***
Когда брюнет проснулся, за окном уже было темно. Бессонная ночь даёт о себе знать. Учиха встал с мягкой постели и направился на кухню. Каково было его удивление, когда он не увидел света в доме. Было тихо, в комнатах никто не шумел, даже слуги. «А времени-то сколько?» — подумал он и мельком взглянул на наручные часы, — «Как пять утра?! Вот чёрт, совсем сбил режим. Пойти что ли какой-нибудь фильм глянуть? А, нет, лучше закончу свой натюрморт, а то он ждёт меня уже месяц». Саске всё же спустился на кухню, налил стакан воды, залпом выпил его и направился обратно в комнату. Он запер дверь, зажёг свет и поставил любимую пластинку Моррисси на дедушкин виниловый проигрыватель. Удовольствие это было, конечно, не из дешёвых, как и масляные краски, кисти и холсты, которые были так необходимы Саске. Конечно, он не любил старину, но любил ретро. У него даже был целый стеллаж с бумажными книгами. Учиха был заядлым коллекционером книг. Ему нравились настоящие ощущения, поэтому он рисовал на холстах кистями и читал бумажные экземпляры русских романов. Да, Саске не был таким, как все. Художники давно перешли на новейшие графические планшеты, компьютеры, сенсорные листы и виртуальную реальность, все меломаны просматривают голографические записи с концертов своих кумиров, а подростки нынче читают мангу в интернете, какие уж там «Анна Каренина» или «Преступление и наказание», да ещё и на бумаге. Да, смотря на Саске, можно сказать, что ценители искусства в Японии ещё не перевелись окончательно. Учиха поставил железный мольберт чёрного цвета, налил резко пахнущий разбавитель в маслёнку, разложил кисти и выдавил необходимые цвета из тюбиков на палитру. «Вот чёрт, ализариновый заканчивается. Надо попросить Итачи, чтобы он привёз мне новый.» Он стал мешать краски между собой для получения нужного оттенка. Перед ним стоял небольшой столик с белым кувшином, раскиданными кое-как красными яблоками и букетом увядших роз. Саске всегда думал, что увядшие цветы намного красивее свежих.***
Натюрморт был закончен, когда все обитатели особняка уже проснулись. Саске вымыл палитру, кисти и маслёнку, протёр за собой мольберт, убрал всё на свои места и выключил проигрыватель. Он почти дочитал «Мастера и Маргариту», поэтому решил закончить эту книгу сегодня. Два дня прошли за чтением и рисованием новой картины. Только музыка, рисование и чтение пробуждали в юном Учихе интерес. Когда он рисовал или читал очередную историю, его не было в этом мире, он был там, с персонажами, с красками, с нотами. Он всегда запирал дверь, когда занимался творчеством, потому что ненавидел, когда кто-то вырывал его из той реальности, где он находился.***
Был понедельник, около двенадцати часов ночи, Саске лежал на кровати, силясь уснуть. Только он начал потихоньку засыпать, как вдруг в окно балкона кто-то постучал. Учиха вздрогнул и повернул голову. В ночной темноте он увидел знакомую острозубую улыбку и белые волосы. — Твою мать, Суйгецу! — крикнул брюнет, распахнув дверь балкона. — Тебе кто вообще разрешал подниматься сюда? — Успокойся, — улыбнулся парень. — Я зайду, ты не против? — и не дожидаясь согласия владельца комнаты, Суйгецу ввалился в помещение и сел на кровать. — Как тебе удаётся постоянно держать себя в форме? — спросил беловолосый, внимательно рассматривая оголённый торс Учихи. — Я просто не ем сладкое. Так, стоп, это что за вопросы? — Саске опешил и немного смутился. — Неважно, лучше скажи, зачем пришёл? — Карин с парнем рассталась, сказала, мы все ей сейчас очень нужны. Джуго и Кабуто уже у неё. — И ты хочешь, чтобы я сейчас сорвался с места и пошёл к ней? — брюнет вопросительно выгнул бровь. — Саске, ты такая злюка. Ты вообще хоть что-нибудь делаешь для других людей? — Учиха тут же задумался. А ведь правда, делал ли он когда-нибудь что-то хорошее для других? — Чёрт с вами, — бросил он и стал натягивать джоггеры и толстовку. — Вот это я понимаю, дух товарищества, — Суйгецу одобрительно улыбнулся. — А позвонить ты не мог? Обязательно надо было так пугать меня? — Саске уже расправлялся со шнурками на своих конверсах и попутно ворчал на друга. — У меня часы сели. Не понимаю, Саске, зачем ты покупаешь эти старинные кеды? Их уже лет сто как никто не носит. Я вообще удивлён, как их ещё не сняли с производства. Наверное, весь их бизнес только на тебе и держится. — Отстань. Я уже оделся, так что пойдём. Друзья спустились по лестнице с балкона и направились к подруге. Когда они добрались, им пришлось вместе с Кабуто и Джугой успокаивать девушку, приносить ей воду, давай носовые платки и подтверждать её слова о том, какой же Хидан всё-таки козёл, бабник, изменщик и всё прочее. Саске стало даже немного жаль её. Потом явился её старший брат, Нагато, со своим женихом, Яхико. Они разогнали по домам толпу подростков, а сами остались утешать красноволосую. Уж кто-кто, а они знали наверняка, как понимать боль других людей и утешать их. Когда младший Учиха вернулся домой под утро, его снова ждала пламенная речь родителей, почти такая же, как вчера, но вот одна деталь была совершенно новая. — Саске, слушай меня внимательно, — говорил Фугаку, — Я устал терпеть твоё хамское отношение к семье, постоянные побеги и ночные посиделки с этими твоими дружками. — Ага, ага, — отвечал сын, чуть ли не засыпая. — Поэтому мы с мамой приняли решение, — на этих словах Саске насторожился, — Отныне ты под домашним арестом, я буду запирать твой балкон на ключ какое-то время. — Да вы шутите, — Учиха побледнел, — Какой арест? Какое «на ключ»? — Не спорь. Пара месяцев — не так много. — Пара месяцев?! — воскликнул Саске и встал из-за стола. — Фугаку, вообще-то мы обсуждали пару недель, — шептала на ухо жена. — Я знаю, Микото, но мне показалось, что этого недостаточно, — отец исподлобья взглянул на сына и обратился уже к нему. — Саске, это пойдёт тебе только на пользу, ты будешь проводить больше времени с нами и братом. Младшего Учиху переполняла злость, он сжимал кулаки до побеления костяшек, но не в его власти было изменить мнение отца, он понимал, что кричать и доказывать отцу что-то с пеной у рта бесполезно. В мире было только два человека, которые могли повлиять на его решение: Итачи и его двоюродный брат, Шисуи. Саске поспешно вышел из гостиной, где только что говорил с родителями, и направился к себе. Там он несколько раз ударил кулаком по подушке и после этого более менее успокоился. Он набрал номер Итачи на часах и позвонил. Гудки шли долго, но в конце концов брат ответил: — Привет, Саске, ты уже говорил с отцом? — Откуда ты… — Как будто ты не знаешь, что он посвящает меня во все дела семьи. Не беспокойся, я попытаюсь уговорить его хотя бы чуть-чуть смягчить наказание. — Спасибо, братик, — младший искренне улыбнулся старшему. Они ещё немного поговорили, рассказали друг другу, как у них идут дела и просто поболтали ни о чём. Итачи не всегда был идеальным братом, но Саске всё равно любил его. Старшие братья, они такие. Не всегда делают то, что хочется или приятно младшим, но заботятся и оберегают. Итачи всегда защищал Саске, Кисаме защищал Суйгецу, Нагато охранял Карин, а Сасори оберегал Джуго. Кабуто сам был старшим и окружал заботой свою маленькую сестрёнку. Старшие братья, они такие.