Нам проще падать вдвоём

Теплова охватила сильная волна жара. Он резко привстал на кровати, судорожно хватая ртом воздух, будто не дышал долгое время. Руки тряслись, по виску стекала струйка холодного пота. Через несколько минут Диму начало постепенно отпускать. Он сел, осматривая тесную комнату отеля. Судя по слабым нитям золотистых солнечных лучей, пытающихся пробиться сквозь опущенные жалюзи, день был уже давно в разгаре. На свету была видна медленно летающая по помещению пыль. Неприбранная кровать, принадлежащая Тарцусу, была пустой, видимо, уже давно. Дверь в комнату была заботливо прикрыта, дабы не разбудить лишними звуками гитариста. Блондин встал с кровати и, пошатываясь, направился в ванную. Гробовая тишина, заполнившая весь номер, гласила о том, что Теплов в помещении находился один. Тяжёлая ночь всё никак не отпускала его, гитарист, мягко говоря, совершенно не выспался, хотя проспал часов так двенадцать. Дима кое-как умылся и почистил зубы. Для него самые стандартные утренние процедуры стали чем-то непреодолимым, голова раскалывалась на мелкие кусочки, руки тряслись, в глазах темнело. Было ясно — организм срочно требовал дозу. Но Теплов терпел. Дрожащими руками он набрал номер Андрея, но в ответ услышал лишь долгий монотонный гудок и роботизированный голос автоответчика. Дима раздражённо кинул телефон на кровать и направился на кухню. "Доброе утро (уже день). Мы ушли прогуляться по городу, тебя решили не будить. Ты вчера не очень хорошо выглядел, мы решили дать тебе отдохнуть. Ночью поезд в Воронеж, так что собери вещи, как почувствуешь себя лучше!" — гласила записка, оставленная на столе и выдававшая в подчерке Егора. В холодильнике гитарист нашёл остатки вчерашнего ужина, но при только одном взгляде на еду, блондин понял, что не сможет и кусочка пропихнуть в горло. Ему нужно было срочно на что-то отвлечься, пока он не разгромил всю квартиру в поисках настолько желаемого пакетика с порошком, которые где-то запрятал Андрей. Но огромным усилием воли Дима заставил себя накинуть куртку и выйти на улицу. Теплов глубоко вдохнул, на выдохе выпуская белое облачко пара. Ему хотелось убраться, скрыться от всей этой суеты навсегда. Он ненавидел всех вокруг, ненавидел туры, наркотики, свою работу, своё ничтожное существование, которое было сложно назвать полноценной жизнью. Но в первую очередь он ненавидел себя. Всем своим существом, терпеть не мог. Погружённый в отнюдь не весёлые мысли гитарист шёл по проспекту, уткнувшись взглядом в дорогу перед собой. В кармане зазвонил мобильник. Дима принял звонок, прохрипев в трубку "алло". — Ты там как, живой? — послышался обеспокоенный голос Корзниковой, но не успела она договорить, как, судя по шуршанию, телефон у девушки отобрал Кирилл, — Да, серьёзно, Димон, последние дни вообще похож на полудохлую рыбу, так не годится! Короче, приезжай к нам, я тебе локацию скину, взбодрим тебя как-нибудь! Бабиев сбросил звонок, но через минуту вокалист, как и обещал, отправил их местоположение. Заведением оказался небольшой бар в центре города, как раз недалеко от отеля, поэтому гитарист решил пройтись пешком, откинув в сторону все лишние мысли. У входа его встретил Женя. — М-да, и правда, выглядишь не очень хорошо... — наплевав на этику, пробубнил перкуссионист. — Спасибо за комплимент, — тихо огрызнулся Дима. — Ладно, не обижайся, мы только тебя тут все и ждём, надо же тусануть перед поездом, — отшутился Тарцус, проталкивая блондина внутрь душного помещения, где витали запахи кальяна и дешёвого алкоголя. — О-о-о, кто пришёл! — послышались восторженные возгласы с дальнего столика, где, потягивая кальян, сидели ребята, будто только и ожидая гитариста. Но Теплов, к сожалению, не мог разделить их ликования. Он присел с краю, грустно улыбнувшись Кириллу, который сидел напротив него. Вокалист скептически выгнул бровь, глядя на истощённого блондина, но всё-таки кивнул и улыбнулся в ответ, попутно собирая дреды в хвостик. Бар оказался довольно тихим и уютным, посетителей было немного. Выполненные в бордовом стиле элементы декора освещались тусклым мерцанием лампочек. Бармен стоял у стойки и скучающе протирал бокалы. Где-то из дальних залов иногда доносился чей-то пьяный хохот. — Будешь что-нибудь пить? — отвлёк гитариста от собственных мыслей голос Андрея. — А? Ага. Белую текилу, — безразлично ответил Дима, даже не глядя на Грязнова. — Ты избегаешь меня, да? — с раздражением в голосе поинтересовался клавишник. — Нет, с чего ты взял? — с издёвкой усмехнулся Теплов, продолжая тупо глазеть в одну точку. — Ой, да иди ты. Я вообще-то извиниться пытался, а ты... — отмахнулся брюнет и уже собирался уходить. — И за что тебе извиняться? — спросил Дима, удивлённо подняв брови. — Позже поговорим, — отрезал Андрей и встал из-за стола и направился к барной стойке. Дима открыл рот, дабы что-нибудь ответить, но, передумав, тут же закрыл его. Толкая тяжёлый чемодан перед собой и попутно поправляя, будто бы назло сползавший с плеча чехол с гитарой, Теплов продвигался вдоль платформы за ребятами к нужному вагону. Стук колес чемодана по асфальту, объявления о прибывающих на вокзал поездах возвращали в определённую дорожную атмосферу. И вот, они добрались до вагона. Протискиваясь сквозь узкие плацкартные коридоры и пропихивая всю аппаратуру, ребята кое-как добрались до своих мест. В нос ударил запах курицы с огурцами, в конце вагона был слышен чей-то громкий храп. Разместив вещи на полках, все разошлись по своим кроватям. Теплову открытое купе пришлось делить вместе с Батовым, Бабиевым и Корзниковой. Грязнов вместе с Тарцусом и Дьяченко ушли в другой конец вагона из-за нехватки свободных мест рядом во время брони билетов. Дима сразу же занял место наверху, так как просто терпеть не мог, когда мимо него кто-то ходит, когда он спит или читает. Гитарист лёг на живот, положив голову на руки и уставившись в окно, за которым всё равно ни черта не разглядеть из-за тёмного времени суток. Теплов вздохнул и прикрыл глаза, стараясь заглушить тупую боль в голове и спине. Засыпая под монотонный бубнёж коллег, блондин отвернулся к стене и укрылся одеялом, дабы тусклый свет вагонных ламп не так сильно бил в глаза.