Хамелеон

Вечер уже близился к завершению и переходу в ночь, как в дверь дома номер четыре по Тисовой улице постучали. Постучали громко, настойчиво, призывая сию же минуту открыть. Петунья Дурсль - хозяйка дома, - сидела в уютном кресле с книгой в руках. Ей не спалось. Домашние дела почти не утомили ее, и она решила скоротать время за чтением детектива. Поэтому стук в дверь она услышала сразу и поспешила узнать, кто явился столь поздно. Отложив в сторону книгу, женщина пошла к источнику звука. Открывать она не спешила. — Кто там? Ответа не последовало. Блондинка аккуратно отодвинула край маленькой шторочки, которая закрывала небольшое окно на двери и увидела, что на улице никого нет. «Странно, — подумала она, — я же точно слышала, что стучали». Женщина вернулась в гостиную, где, снова удобно устроившись, взяла со столика книгу. В дверь снова постучали. — Нет, ну сейчас мне точно не показалось, — вслух возмутилась хозяйка, — если это кто-то так шутит, то ему точно не поздоровится. Полная негодования и легкой обиды на незнакомца, женщина поспешно встала с дивана, и, широко распахнув дверь, выпалила: — Вообще-то, люди в этом доме спят, а вы!.. Договорить она не смогла, так как никого за дверью снова не оказалось. В растерянности опустив голову вниз, женщина обнаружила на пороге большую корзину, застеленную пушистым одеялом. Возникало много вопросов, главным из которых был "что могли бы подбросить вот так вот? " Так же появился страх перед неизвестным нечто в корзинке, но он быстро сменился любопытством. Немного постояв в раздумьях на пороге, Петунья все же наклонилась, чтобы посмотреть, что в корзине. Робким движением руки она приподняла край одеяла, затем, уже чуточку смелее, раскрыла половину корзины. — Бог ты мой, — воскликнула блондинка, — кто мог тебя бросить? Маленький мальчик, аккуратно завернутый в пушистое одеяло, мирно спал, тихо посапывая в кулачок. Сбоку, завернутые в тряпочку, лежали документы и записка с именем: «Гарри». *** — Дорогая, я понимаю, что тебе его жалко, — Вернон все никак не мог успокоиться, — но у нас уже есть ребенок. Дадли! — мужчина взял своего четырехлетнего сына за руку и резко притянул к себе, — смотри, Петунья, какой хороший мальчик. А главное - свой. Зачем нам чужой? Петунья держала на руках младенца и аккуратно гладила его по голове, слегка перебирая редкие темные пряди волос. — Вернон, ну посмотри какой он милый, — женщина подошла к мужу и показала ребенка, — уверена, он не доставит больших проблем. К тому же, кто знает, что его ждет в приюте, куда он попадет. Сам знаешь, там не сладко. — Но!.. — Пап, пожалуйста, — вмешался в разговор Дадли. Сын получал не так много внимания от родителей, потому что они были заняты домашними делами и работой, а друзей из-за формирующегося сложного характера у него пока не было. Маленький приемный брат был единственным возможным близким человеком, как показалось ему на тот момент. Ведь если они будут жить вместе, то общий язык будет легче найти. Да и чувствовать себя старшим братом гораздо круче, чем быть единственным ребенком в семье. — Ладно, — сдался старший Дурсль, — пускай. Уставший от долгой монотонной работы мужчина поспешил вернуться в постель. Он понимал, что ещё один ребенок в семье доставит ещё больше трат, и ему нужно больше работать. Возможно, усилия, которые он будет прикладывать, в скорейшем времени окупятся. *** Утро началось рано и достаточно раздражающее. Малыш Гарри плакал, Петунья пыталась его успокоить и занять какой-нибудь игрушкой Дадли, а Вернон быстро жевал оладьи со сметаной, желая быстрее уехать на работу, дабы не слышать крики младенца. Детей он конечно любил, но не любил шумных, но то что Гарри совсем маленький — скидку ему не делало. Спустя пару минут звуковых экзекуций мужчина не выдержал и пошел в комнату к жене и приемному сыну. — Вот чего ты раскричался? — Вернон оперся руками о бортики кроватки, в которой лежал мальчик, — кормят, поят, а ты еще и возмущаешься? Я бы с тобой поменялся, да не могу. — Дорогой, не стоит так кричать, ты его пугаешь, — женщина пыталась утихомирить взрывной характер мужа, но обратила внимание, что мальчик перестал плакать. Тихо засмеявшись, он протянул маленькие ручки к её мужу и что-то на своем детском языке попытался до него донести. — Ну ладно, так и быть, иди сюда. Вернон кряхтя нагнулся через бортик кроватки и взял Гарри на руки. Большой живот, который он приобрел из-за вкусных блюд своей жены сослужил ему хорошую службу: ребенку было больше, чем просто удобно. — Смотри, ты ему понравился, несмотря на ворчливость и вечно хмурое лицо, — хихикнула Петунья. — Ты же со мной как-то живешь столько лет, — улыбнулся Дурсль. Вся семья обратила внимание на изменение цвета волос малыша. Вечером прошлого дня волосы были темно-каштановые, почти черные и достаточно редкие, а сейчас они стали гораздо светлее и гуще. Петунья сослалась на вчерашнюю усталость и культурный шок, поэтому могла перепутать цвет, Вернону же было в общем-то все равно, а Дадли немного призадумался. Но виду не подал.