Ее бог

Они ведут себя, словно старички. Ну, то есть, Атанасия за собой часто стала замечать подобное, потому что Лукас и так... Старичок... Она смотрит на него. У него яркие блестящие глаза и волшебные волосы, которым завидуют многие барышни. Ей завидовать не надо, у нее свое счастье. И ей даже не стоит упоминать, что именно она имеет ввиду. Атанасия думает, что они действительно ведут себя, как старички. Не знает почему, просто душа словно кричит о покое, и они вдвоем никуда не торопятся. Растягивают эту вечность на пополам, до самых мелочей, потому что оба знают, что некуда спешить. Атанасия может досчитать до ста и выдохнуть. Она наслаждается проведенным временем, потому что в любом случае на нее смотрят алые глаза. Ей хорошо: воздух рядом с ним сладкий и тягучий. Опьяняющий, словно забродивший. Она растягивает время и наслаждается этим, опережая свое: горячая молодость проносится не бурно, как волны, пенящиеся под скалами, а словно тихое и гладкое море. И все так: она знает, что спешка ни к чему хорошему не приводит, и это выдает в ней старичка. А ведь они оба ведут себя так. Атанасия смотрит на город, раскинувшийся под ней, и почти любовно читает надписи на перилах под руками. Медленно считает - два признания в любви, одно желание идти далеко и надолго и две тысячи сердец, ежедневно проносящихся мимо. Перед глазами раскинулся город, блестящий, будто наступил новый год, и она улыбается ему. Ведёт себя, словно старичок, и будто бы спрашивает у города, что ему нужно, чтобы он был таким всегда. Город отвечает своим шумом: он гудит, ругается и бурлит. Он ещё не узнал этой жизни, поэтому молодой, не хочет стоять на месте и оставаться в одном положении. Атанасия же только смотрит благосклонно из-под чуть опущенных ресниц. Ей кажется, она уже успела повидать несколько сотен таких городов, и каждый из них выглядел именно так. Только так. Она не похожа на город, но может его понять. Лукас тяжело плюхается рядом. Он выглядит потрепанно, странно, но от того не менее привлекательно. Атанасия закрывает глаза, и вечерний гул баюкает ее, словно колыбельная моря. Они вдвоем просто молчат, каждый думает о своем(ну или не думает вообще), и в этом моменте что-то волшебное подкрадывается со спины. Атанасия неспеша открывает глаза и пытается запечатлеть картину, что открылась перед ней, чтобы не забыть никогда. С Лукасом смотреть на это ещё приятнее, ведь, по тихим подсчётам, мимо этих перил проносятся две тысячи сердец ежедневно, и только двое останавливаются, чтобы посмотреть. Атанасия улыбается, даже не пытаясь унять в себе нарастающий хохот: ей кажется, что они оба ведут себя, как старички. Лукас мог бы смотреть на город вместе с ней, но чего он там уже не видел. Самое интересное зрелище тут, под боком. Он растягивает вечность на мельчайшие детали, чтобы успеть их все выучить: крапинка на лазуритной сетчатке, выбивающаяся прядь, улыбка без ямочек. Ему некуда торопиться, ведь все его время уходит ей, но, очевидно он очень пагубно на нее влияет. Атанасии кажется, что они старички. Они стоят и смотрят на ночной город вместо того, чтобы пойти по своим делам. Она так долго обдумывает это, что внезапно приходит к мысли: ей не кажется. Она ведёт себя, как старичок, а Лукас и есть... Старичок...