Любишь кусаться, Шастун?

      Антон о концентрации на задачах вообще не думает, потому что мысли о предстоящем наказании затмевают всё остальное в его непутёвой голове. Арсений действительно собирается сделать с ним что-то? В конце занятия? Или это его очередная угроза, которую он не станет осуществлять?.. Парень весь как на иголках. У него в голове код «красный». Он думает, что его сегодня вполне серьёзно могут выпороть. Или сделать с ним что-нибудь не менее стыдное. Антон невольно вспоминает, как ему пришлось мыть машину Арсения Сергеевича, когда он ещё работал на автомойке. Интересно, он может снова заставить его сделать это? Антону тогда было очень неловко делать это под контролем мужчины. Мысли, проносясь по кругу, из раза в раз возвращаются к предположениям, что его сегодня отшлёпают, или всыплют ремня. Сколько намёков на это он уже получил за время общения с биологом? Явно немало… Антон не знает, что его ждёт. Арсений, кажется, не обратил никакого внимания на моральные терзания ученика, который сидел как на иголках, переполненный собственными чувствами и эмоциями. Учитель, внимательным взглядом изучая решение задачи, которое Антон расписал ему в тетради, неудовлетворительно покачал головой и, взяв в руку красную ручку, зачеркнул половину листа. — Ты серьёзно забыл, как это решать? — строгие нотки прорезаются в его голосе, и юноша, покусывая нижнюю губу, неуверенно отвечает: — Я просто не могу сосредоточиться, простите, — биолог смотрит на него несколько долгих секунд, после чего откидывается корпусом назад, на спинку дивана. — Хочешь поговорить об этом? — Антон, подумав, кивнул и тоже откинулся спиной назад, надеясь, что его лёгкое возбуждение пока ещё не заметно за кромкой красной толстовки, которая была большой и мешковатой и закрывала то, что биолог видеть не должен. Мысли о возможной порке действовали на него почему-то не так, как должны были бы. Рука Арсения, запрокинутая за спинку дивана, находилась прямо на уровне плеч школьника, и можно было подумать, словно тот приобнимает его, если бы не расстояние между ними. — Вас не было три месяца, мне сложно сейчас сконцентрироваться на учёбе, ведь вы вернулись, и я ещё не готов делать вид, будто это не лучшее, что произошло в моей жизни за эти месяцы, — Арсений, удивлённо поведя бровью, улыбнулся уголком губ. — То есть, ты серьёзно скучал по мне настолько сильно? — Антон, повернув голову в его сторону, часто закивал головой в подтверждение слов. Он в эту секунду выглядел очень искренним и почему-то казался младше своих лет, когда смотрел своими большими зелёными глазами с таким слепым обожанием, застывшим в них, и при этом слегка закусывал зубами нижнюю губу. — Да, — просто согласился он, решив, что нет смысла скрывать. После признания в любви уже ничего не страшно. — Твои чувства — они всё ещё?.. — Арсений замер в нерешительности, не зная, как грамотно продолжить эту тему. — Да, — снова согласился парень, понимая, к чему тот клонит. — Но я понимаю, что вы учитель, а я ученик, можете не начинать сначала, — выдавить из себя улыбку оказалось не простым делом. — Я пытаюсь побороть это в себе, — добавил он так, словно его любовь была недостатком. — Каким образом? — удивился биолог. — Я… попробовал переключиться на другого человека, — взгляд Арсения сменился, он чуть прищурил глаза, рука, лежащая за спиной Антона, на короткий миг сжалась в кулак, и он, сглотнув ком в горле, чуть хриплым голосом поинтересовался: — И на кого же? — Антон, опустив взгляд в пол, поджал губы. Ему стыдно, ему всё ещё так чертовски стыдно перед Бортником за всю боль, что причинил ему, дав ложную надежду. — Лёва, — коротко ответил он. Арсений, невесело усмехнувшись в такт своим мыслям, отвёл взгляд в сторону, и между ними повисла недолгая тишина. Шастун неуверенно взглянул на биолога. Кажется, учитель не рад был услышать имя его лучшего друга. — И что же, вы теперь пара? — усмешка в голосе Попова звучит неискренне. Антон отмечает это про себя с удивлением. Арсений говорит эту фразу словно пренебрежительно, так, между прочим, но получается слишком натянуто. И смотрит он на парня выжидающе, облизнув нижнюю губу кончиком языка. Антон удивлённо смотрит на него дольше положенного, но старается как можно скорее взять себя в руки. — Нет, — ответил школьник, вздыхая. — Я же это заварил, и я же его по сути бросил. Не получилось переключиться… — подытожил он виноватым голосом. Арсений, прикрыв глаза, выдохнул, но Антон этого облегчённого жеста не заметил. — Ладно, давай ты сейчас попробуешь сконцентрироваться на тестах с вариантами ответов, нужно начать хоть с чего-то, — одиннадцатиклассник, понимая, что выбора у него нет, согласился, и учитель принёс ему из своей комнаты несколько заранее распечатанных листов, на которых расположилось двадцать вопросов из базового уровня знаний биологии выпускного класса.       Попов уходит на кухню — заварить себе кофе, а Шастун, одной рукой сжимая карандаш, которым помечает правильные по его мнению ответы, второй держит кружку с чаем и делает неспешные глотки. Почему-то после разговора внутреннее напряжение спало, а может временное отсутствие учителя рядом дало возможность перевести дух. В любом случае, школьник постарался сконцентрироваться на вопросах теста, а не на собственных, задаваемых подсознанием.       «Он не был доволен, что у меня были отношения с Лёвой, или я сам себе это придумал?» — остается главным и самым волнующим из них.       Арсений возвращается спустя пять минут. В одной руке он сжимает чашку с кофе, в другой несёт нераспечатанную плитку молочного шоколада с миндалём. — Что у тебя здесь? — присев рядом, он убирает кофе на край стола и пробегает внимательным взглядом по ответам, иногда кивает головой, иногда досадливо поджимает губы и резким движением руки перечёркивает неправильные. — Не плохо, но и не хорошо, — подытоживает он, ставя на полях «15/20», где первое число — количество правильных ответов. — Главное, что мы живы и здоровы, — дурачась, отвечает Антон с ребяческой улыбкой. Арсений, усмехнувшись, шутливо замахнулся в его сторону шоколадкой, словно собирался ударить по лбу. — А то, что мы ЕГЭ провалим — это только мелочи жизни, — дополнил он таким же тоном. Распечатав шоколадку, что сопровождалось характерным шуршанием фольги, он положил её перед подростком. — Вот, видите, вы уже начинаете позитивно мыслить, как и я, — просиял мальчишка. — Ребёнок ты, а не котёнок, Шастун, — улыбается биолог, глядя на такого тёплого во всех смыслах слова юношу. Он словно солнечный. Такой уютный и милый, что глаз от улыбки не оторвать. — Шоколадку бери, кушай, это не мешает решать задачи, — убедительным тоном голоса добавил биолог, и Антон, отозвавшись негромким «Спасибо», положил в рот дольку десерта и запил глотком зелёного чая. Приятная сладость таяла во рту, и парень облизнулся, как самый настоящий кот, объевшийся сметаной. Арсений улыбнулся этому сравнению в своей голове. — Между прочим, мне до совершеннолетия всего лишь две недели, — заметил он, выставив вперёд указательный палец, снова делая глоточек чая. — Да что ты говоришь, — хмыкнул учитель. — И чё, прям в голове всё на место встанет вместе с днём рождения? — Арсений, взяв ломтик шоколада, положил его на язык и подался корпусом назад, откидываясь на мягкую спинку дивана. Антон, пожав плечами, ответил: — Может, и встанет… на места, — добавил он неловко, удивившись тому, как двусмысленно прозвучали его слова. Арсений, коротко рассмеявшись, кивком головы указал на задачник, раскрытый на всё том же злосчастном варианте. — Давай вернёмся к теме, — Антон, вздохнув, подтянул к себе сборник с условиями задач и начал переписывать одну из них под чутким руководством.       Спустя почти два часа, когда шоколадка уже закончилась, а измученный Антон, у которого уже перед глазами мелькали бесчисленные формулы и процентные соотношения, закончил очередную задачу на генетику, Арсений собственной рукой захлопнул пособие по биологии перед его глазами. — Думаю, на сегодня мы закончили, — сообщил он, бросив взгляд на наручные часы. Антон, облегчённо выдохнув, откинулся на спинку дивана и, запрокинув голову, прикрыл глаза, наслаждаясь свободой. — Спасибо, что уделили время, — поблагодарил его школьник, понимая, что ни черта ему биолог не обязан был помогать, но всё равно почему-то печётся о нём, хоть уже и не несёт ответственность за результаты экзамена. От этих мыслей на душе было тепло. Ему не всё равно… Антон поднимается на ноги, закидывает вещи в рюкзак и уже было думает благополучно уйти, но вкрадчивый голос останавливает его намерения. — Антош, задержись, котёнок, — обманчиво-ласковая интонация учителя никогда не несёт в себе ничего хорошего, это Шастун уже давно уяснил. Парень сглатывает ком в горле и медленно оборачивается. Учитель, сев в центр дивана, развел ноги чуть в стороны, и Антон инстинктивно бросил взгляд на пряжку кожаного ремня, опоясывающего его бёдра. — Ты же не думал, что я забыл о своих обещаниях? — парень, замерев на месте, медленно качнул головой из стороны в сторону. — Надеялся, — сглотнув, донельзя честно признался мальчишка, робко краснея в щеках от тех мыслей, что стали хаотично проноситься в голове. Арсений, усмехнувшись, впился в парня таким пристальным взглядом, что Антон, растерявшись от такого к себе внимания, неловко переступил с ноги на ногу и тут же замер, словно к месту пригвождённый. — Арсений Сергеевич, я исправлюсь, честно, — тихонько проговорил школьник, ощущая, как быстро колотится собственное сердце. — Подойди, Антош, — проигнорировав сказанную юношей фразу, произнёс мужчина. — Рюкзачок опусти, он не нужен, — вкрадчиво добавил он, чуть прищурив свои глаза невероятно чистого голубого оттенка. Антон, замявшись, медленно опустил лямку рюкзака и наконец поставил его на пол, около дивана. — Вы меня выпорете? — спросил он донельзя смущённо, ощущая, как начинают пылать его щёки. Арсений, поведя бровью, вдруг усмехнулся и покачал головой, словно не поверив в то, что парень действительно спросил его об этом. Антон, ощущая, что продолжать что-либо говорить слишком неловко, притих, словно за лишние слова его тоже накажут или высмеют, и опустил взгляд. — Ты правда думаешь, что я на такое способен? — от хриплого низкого тона голоса биолога мурашки побежали вдоль позвоночника. Арсений в этот момент был таким уверенным в себе, это чувствовалось в каждом его слове, в каждой эмоции. Шастун остро почувствовал желание подчиниться этому голосу, если он прикажет ему сделать что-нибудь прямо сейчас. От волнения и лёгкого возбуждения внизу живота начало сладко тянуть, и Антон ощущал себя странно из-за этого. — Думаю, да, — кивнул мальчишка, встречаясь взглядом с глазами Арсения, который пристально рассматривал его.       Молча положив руки на ремень, биолог, не сводя взгляда с лица подростка, который как заворожённый следил за движениями рук старшего, расстегнул и вытянул кожаное изделие из шлевок. Сложив ремень пополам, он убрал его в сторону. — Сядь, — учитель, кивком головы указав на свободное место справа от себя, подождал, пока мальчишка несмело подойдёт ближе и послушно усядется. От мужчины исходили такие daddy-вайбы, что игнорировать это становилось всё сложнее. — Возьми ручку и листок и записывай, — мужчина кивком головы указал на письменные принадлежности на краю стола. Антон, немного сбитый с толку этой просьбой, на всякий случай обернулся на Арсения и лишь после его утвердительного кивка выполнил то, о чём он попросил. — Я хочу, чтоб к нашему следующему занятию ты подготовил как минимум двадцатистраничный доклад на тему «Генетическая информация в клетке», и я хочу видеть его написанным от руки, и чтоб рисунки тоже были. Ты понял меня, котёнок? — близко наклонившись к нему, хрипло прошептал он окончание фразы, опаляя горячим дыханием ушко школьника. Антон, красный от смущения, кивнул, не решившись даже возмутиться такому объёму задания. Опустив взгляд в пол, школьник ждал сам не зная чего. — Это будет твоим наказанием, — мужчина поднялся с дивана и, взяв сложенный ремень, задумчиво провёл ладонью вдоль полоски кожи, а затем, обернувшись на Антона, несильно шлёпнул себя по раскрытой ладони, привлекая его внимание. Мальчишка вздрогнул от характерного звука и поднял голову, столкнувшись с ним взглядами. — Я бы не стал тебя пороть, Антош, у меня на это пока нет никакого права, — озадачил он юношу всего одной фразой и, перебросив ремень через плечо, вдруг шкоднически улыбнулся, явно осознавая, какой эффект произвёл на ученика. — Я хочу переодеться, подожди меня здесь, — добавил он, давая понять, с какой целью снял ремень минутой ранее. А Антон уж много чего успел надумать за это время… — Угу, — сдавленно отозвался школьник, сглотнув ком в горле.       Арсений ушёл в комнату, а вернулся спустя минуту, одетый в домашнюю удобную футболку и чёрные джоггеры. — Хочешь задержаться на чай, или ты спешишь домой? — осведомился Арсений, проходя мимо парня на кухню, словно минуту назад не между ними чуть ли воздух не искрился от напряжения. — Я… не спешу, — отозвался парень, поднимаясь на ноги и хвостиком плетясь за мужчиной. По пути на кухню он стягивает с себя объёмную красную кофту, в которой стало слишком жарко, настолько он переволновался, и, аккуратно сложив, кладёт на край кухонного стула, оставаясь в белой футболке… футболке Арсения, которую он так и не отдал ему. Парень честно надел её сегодня не нарочно, она просто нравилась ему. Арсений, поставив чайник греться, окинул Антона внимательным взглядом и, узнав свою вещь на нём, едва заметно улыбнулся. Ему льстило, что ученику так нравилась его одежда, что он не мог с ней расстаться. А еще он заметил, что у Антона худое тело, это слишком заметно даже за объёмной футболкой, которая была существенно больше его размера. — Малыш, ты снова похудел с последней нашей встречи? — у Антона сердце забилось чаще от этого «Малыш», но взгляд Арсения был холодным, строгим. — Мне это не нравится, — добавил он следом, покачав головой. — Сколько ещё раз мне нужно попросить тебя следить за своим питанием, чтоб ты наконец меня услышал? — добавил он нравоучительным тоном, сокращая расстояние между ними. — Еще раз как минимум, Арсений Сергеевич, — ответил Шастун лишь потому, что нужно было что-то отвечать. Сложно было соображать, когда биолог стоял так близко. Сложно было вообще не сойти с ума после всего, что произошло сегодня, после опаляющего «Котёнок» на ухо, после слов «Пока нет никакого права», после «Малыш». Арсений вернулся, чтоб свести его с ума окончательно? Еще немного, и Антон окончательно в это поверит.       «Что, если я всерьёз начинаю нравиться ему?» — с трепетом подумал Антон и испугался собственной наивности. С чего бы вдруг такая радость?.. Сейчас снова себе всего напридумывает и опять расстроится, — сколько раз он уже через это проходил?.. — Я скучал по твоей очаровательной смелости, — беззлобно усмехнулся мужчина, проходя мимо, к холодильнику. Антон, опешив от такого комплимента, обернулся через плечо, наблюдая, как учитель вынимает из холодильника голубую картонную коробку с логотипом популярной в их городе кондитерской. — Не стой, присаживайся, — школьник послушно занял место на барном стуле и стал рассматривать кухню, отмечая про себя, что она ничуть не поменялась с его последнего нахождения в этой квартире. Арсений тем временем открыл коробку и вынул её содержимое в виде двух кусочков авторского «Наполеона». Переложив их в белую тарелку на столе, он налил две чашки с чаем и поставил их перед школьником. — Поешь, — настойчиво прибавил он, присаживаясь на соседний барный стул, лицом к подростку. — Спасибо, но я не голоден, так что не буду, кушайте сами, — смущённо отозвался подросток, ещё не успевший отойти от всех эмоций, которые ощутил за короткий промежуток времени наедине с биологом. — Я поел перед тем, как идти к вам, ещё и шоколадку вашу ел, между прочим, — добавил он, улыбнувшись уголками губ. — Ты съел всего пару кусочков. А насчёт «поел дома» я почему-то сомневаюсь, не подскажешь, почему? — сощурив голубые глаза, с подозрением спросил учитель. «Потому что я вам напиздел», — думает Антон, но вместо этого лишь снова глупо улыбается и пожимает плечами. — Я же говорил — проблемы с доверием, — отвечает он. Арсений, усмехнувшись, берёт кусочек торта за защитную пергаментную подложку, закрывающую нижний слой десерта, и, отогнув бумагу в стороны, приставляет сладкое угощение к губам ученика. — Кусай, — произносит он, настойчиво коснувшись уголком торта приоткрывшихся мальчишеских губ, оставляя на них след крема. Антон, пару раз растерянно моргнув, приоткрыл рот, разрешая кормить себя с рук, но внутри него в эту секунду выла аварийная сирена, глася на весь организм: «Блять, что происходит?». Юноша, облизнув губы и слизывая остатки нежного крема, неуверенно заглянул в глаза учителю, который расслабленно улыбнулся в ответ. — А говорил, не будешь, — прокомментировал свою реакцию преподаватель. Арсений вновь поднёс торт к лицу подростка. — Да я ж не голодный, — в свою защиту пролепетал парень, но его ловко заткнули кусочком торта, прямо-таки вынуждая съесть ещё. Арсений эти слова проигнорировал полностью, словно и не было их. — Дальше сам, я в тебя верю, — заявил учитель, вручая Антону надкусанный кусочек десерта, который мальчишка, разместив в тарелке, стал доедать уже вилкой. — Очень вкусно, спасибо, — робко произносит юноша, запивая торт чаем и отодвигая треть несъеденного десерта от себя. — Доедай, — настойчиво произнёс учитель, нахмурившись. — Да я же наелся, — вздыхает школьник. — Шастун, сейчас нарвёшься на ещё одно наказание, — угрожает учитель, отчего Антон, печально вздохнув, доедает свою порцию, не желая все выходные провести за написанием докладов. — Вы, блин, злой, — бурчит мальчишка. — Зато ты сильно хороший, — фыркнув, отозвался Арсений Сергеевич. — Так и есть, — от улыбки у Антона на щеках проступают очаровательные ямочки, и Попов даже не пытается возразить в ответ. — Тебя домой подвезти? Там прохладно, — заглянув в окно, за которым поднимался ветер, поинтересовался учитель. — Да не, я сам дойду, — мотнул головой школьник, почему-то решив, что его уже прогоняют. Поднявшись на ноги, он уже стоя отправил в рот последний кусок торта, будто сильно спешил, и, взяв в руки кофту, быстро накинул на себя. — Я пойду, спасибо большое за всё, — произнёс он почти скороговоркой и взял в руки чашку с чаем, чтоб допить оставшиеся несколько глотков залпом. — В таком случае могу проводить тебя, мне как раз нужно в ту сторону, — вдруг ответил биолог. Шастун, уставившись на преподавателя удивлённым взглядом, от неожиданности предложения так растерялся, что, при попытке сделать ещё глоток чая, наклонил кружку слишком низко, и горячий напиток тут же пропитал кофту в районе груди и живота. — Бля… — не задумываясь, ругается юноша, отставляя чашку на край стола и беспомощно проводя рукой по мокрым пятнам и оттягивая горячую ткань подальше от тела. — Шастун, за языком следи, — осадил его Арсений Сергеевич. Антон незаметно для мужчины закатил глаза, услышав замечание. «Следить за моим языком — ваша прерогатива», — пронеслось в его голове. — Снимай сейчас же, — добавил он. Парень, бросив взгляд на настенные часы, покачал головой из стороны в сторону, поджав губы. — Уже не печёт, — произнес он, покачав головой. — Чай был не очень горячим. А вот мне уже идти надо, дедушка будет волноваться, — Арсений, убрав свой остаток недоеденного торта на тарелку, быстро ополоснул пальцы под краном, смывая с них липкую сладость от крема. — Снимай, говорю. В мокром ты никуда не пойдёшь, — от этих слов Антон замялся. — Да там тепло, какая разница, — в свою защиту произнёс он. — Большая разница, Шастун, — включив тон «я разговариваю с маленьким ребенком и снова забываю об этом», произнёс Попов, вытирая руки одноразовым бумажным полотенцем. — Я дам тебе свою кофту, а эту кину сушиться, давай сюда, — он настойчиво протянул руку. Антон молча снял верхнюю одежду и вложил в протянутую руку преподавателя. — Тут жди и только попробуй уйти куда-то, — ткнув в его грудь указательным пальцем, добавил мужчина прежде, чем выйти из комнаты.       Антон, оставшись наедине, улыбнулся, не сдержав эмоций. Забота учителя заставляла испытывать тепло и лёгкую щекотку тех самых бабочек.       Спустя две минуты возвращается учитель и протягивает ему светло-бежевую мягкую толстовку с белыми шнурками и тёплыми карманами. Кофта пахнет его одеколоном.       А на плече Арсения его — Антона — рюкзак. — Не боитесь, что я и её себе присвою? — улыбнулся Антон, натягивая тёплую вещь поверх белой футболки. — Нравится? Забирай, — просто пожал плечами Арсений, не имея ничего против. — Да я же пошутил… — замялся Шастун, не ожидавший, что пранк выйдет из-под контроля. — Мне не жалко, котёнок, хочешь — бери. Ну, пойдём? — Попов, поправив на себе чёрную ветровку, кивком головы указал на входную дверь квартиры. — Пойдёмте, — согласился он. — Рюкзак давайте, — добавил подросток, протянув руку. Учитель, сняв ранец с плеча, аккуратно вложил его в протянутую ладонь.       На улице ещё прохладно, но уже греет тёплое солнышко. Первые майские дни выдались не самыми теплыми, и прогноз погоды не предвещал потепления в ближайшую неделю, но температура вполне комфортная, чтоб гулять, укутавшись в тёплые кофты. — Не замёрзнешь? — поинтересовался преподаватель, пока они не успели уйти далеко от дома и была возможность вернуться и взять лёгкие куртки. — Не, нормально, — мотнул головой подросток. Биолог, надев чёрные солнцезащитные очки, вышагивал рядом с ним по тротуару. Антон то и дело бросал на учителя взгляды, идя с ним бок о бок. — Как вам Крым, понравился? — решил спросить он, чтоб занять дорогу разговорами. — Вообще нет, — тихо рассмеявшись, покачал головой преподаватель. — Я бы съездил туда на отдых для разнообразия, но точно не хотел бы жить на постоянной основе. Хотя море там красивое, но на этом почти все плюсы и заканчиваются, — Антон такому ответу удивился. Почему-то юноше казалось, что жить в Крыму классно. — Я бы хотел там побывать, — пожал плечами подросток. — Мне казалось, там классно… Ну, атмосфера такая, знаете, летняя. Тепло, море, много счастливых людей, приехавших тратить деньги и развлекаться, — развил он свою мысль. — Угу, а ещё столпотворения, очереди, вечно занятые места во всех заведениях, устаревшая инфраструктура и завышенные в несколько раз цены буквально на всё, — Антон об этом не задумывался раньше, поэтому немного расстроился, что Крым, в который он так хотел попасть, вовсе не райский полуостров. — Но лучше увидеть самому и сделать выводы, — подумав, добавил Арсений. — Да, наверное, — согласно кивнул Антон, разделяя это мнение.       Они идут вместе ещё на протяжении десяти минут, после чего Арсений останавливается около большого продуктового магазина. — Здесь наши пути разойдутся, — произносит он. — Мне нужно в магазин, — добавляет, объясняясь. Антон в ответ понятливо кивает. — Хорошо, спасибо, что составили компанию, — улыбнулся он уголками губ. — Домашку пришлю вечером, и к понедельнику хочу видеть её решённой, — произнёс напоследок учитель. — Ладно, — вздохнул Шастун, соглашаясь. — Спасибо за кофту, — протараторил он, поправляя на плече лямку рюкзака. — На здоровье. Кофту себе оставь, не вздумай снимать даже, — предупреждает он, заметив, как парень потянулся руками к основанию тёплой вещи, чтоб вернуть её хозяину. — Тебе идёт, — добавляет вдруг учитель, окинув юношу оценивающим взглядом. Парень, чувствуя, что ещё немного — и он вот-вот покраснеет, улыбнулся и поспешил быстро скрыться с глаз учителя, обогнув его, после чего направился в сторону дома.       Арсению не нужно было в магазин, ему нужно было найти предлог, который не выглядел бы странно, чтоб побыть с Антоном ещё немного времени. Зачем? Он пока сам не разобрался. Учитель пытался убедить самого себя в том, что он просто соскучился по этому мальчишке — они ведь долго не виделись. Но разве это нормально — скучать по своему ученику?.. На этот вопрос он ещё не нашёл ответ. Мужчина, развернувшись, направился обратно домой.

***

      Вернувшись в квартиру, Арсений проходит в гостиную. На журнальном столике остались лежать раскрытые сборники по подготовке к экзамену, а также фольга с крошками шоколада и пустые чашки из-под кофе и чая. Воспоминания о прошедшем занятии тут же лезут в голову.       Антон, который взволнованно спрашивает, будет ли Арсений пороть его, и при этом выглядит так, словно всерьёз готов добровольно лечь под его руку. А ещё мужчина почти уверен, что заметил, как мальчишка был возбуждён этими мыслями. Этот образ стоит перед глазами так ясно, Арсений запомнил каждую деталь этого действа. У него давно не было любовников, давно не было возможности удовлетворить свои фетиши, и тут весь такой податливый школьник откровенно сознаётся ему в чувствах и явно надеется, что мужчина воплотит в жизнь все ранее сказанные угрозы. Этим Антон пробудил в нём множество забытых чувств. Если бы парень не был его учеником, а был бы любовником, Арсений дорожил бы им. Такой чувственный, нежный, в то же время с характером, но готовый подчиниться. Биолог чувствует, что эти мысли одновременно ускоряют ритм его сердца и туманят рассудок возбуждением, и вместе с этим ему неприятно думать так об Антоне, ведь мальчишка — его несовершеннолетний ученик, ещё по сути ребёнок, но здравые мысли почему-то утихают под напором воспоминаний о робком предположении Тоши о порке. О, как бы он хотел видеть этого мальчишку на своих коленях, слышать его тоненькие всхлипы, сжимать его запястья одной рукой — они у него такие тонкие, Арсений уверен, что мог бы сжимать их в своей хватке одновременно.       Пройдя в ванную комнату, Арсений снимает с себя одежду и забирается в душевую кабинку. Тёплые струи воды бегут по волосам, плечам, торсу, приятно согревают и расслабляют. Откинувшись спиной назад, мужчина упирается лопатками в кафельную стену и прикрывает глаза. Накрыв рукой эрегированный член, он ведёт от головки к основанию несколько раз. Перед глазами образ этого сводящего с ума мальчишки. Дыхание учащается, и с губ неожиданно для самого себя срывается хриплый стон, когда он сжимает член сильнее, ведёт рукой резче, размашистей. Закусив нижнюю губу, он проводит по налившейся ярко-розовым цветом головке, растирая выступивший предэякулят, и, сомкнув ладонь в кулак, резко толкается в неё несколько раз подряд. Губы приоткрыты, с них срывается учащённое тяжёлое дыхание.       АнтонАнтонАнтон. Перед глазами этот мальчишка. Его приоткрытые опухшие от укусов губы. Его блестящие зелёные глаза. Его «Арсений Сергеевич!», его неловкие попытки прикрыть свой пах краем кофты, юноша в этот момент наверняка свято верил, что мужчина этого не заметит. Он, он, он — только он в мыслях.       Арсений, втянув в себя воздух с характерным звуком, похожим на судорожный вздох, ощущает, как приятная истома волнами прошибает тело. Он думает о том, что готов кончить спустя какую-то минуту, как какой-то подросток в обострившийся период пубертата.       Арсений вспоминает невинную и смущённую интонацию голоса парня и натурально рычит, злясь на Шастуна, который, сам того не понимая, буквально довёл его до грани своими реакциями на предстоящее наказание. Антон хотел этого. Хотел лечь на его колени и быть хорошенько отшлёпанным. Эта мысль не даёт здраво думать о ситуации. Маленький чертёнок. Он просто изводит Арсения своими выходками, и учителю всё сложнее сопротивляться своим желаниям.       Попов прикладывает усилия для того, чтоб контролировать свой приближающийся оргазм, чтоб не кончить слишком быстро. Несколько минут активной дрочки, и он чувствует, что не может больше.       Закусив губу, он кончает в ладонь, и его тело слегка дрожит от долгожданной разрядки. Он давно не получал такого удовольствия от процесса самоудовлетворения и в принципе давно не занимался этим. — Бля-я-ять, — стонет Арсений, продолжая сжимать пальцами член, на головке которого выступило несколько полупрозрачных белых капель, которые были подхвачены водой в следующее мгновение.       Мысль о том, что дрочить на ученика — это что-то колоссально неправильное — приходит следом. — Блять, — рычит он, загнанно дыша, пытаясь восстановить дыхание.

***

— Лёв, ты же не куришь, — зябко ёжась от прохладного порыва ветра, с грустью прокомментировал Позов, наблюдая, как друг вытянул из новой пачки сигарету и, зажав её между губами, поднёс к лицу зажигалку, скрывая её одной ладонью от непогоды, чтоб огонь не потух. — Разве? — грустно улыбнулся в ответ Бортник, откинувшись на деревянную спинку лавки, на которой они сидели вдвоём. Сделав долгожданную затяжку, он запрокинул голову и неспешно выдохнул дым, наблюдая, как он, изгибаясь серебряными змеями в воздухе, быстро растворяется. Невзначай подумав, что их с Антоном отношения были такими же мимолётными и нужными, как эта первая затяжка, Бортник морщится как от зубной боли, сам понимая, что в голове какой-то бессмысленный бред, а не адекватные мысли. — Ты же только в поездках курил, ну и ещё когда выпьешь — это другое, — покачав головой, отозвался собеседник. Позов сам пришёл к Лёве, зная, что другу сейчас не просто, у Антона свободного времени на встречи с друзьями почти не было — он либо занимался с Арсением Сергеевичем, либо готовился к экзамену самостоятельно, либо ухаживал за дедушкой, боясь лишний раз оставить его одного. Бортник, хоть и удивился, что Дима нашёл для него время в своём загруженном графике, но виду не подал: сразу предложил прогуляться по парку и выпить кофе, но на полпути остановился, чтоб покурить. — Я взрослый мальчик, вроде, — хмыкнул Бортник, затягиваясь снова. — Хочу курить — курю, — объясняется он следом. — Ну и зачем тебе эта зависимость? Ничего хорошего же, — натурально отчитал его одноклассник, отчего Лёва коротко рассмеялся. — Ничего себе, Поз, а ты когда стал таким нравоучительным, — ведёт бровью Бортник, удивлённый таким тоном голоса Димы в свой адрес. — Я же волнуюсь за вас двоих, — вздохнув, закатил глаза Позов, не расценив весёлости Лёвы. — Что там Антон, кстати? Вы общаетесь же, да? — напряжённо уточнил он. — Общаемся, как же… — буркнул Бортник, подавшись корпусом вперёд. Положив согнутые в локтях руки на колени, он опустил голову. — Он с Арсением Сергеевичем в основном общается, — обидчиво прокомментировал юноша, затягиваясь ещё раз. — Ходит к нему домой, занимается, только по вечерам иногда списываемся, на встречи у него времени сейчас нет, — добавляет, раздражённо вздохнув. — Ну так правильно, ему Арс башку открутит, если он ЕГЭ завалит по биологии, ему самое время напрячься, осталось всего ничего, — Бортник понимает, что Димка прав, но признавать это не хочет. Ему обидно, что им словно воспользовались, а потом оставили наедине со своими чувствами. Антон тоже виноват, и должен помогать расхлёбывать это, а не усугублять ситуацию. От ревности Шаста к Арсению начинали постепенно съезжать нервы. Почему этого заносчивого ублюдка Антон так полюбил, за какие заслуги, чем он лучше?.. У Лёвы много невысказанных вопросов, которые каждый день навязчиво проносятся в голове. — Пойдём кофе пить, — потушив окурок о край металлической урны, он выбросил его туда же. — Пойдём, — немного растерявшись от резкой смены темы, согласился Дима, поднимаясь на ноги вслед за другом.

***

      Антон, с самым страдальческим в мире видом рассматривая сложную задачу, одну из тех, что Арсений Сергеевич прислал ему в качестве домашнего задания на выходные, тяжело вздыхает и перекатывается с живота на бок, лёжа в кровати, разложив на подушке сборник задач и тетрадь для конспектов. На краю стола отложена стопка листов, исписанная от руки, и на неё Антон старается даже не смотреть, потому что это — «наказание» — 20-страничный доклад, ещё не законченный. Он делал его весь вечер пятницы после уроков. Рука уже болела выводить строчки, и он отвлёкся на задачи, чтоб сменить род деятельности.       Начавшееся с решения задач по биологии утро субботы сильно убавляло настроение. С другой стороны, особых альтернатив и не было, потому что погода за окном была отнюдь не весенне-тёплая, и высовываться из квартиры уж точно не хотелось. Сильный ветер начался ещё ночью и с каждым часом лишь усиливался, а МЧС сообщило о том, что ближе к обеду начнётся ещё и дождь. Я Арсений Сергеевич, я не понимаю, как решать 27 задание на скрещивание гибридного потомства в 15 варианте. Помогите(       Решение написать биологу пришло после шести неудачных попыток решения, и даже видеоролики на ютуб не смогли спасти положение дел. Условие оказалось слишком закрученным, Антон даже логически не мог понять его. Краш А без Арсения Сергеевича не получается? Думай, Шастун, не мне ЕГЭ сдавать.       Антон от такого ответа даже расстроился. Попов, конечно, прав, но всё равно обидно. Сложно, что ли, один раз объяснить?.. Я Я уже два часа пытаюсь разобрать её, мне непонятно. Можете хотя бы намекнуть, где поискать понятную информацию для решения? Краш Ты дома?       Антон, удивившись спонтанному вопросу, ответил почти сразу. Я Да. Краш Я по делам в городе, буду занят часов до четырёх. Приеду к тебе, когда освобожусь, вместе разберёмся, я всё равно не помню условие. Если разберёшься раньше сам — дай знать. Я Хорошо, спасибо. И там дождь в обед будет. Будьте аккуратным. Краш Не переживай, Шастун, ты так просто от меня не избавишься)       Антон, улыбнувшись своей дурацкой влюблённой улыбкой, сам же и осудил себя за неё. Сколько ещё он будет убиваться по учителю прежде, чем чувства наконец отпустят? Что, если этого не случится никогда? Парня эта мысль, откровенно говоря, пугала. Всю жизнь убиваться по человеку, с которым у тебя нет никакого будущего — самый лёгкий способ разрушить её.       Предупредив дедушку о том, что сегодня к ним заедет Арсений Сергеевич, чтоб помочь с биологией, Антон, ненадолго отложив домашку, занялся приготовлением обеда. — Вы стали приятелями с этим мальчиком, твоим учителем? — удивлённо уточнил дедушка, заваривая чай с липовым мёдом. Антон коротко рассмеялся. — Дедушка, он уже не совсем мальчик, — отзывается юноша, с улыбкой обернувшись на собеседника через плечо. — Для меня вы оба дети, — ворчит дедушка, дрожащей рукой заливая чай кипятком. — Арсению Сергеевичу почти тридцать, — всё ещё посмеивается Антон с того, как дедушка поставил их в одну категорию «Детей». — Он мне в дети годится, — настаивает на своём дедушка. Шастун-младший, мысленно прикинув возраст деда, задумчиво кивнул. — Справедливо, — пожал плечами парень, нарезая картофель. — Мы не то что бы приятели, но он помогает мне с биологией, он хороший человек, — поджав губы на мгновение, с грустной улыбкой добавил он. — Ты так думаешь? — внимательным взглядом дедушка окинул внука с ног до головы, словно желая убедиться в честности сказанных им слов. — Да, — кивнул Антон, заглянув старшему в глаза, но дедушка увидел за улыбкой внука скрытую грусть, от которой ощутил лёгкую тревогу. Кажется, Тоша что-то не договаривает, но лезть в его душу насильно не хотелось; он умный мальчик — он сам расскажет, если посчитает нужным. — Добавлять лук? — спросил юноша, переводя тему. Отложив в сторону миску с нарезанным кубиком картофелем, он сполоснул руки и слегка оттянул ворот белой футболки, разогревшись от нахождения около плиты. Стерев тыльной стороной предплечья пот со лба, он снова поднёс руки под струю холодной воды, остужаясь. — Добавь, — задумчиво кивнул дедушка, садясь пить чай. — Погода портится, — прибавил он, глядя уставшим взглядом в окно, где подымался ветер и моросил дождь. Небо было серым. — Будет шторм, — со знанием дела сообщил он. — МЧС передавало дождь после обеда, думаю, к ночи уже распогодится, — отозвался внук, вытирая ладони вафельным полотенцем. — Нет, ночью будет только хуже, — покачал головой дедушка, уверенный в этом. — Но МЧС не передавало шторм… — глядя в окно, покачал головой парень, не соглашаясь. — Больно много они в этом понимают, — изрёк дедушка таким тоном, словно делился какой-то потайной человеческой мудростью. — У них современное оборудование, должны понимать, — улыбнулся уголком губ Антон. — Помяни моё слово — будет шторм, — махнул в его сторону рукой дедушка, завершая короткий спор.       Антон, почистив лук, стал натирать на крупной тёрке чищенную морковь. Наевшись в процессе готовки сырой морковкой, он оставил на плите кастрюлю с говяжьим бульоном с овощами в ожидании, пока он приготовится, а сам ушёл в комнату, чтоб попытаться ещё раз решить задачу — вдруг получится?..

***

      Погода ухудшается с каждым часом. Антон, стоя у окна и рассматривая, как дождь безостановочно барабанит по стеклу, с тоской думает о том, что Арсений Сергеевич, наверное, уже не приедет. На улице за полчаса ни одного прохожего, лишь редкие отчаянные водители на своих машинах пытались куда-то упрямо доехать, несмотря на сильный ветер, который, ударяя по металлическим бортам, вынуждал водителей усиленно сжимать руль.       Но, к удивлению, в начале пятого часа в дверь раздаётся звонок. Антон, всё ещё сомневаясь в том, что и впрямь встретит на пороге долгожданного гостя, пошёл открывать.       Арсений Сергеевич стоял в дверях и, стоило ей открыться, сразу же зашёл внутрь, рукой аккуратно оттолкнув школьника в сторону, открывая себе проход в коридор. Скинув с плеч слегка промокшую ветровку, он повесил её на крючок и запустил руку в волосы, зачёсывая влажные чёрные пряди назад. — Погода класс, — говорит он с саркастичной интонацией, задирая рукава своего чёрного свитера до локтей. — Здравствуйте, — здоровается парень, посчитав неловким тот факт, что они стоят рядом уже полминуты, а он всё ещё не сделал этого. — Привет, — отзывается учитель, скидывая обувь. — Ну, пойдём разберёмся с твоей задачей? — предлагает он, обернувшись на ученика. Антон отмечает, что выглядит мужчина замученным, словно этот день уже выжал из него все силы. Стало совестно, что он вынудил его ещё и приехать к себе в выходной день, чтоб помочь с биологией. — Добрый день, — раздаётся голос дедушки, который вышел из кухни, услышав голоса в коридоре. Арсений сменился во взгляде. Сделав несколько шагов вперёд, мужчина протянул ладонь для рукопожатия. — Здравствуйте, Александр Андреевич, — удивительно, но всего одной встречи в уже относительно далёком прошлом хватило, чтоб учитель запомнил имя дедушки Антона. Дедушка решительно ответил на рукопожатие. Антон на секунду ощутил себя так, словно его парень пришёл знакомиться с его семьёй, и эта мысль вызвала у него истеричную усмешку. Глупость какая… — Как ваше здоровье? — поинтересовался учитель. — Не жалуюсь, спасибо, — Шастун-младший закатил глаза на такой ответ. Конечно, дедушка всё ещё не оправился, и на самом деле чувствовал он себя не очень хорошо, особенно в такую погоду, но его характер всегда был таковым, что он не жаловался и не показывал истинных чувств, стараясь скрыть свои проблемы от всех. — Мы позанимаемся с Антоном, думаю, это не займёт больше часа, — Антона удивляло то, что Арсений отчитывался перед его дедушкой. Он вообще никогда не видел, чтоб Попов перед кем-то так отчитывался. — Вы, я смотрю, с дороги, выглядите уставшим, и промокли, — осматривая его силуэт с головы до ног, заключил Александр Андреевич. — Проходите на кухню, Антон приготовит чай, отдохните немного, если не спешите, конечно, — Арсений, бросив взгляд через плечо на Шастуна, улыбнулся уголками губ и кивнул. — Спасибо, с удовольствием выпил бы сейчас чего-то горячего, — согласился он без пререканий. Антон, на которого через пять секунд опустились сразу два взгляда — дедушки и Арсения — только сейчас понял, что они, вообще-то, ждут, пока парень пройдёт на кухню и поставит чай. — А, ой, — тихо отозвался он, вырванный из собственных мыслей. — Пойдёмте, Арсений Сергеевич, — и он повёл его за собой на небольшую уютную кухню. Дедушка, оставив их, ушёл в комнату — отдыхать. — Вы любите чай с травами? У нас есть чабрец, бергамот, ромашка, мелисса, мята, есть сушёные ягоды… — Попов улыбнулся, выслушивая столь внушительный перечень. — Вербейник, шиповник… — Я понял, что у тебя полный гербарий тут, Тош, — мягко остановил его Арсений. — Я буду чай с бергамотом, — добавил он. — А, хорошо, — прокомментировал Антон, привставая на носочки перед одним из навесных шкафчиков. Его относительно внушительного роста в метр семьдесят четыре не хватило, чтоб рассмотреть с данного ракурса названия, которыми был подписан каждый стеклянный контейнер цилиндрической формы с деревянной крышкой, в котором хранились травы, и он наугад вытягивал каждый, чтоб рассмотреть, и засовывал обратно, не находя нужный. Сзади вдруг стало очень тепло, и парень, чуть не выронив стеклянную тару, инстинктивно обернулся через плечо и, дёрнувшись, удивлённо застыл на месте, когда почувствовал, как его зафиксировали в одном положении. Арсений Сергеевич, стоя за его спиной почти вплотную, мягко опустил руку на его впалый живот, чуть прижимая к себе. — Только давай без резких движений, — произнёс он почти на ухо и с лёгкостью дотянулся до нужного контейнера с надписью «Бергамот» в дальнем углу. Опустив его вниз, он поставил ёмкость на кухонную тумбу и, отстранившись, вернулся обратно за стол. Антон только сейчас вспомнил о том, что нужно дышать, и сделал вдох. Ему понадобилось несколько секунд, чтоб прийти в себя и продолжить возню с завариванием чая. — Спасибо, — наконец, благодарит Антон за помощь. У него быстро бьётся сердце внутри грудной клетки, и слегка дрожат руки, когда он накладывает заварку в чашки. — Не за что, — просто отзывается биолог.       Они пьют чай с конфетами, разговаривают о погоде, которая внезапно испортилась, немного о предстоящих экзаменах и ещё меньше о Кире и детях. Антону всё ещё неловко спрашивать, а Арсений не спешит распространяться о тех, кого готов назвать своей семьёй. — Арсений Сергеевич, а ваши родители, они тоже из Москвы? — спрашивает Антон, осознав, что вообще ничего не знает о главных родственниках учителя, а ведь общаются они уже немало, и странно не знать ничего об этом аспекте его жизни. — Нет, они из Питера, — качнул головой из стороны в сторону Арсений. — Моя мама переехала жить к своей сестре относительно недавно, после смерти отца, — Антон почувствовал острое желание заткнуться и больше никогда ничего не спрашивать. — Извините, я не хотел… То есть, мне жаль, простите, — сбившись, неловко извиняется Антон. Арсений, опустив взгляд на кружку с заканчивающимся чаем, задумчиво постучал подушечками пальцев по её стеклянным бортикам. — Всё нормально, котёнок. Это жизнь, и смерть не более, чем один из её аспектов. Отца не стало этой осенью, за неделю до того, как мне дали вести ваш класс. Наверное, это наложило на меня свой отпечаток, поэтому, возможно, я был местами слишком строг, — Антон удивлённо взглянул на преподавателя, и внутренние уголки его бровей жалостливо приподнялись. Эта подробность даёт ему понять, почему Арсений был таким холодным в течение нескольких месяцев, которые сильно потрепали ему нервы в своё время. — А что с твоими родителями? Я слышал некоторую информацию, но не уверен, что мне стоит доверять ей, — Шастун, вздохнув, собрался с мыслями прежде, чем ответить: — Про отца я не знаю почти ничего. Они развелись с мамой ещё когда я был совсем младенцем. Воспитывали меня мама и бабушка с дедушкой. Потом умерла бабушка. А потом мама... она начала много выпивать. То есть, она сошлась с одним мужчиной, который много пил, и она тоже начала. Потом дедушка забрал меня, и, на самом деле, это даже лучше, чем если бы я остался с ней. Её лишили родительских прав, и… вот, — закончил Антон расстроенным голосом. Он вспомнил несколько неприятных эпизодов из совместной жизни с мамой и её ухажером и предпочёл бы вообще забыть их навсегда. — Давайте решим уже ту задачу и вы поедете домой? Выглядите уставшим, — перевёл тему Антон, не желая её развивать, чувствовать на себе жалостливый взгляд не было никаких сил. Эти воспоминания были неприятной составляющей его жизни, и он пытался всячески заглушать их, не думать об этом, не размышлять, не прокручивать в голове снова. — Давай попробуем, — задумчиво соглашается Попов, глядя на мальчишку с сочувствием во взгляде голубых глаз. Он бы и хотел поддержать ученика, но совсем не нашёл нужных слов в этой ситуации, а те, что приходили в голову, счёл неуместными. Было видно, что Шастун говорить об этом решительно не настроен, значит, лучше промолчать.       Антон, пройдя в комнату, предложил Арсению сесть на компьютерное кресло, а себе принёс обычный кухонный стул. Когда они заняли места за столом, он притянул ближе к себе сборник задач. Тем временем биолог, взяв в руки стопку листов с докладом от руки, заинтересованно пролистывал страницы, рассматривая старательный ровный почерк и аккуратные схематические рисунки чёрной ручкой, сопровождающие текст. — Вот это я не понимаю, — отвлекая учителя от занимательного чтения, он ткнул в нужный номер в сборнике. — Разберёмся, — пожал плечами учитель, убирая доклад на край стола и вчитываясь в условия проблемной задачи. — Ну конечно у тебя не получилось, сначала нужно было уравнять величины, а потом подставлять формулы, — покачал головой мужчина, беря в руки ручку и листок бумаги. — Так, начнём сначала...       Целых полтора часа они занимаются биологией. Антон думал, что они решат эту злосчастную задачу и разбегутся, но Арсений настаивает, чтоб они прорешали вариант до конца, а ещё и зацепил заодно несколько упражнений из следующего.       Погода за окном от часа к часу становилась хуже. Ветки начали стучать по окну, подгоняемые ветром, а дождь усиливался. Серое небо, сквозь которое не проникали даже солнечные лучи, грозно нависало над многоэтажками.       Антон ёжится, не представляя, каково это — сейчас добровольно идти туда. Арсений, бросив взгляд в окно, хмурится и поджимает губы. — Нужно ехать, пока это ещё возможно, — наконец произносит он, понимая, что к ночи погода лишь хуже, вопреки заверениям МЧС. — Может не надо? — робко спрашивает Антон, не желая отпускать человека, которым так сильно дорожит, в этот апокалиптичный вечер мая. — А что ты предлагаешь, тут остаться? — хмыкнул учитель. — Боюсь, дедушка не оценит, — покачал он головой, будучи уверен, что Александр Андреевич его на дух не переносит после их разговора в школе. — Ничего, не сахарный — не растаю, — убеждает он подростка, замечая обеспокоенность в его зелёных глазах, и, поднявшись на ноги, направляется к выходу. — Давайте куртку тёплую дам хотя бы? — вздохнул подросток, понимая, что в ветровке учитель замёрзнет прежде, чем дойдёт до припаркованной машины, которую пришлось оставить у соседнего подъезда, где нашлось единственное свободное парковочное место. — Арсений, вы уверены, что доедете в такую непогоду? — прозвучал дедушкин голос. Антон обернулся. Александр Андреевич сидел в кресле-качалке и читал газету в соседней комнате, дверь в которую была открыта. Арсений, пройдя в зал, откуда с ним заговорил дедушка ученика, прислонился плечом к дверному косяку, не решаясь заходить дальше. — Думаю, что да. Хотя, если поблизости есть какой-нибудь отель, возможно, останусь там. На дорогах, наверное, всё движение уже встало, — задумчиво произносит он, думая о том, что там сейчас авария на аварии, оборванные провода и поваленные деревья — как это обычно бывает при таком ветре и дожде. — Не выдумывайте, — покачал головой дедушка, откладывая газету и снимая с уставших глаз очки. Аккуратно сложив, он убирает их на край круглого столика, где находятся чашка остывшего чая с чабрецом, вазочка с печеньем и пульт от телевизора. — Оставайтесь у нас, до утра всё равно не распогодится, — со знанием дела произнёс он, бросая взгляд в окно. — Давно такого не было… — добавил он, рассматривая, как капли воды интенсивно стучат в окно, образуя водяную завесу. Арсений удивлённо повёл бровью, не ожидая такого гостеприимства. — Спасибо, я приму ваше предложение, если вы, конечно, не сказали это из простой вежливости, — улыбнулся учитель, немного смутившись от того, каким тёплым жестом ответил Александр Андреевич, несмотря на то, что осенью Арсений весьма грубо обидел его внука. Биологу казалось, это надолго отложит на их общении свой отпечаток, но дедушка Антона оказался куда более доброй души человек, чем он сам — Арсений. Это заставило испытать стыд за своё поведение в прошлом. — Антош, ты не против, если Арсений займёт твою кровать сегодня? А ты можешь поспать здесь, в зале, или взять раскладушку в шкафу, — Шастун-младший просиял. Арсению не придётся идти туда, в эту ужасную непогоду, и он останется на ночь у них дома. Прекрасно. — Я могу и сам поспать на диване или… — замялся Арсений, чувствуя неловкость от того, что с ним так носятся. — Я возьму раскладушку, — решительно заявил Антон, перебивая учителя. — В детстве я часто спал на ней, так что всё нормально, — улыбнулся он. — Разберётесь тогда сами, — произнёс Александр Андреевич, поднимаясь с кресла. — А я, пожалуй, поужинаю и лягу спать. Погода, конечно… — посетовал он, качая головой, проходя мимо. — Спасибо, Александр Андреевич, — произнёс Арсений, когда дедушка проходил мимо. Мужчина, тепло улыбнувшись, похлопал его по плечу. — Пойдёмте пока в комнату, наверное, — предложил Антон. — Или вы хотите есть? Вы же не ели ещё… Давайте покормлю вас чем-то? — Антон выглядел просто очаровательно в своей растерянности. Арсений тихо рассмеялся. — Следить за питанием здесь моя прерогатива, — ответил учитель. — Ты сам, кстати, ел сегодня? — Антон кивнул. — Угу, яичницу с утра, да честно говорю, — возмутился он в конце, заметив недоверие в глазах собеседника. — Значит, только завтрак?.. Плохо, Шастун. Будь ты всё ещё моим учеником, я бы тебе двойку поставил, — Антон закатил глаза. «Спасибо, что не порка», — пронеслось у него в мыслях. — Пойдём решим ещё вариант, раз уж я здесь. А потом поедим, — решил за них учитель. Шастун, обречённо вздохнув, согласился, понимая, что это для его же блага.