Не такое уж и золотое не совсем ядро

В какой-то момент Цзян Чэн ощутил сильную нехватку воздуха. Чёрная вода наполнила лёгкие, и вот, казалось, он потерял сознание, как резко показался свет. Видимо, его кошмары вновь вернулись, однако, что радует, это то, что как только он проснулся, всё сразу же вылетело из головы, и в памяти не осталось тех ужасающих событий и образов. У ног всё так же сидел пёс-оборотень и громко скулил. Заметив, что человек пошевелился, он поднялся и начал бегать туда-сюда, виляя хвостом. — Ах, уймись, — мельтешение перед глазами немного раздражало, в придачу к раскалывающейся голове. Он с трудом поднял голову, и от вида правой руки немного подташнивало. Мало того, что от отёков пальцы распухли в два раза, так ещё и из-за гематом они были покрыты синеватыми пятнами. Жалкое зрелище. Будь он всё ещё заклинателем – это было бы сущим пустяком. За несколько дней он бы полностью восстановился, но так как теперь он абсолютно обычный человек, неизвестно, как срастутся кости и как много времени на это уйдёт. Его познания в медицине были скудными, а потому единственное решение, которое он принял, было просто не обращать на это внимания и не шевелить конечностью. Когда его живот заурчал громче, чем цепи, он понял, что никто не собирается давать еду ни ему, ни псу. Скорее всего, его будут пытать до того времени, пока он не умрёт с голоду. С таким положением дел у него останется от силы три недели. Тем временем животное, наверное, окончательно признало в юноше своего хозяина и почти всем телом навалилось ему на колени. — Ох, какой же ты тяжёлый, слезь с меня, немедленно, — притворно злым тоном произнёс он, и пёс сразу же слез с него и уселся напротив, глядя иссиня-чёрными глазами. — Может, тебе имя какое-то придумать, а? — произнёс он и посмотрел на животное, будто бы тот и правда что-то понимал. — Может, Уголёк? — тот, видя, что Цзян Чэн уже не зол, подошёл ближе и боднул головой в бок. — Значит, будешь Угольком. Всё же его любовь к собакам слишком велика, и даже с псом-оборотнем, который должен был его напугать, он подружился. А ведь тот на самом деле милый, несмотря на такой большой размер. Ваньинь невольно вспомнил о тех милых кроликах, что бегали на территории Гусу. Они без страха приближались к людям. Однажды, когда он решил прогуляться там после занятий, он совершенно случайно пришёл в незнакомое ему место. Там было очень много белоснежных зверьков. Когда он присел на землю рядом, они окружили его и начали взбираться на руки. Это было очаровательное зрелище. Правда тогда он услышал шорох и увидел вдалеке силуэт, видимо, кто-то из клана Гусу Лань наблюдал за ним, потому что когда он побежал следом, тот человек сразу же исчез. После того случая юноша ещё долго размышлял, кто это мог быть и зачем ему наблюдать за ним, но это не помешало ему снова возвращаться к милым пушистикам. Ваньинь всё чаще начал в мыслях возвращаться во времена учёбы в Гусу, так как единственное, чем можно сейчас заняться – это либо думать о своём, либо разговаривать с псом. Поэтому он старался вспоминать лишь самое хорошее и весёлое из того, что там произошло, хотя неприятных ситуаций почти не было. Юноша с улыбкой вспомнил, как однажды, когда он, в который раз за проведённое на обучении время, глубокой ночью вышел на крыльцо своих покоев, увидел неподалёку Лань Сиченя. Тот его не заметил, а потому заклинатель незаметно вышел на улицу и совсем случайно, неторопливо, прошёлся мимо. Первый нефрит сразу же окликнул его и подошёл ближе. — Господин Цзян снова гуляет ночью? — с неизменной улыбкой произнёс тот, с интересом осматривая его лицо. — Вы, как я вижу, тоже наслаждаетесь луной, — со временем то смущение, из-за которого он не смел даже заговорить с ним, немного спало, и теперь Цзян Чэн мог, по крайней мере, спокойно беседовать с Лань Сиченем. На самом деле для них это не было чем-то необычным, ведь они уже много раз встречали друг друга вот так, среди ночи. Иногда Ваньинь задумывался о том, что, может, заклинатель так же специально выходит для него, потому что он сам уж точно не ради холодного воздуха и навязчивых насекомых, которые совершенно не придают ночью романтики. Однако внутренний неприятный голосок так и нашептывал о том, какое он ничтожество, и не слишком ли это смело – надеяться на интерес со стороны Первого нефрита. В эти моменты ничего уже не могло скрыть испорченного настроения, даже приятная беседа с молодым господином Лань. — Вас что-то печалит? — тот заметил смену настроения, а потому обеспокоенно спросил. — Нет-нет, всё в порядке. Вам не кажется, что уже довольно прохладно? — натянув улыбку, попытался перевести тему юноша. — Да, думаю, нужно согреться, может, молодой господин захочет отведать чая вместе со мной? Увы, Цзян Чэн слишком смущён и невнимателен, чтобы заметить волнение стоящего рядом. Руки, сложенные перед собой, немного подрагивали, взгляд бегал в разные стороны, такое поведение было очень нетипично для Лань Сиченя, и будь в этот момент рядом кто-нибудь, кто его хорошо знает, то все его эмоции были бы на поверхности. Путь к покоям заклинателя прошёл в довольно неловком разговоре. Первый нефрит пытался как-то разрядить обстановку, но вскоре тоже замолчал. Но в этом было даже какое-то очарование, ведь иногда тишина прекраснее любых слов. Ночью окрестности Гусу становились действительно мистическими, будто из каких-то древних легенд. Ваньинь с интересом осматривал всё вокруг, будто в первый раз, но несмотря на то, что он часто видел всё это, ночью вид намного загадочнее. Если до этого Цзян Чэн сказал о холоде только чтобы перевести тему, то теперь он и вправду ощутил ночную прохладу. Ветер пронизывал до костей, заставляя кожу покрыться мурашками. Совсем скоро они прибыли, и Лань Сичень как-то взволнованно открыл двери, пропуская юношу внутрь. Тогда Ваньинь не заметил ничего необычного, но потом на следующий день узнал, что это был цзинши самого Первого нефрита. Эта комната, цзинши, предназначена для личного уединения, медитации, и то, что он пригласил его туда выпить чаю, было немыслимо. От этих воспоминаний становилось так тепло в груди, но в то же время намного тяжелее. Ведь всё это только воспоминания, которые останутся в памяти как напоминание о прекрасных днях, что уже позади. — Господин Цзян, вы слышите меня? — тихий шёпот настойчиво звал его. Взглянув в небольшое окошко, юноша увидел там Вэнь Нина. — Что такое? — раздражённо отозвался тот. — Я совсем на чуть-чуть, вот немного воды. За мной и сестрой сейчас ведётся усиленное наблюдение, поэтому у нас очень мало времени. И наверное, мне больше не удастся навещать вас, это последний раз, — заклинатель быстро открыл тяжёлую дверь и передал небольшой кувшин. — Стой, не уходи. Я сейчас быстро выпью, и ты заберёшь с собой пустой, — быстро произнёс Цзян Чэн и припал к горлышку. После нескольких дней, проведённых без капли воды, та сейчас казалась сладковатой. Горло, что до этого было подобно пустыне, приятно обволакивало прохладной жидкостью. — З-зачем? — в растерянности спросил Вэнь Нин, наблюдая за тем, как тот с жадностью вливал в себя воду. Кувшин за несколько секунд опустел. Заключённый протянул его со словами: — Просто забирай и уходи. Он не собирался объяснять тому, что заметь кто около него новую вещь, явно бы заподозрили что-то, а учитывая, что Вэнь Нин и его сестра сейчас под особым наблюдением, то было бы верхом безрассудности оставлять кувшин. Юноша не решился задавать ещё вопросы, так как в любой момент его могли заметить, а потому быстро покинул темницу. — Спасибо… — выдохнул Цзян Чэн и с жалостью посмотрел на пса, который положил голову на лапы и покорно наблюдал за новым хозяином. Его немного мучила совесть, так как неизвестно, сколько до него сидел без еды и воды этот оборотень. Но горлышко кувшина было слишком узким и никак не подходило для собаки, а выливать на землю было слишком расточительно, кто знает, захотел бы тот слизывать воду с пола. На руку смотреть всё ещё не было желания, боль пульсировала в каждом пальце. Долго сидеть в одиночестве ему не дала Линцзяо. Спустя примерно несколько минут вдалеке раздался её писклявый голос, а вскоре и цокот сапогов. Задержись Вэнь Нин здесь на несколько минут, неизвестно, какой бы конец его ожидал. — Ах, вижу, Чжулю вчера побывал здесь. Мне не особо нравится, что тот уродует тебя, но, думаю, ничего страшного, хуже уже не будет, — зайдя произнесла та. Ваньинь не мог не отметить у себя в голове, насколько у неё был цепкий взгляд. Ей хватило несколько секунд, чтобы определить по его виду, что Сжигающий Ядра был здесь. — А ты, как всегда, ужасна, — прокомментировал юноша. — Я вижу, ты сговорчивее, чем вчера. Это так на тебя пытки влияют, может, мне не быть с тобой такой нежной, может, мне применить немного силы? — её настроение поменялось в секунду с игривого в настоящий гнев. — Нежность? У тебя необычное представление об этом чувстве, с Вэнь Чжао ты такая же нежная? Почему же я не вижу на нём синяков и травм? Цзян Чэна немного позабавило то, что к нему все приходят как по расписанию, и остаётся ждать лишь Вэнь Чжулю, а потому он в хорошем расположении духа решил позабавиться с девушкой. — Не беспокойся, ты увидишь их на себе, — произнесла та и ударила его сапогом в лицо. На щеке остался краснеющий след, а голова оставалась повёрнута в сторону. Ваньинь почувствовал, как покрошился его зуб, и выплюнул его частички вместе с кровью в ноги Линцзяо. Она присела на корточки возле него и схватила за растрепавшиеся волосы. — Ты не умрёшь, пока не перестанешь быть для меня забавным, поэтому будь добр, не дерзи мне, — подняв его лицо к себе, произнесла та. Юноша растянул окровавленные губы в широкой улыбке, показывая такие же красные зубы. — Ты жалкая. Цзян Чэн почувствовал некое дежавю. Вчера Ван Линцзяо так же держала его за волосы, а после впечатывала в стену. Вчера также приходил Вэнь Нин. На секунду он не смог определить, было ли это вчера или сегодня. Оказывается, без выхода на солнце так легко потерять ориентацию во времени. После того случая лицо ещё болело и, наверное, было всё ещё в крови и грязи. Однако внешний вид — это последнее, что его волновало прямо сейчас. Девушка ненадолго замолчала и внезапно потянулась к мечу, который висел на боку. Так как её духовные силы были очень слабы, она пользовалась обычным мечом, как и остальные слуги клана Вэнь, но это всё ещё было оружием. — Я вдруг перестал быть забавным? Теперь ты хочешь убить меня? — в некоторой степени он надеялся, что та именно это и сделает, но невозможно, чтобы она настолько разозлилась от нескольких слов. Ван Линцзяо продолжала молчать и поднесла меч ближе к его лицу. Ваньинь подумал, что перерезанное горло может быть болезненной смертью, но так даже лучше. Он решил не закрывать глаза и жмуриться перед этим, а внимательно проследить, но на удивление лезвие пронеслось мимо его шеи куда-то позади его головы. Одним ловким движением большой ком волос оказался в руках девушки. Юноша с расширенными от изумления глазами смотрел, как длинные пряди его собственных волос упали на землю. Ранее аккуратный, пучок был полностью растрёпан, но теперь даже того не осталось. Он потянулся здоровой рукой к затылку и ощупал лишь короткие пряди. — Тварь, — внезапно веселье уступило место ярости, и он с силой оттолкнул девушку ногой. Удар пришёлся на живот, и та скрутилась в комок от боли и начала кашлять. — Стража, быстро сюда! — в перерыве между кашлем крикнула она. Через пару секунд несколько крепких мужчин вбежали внутрь и помогли ей подняться. Цзян Чэна пока никто не трогал без приказа. — Немедленно каждый принесите себе лук и стрелы, этот щенок требует наказания, — кое-как поднявшись, произнесла та. Юноша дикими глазами смотрел в её сторону, и лишь длина цепей удерживала его от того, чтобы не напасть на неё. Он всегда ценил свои красивые волосы, но редко распускал их перед кем-то, и, видя, как комки из прядей вот так просто были в руках Линцзяо, он полностью вышел из себя. Спустя некоторое время стражники были перед ней. — Снимите с него одежду. Слуги послушно раздели Ваньиня, оставляя лишь тонкие нижние одежды, что всё ещё были белыми и не запачканными. — Подвесьте его. Несколько стражников с опаской подошли к заключённому, но, не видя сопротивления, затянули цепи, подвешивая его за руки вверх. Он совсем не обращал на это никакого внимания. Его взгляд был сосредоточен на девушке. — А теперь стреляйте. Стражники были в шоке и неуверенно посмотрели на Ван Линцзяо. — Ч-что? Госпожа, но ведь… — Стреляйте в места не опасные для жизни, например, в руки и ноги. Уделите особое внимание ладоням, я хочу, чтобы в каждой его руке было не меньше трёх стрел. Если кто-то против, может присоединиться к нему. Эти слова придали немного уверенности мужчинам, но всё же они никогда не участвовали лично в каких-либо пытках, поэтому руки многих слегка подрагивали. Смотреть в сторону подвешенного юноши также никто не хотел, ведь окровавленная улыбка и дикие, полные злобы и ярости глаза вызывали мурашки от того, насколько это было жуткое зрелище. — Чего же вы ждёте, моё тело открыто перед вами, — произнёс Цзян Чэн. Один из стражников решился первым. Взяв лук, он остановился напротив заключённого. Первая стрела с глухим свистом вылетела из рук мужчины.