Хамелеон

Войдя в помещение, Вернон снял фуражку и попытался отряхнуть куртку от впитавшихся в неё дождевых капель, впрочем, тщетно. Частично приведя себя в порядок, мужчина решительным шагом направился к терминалу, чтобы взять талон на прием. Белый экран, был полностью заполнен странными табличками в синей рамочке, которые сбивали с толку. Но он не сдавался: внимательно читал каждое предложение, чтобы понять, куда следует нажать дальше. После нескольких минут мучений Вернон тихо выругался и обратился за помощью к девушке на ресепшене. Невысокая стройная сотрудница плавным шагом подошла к посетителю, выслушала сбивчивое объяснение проблемы и с тихим вздохом помогла получить нужный талон. — Проходите, — тихо сказала девушка, показывая рукой в сторону коридора, — сегодня мало клиентов, поэтому мистер Аарон готов принять вас незамедлительно. Кабинет номер двенадцать. Третья дверь справа. Поспешно кивнув, мужчина отправился в нужный кабинет. Уверенный стук, который мог показаться громче, чем был на самом деле, прервал стоявшую в коридоре тишину. Под не менее уверенное «Войдите», он открыл дверь. — Добрый день, уважаемый. Чем могу вам помочь? В светлом небольшом кабинете сидел пожилой мужчина с начинающими седеть висками. С уверенностью можно было заявить, что мистер Аарон не раз появлялся в салоне парикмахера, дабы привести свою прическу в порядок. Аккуратно сложенные руки на столе и идеально выглаженная белая рубашка говорили о серьезности специалиста, который сидел перед Верноном. А множество сертификатов, которые учтиво висели на видном месте для любопытных глаз посетителей, говорили о компетентности и образованности Аарона Кингсли. — Здравствуйте, я к вам по делу моего приемного сына. Дурсль расположился неподалеку: кожаный диванчик, что является незаменимым атрибутом любого офисного помещения, стоял почти у самого выхода, чем облегчал задачу волнующимся посетителям. — Вернон Дурсль, я так полагаю? — Именно так, сэр. — Что ж, вашу просьбу было выполнить непросто, — вздохнул Кингсли, — но для меня нет ничего невозможного. Не вставая с насиженного места, мужчина нагнулся и выдвинул ящик стола. Немного пошелестев кучей бумаг, которые, скорее всего, тоже являлись весьма важными и ценными, и наконец, достав желтую папку, мужчина добавил: — Вы же понимаете, что вам придется доплатить за мои старания? — Да, — последовал короткий ответ. — Тогда поспешу вас поздравить. Новое имя для вашего прелестного сына было одобрено. Теперь вы с гордостью можете называть его Генрих Дурсль. Смею подметить, — Аарон поставил несколько печатей на нужный документ и быстро черкнул ручкой на пустой строчке, — имя вы выбрали замечательное. Оно точно будет у всех на слуху. Едва улыбнувшись на слова Кингсли, Вернон достал чуть подмятый белый конверт из черной вместительной борсетки. Аккуратно положив его на край стола и, поправив предательски поднявшуюся вверх рубашку, оголившую округлый живот своего хозяина, принялся ждать. Процедура заверки бумаг продлилась недолго: уже спустя пятнадцать минут, довольно улыбаясь, отец маленького Генриха направлялся в сторону своего подержанного автомобиля. В руках у него была та самая желтая папка. *** Сегодня ночью Генриху исполняется шесть лет. Именинник лежал в чулане под лестницей и мечтал. Мечтал о том, что вдруг окажется… магом. Сможет летать, колдовать, становиться невидимым и телепортироваться. В чулане было самое место для таких фантазий. Всем нужно свое тайное место, куда не будет иметь доступ никто, кроме обладателя. Место для спанья у мальчика было на втором этаже в спальне. В чулане же лежал обычный мягкий матрас и покрывало. Стены изначально коричневого чулана были разрисованы и обклеены наклейками в несколько слоев. Супермен, Бэтмен, Человек-паук… Стать супергероем было его главной мечтой. Он пытался, выпускать из рук паутину, пытался летать, пытался лазать по стенам… ничего не получалось. У него не было даже способностей какого-нибудь самого захудалого вампира. Фантазия Генриха рисовала его в развевающемся плаще, летящим на помощь к городу. И вот город спасен, герой награжден и можно вернуться к семье. Мальчик смотрел на одну самую большую наклейку на потолке. На ней был изображен Бэтмен. Он был кумиром маленького мечтателя. — Генрих, иди на кухню! — Иду, мам! Он вскочил с матраса, открыл дверь чулана и понесся на кухню. В семье Дурслей было принято дарить подарки утром. Из-за спешки именинник не смотрел под ноги, из-за чего споткнулся. Едва удержав равновесие, он вбежал в кухню и тут же замер. Перед ним возвышалась гора подарков. Они были завернуты в яркую блестящую упаковочную бумагу. Генрих как завороженный смотрел на это богатство. В прошлом году он получил меньше подарков, но в этом году у него появились друзья. Он поспешил к столу. — От тети Мардж, от Пирса, от Деррека, от Малкольма, от Дэвида… Ого! Небольшие записки с именем дарителя были прикреплены к банту на упаковочной бумаге. На каких-то карточках красивые округлые буквы гордо стояли ровно на строчках, на каких-то буквы пускались в пляс вдоль листа, наезжая одна на другую. Видимо, даритель торопился. Но для ребенка это были мелочи: внимание — превыше всего. Генрих восторженно глазел на подарок от родителей. В шуршащую бумагу был завернут радиоуправляемый автомобиль! Не скрывая радости мальчик обхватил маму худыми ручками и заключил в объятья. — Спасибо-спасибо-спасибо! Миссис Дурсль была тронута искренней благодарностью своего сына и обняла его в ответ. В такие редкие минуты ценишь единение душ, которое возникает от проявления чуткости и доброты к близким людям. В рутине дней могут возникать ссоры или же недопонимания, но в праздники случалось что-то действительно волшебное. Всегда вкусные блюда хозяйки дома были еще вкуснее, смех еще звонче, а улыбки еще более искренние. — Дадли, хочешь курочку? — Генрих воткнул вилку в сочную печёную ножку курицы и с улыбкой покрутил ей перед носом брата. — Не откажусь. Мальчик аккуратно положил предложенную еду в тарелку брата и долил апельсинового сока в его стакан. Убедившись, что Дадли больше ничего не нужно, именинник приступил к завтраку. Как и оставшиеся члены семьи. Немного позднее семья собралась в гостиной, чтобы поиграть в настольную игру. Счастливый детский смех можно было услышать даже за пределами дома. Возможно, именно поэтому взгляд одинокой бродячей полосатой кошки задержался на окне с видневшимися силуэтами счастливой семьи.