Нам проще падать вдвоём

Дима очнулся от внезапной остановки поезда, чуть не слетев с койки на пол. Теплов зевнул, протёр глаза и попытался сесть. Резкая боль ударила в голову, гитаристу пришлось пригнуться, дабы не попасть под удар ещё раз. — Чёртовы верхние полки! — выругался Дима, потирая затылок. — Доброе утро! — поприветствовал его Егор, который намазывал масло на батон. — Не такое уж и доброе... — проворчал Теплов, слезая со второго этажа на нижние полки, — Сколько времени? — Хм... — басист на секунду взглянул на мобильник, — Четыре утра. "Странно, что все выспались за три часа... Тем более я" — удивился Дима, осматривая уже проснувшийся вагон. — А где остальные? — поинтересовался гитарист, обратив внимание на пустующие койки друзей. — Вышли подышать, у нас остановка на полчаса, — легко ответил Батов, - Не хочешь тоже размяться? — Да, не помешало бы, — Теплов потянулся, разминая затёкшее тело и вышел на платформу. После неудобных узких коек поезда, пройтись немного пешочком казалось райским наслаждением. Около ларька Дима обнаружил Женю и Катю, которые покупали пирожки по заоблачной цене, пытаясь договориться с бабулькой за прилавком снизить цену хоть немного. Решив не отвлекать девушек от столь занятного дела, гитарист направился обратно к вагону, так как делать на улице ему было больше нечего. К его приходу Егор уже доделал бутерброды, но, предложив один Теплову, получил отрицательный ответ. Дима не ел уже больше суток, но заставить себя хоть чем-то перекусить он не смог бы. Да, самочувствие стало улучшаться, но настроение лишь ухудшалось. Тело ломило уже не так сильно, Теплову не приходилось еле сдерживаться, дабы не пойти и не принять очередную дозу. Но в груди будто разрослась глубокая чёрная дыра, которая, впитывала в себя все позитивные эмоции, как губка. Физическое желание вновь вернуться к регулярному принятию вещества сменилось психологическим. Гитаристу очень сильно не хватало тех эмоций, что он испытывал после очередной дозы, без вещества он чувствовал себя ничтожеством, не мог прочувствовать каждый момент жизни. Казалось, уже ничто не вернёт музыканту бывший энтузиазм и неубывающую энергию, которые были главными составляющими его характера. Лучезарная улыбка на его лице стала большой редкостью, Дима стал чаще раздражаться и психовать. Друзья уже не узнавали в гитаристе хорошо знакомого им Диму Теплова, который был вечно на позитиве, шутил в любой ситуации и мог поднять настроение каждому. Блондин стал молчаливым, сторонился камеры, даже редко принимал участие в непринуждённых беседах коллег. Андрей тоже явно из-за чего-то нервничал, что нельзя было скрыть от глаз Теплова. Он ходил гораздо более раздражённый, чем обычно, чаще выходил курить на остановках, было видно, что он не в себе. По приезду в Воронеж Диму начало постепенно отпускать, а Грязнова колбасило не по-детски. — В чём дело? — поинтересовался Теплов, когда они по счастливой случайности остались в номере одни. — Чёрт! — не выдержал клавишник и нанёс стене нехилый удар кулаком, — Наркота кончилась, бабки тоже! Андрей был явно в бешенстве. Ломку он переносил гораздо хуже, чем Теплов, да и эмоции били через край. — Вот кто тебя просил спускать всё в канализацию?! — вспылил брюнет, выплёскивая свой гнев на гитариста. — Это была моя доза и моё решение, — невозмутимо ответил тот, но голос дрогнул, выдавая закипающее раздражение Теплова. Клавишник промолчал, лишь сжав челюсть, очерчивая скулы. Дима отлично понимал Грязнова, но помочь ему ничем не мог, как и поддержать. Он сам не мог отойти от пагубного действия наркотика, тело всё ещё болезненно ждало следующей дозы. Теплов знал, что Андрей не сможет нормально провести завтрашний концерт в таком состоянии. Но достать порошок в довольно маленьком городе, где у них не было знакомых, было довольно затруднительно, даже практически невозможно. Гитарист вздохнул, сочувствующе взглянул на Грязнова и вышел на балкон. Горло будто сдавило, воздуха не хватало, голова кружилась. Теплов положил голову на руки, скрещенные на балконном ограждении, и устремил взгляд вниз, на узкую улочку, на которой находился отель. Редкие машины порой проезжали мимо, освещая дорогу перед собой желтоватыми лучами горящих фар. Фонарь напротив почти не работал, лишь изредка загорался, но тут же погасал вновь. Типичные старые многоэтажки угрюмо зияли тёмными глазницами квадратных окошек. По небу довольно быстро мчались, нависшие над городом тучи, лишь иногда выпуская на волю слабо сверкающие звёзды и золотистый диск неполной луны. Свежий воздух всегда помогал Теплову расслабиться и успокоиться. Помог и в этот раз. Блондин вернулся в номер, который показался душным и тесным после ночной прохлады. Грязнов немного успокоился, лишь сидел на кровати, бегая взглядом по комнате и нервно кусая пересохшие губы. За всю ночь Диме так и не удалось уснуть. Он нервно расхаживал по номеру, суета Андрея передалась и ему. Надежда на то, что состояние стабилизируется, испарилась, как капли утренней росы под первыми лучами солнца. Тело снова ломило до невозможности, руки тряслись, глаза максимально плохо выполняли свою функцию. — Ты уверен, что у тебя ничего не осталось?.. — ближе к утру нарушил тишину клавишник. — Я посмотрю... — откликнулся Дима, хотя был на все сто уверен, что ничего не осталось. Но вскоре гитаристу удалось добиться малоожидаемого результата. — Есть... — победно восторжествовал блондин, обнаружив четыре пакетика, аккуратно сложенных в самом дальнем углу чемодана. — Дай сюда! — Грязнов нетерпеливо бросился к чемодану, вырывая из рук Теплова пакетик с желаемым порошком. Андрей, принявший дозу, моментально успокоился и прочувствовал весь кайф от ядовитого вещества. А вот Теплов сидел перед чемоданом и дико ломался, стараясь воспротивиться самому себе и не наступать на те же грабли. Но вскоре здравый смысл проиграл животному желанию, что так и рвалось к заветному порошку. "К чёрту всё!" - не выдержал блондин, вскрывая упаковку с белым порошком. Кайф, которого так не хватало Диме за эти невероятно длинные дни мгновенно расслабил тело, прояснил мысли. — Пойдём, покажу кое-что, — внезапно предложил Андрей, хватая гитариста за руку и вытаскивая из душного номера в коридор. Вызвав лифт на последний этаж, Грязнов, неизвестными Теплову манипуляциями, обеспечил им проход на крышу здания. — Как красиво... — только и смог вымолвить гитарист, присаживаясь на край крыши. Теплов положил голову на плечо Андрея и прикрыл глаза, наслаждаясь всплеском дофамина в крови. Но эффект вещества стал быстро проходить, к Диме начало возвращаться осознание суровой реальности. И тут он осознал, какую ошибку совершил. Смесь страха, ненависти и глубокой печали захлестнули гитариста с головой. Он открыл глаза и посмотрел вниз. Грязнова тоже начало отпускать. Внезапная мысль ударила в голову. Теплов встал, вынуждая клавишника повторить его действия. — Спасибо тебе за всё, правда... — еле слышно прошептал Дима, крепко сжимая руку Андрея. — К чему ты сейчас это? — также тихо ответил Грязнов, но в его интонации слышалась настороженность. — Я не могу представить наше будущее... — Теплов немного помолчал, — Совсем. Ты понимаешь, что нас ждёт впереди? Так и загнёмся где-нибудь в подворотне, прославим группу тем, что участники подсели и сдохли, как последние нарики. А если покончим со всем сейчас... Может, никто и не узнает, чем мы занимались всё это время. — Ты сейчас серьёзно? — переспросил Андрей, заглядывая в глаза блондину, — Только не шути так. — Я уже всё решил. Между прочим, довольно давно... — задумчиво ответил гитарист, глядя на загорающийся рассвет. — Если уж помирать, то только вместе... — Андрей вздохнул, — Что я буду делать один? Парни переглянулись. В их взгляде читалось всё. Больше в словах не было необходимости. Один шаг отделял музыкантов от давно желаемого упокоения. И гитарист решился на этот шаг. Грустно усмехнувшись, Теплов закрыл глаза и шагнул, раскинув руки. Ему ни о чём не хотелось думать. Он лишь мечтал о вечном покое и тишине. Резкая, практически моментальная боль тут же стихла, сменившись приятным, разлившимся по всему телу, теплом. "Так вот какого это... умирать..." Истеричный плач Жени, душераздирающий крик Кирилла, вой сирен, возгласы прохожих... Но всего этого Дима уже не слышал... Да и вряд-ли когда либо услышит... Пусть кровь и грязь Ровняют нас с землёй, Мы всё равно не смотрим вниз, Нам проще падать вдвоём... Мир вдыхая Сквозь белый порошок... Смеясь, Возьми меня за руку...