***
То внезапное собрание по поводу возвращения Вэй Усяня действительно было шумным. А ещё нелепым и нецелесообразным. Когда тот, вместе с девой Цзян, вышел из зала, все начали обсуждать произошедшее, и в какой-то момент Лань Сичень не смог отличить важное собрание глав орденов от обычных рыночных сплетников. Почти всем, кто присутствовал, жизненно необходимо было промыть кости молодому господину Вэю. Как бы он ни старался абстрагироваться от этих разговоров и не обращать на них внимания, лишь упоминание о господине Цзян заставляло прислушаться. Но маска доброжелательности и спокойствия всё ещё оставалась на его лице, не давая истинным эмоциям просочиться наружу, чего нельзя было сказать о его брате. Лань Ванцзи слишком близко принимал к сердцу все высказывания о Вэй Усяне. Спустя несколько минут после ухода его и девы Цзян, он так же поднялся со своего места. Первый нефрит хотел задержать его, ведь покидать собрание раньше Верховного Заклинателя было невежливо, но всё же он понимал. Он понимал чувства брата, пусть даже тот сам их и не осознавал, но Лань Хуань не будет препятствовать ему, ведь Ванцзи заслуживает счастья, пусть и такого озорного, бесстыдного и неугомонного. Счастье — оно такое, для каждого разное, но одинаково дорогое. По окончании собрания Лань Сичень решил выйти в сад и дождаться брата. Он не собирается искать его, потому что тот уже давно не маленький и в состоянии распоряжаться своей жизнью, и мужчина уверен, тот найдёт его сам. Ещё, конечно, не хотелось мешать ему с господином Вэем, но это уже не столь важно. На улице уже стояла глубокая ночь. Сад, как и всё остальное в ордене Ланьлин Цзинь, был очень красивым и роскошным, но чересчур. Чересчур вычурно и богато, это вызывает некоторое неприятие. В голове Лань Сиченя возникла мысль: «Каков сад был когда-то в Пристани Лотоса?». Он так хотел навестить Ваньиня после его обучения в Гусу, но, увы, тот, наверное, не позволил бы. Тогда между ними возникло глубокое недопонимание, и Лань Хуань так и не успел объясниться. Он посмотрел на луну, которая слабо просвечивалась сквозь тяжёлые, тёмные облака. — Где же ты? — тихо спросил он в небо. От мысли, что тот может быть сейчас мёртв, Первый нефрит похолодел. Больше никогда они не смогут встретиться холодной ночью. Он не сможет увидеть слегка алые от прохлады и смущения мочки ушей. Больше никогда его сердце не будет так сильно биться из-за других людей. Всё останется в прошлом, и их встречи навсегда останутся секретом для двоих. Однако он не позволял горю и скорби захлестнуть его, Лань Сичень так сильно не хотел верить в его смерть. Он знает, что тот ушёл далеко не в странствия, наверняка случилось что-то очень плохое, раз он покинул сестру и Вэй Усяня. Ведь они – последняя его семья, должно было случиться что-то действительно ужасное. Цзян Ваньинь довольно способный и сильный заклинатель, он вполне мог о себе позаботиться, но не сейчас. Когда люди из клана Вэнь в любую минуту могли его схватить и убить на месте. Молодой господин Вэй это так же прекрасно понимал, а потому на вопрос, жив ли тот, никак не ответил. За этими мыслями он совсем не обращал внимания на течение времени, и вскоре он услышал позади Ванцзи. — Ты уже позаботился о господине Вэе? — он посмотрел на встревоженного и взвинченного брата, пусть на лице того всё так же не было красок. Для обычного человека Ханьгуан-цзюнь выглядел, как всегда, холодно и отстранённо, но лишь он, его брат, умел различать эмоции лишь по мерцанию глаз. — Я не… — лёгкая паника читалась на его лице. — Я не осуждаю, ты волен делать то, что говорит тебе сердце, нет нужды оправдываться, — спокойно ответил Лань Сичень и понимающе улыбнулся. Какой же он ещё юный. Такой напуганный и растерянный от новых и невиданных ранее чувств. Ему это так знакомо, это трепетное сердце, что не унимается при взгляде или мысли о том человеке. — Брат, — Лань Чжань виновато опустил голову. — Да, Ванцзи? — Я ничего не понимаю, я не понимаю себя, — с отчаянием в голосе произнёс он. — Прими себя вместе с этими чувствами, не сопротивляйся им, упустив однажды, ты всегда будешь жалеть о потерянном, — пусть он и говорил это своему брату, но на самом деле Лань Хуань так хотел бы вернуться в прошлое и сказать это самому себе. Он видел, как расширились в удивлении зрачки Лань Ванцзи, как он приоткрыл губы в осознании. Пусть он не принял пока всё это, но первый шаг определённо уже сделан. — Думаю, нам уже пора. Спустя несколько минут они оба были уже по пути обратно в Гусу Лань. Следующим утром Вэй Ин проснулся от слов Яньли. — А-Сянь, уже пора, — мягко произнесла та, тормоша его за плечо. Он несколько раз моргнул, не в состоянии сфокусироваться со сна. Увидев девушку, он нежно улыбнулся. — Доброе утро, шицзе, ты не видела вчера после собрания глав никого около моих комнат? И как я здесь оказался? — Нет, извини. — Ладно, может, мне это приснилось, — согласился тот, но запах сандала и белая ткань ханьфу в воспоминаниях выглядели слишком реалистично. Стоит говорить о том, что вчера шицзе с весёлой улыбкой наблюдала за тем, как человек в белых одеждах, подозрительно похожий на молодого господина Ланя, выходил из покоев Вэй Усяня, странно оглядываясь по сторонам.6
9 августа 2020 г. в 15:21
На удивление Цзян Чэн не почувствовал никакой боли, но, несмотря на это, он точно слышал, как выстрелил тот стражник.
— Ах, у тебя что, руки не из того места выросли, ещё один промах — и ты будешь висеть вместе с ним! — раздражённо воскликнула Линцзяо.
Тогда юноша понял, в чём дело. Слегка повернув голову, он увидел глубоко вонзённую в стену стрелу недалеко от своей головы. Так как расстояние между целью и стрелком было относительно небольшое, даже, можно сказать, маленькое, стрела врезается с намного большей силой и глубже.
— Ты куда вообще целился? Почему ты попал возле его головы? Я же говорила стрелять в не опасные для жизни места. Ты чем вообще думаешь! — продолжала возмущаться та.
Остальные стражники с неприязнью смотрели на того смельчака и Ван Линцзяо.
Девушка ни у кого не вызывала симпатию, а если учесть то, что раньше она была такой же служанкой, как и остальные, то и вовсе многим она была неприятной. Однако та была любовницей Вэнь Чжао, поэтому её приказы, так или иначе, нужно было выполнять.
— Чего же вы все ждёте! Вот увидите, сегодня вы будете объясняться перед молодым господином Вэнь!
Под угрозами Линцзяо некоторые всё же набрались храбрости или, может, наоборот? Скорее всего, под влиянием страха перед Вэнь Чжао они решились взяться за луки и стрелы.
Один из стражников вновь остановился напротив Ваньиня и неуверенно натянул стрелу дрожащими руками. Любое неправильное движение — и человек, подвешенный на цепях, мог умереть от его руки. Это действительно пугало.
— Ну же! Давай стреляй, чёрт возьми! — не выдержал Цзян Чэн и громко воскликнул.
Ничего нет хуже пустого ожидания.
Он искренне желал, чтобы тот попал. Попал прямо в сердце, насквозь, избавляя его от этих мучений.
Рука со сломанными пальцами неимоверно болела, так как его подвесили над землёй и он не мог коснуться её ногами, поэтому весь его вес удерживали две руки. Пальцы пульсировали от боли настолько, что хотелось оторвать правую руку целиком.
Стражник вздрогнул от его слов и напрягся сильнее. Прицелившись, он выстрелил. Вот уже второй раз раздался звук вылетающей стрелы. Но на этот раз она попала в цель.
В помещении раздался крик полный боли. С центра внутренней стороны ладони Цзян Чэна медленно стекала тонкая струя крови. Юноша с трудом поднял голову вверх и увидел, как из его руки торчит стрела. Кровь окрасила тёмные цепи и продолжила свой путь вниз по руке. Когда он поднял свой взгляд к стреле, одна капля упала возле его глаза. Казалось, будто кровавая слеза испачкала и без того грязное, полное ссадин лицо.
Он не уверен, прошла ли стрела насквозь, скорее всего да, так как она плотно застряла в стене недалеко от первой. Ваньинь чувствовал, как тёплая жидкость медленно стекала вниз по предплечью.
— Чего вы застыли, продолжайте! — воскликнула Линцзяо, несмотря на то, что вид торчащей из руки стрелы, видимо, не особо был ей приятен.
Вторая стрела пронзила уже левое бедро, что было не лучше и не хуже. Ваньинь вновь завыл не своим голосом, тогда он слышал лишь звон в ушах и чувствовал только ужасающую боль. Красное пятно вмиг проявилось сквозь белую ткань нижних одежд, и оно становилось лишь больше. В этот раз крови было намного больше.
— Не медлите, почему вы не выполняете мои приказы?! — вновь воскликнула девушка, как только Ваньинь стал тише.
Грудь юноши тяжело вздымалась и, казалось, ему с трудом удавалось вдохнуть воздух. Он опустил голову и поплывшим взглядом наблюдал, как капли крови медленно падают на землю с кончика сапога.
Далее она указала на двоих мужчин и сказала стрелять одновременно. Те с жалостью посмотрели на заключённого, но всё же стали напротив него, прицеливаясь.
Ваньинь пытался как-то успокоить бешено стучащее сердце и приготовиться к ещё двум выстрелам. Но ведь к этому невозможно подготовиться! Стрела пронизывает мягкую кожу в секунду, причиняя невыносимую боль.
В этот раз одна из стрел попала в другую ногу, почти на таком же уровне, как и прошлая, а вторая — в предплечье левой руки. Цзян Чэн тогда с замиранием сердца ощутил резкий порыв воздуха, возможно даже небольшой клок волос был сорван по пути, так как стрела была в нескольких сантиметрах над головой.
Отчего-то так хотелось смеяться, но ему вовсе не было смешно. Вместо этого единственная слеза скатилась по грязной щеке.
В первый раз он настолько сильно хотел умереть. Ведь он больше не тот, что раньше, и никогда им не будет. Куда делись его дух, смелость, храбрость? Куда подевалось желание жить? Возможно, оно исчезло в тот момент, когда он увидел мёртвые тела родителей или когда его золотое ядро вырвали из груди.
Ваньинь так хотел услышать в тот момент успокаивающие слова сестры или задорный смех Вэй Ина. Он так хотел вновь увидеть нежную улыбку среди ночных окрестностей Гусу Лань. Лишь эти мысли уменьшали боль физическую, ведь осознание того, что он больше никого из них никогда не увидит, причиняло намного больше страданий, чем стрелы, вонзённые в его тело.
Когда очередная стрела попала в правую руку, на которой были сломаны пальцы, он осознал, что что-то не так. Всё вокруг вдруг потеряло краски, а звон в ушах перекрыл все остальные звуки, к тому же резкая тошнота поднялась к горлу, хотя, казалось, в желудке вот уже несколько дней как пусто. Цзян Чэн заметил, что совсем скоро потеряет сознание. Переносить такую боль он уже не мог, голос охрип от криков, а тонкая ткань нижних одежд неприятно прилипала к влажной от крови коже. Может, в этот раз он закроет глаза навсегда? Это было бы замечательно.
С этой мыслью тело юноши безвольно повисло на цепях.
— Стойте. Кажется, он потерял сознание, проверьте его, — приказала Ван Линцзяо.
Бледные и встревоженные стражники неуверенно подошли к заключённому. Когда они нащупали слабый, но всё же пульс, многие облегчённо выдохнули.
— Пф, слабак, всего лишь пять стрел, я ожидала большего, — после этого она развернулась к выходу.
— П-подождите! — воскликнул один из стрелков. — Вы вот так оставите его висеть, со стрелами внутри?
— Если вам так угодно, можете его опустить на землю, мне всё равно, — равнодушно бросила та и ушла.
Тот стражник, что заговорил с Линцзяо, подошёл к юноше и с жалостью посмотрел на небольшую лужу крови на полу.
— Кто же этот мальчишка, что его так мучают, давайте его хотя бы снимем.
Никто, кроме Вэнь Чжао, Линцзяо и Вэнь Чжулю, не знал, что Цзян Чэн в темнице, поэтому даже слуги не догадывались о нём, и, конечно, они не могли знать его в лицо.
— А нам не перепадёт из-за этого? Кто знает, что мерзавка Линцзяо может сказать молодому господину Вэнь, гляди, и нас так же подвесят, — неуверенно отозвался один из мужчин.
Однако спустя несколько минут ещё один стражник согласился помочь, и они вместе ослабили цепи и осторожно опустили Ваньиня на землю. За то время, пока он был подвешен на цепях, раны успели покрыться корочкой и перестать кровоточить, но как только его положили на землю, по ногам и рукам вновь начала стекать кровь.
— Это единственное, что мы можем сделать, парень, — с сожалением в голосе произнёс тот самый стражник, который предложил ему помочь.
— Ты чего там застрял, идём! — позвали его другие уже в коридоре.
— Иду!