Инфузория и туфелька

      Это была катастрофа. Я бы, конечно, сказал — полный пиздейшен, если бы не бабушки, мамы и тетушки, суетившиеся вокруг расстроенной невесты. Невеста держала в руках туфельку, отчаянно надеясь, что сила любви, в которой час назад они с женихом друг другу поклялись, сделает волшебный вжух и поможет ей прилепить каблук обратно к колодке. — Клей! Суперклей надо купить, тут магазин через дорогу! — осенило батю.       Я только фыркнул. Уж кому, как не мне, знать, что никакой клей не выдержит мою сестру на отвалившейся рюмочке и честном слове. Это только с виду она миниатюрная, а под пышным платьем у неё — крепкие тяжелые мышцы и ласты сорокового размера. Десять лет тренерства в кроссфите — это вам не это.       Фейс сестры в профессиональном свадебном раскрасе грозился в любую минуту из «до» превратиться в «после» и спровоцировать акапеллу автомобильной сигнализации. Вообще Анютка (да-да, эта боевая единица девяносто первого года выпуска всегда всем представлялась именно как «Анютка», и никак иначе) у меня была довольно сдержанная и милая, но что-то с ней случилось накануне торжества, будто кто-то подкрутил ей тюнер адекватности в голове. Это что, все женщины на своей свадьбе себя ведут так, будто у них внезапно начался пмс? Как хорошо, что мне оно не грозило — ни свадьбы, ни женщины. — Анюта, может, ну его, в кроссовочках походишь? Ты же в них все равно вечером собралась переобуваться! А под пышной юбкой-то и не видно, — осторожно предложила мама.       Мама у нас была серьезная, но компромиссная. «Анастейша Иванна» — любил называть ее батя, когда она на него обижалась из-за какой-нибудь незначительной мелочи. И даже мы с сестрой у нее получились довольно равноценные — близнецы, разделившие на двоих родительские гены и мамино имя. Сестре — начало, мне, само собой, — конец. Кажется, любить концы с рождения было моим предназначением. — Нет, мам, а как тогда мое коктейльное платье на заказ?! Да я ради него только эти туфли и купила! — сестра уже начинала поджимать подрагивающие губки.       После фотосессии на природе они должны были поехать в студию, где фотограф сделает еще несколько кадров жениха и невесты уже в другом наряде. Сестра, видимо, очень хотела порадовать своего Алёшеньку мини-юбкой и шпильками: в повседневной жизни она их не носила от слова никогда. Но, видимо, и сегодня была не судьба. — Стасик, может, съездишь к ним домой за другими туфельками? — спросила меня мама. — Нет у меня других туфелек, мам! — завывала сестра. — Только те копыта, которые после фитнес-бикини остались!       Её жених Лёха удрученно смотрел на нас с парковой скамейки. Рядом сидел его лучший друг и по совместительству свидетель — Максим. Они оба были как двое из ларца, точнее, из фитнес-клуба. Только один с бородой, а другой — без. Так я их первое время и различал, когда приходил к сестре на тренировки, пока Лёха не стал заглядывать к нам домой и спустя полтора года не застрял там насовсем. И тогда я наконец запомнил, что Макс — это который бородатый. Они оба были вполне нормальные, но немного одноклеточные, и моего особого внимания не удостаивались, хотя с Лёхой мне все же пришлось подружиться в силу семейных обстоятельств. Для простейшего он было ничего так, да и к тому же очень добрый.       Анютка с мамой принялись вызванивать остальных подружек невесты, уточняя, есть ли у кого-нибудь заветные башмачки для нашей Элли. Но ни одна из них таким феноменальным размером ноги, к сожалению, а для девушек — к счастью, не обладала. После пятого неудачного звонка я поймал подозрительно заискивающий взгляд сестры. — Я никуда не поеду! — успел сказать я прежде, чем она открыла рот. — Ну Стасик, ну пожа-алуйста! Ну свадьба бывает один раз в жизни!       «Но это не точно», — хотелось съязвить мне, но я вовремя сдержался. Не хватало еще скандала из-за моего прагматизма. Мотаться по городу в такой солнцепёк я не рассчитывал. Меня и так уже записали в подружки невесты, потому что я был главным свидетелем со стороны сестры. Да-да, наплевали на свадебные традиции и свидетелем вместо незамужней подружки сделали гейчика, заставив облачиться в костюмные лавандовые брюки и пиджак с белой рубашкой, а теперь вот не хватало еще и фрейлиной заделаться. Но со стороны жениха уже был Макс, а Анютка не хотела обидеть ни меня, ни подружек. Эх, на что только не пойдешь ради спасения счастья молодых… — Ладно, ну и что тебе привезти из дальних земель? Цветочек аленький? — Вообще-то… — сестра запнулась, не решаясь озвучить свою очевидно гениальнейшую идею, — не мог бы ты съездить купить мне новые такие же? ***       «Да ты мигом», — говорили они. «Одна нога здесь, другая — там», — говорили они. А я уже морально готовился, как буду страдать в пароварке салона такси, собирая пробки по пути в ТЦ на противоположной окраине города. Поближе не могла, что ли, ничего купить? Авто я не водил и даже учиться на права не хотел — всегда заказывал машину или пользовался галантностью своих случайных кавалеров, спешащих обратно к женам. Правда, сиденье потом приходилось после себя обратно настраивать, чтоб как было. Чтоб не запалили. Но неожиданно мне в помощники записали Макса, который сегодня щедро прикатил новобрачных на своей большой белой «ку» чего-то там.       Бедный Макс, он даже не подозревал, на что подписался. Ведь основным аргументом сестры было то, что у нас с ней одинаковый размер ноги.       В детстве нас с ней часто путали, вот почти как я — Макса с Лёхой, но бороду в пять лет я отрастить не мог. Учась в школе, я иногда даже специально переодевался в Анькины платья, шокируя друзей и родственников своими идиотскими выходками. Зайти в юбочке дюймовочки в мужской сортир, достать свой причиндал и видеть лица старшеклассников — что может быть смешнее, когда тебе двенадцать? Но чем старше мы становились, тем количество платьев у сестры уменьшалось, и вот мы с ней уже таскали друг у друга кроссовки, футболки и джинсы в облипочку. Грустно было только, когда к моему милому имени «Стасик» со временем добавилось менее лестное прозвище. Спасибо маме, что я хотя бы не Эдик. И с тех пор я много сил потратил, чтобы смыть с себя позорные эксперименты детства.       А кое-какие пристрастия, оказывается, уже и не отмывались. Похотливые взгляды мужиков в мою сторону тешили самооценку, потому как с девочками у меня никогда не складывалось. И вот мне почти двадцать девять, и я самый что ни есть натуральный гей, выращенный в тепличных условиях, без гмо. Потому что всё гмо досталось Анютке. А что я? Я — ягодка и последняя буква в алфавите. — Ну чё, спереди или сзади? — спросил меня Макс, и я немножечко прифигел. — А как ты хочешь? — хмыкнул я. — Давай спереди, так веселее, — он пожал плечами, видимо, не оценив великолепного остроумия, и открыл передо мной пассажирскую дверь. — Мне тоже так больше нравится.       Я залез на переднее сиденье и устало откинулся на спинку. Раз уж нам предстоял путь из варяг в греки, то я рассчитывал повеселиться максимально. Ну или хотя бы не уснуть в дороге, потому что мой телохранитель на белом коне создавал впечатление королевского гвардейца с каменным фейсом. — Ничего, если я покурю? — заботливо уточнил он, когда мы выехали с парковки. — Да делай что хочешь.       Какое-то время мы ехали в приятной тишине, только Макс иногда ворчал что-то неласковое попутным водителям и изредка поглядывал на меня, а потом не выдержал и нарушил молчание, как какой-то таксист, которому вдруг поболтать приспичило. Надо было все-таки сзади сесть. — Нда, ну Анютка, конечно, зарядила нас с этими своими туфлями. Золушка, ё-мое. — Ага, точно… — я рассеянно соглашался, потому что не знал, что еще ему сказать. С тридцать шестым размером ноги сказочной принцессы он ее очень точно сравнил. — А чё, Стас, вы с ней типа близнецы, а не похожи? А размер, говоришь, один. Я думал, у близнецов все одинаковое, ну глаза там, лицо. А ты вон даже ростом повыше, лицо у тебя не такое девчачье и цвет волос темнее.       Боже, какая наблюдательность… — Ну в детстве мы были очень похожи, а потом половое созревание, гормоны, знаешь, как это? Когда волосы на заднице растут и яйца звенят. — Стас, фу таким быть! Ты чего грубый-то какой? Характеры у вас с Анюткой тоже совсем разные, походу. — Ну мы же с ней все-таки разнояйцовые близнецы, Макс. — Типа все яйца тебе, что ли, достались? — хохотнул он. — А ты чего, сомневаешься? Хочешь, проверь.       Что-то он меня немного подбешивал. Я бы не удивился, если увидел на заднем стекле его машины треугольный стикер с туфелькой. Обычно это означало, что за рулем сидит инфузория. — А возьму и проверю, и что ты делать будешь? — с шутливой серьезностью спросил Макс. — А зачем мне с этим что-то делать?       Мой ответ, кажется, поставил его в тупик, борода насупилась и вперилась взглядом в дорогу перед собой. В наступившей тишине умер один юный стендапер.       Я посмотрел на время на приборной панели: до банкета еще четыре часа, а перед ним нам надо было успеть на фотосессию. Половина пути была уже пройдена, оставалось потерпеть всего чуть-чуть. — А ты правда… ну… по мужикам? — вот это неожиданно прозвучало сейчас как раз в тот момент, когда я переписывался с одним из потенциальных вариантов на завтрашний вечер. — С чего ты взял? — Да так, птички начирикали. — Понятно, — я даже точно мог угадать, что это за птица-говорун, которая отличается умом и сообразительностью.       Не умела моя сестричка держать свой язык без костей там, где он должен лежать по задумке природы. — И чё, как оно? — Макс, ты вопрос-то свой уточни. Что «оно»? Член в жопе? — Ох, ну что за грубости! Такой с виду лапушка, а как разговариваешь! — воскликнул бородач. — Я имел в виду, чем от девушки отличается? В целом? — А мне-то откуда знать? — я уставился на него в полнейшем непонимании. — Я с девушками никогда не пробовал. Сравнивать не с чем. — Ох… ум… понятненько.       Что этому волосатому лбу в квадратном пиджаке было там «понятненько», я решил не уточнять. Заехав на парковку, Макс заглушил двигатель и кивнул мне в сторону двери: — Иди, чё. Я тут посижу. — Макс, ну нет! Ты меня видел в этом пастельном безобразии? Я как принцесса пипирчатого королевства, лаванда-пропаганда. Сейчас меня на первом этаже армянские парни в кружочек возьмут, и пиши пропало. У тебя вон галстук в тон, пойдешь со мной. Так хотя бы видно будет, что мы с мероприятия.       Вздохнув, Максим обреченно вышел из машины. Ну он хотя бы не был похож на облако сахарной ваты. Он был похож просто на большое такое облако с бородой.       Шоурум, где сестра отоварилась свадебной красотой, имел какое-то трудночитаемое название, посвященное псевдоитальянскому мастеру из Подмосковья. Я передал консультантке сломанную туфельку. Чека у меня с собой не было, но даже так я мог бы затребовать возмещение ущерба: каблук просто целиком отклеился, показав свои остренькие «зубки», на которых держался. — Девушка, мы торопимся очень, можете просто поменять на другую пару? — Не могу, вы должны написать заявление на экспертизу и привезти нам чек, чтобы мы оценили и возместили вам ущерб. — Да некогда нам! У нас свадьба! — вырвалось у меня. — Вы хотя бы просто посмотрите, есть еще такие в наличии? Размер сорок. — Да, конечно, пожалуйста, подождите, — она как-то странно покосилась на нас и скрылась в подсобке.       Пока консультантка искала новую пару где-то в своей тайной комнате, Макс увлеченно рассматривал другие туфли на витринах, я рассматривал его, а меня — весь остальной зал. Мне казалось, что пойти с ним будет не так стремно, но получилось все с точностью до наоборот. Когда консультантка вышла обратно, я от нетерпения почти подскочил к ней навстречу: уже очень хотелось вернуться обратно и провести остаток дня без эксцессов. — Молодой человек, извините, таких же вашего размера больше нет. — Ну что за пизд… кошмар! — я покосился на Макса, который неодобрительно качал головой. — Макс, что нам теперь делать? Как на свадьбу пойдем? Это же катастрофа! — Ну не психуй, Стасик, давай купим другие!       Я стал названивать сестре, маме и даже бате, но никто не брал трубку, наверное, все были заняты на общей фотосессии. Хорошо, что я пару раз уже успел с ними сфотографироваться. — Девушка, давайте тогда сорокового размера вот эти, эти и эти, — я показал пальцем на похожие модели с небольшими отличиями по высоте каблука и отделке. Как я понял, сестре нужны были какие-нибудь пудровые лодочки с тонким каблучком и классическим носиком.       Через несколько минут она вынесла три коробки. Я присел на пуф и расшнуровал свои оксфорды. — Ты чего это, прямо здесь мерить собрался? — встрепенулся Макс. — Ну да, а что, мне их так купить? А вдруг не подойдут? — я очень переживал за сестру и в особенности за нервотрепку, которую она могла бы мне устроить, если бы я не выполнил ее свадебное распоряжение. Подружка, блин, невесты.       Снял ботинки и взял правую туфельку, любезно поданную консультанткой. При этом девушка как-то странно мне улыбалась, а Макс — я был в этом уверен — где-то там, под бородой, покрылся густым румянцем, когда я надел ее на ступню. Приподнялся, поставил ногу, попробовал опереться на каблук. — Маловаты. Можно следующие?       Следующая пара была с какими-то красивыми длинными стеклянными бисеринами на задниках. Размер пришелся прямо впору, и я попросил вторую. Надел, прошелся. Не слишком грациозно вышло, но подъем был удобный. Каблучки пикантно цокали по мраморному покрытию. Повертелся перед высоким зеркалом в пол, замечая, что за моей спиной уже собралась небольшая толпа из зрителей. — Интересно, как они с платьем-то будут сочетаться? — риторически уточнил я вслух и слегка подтянул брюки у бедер, чтобы открыть щиколотки до голеней. — Макс, ты как думаешь? Красивые? — Очень вызывающие, — хрипло выдохнул мой спутник, не отрывая взгляда от моих ног. — Значит, хорошие туфли, надо брать, — улыбнулся я, кокетливо поднимая одну ножку.       Вообще в лиловом костюме и пудровых лодочках у меня был тот еще видок. Я сразу вспомнил детство и свои переодевалки. Наблюдавшие сзади покупатели только распаляли мой азарт. Я еще раз продефилировал туда-сюда, уже более уверенной и дерзкой походкой, чувствуя себя какой-то звездой. — Ну-ка, Макс, встань рядом, я хочу проверить, как с женихом смотреться будет.       Бедный шкафчик подполз и пристроился сбоку от меня, заняв своим отражением больше половины зеркала. Я повернулся к нему вполоборота, положил руку на грудь и поднял ножку. — Вы такая прекрасная пара! — раздался сзади чей-то восхищенный голос.       Бородач инстинктивно приобнял меня одной рукой, но потом в ужасе отодвинулся, опомнившись. — Нет, нет! Вы не так поняли! Мы с ним не… — Ой, да ладно, любимый, чего теперь стесняться-то, — меня уже распирало от веселья, и я решил устроить балаган, сделав шаг к нему навстречу, — иди ко мне, горько!       Радостно выкрикнул это заветное слово, притянул его за шею и поцеловал, правда не сразу нащупал в бороде его губы.       Макс охнул, отпихнул меня, и я чуть было не упал, потеряв равновесие. Но его реакция была быстрее моего падения, он подхватил меня в последнюю минуту, будто в голливудском кино, и кто-то даже заапплодировал. На мгновение мы зависли с ним как персонажи со знаменитого фото поцелуя на Таймс-сквер. Даже сквозь ткань пиджака я чувствовал его крепкую ладонь на своей спине, и почему-то завелся. Макс же уставился на меня так, словно видел впервые в жизни. — Оплачивать покупочку будете, молодые люди? — робко подала голос девушка-консультант. — Да, конечно! Хорошие туфли, спасибо! — я сел переобуваться обратно, когда Максимка, красный, как бородатый помидор, в афиге слился.       Я только надеялся, что он дождется меня в машине и совсем не свалит. — Девушка, вы не подумайте, это шутка была. Туфли для моей сестры, у неё сегодня свадьба, а каблук взял и отвалился… Мы к вам еще потом приедем сломанные сдавать обратно, — объяснил я, пока рассчитывался на кассе.       Консультантка лишь вежливо улыбалась, но у неё на лице было написано, что она, кажется, и не против такого шоу. *** — Ну ты вообще, Стас, без башки, что ли? — удрученно вздохнул Макс, когда я приземлился на сиденье сбоку. — Псих натуральный! — До натурала мне как до Луны, Максим. Зато все купили, хорошо же? Поехали? — Ага, тут с тобой конкретно поедешь… — Да не парься ты, в самом деле, тебе же вон интересно было, как это — с мужиком? Ну вот и попробовал.       Макс повернулся ко мне, видимо, осуществляя своим ядром какие-то процессы. «Хоть бы не вдарил, свадьба все-таки», — подумалось мне. А он наклонился совсем близко, схватил меня обеими ладонями за голову и прохрипел: — Чойта я не распробовал.       И засосал так, что у меня ноги свело в одном месте. Там, откуда они росли.