ношу, скинул на тумбу, обернулся, схватил Катерину в охапку и начал целовать. Это был не тот вежливый, застенчивый молодой человек, который рассчитывая на взаимность, когда-то приглашал Катю к себе в гости, пытаясь устроить романтический ужин с вытекающими последствиями. Все тогда, как он считал, складывалось просто великолепно, вот только неожиданно, весь кайф обломал  Жданов. Не собственной персоной, а своим виртуальным присутствием – это позже Миша  сообразил, когда начал убирать со столика журналы и на развороте одного из глянцевых изданий  красовались  плейбой Жданов с невестой. Михаил помнил этот момент съемок: именно после этой фотосессии Кате стало плохо и она что-то шепнув Юлиане,  исчезла, удалилась с презентации вин, с ним, Мишей не попрощалась. Борщев никоим образом не показал, какое чувство унижения он испытал в «Трафальгаре». Он действительно,  он и сам так считает, что всеми силами хотел помочь Кате... Но Жданова она в своей жизни встретила раньше и ему, Михаилу Борщеву в ее сердце места не было. Из Парижа прислал будущей госпоже Ждановой поздравление с днем свадьбы. Это было не просто поздравление, а еще и намек: не брыкалась бы, оценила его, и  жила бы в Париже с богатым мужем, успешным ресторатором. Все годы следил за ее жизнью, многое узнавал от Юлианы,  что-то от ее родителей. Да, заходил он к ним, когда бывал в Москве,  просил о его посещениях не рассказывали дочери. Родители и так знали от упоминания о ком портится настроение у зятя. А его крутого нрава побаивались все. Борщев, к этому времени уже  успешный, богатый молодой человек не оставался без женского  внимания. Женился…  Но жена ушла, сказала, что ей нужен муж, думающий о ней. И заменить ему «Катюшу», которую она в жизни своей не видела, не может. При разводе оттяпала добрую часть его богатств, нажитых непосильным трудом. Со временем, молча начал во всех своих бедах винить Пушкареву – дал себе слово, что все равно уведет ее у Жданова, или на худой конец,  разведет их. Так начались его бесконечные посещения ее родителей. Oн то ли с показным,  то ли с действительным интересом, целыми вечерами мог выслушивать байки старого вояки; не обделять вниманием кулинарные шедевры тещи Жданова.  Особое внимание уделял  их внучке. Зоя радостно его встречала, с удовольствием с ним играла. Миша в семье Пушкаревых свой человек – никуда от этого не денешься! Узнав, что за документами к Ждановой собирается ехать курьер, отменил его поездку. Отлично был осведомлен, что Андрей дома не живет. Был уверен, что когда обнял, сжал Катерину совсем не ласково и нежно, получит по физиономии.  Но случилось что-то непонятное: Катя не просто ответила на его поцелуи, а закинула руки ему на шею и крепко к нему прижалась. Его тело не напряглoсь,  наоборот от такого поворота событий у него пропало всякое желание. Как такое могло случиться? Он столько лет ее хотел, а когда она оказалась в его руках, когда она его сама обнимает,  целует,  желание пропало. На какой-то момент испугался, если еще и здесь окажется несостоятельным, остается только самому в петлю или ее … Не оставлять же в живых свидетеля его позора? Минутный шок прошел… Михаил был уверен, как мужчина еще не один год будет радовать себя и женщин. Главное, непонятно вела себя Катерина: сама раздевалась, помогала ему. Он видел только ее закрытые глаза, слышал тихие стоны. Сил взять ее на руки и унести  - у него не хватало.  И не знал расположения комнат. Читал, слышал от мужчин, что их заводит заниматься сексом где угодно: в машине, на столе, и тому подобное. Он так не мог, считал извращением.  Обнял Катю за талию и насильно увлек в глубину квартиры. Мелькнула мысль, что если его смерть рядом, то должен вернуться Жданов.  Не остановило. Добрались, насколько было понятно, до кабинета. Отметил стопки бумаг на столе и включенный компьютер. Больше не помнил ничего…  Только слух обожгло, Катино, на последнем выдохе : - «Андрей... Андрюша… люблю… единственный». Как оделся и ушел – не помнит…  Вдогонку  летит, бьет по барабанным  перепонкам: - «Андрей... Андрюша… люблю… единственный». ((())) Катерина чувствует, ощущает чужие холодные  влажные ладони…  незнакомые сухие жесткие губы… какие-то узкие плечи… не ощущаются железные мускулы… И никак не может вырваться из плена чувственности. Не может оттолкнуть это чужое, незнакомое мужское тело. Не слышит  знакомого, который узнает из тысяч,  запаха морского бриза; только острый, неприятный мужской пот. Но все это пришло после оргазма, после инстинктивного выдоха: - «Андрей… Андрюша...  единственный… родной… Люблю».  Она сошла с ума. Сразу, после прикосновения незнакомых рук к ее изголодавшемуся по мужским  ласкам  телу, первого поцелуя. Сопротивляться не могла. Сама провоцировала мужчину. Дежавю.  Незнакомый  диван и сквозь ресницы голубеет  знакомая рубашка, родные глаза и улыбка: - «Андрюша, родной, единственный»! Соскочила  с дивана «в чем мама родила» и бросилась в душ. С ожесточением терлась губкой, обильно политой гелем. Оставалось ощущение, что она вся с макушки  до пяток покрыта скользким слоем зловонной грязи. Отбросила свою мягкую губку, произнесла вслух: -«Прости», взяла грубую мочалку мужа, достала из шкафчика кусок простого хозяйственного мыла, которым застирывала доченьке  носочки. Густой пеной простого мыла, которое якобы должно все отмыть и продезинфицировать, терла и терла   все части тела. Ощущения чистоты не наступало. Не могла объяснить сама себе, почему физиология взяла верх  над чувством собственного достоинства,  чувства ответственности и любви? Как она могла уподобляться какой то...  Не смогла найти определения «какой». Оскорблять никого не могла, не имела права, винить надо только себя. Больше некого. Долго чистила душевую кабину. Собрала и выбросила в мусоропровод «подарки» гостя, покрывало с дивана в кабинете. Ощущение того, что вывалялась в навозной куче становилось все сильнее. Вернулась в спальню.  Зашла в гардеробную, на дальней полке нашла синюю футболку Андрея. Уткнулась в нее лицом и твердила, как заведенная: «Прости.  Прости».  Оделась… Нигде, ни в одном углу квартиры не могла найти себе места, но и уходить из квартиры не было сил. Устроилась на диванчике в кухне. Плакала,  смотрела бездумно на стену с подвесными шкафами, ждала Жданова и решала вопрос: как, какими словами признаться мужу в измене. Слов не находила…