Неприятные сказки

Любезная моя Эльза, Идут вторые сутки моего проживания внутри кита. Устроился я неплохо. Иногда мимо проплывает волна, из которой планктон можно черпать горстями. Тогда я варю себе суп на солоноватой воде, прогревая зажигалкой флягу. Как закипит — готово. Сплю неважно, потому что кит, бывает, принимается всплывать, чтобы пустить фонтанчик. Просыпаюсь от тряски — ты ведь помнишь, какой у меня чуткий сон. Но, думаю, привыкну. Желудочный сок кита, естественно, пощипывает кожу, но пока терпимо. Я был уверен, что придётся куда хуже. Везде есть жизнь, Эльза! Мне многого не надо — лишь бы относительный покой. Ты ответного письма не пиши — сюда всё равно не дойдёт. Только изведёшь чернила, да натрудишь свои нежные пальчики. Тебе там, наверное, и так достаётся? Эльза, бросала бы ты всё это! Ведь жизнь пройдёт. Пожалела бы ты себя! Из наших — теперь уже ваших — многие нынче говорят, что себя лучше миловать. Приплывай ко мне, Эльза! Без уведомлений, без церемоний. Буду счастлив тебя принять. Посидим вместе в темноте. Если сможешь, возьми с собой ещё зажигалок. Твой Юнас Любезная моя Эльза, Идут третьи сутки моего пребывания в ките. Разные образы проплывают в моей памяти, словно она разлилась по окрестному мраку половодьем. Помнишь, как сорвало плотину, затопив сады? Нам даже горевать было некогда — нужно было выплывать на лодках, собирать пожитки, наши и соседские. Соседи не просили даже. Странные мы с тобой были. Из нынешнего положения своего не могу взять в толк, ради чего мы делали это. Собранные плоды съедались — и снова знай возделывай землю, а она за зиму промерзала, что твой камень. Но почему-то всё время вспоминаю, как вот, к примеру, ломило руки и спину, на душе тоска — а всё ж не такая тоска, как здесь. И что-то росло всё-таки, хотя к зиме умирало. В ките ничего не растёт. Оттого и покой, что стараться бесполезно. Иногда ещё видится мне, как ты стоишь под яблонями. На дворе май, грязь уже подсохла, деревья расцвели. Нежатся белые лепестки, целыми стайками населили ветви, а с порывом ветерка осыпаются, танцуя — и танцуешь ты, колоколом льняное платье. Аромат кругом, солнце. Станцуй там за меня, как только выдастся редкий свободный денёк. У тебя ноги твёрдо стоят на земле, а мне в брюхе даже не привстать особо. Ты ответного письма не пиши — сюда всё равно не дойдёт. Но если вдруг вздумаешь, привяжи его к лапке самого белого голубка, какого сумеешь найти. Чтоб похож был на яблоневый цвет. Эти милые созданья умеют долетать даже до края земли — может, отыщут и меня. Навеки твой, Юнас P.S. Мимо меня сегодня проплыла доска. На всякий случай подцепил её и сохранил.