25
9 мая 2021 г. в 21:24
Цзян Чэн нервно ходил по комнате от стены к стене, как разъярённый зверь в клетке. Он только что получил письмо от Главы клана Цзинь. Столько надменности и издёвки ещё никогда не высказывалось на его счёт, но даже иероглифы на свитке смеялись над ним.
Цзинь Гуаншань писал о том, что его взнос в «Аннигиляцию Солнца» не может быть проигнорирован, поэтому на территории Ланьлина выделили один загон с пленными из клана Вэнь, и он может полностью распоряжаться ими как пожелает.
— Совсем потерял стыд, говорит так, будто возглавлял всё это, будто сам убил Вэнь Жоханя, да он не стоит ни гроша! — раздражённо произнёс он и отбросил письмо в сторону.
Такое поведение заклинателя действительно выглядело как оскорбление.
Через несколько дней Ваньинь всё же смирился, что ждать большего нет смысла, поэтому решил посмотреть на пленников.
Он и не представлял, что с ними делать, но главной причиной приезда была сестра. Юноша переживал за неё; она не отправляла письма, не приезжала, да и подходил срок, вот-вот должен был появиться на свет ребёнок.
Прибыв рано утром, он решил не беспокоить её, поэтому направился сразу к Вэням. Они были в ужасном состоянии: все работали на износ, надзиратели не жалели никого, женщин и детей избивали наравне с мужчинами за любой промах. Увидев лежащего в крови мальчика, на вид ему было года три или четыре, Цзян Чэн ощутил неприятный комок в груди — то ли это было отвращение, то ли жалость, но смотреть на него он не мог.
— Прекратить немедленно! — громко приказал Ваньинь. — Что здесь происходит, почему ребёнок забит до полусмерти, что это за условия, скот живёт лучше.
Главный надзиратель подошёл к нему как ни в чем не бывало.
— Глава клана Цзян, добро пожаловать, мы не ждали вас так рано, этот выродок был слишком дерзок, его наказали как следует, — мужчина пнул ребёнка в живот, не сильно, но тот скрутился в клубок и еле дышал от боли.
В тот момент в глазах Цзян Чэна зажглась лютая ненависть, он даже не вынул плеть или меч, вместо этого ударил по лицу с такой силой, что надзиратель не удержался на ногах и упал. Юноша начал пинать его так же, как тот ранее обходился с мальчиком. Когда тот потерял сознание, он приказал бросить его к остальным пленным.
Цзян Чэн присел на корточки возле ребёнка, бережно погладив по голове, и повернулся к слугам.
— Немедленно заберите его и предоставьте всё необходимое, — он не успел передать мальчика, как с кряхтением и сильной одышкой подбежала пожилая женщина.
Её лицо было измазано в грязи и слезах, она умоляла не убивать его, вцепилась в край одежды Ваньиня и сидела у ног.
— Поднимись. Ты его мать?
Когда она отрицательно покачала головой, он отдёрнул подол ханьфу из её рук и передал мальчика.
— Как его зовут?
— А-Юань, Вэнь Юань.
— Скорее всего, родителей он не имеет, я прослежу за тем, чтобы о нём позаботились, его воспитают в тепле и достатке, можешь подойти попрощаться.
Женщина вытерла лицо и поднялась с колен, она была рада за малыша, тот, по словам господина, проживёт жизнь лучше чем они.
В тот момент Глава клана Цзян услышал крики, недалеко собралась куча людей. Подойдя ближе, он увидел несколько мужчин, что стенали и кричали от боли. Спросив у народа рядом, он понял, что те отбывают наказание, так как ночью пытались сбежать. Наказание было простым, но не сказать, что лёгким. Гибкая ветка из какого-то дерева метко рассекала кожу. Сначала она оставляет лишь красные следы, но со временем кожа на теле превратилась в кровавое месиво.
Все они держались по-разному, один лишь молчал, только слёзы и кровь из прокушенной губы стекали к подбородку. Ещё один выл на всю округу, не сказать, что его состояние было чем-то хуже остальных. Одинаково рассечённая спина, но крик разносился невыносимый.
Заметив Цзян Чэна, тот резко вырвался и подполз к ногам юноши. Его глаза были застелены пеленой боли, он не видел его лица, лишь дорогие одежды. Мужчина крепко обхватил его ноги и начал умолять.
— Спасите! Посмотрите, что они делают с людьми, вам не жалко нас? Прошу, помогите, освободите от этого ада, я отдам вам всё золото, которое осталось у меня дома, только помогите.
Все вокруг застыли, наблюдать за этим было намного интереснее. Ваньиню стало смешно. Никто не понимал причину веселья.
— Подними голову и посмотри мне в лицо.
Этот голос показался Вэню знакомым, он непонимающе прищурил глаза, и тут же его отбросило от ног Цзян Чэна как ошпаренного.
— Ты! Как ты мог выжить, что происходит!
— Как ты обращаешься к Главе клана Цзян, ты знаешь, с кем разговариваешь? — произнёс один из стражников, сопровождающих его.
Услышав это, он ещё больше отполз назад.
Но юноша решил наступать, с каждым шагом он приближался к заклинателю, и тот всё больше сжимался и пытался спрятаться, хоть и не было никакой возможности.
— Ты помнишь то, что я должен был умереть, но сохранился ли в твоей памяти тот момент, когда ты выпустил в меня стрелу. Пытаясь выслужиться перед Линцзяо, ты самый первый с удовольствием выхватил лук.
Тот день вновь всплыл в воспоминаниях Ваньиня. Когда он был прикован к стене, и Ван Линцзяо выстроила стражников в очередь, те выпускали стрелы прямо в его тело. Раны так и не зажили, они не затянутся, пока кровь всех участвовавших не прольётся.
Он помнит лица всех тех, кто брал в руки лук в тот день, все его обидчики поплатятся жизнью. Остальные пленники, что несколько минут отдыхали от жестокого наказания, вздрогнули. Взгляд Ваньиня был направлен на них, ведь когда-то они также находились в той темнице и исполняли зверский приказ. Они инстинктивно пытались защититься, скрыть слабые места, как птенцы, что упали с гнезда, с крыльями, на которых не умеют летать. Их вот-вот раздерёт кот, сытый и ленивый, оттого и жестокий, играя с добычей в смертельную игру.
В какой-то момент Цзян Чэн обернулся к ещё одному надзирателю.
— Найди все луки и стрелы, какие сможешь. Как можно быстрее принеси их сюда, — тот лишь кивнул и без всяких колебаний ушёл исполнять приказ.
Все вокруг уже поняли, кто перед ними стоит, да и слухи о том, что отныне они все в его распоряжении, разлетелись молниеносно.
— З-зачем вам стрелы и луки? — испуганно спросил тот самый, что первым заговорил с юношей.
Он не был глупым, понимал, что тот захочет мести, но недоумевал зачем столько луков. Юноша в ответ лишь загадочно улыбнулся. Спустя несколько минут запыхавшиеся стражники принесли около пятнадцати луков и несколько десятков стрел. Цзян Чэн обернулся к пленным и быстро осмотрел всех.
— Слушайте внимательно, сейчас каждый возьмет себе лук и несколько стрел, кому не хватит — будет наблюдать.
Он приказал привязать провинившихся к дереву, а лучникам стать в круг возле них. Всё это время Вэни, что чувствовали приближающуюся смерть, обливались слезами. Они молили не убивать. Жена одного из них стояла совсем близко, её плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.
— Прошу, сохраните нам жизнь, она же для вас ничего не стоит. Вы разбрасываетесь людьми как вещами, не понимая их ценности. Вы не познали любви семьи? У вас не болит душа от страданий моей жены? Вас не волнуют поломанные судьбы наших родных, потому что никого не волновала ваша, я же прав? — отчаянно кричал один из самых молчаливых смертников.
Ваньинь помнит, как дрожали его руки в темнице, как сожалели его глаза в тот момент, когда пальцы выпускали стрелу. Он был другим, настоящим, искренним. От того юноша разозлился. Возможно, больше на себя, чем на Вэня, потому что его слова были правдой.
Юноша повернулся к ним спиной, и, уходя махнул рукой, разрешая стрелять. Заметив это, пленные начали отчаянно умолять, выть. В момент воздух прорезали десятки стрел. Крик прекратился, лишь тихие хрипы доносились из груды остывающих тел. Цзян Чэн остановился, он услышал, что кто-то был ещё жив и пытался что-то сказать.
— Трус… — уловил Глава клана Цзян и, резко обернувшись, направился к лежащим пленным.
Все вокруг расступались, пропуская, ведь увидев казнь провинившихся, юный Глава клана вызывал в людях страх и ужас. Тот нёсся с такой злостью и скоростью, что одежды сзади трепетали на ветру.
Ваньинь быстро заметил мужчину, у которого всё ещё вздымалась грудь от дыхания. Стрела попала в живот, поэтому тот был всё ещё жив. Это был тот самый стражник, чья жена уже лежала без сознания от пережитого. Юноша схватил его за шею и с силой прижал к дереву.
— Что ты сказал? — спросил, сжимая горло.
— Ты… трус, — тот еле выговорил, так как воздуха почти не было.
Цзян Чэн немного ослабил хватку, тем самым призывая говорить.
— Всё такой же трус, тешишься нашими смертями, пытаясь скрыть свою беспомощность. Безъядерный трус, — произнёс мужчина, выплёвывая слова вместе с кровью.
Ваньинь не заметил, как сдавил шею сильнее, его начало потряхивать от злости и страха. Как простой стражник мог узнать о таком?
— Откуда тебе это известно? Говори! — внезапно закричал Глава клана Цзян, отчего люди, стоящие вокруг, вздрогнули, а некоторые и подпрыгнули. — Немедленно все ушли!
— Отвечай, кто тебе сказал?
После нескольких секунд молчания он со всей силы впечатал его в дерево, но тот уже навсегда закрыл глаза. Так и не узнав имя человека, выдавшего его тайну, Цзян Чэн не задумываясь ударил кулаком в то самое дерево. Костяшки руки были содраны, а по пальцам потекла кровь, ему было жаль перчатку, что скрывала его уродство на другой руке, поэтому юноша пожертвовал своей кожей.
— Глава клана Цзян.
Ваньинь замер. Этот голос он не слышал уже очень давно. За его спиной стояла Вэнь Цин. Тощая, в грязной одежде и с потрёпанными волосами. Она выглядела ужасно истощённой.
— Что вас так сильно огорчило? Вы слишком пренебрежительно относитесь к себе, — с насмешкой произнесла та.
Девушка, несмотря на своё состояние, вела себя так, как помнил её Цзян Чэн: уверенная, остра на язык, она всегда цеплялась за детали и выводила из себя, но только лишь когда ей что-то нужно. В ином случае заклинательница не обращала внимания на человека.
И всё же что-то было с ней не так.
— Как ты, что ты здесь делаешь?
Та горько растянула губы в слабой улыбке.
— Вы действительно не понимаете, как я сюда попала, как все здесь оказались? Не смешите, задайте более насущный вопрос, а не бессмысленный набор слов добропорядочного человека, — её крепость продержалась ничтожно мало, истеричные нотки проскользнули сразу же.
Юноша всё пристально рассматривал её и не мог понять, что не так. Как в момент что-то щёлкнуло в голове, и он заметил, что девушка была одна. Ему редко удавалось видеть её без младшего брата. Его он помнил ещё хуже блеклый, тихий мальчишка, совсем робкий –он боялся всего, а потому и не интересовал Ваньиня от слова совсем.
— Где Вэнь Нин?
— Я уж было подумала, ваша логика на уровне дубовой ветки, но вы не так уж и безнадёжны, — её слова были неподобающими, оскорбительными по отношению к Главе клана, но он терпел, не обращал внимания.
Голова девушки вдруг вздёрнулась, её глаза были широко открыты, полны слёз. Она смотрела не мигая в серые бездны напротив.
— Я не знаю, где он, не знаю, жив ли он. Помоги мне, прошу.
Впервые он слышал, как Вэнь Цин просила, что совсем не вязалось с её характером.
— В знак благодарности я заберу тебя отсюда в мой орден, дам всё необходимое, но я не могу обещать тебе, что сломя голову брошусь искать его. Ты будешь предоставлена сама себе.
Она огорчённо поджала губы и кивнула. Такой ответ её совсем не устраивал, но сказать что-то против не имела никакого права.
— А ты изменился, — задумчиво произнесла заклинательница.
Слёзы будто испарились с глаз, лицо вновь приобрело бледный оттенок, а краснота ушла со щёк и носа. Перед ним стоял новый человек, бесчувственный, закрытый. Та частичка эмоций, что она открыла Ваньиню, теперь казалась сном, видением, но никак не явью.
— И что же во мне тебе кажется незнакомым? — слегка подняв краешки губ, спросил юноша, ему не казалось, что он изменился.
Вэнь Цин демонстративно оглядела его с ног до головы.
— Твои внешние изменения никак не сравнятся с внутренними, хотя и те и другие впечатляют.
Цзян Чэн фыркнул и спрятал выпавшую прядь за ухо. Короткие волосы еле доходили до плеч, поэтому он каждое утро завязывал их фиолетовой лентой в тугой пучок на затылке. За время перебывания у тётушки их состояние заметно ухудшилось, по утрам, после сна он похож на какого-то зверя, волосы неимоверно пушились и были сухими, как трава в августе месяце. Это очень раздражало, поэтому ему приходилось каждое утро мазать разные смеси на волосы, которые посоветовал Вэй Усянь. В результате ему всё же удавалось сделать строгую причёску. Вместе с острыми скулами и вечно нахмуренными бровями он выглядел как никогда серьёзно.
— Ты жестокий, — вот так просто, честно и без колебаний она сказала то, что он не мог признать уже около полугода.
— Что ты несёшь!
— Ты стал мстительным и беспощадным. Эти люди, которых ты привязал к дереву, всего лишь выполняли приказы, у них были семьи, дети, родители, но тебя интересует лишь твоя боль. Я видела то, что осталось от Вэнь Чжао, хоть было сложно опознать, части тела были разбросаны по земле, а кишки извалялись в песке.
От последних слов Ваньинь почувствовал, как всё съеденное вчера медленно поднималось, а тошнота стояла в горле. Слушать Вэнь Цин не хотелось — хотелось закрыть уши, словно ребенок.
— Я слышала о тех массовых убийствах, семья чиновника из надзирательного пункта и ещё много случаев, ты жаждешь крови? Вымещаешь свою боль или наслаждаешься чужой?
Цзян Чэн будто окаменел, непрерывно смотря в её чёрные глаза. Не было злости на неё, лишь потрясение и страх.
— Достаточно. Можешь идти, за тобой сейчас придут, и ты отправишься в Юньмэн.
В тот момент он понял, откуда тому пленному было известно об его ядре.
Не успела осесть пыль от шагов девушки, как к Главе клана Цзян подбежали несколько заклинателей.
— У нас важная новость: совсем скоро на свет появится наследник ордена Цзинь!