???
Почему так больно? У меня получилось? План сработал? Они…они живы? Вальдемара мертва? Боль раскаленным железом прокатилась по венам; это ощущалось слишком ярко для того, кто предположительно мертв. Значит, не вышло. План завершился бы успехом только в случае смерти, и жизнь не принесла мне облегчения – только ломку в конечностях. Вспомнить. Нужно вспомнить все, что произошло. Открыть глаза не получалось. Веки ослепил дневной свет, льющийся из окон; солнца не было. Двигать руками, ногами, даже пошевелить мизинцем – все приносило ужасные спазмы, тело не слушалось, если оно все еще было на месте. Вспомнить. Попытка напрячь память принесла только мигрень. Все смешалось в одну выбеленную картинку: здесь были и враги, и союзники. Они сражались не на жизнь, а на смерть, бесстрашно карая огнем и мечом. Тьма временами отступала под натиском солнечных лучей, но неизменно возвращалась. Вспомнить. Это была не первая битва. Кто-то осаждал крепости, кто-то смазывал стрелы ядом, кто-то создавал стратегии боя. Кострища пылали, языки пламени ласкали небеса. Лица. Много лиц. Знакомые. Друзья. Родные. Вспоминай. А внутри буйствовал страх, за чужие жизни и за свою. Страх, ярость и решимость. Нечто несовместимое вместо души, вместо сердца. Что-то кололо под ребрами, а в голове плясали картинки – обрывки воспоминаний. Сколько же времени прошло – день, год, несколько лет? Был ли у меня шанс исправить все то, что случилось, или все было напрасно? Изменилось ли хоть что-нибудь? Сколько вопросов. Этот пчелиный рой в голове, гул не прекращался – нарастал. Воображение рисовало кровавые картины, где изломанные тела воинов устилали землю. Там росла зеленая трава. И деревья гнули ветви от оглушающего ветра. Было лето? Весна? Вспоминай. Помню глаза. Серость тенистых мыслей, отражение Змеиного моря. В них плескалась чернь, концентрированная ртуть. Было страшно от этого взгляда, и каждую клеточку тела бил электрический ток. Глаза Вальдемары. Вспоминай. Сражение за свободу. За освобождение. Армия Вальдемары множилась, и среди них были предатели. Отступники. Они не избегали взглядов, когда убивали, и скрывали свое лицо за масками, пряча знакомые лица. Вспоминай! Вальдемара оказалась напротив нас. Она источала могущество, и ее смертоносные сферы убивали все живое в округе. Тени кружили вокруг нее верными псами. Главным союзником Вальдемары, шедшим с ней рука об руку, был страх. Ее костлявые руки, плетя нити, забирали его из душ. Все ее боялись. Я помню приказ, данный кем-то из прошлого: «Не смей показывать ей это» Кто это сказал?.. Не могу… Вальдемара сверкнула глазами и распалась на темные клубы дыма. Она приближалась и ликовала, чувствуя оцепенение. Кто-то кричал. Я тоже. Не могу… А потом Тень возникла передо мной. Хищно улыбаясь, она протянула руки. Не могу. Вспомнить. Больно. Больно! Она потянулась ко мне. Я – к ней. Сработало? Вспомнить. Начать сначала. С самого начала… Кто был в начале?
***
Больше года назад
Аделиан
«Благосклонных
дней, юная адептка,
Вы достигли своего шестнадцатилетия. Именно в этом возрасте Академия Бесстрашных
открывает двери новым ученикам. Рады будем видеть вас в нашей школе.
Директриса академии, Алина Родлетт, а также остальные преподаватели высшего магического учебного заведения обещаем вашим родителям/опекунам сохранить и оберегать вас на протяжении всего учебного года. Просим дать нам ответ как можно скорее. Ждем вас по указанному на прикрепленном табеле месту первого сентября. С уважением,
Академия Бесстрашных»
Что здесь можно сказать? Дворец отличался белизной и позолоченным пафосом. Высокие колонны, большие зеркала в узорных рамках, изыск в каждой мелочи. А еще очень хорошая акустика. Настолько хорошая, что мне приходится ходить босиком (в высшем обществе не одобряется), чтобы незаметно пройти ночью на задний двор. Здесь невозможно скрыться, не зная потайные лазейки. Поэтому прокатившийся по коридорам грозным эхом возглас королевы, достигнув потолков, привлек внимание всех жителей дворца. — Аделиан! Совсем рядом. И совсем бесшумно! Не верю я, что обычный человек может так тихо перемещаться по мраморному скользкому полу на каблуках. Я подавила нервный смешок, сунув письмо из академии куда-то наверх кипы бумаг. В таком беспорядке оно затеряется, как и четыре предыдущих. Дверь в мою комнату скрипнула, причем очень угрожающе, и на пороге появилась королева Алена. Рыжие локоны в элегантной прическе украшала золотая корона — она носила ее, когда во дворец прибывали важные гости или послы других стран. Королева выглядела устрашающе. Если она назвала меня полным именем — что-то определенно не так. — Мама! — Я в притворном удивлении осмотрела ее, привалив спиной к письменному столу. Нарушая мимолетную тишину, маленький листочек слетел с очередной башни из ему подобных. Бумажка, драматично спикировав к туфлям королевы, была тем самым письмом из академии. Что ж. Королева снисходительно улыбнулась, сверкая карими глазами: — И как проходят твои занятия по искусству боя, которые начались полчаса назад? — Прекрасно, — в тон ей ответила. — Меч оставила здесь, сейчас найду и... Мама подцепила пальцами приглашение от Родлетт, пробежалась по тексту глазами. Посмотрела на меня с выражением смертельной усталости, будто бы это я сама себе письма строчу. Прочистив горло, она легко перевела тему разговора: — Миссис Моррис ждет тебя, Адель. Поторопись с поисками меча. Оглядев комнату, я нашла глазами оружие на кровати, в кожаных ножнах. Перехватив меч поудобнее, мельком посмотрела на свое отражение в большом зеркале напротив. Результатом осталась недовольна: взлохмаченный от ветра на улице рыжий хвост съехал набок, щеки раскраснелись от беготни и до безобразия мятая рубашка портила весь вид. Пригладила рукой волосы и запела порядком поднадоевшую королеве песню: — Мам, это уже пятое письмо за лето. Меня окинули, скажем, недвусмысленным взглядом. Ситуация была паршивая. Мама вышла из комнаты, не прикрывая двери, я выскользнула следом. — Пятое! — чуть громче припомнила я, надеясь достучаться до женщины. — Это многое говорит, верно? Я хочу ответов. Конкретного ответа, точнее. Огненное королевство славилось сильными магами. Могущественные воины, одаренные ученики в престижных школах, советники правителей — мощь и энергия чувствуется сразу. А я — слабый маг, противоречивый собственному наследию. Очень слабый. Настолько, что это стало больной темой для моей семьи. И редкостью в королевстве. В общих чертах — дочь наследников, победивших много лет назад саму Вальдемару и принцесса Огненного королевства, не удалась. Не способная к магии, не пробудившая родовой дар, я бы стала изгоем, если бы не статус. Легендарная загадка — почему моя сила так ничтожна — остается неразгаданной вот уже шестнадцатый год. С другой стороны, с поры самого первого моего письма из академии любопытство оттесняло обиду. Был ведь мотив, почему меня, слабого духом мага, настойчиво приглашают в лучшую академию магии. Вряд ли единственная причина в знаменитых родителях. Да и я казалась себе обделенной: лучших друзей в академию отпустили, они уже пакуют вещи, а меня считают настолько беспомощной. — Адель, мы говорили на эту тему не раз. — Даже не поворачиваясь ко мне, терпеливо ответила мама. — Если уговоришь отца — я одолжу тебе свой личный портал, если хочешь. Но он не желает, чтобы ты училась и жила в академии, значит, могу только посочувствовать, дорогая. Я подозрительно прищурилась, но Алена этого не заметила. Она издевалась — очень тонко, так, будто бы не при делах. — Ты пробовала его уговорить? Не пробовала. Королева тяжело вздохнула. Мы вышли в освещенный коридор, стены которого были увешаны портретами прошлых правителей и членов древнего рода, а также моей семьи. Отец, мать, пятилетняя сестра и совсем маленькая я. Мне нравилась эта картина. Лица родителей светились теплыми улыбками, сестра еще не научилась быть надменной и смешно морщила носик, я выглядела пухленькой и красной — справедливости ради, здесь мне меньше года. Мы шли в тренировочный зал, где меня ждала миссис Моррис — женщина, искусно владеющая оружием и с семи лет обучающая техникам боя меня. Королева склонила голову в знак приветствия, я опустилась в поклоне — знак уважения наставнику. — Почему бы тебе не учиться, оставаясь дома, во дворце? — поинтересовалась Алена и поправила рукав платья. — Как Агнесс. Ах, Агнесс. Любимая сестренка. Девушка, которая таит обиду за то, что не является признанной наследницей с родовым даром. На меня, естественно. История ее имени берет начало с той поры, когда наши родители были моего возраста. Пока наследники бились с Вальдемарой не на жизнь, а на смерть, знаменитая академия Бесстрашных удерживала армию Тени. И без жертв не обошлось. Говорят, что у Алины Родлетт, директора академии, была двоюродная сестра, которая стала шпионом у Вальдемары. Она настолько втерлась в доверие этой жестокой бесчувственной Тени, что в итоге, после раскрытия ее настоящих намерений девушку жестоко пытали, а затем — убили. Имя этой героине — Агнесса Родлетт. Когда Агнесса умирала, Алина испытала такой шок, что замолчала на всю оставшуюся жизнь. Прошло много-много лет, а уже взрослая женщина-директриса пользуется языком жестов, потеряв голос навсегда. В честь нее назвали мою сестру, только нежнее — Aгнесс. Немного странноватый обычай для наших краев, но это имя хотя бы нравится ее обладательнице. В отличие от меня, например. Аделиан. Никогда не нравилось. — Мам, — вздохнула я, отыгрывая возмущение на высшем уровне. — Ты ведь понимаешь, что дело не в этом. Виола и Аделард, Катрин, Николь... — обогнала королеву и повернулась к ней лицом, продолжая путь спиной вперед. — Все едут. От Огненных земель до заветной дорожки к академии лишь на первый взгляд далеко. Если родители не желают отпускать добровольно, придется действовать радикально. Побег века прямо из дворца на стадии ожидания. — Джек учится уже на втором курсе, и с ним вообще ничего не случилось. — для убедительности добавила я. Королева удрученно покачала головой, и ее рыжие локоны плавно упали с плечей за спину. Миссис Моррис, так не проронив и слова, лишь тактично удалилась, кинув напоследок "Я жду тебя, Аделиан". — Пойми, Адель, — королева повернулась ко мне, черты ее лица немного заострились. — Ты можешь думать, что у нас нет причин не пускать тебя в академию. Но они есть. — И, конечно же, вы не можете их назвать. Королева поджала губы, принимая поражение, но оставляя последнее слово за собой. Ясно. Честным и безопасным способом академия мне не светит. Кончики пальцев похолодели от предвкушения, когда я в сотый раз прокрутила план по вызволению своей любопытной душонки на волю. Если не облажаюсь, все получится, и к тому времени, когда служанки начнут последние приготовления к завтраку, во дворце меня уже не будет. Зря меня Аделард назвал тугодумкой, очень зря.***
Аделард
За окном ветер склонял к земле деревья, сбивал с лету птиц, гонял серые тяжелые тучи на небе. Так хотелось раскрыть крылья, взмыть вверх и на огромной высоте отдаться ветру, падая, набирая скорость с каждой звенящей в ушах секундой, и... Раздражающая вибрация где-то позади меня отвлекла от таких красивых мыслей (а к таким я взываю достаточно редко), нежный голубой свет постепенно начал озарять комнату, непривычно пустую. Небольшое зеркальце на изящной тоненькой ножке одиноко стояло на письменном столе. Отражение все больше мутнело. Кто-то на другой стороне сейчас лопнет от нетерпения. Я не без придирки оглядел две дорожные сумки, забитые неаккуратно сложенными вещами. Слуга настаивала, чтобы сбор вещей предоставили именно ей, но я, следуя своим неизменным принципам, сам собрался в академию. Ну, не то чтобы собрался — без разбора запихал все вещи, какие только попадались на глаза. Не могу перестать думать об академии. Настолько знаменитая, величественная, повидавшая не одно важное событие, снова принимает учеников во главе с Алиной Родлетт. Всю жизнь мечтал учиться там, ведь, по рассказам матери и отца, академия — это место слияния опасности и чудес. Когда голубой свет зеркала стал ярче, а отражение выдало личность беспокоящего, я довольно улыбнулся и, наконец, разрешил принять вызов. Адель пыталась перевести дух и смешно хватала ртом воздух, одновременно вытирая со лба капельки пота. К лицу прилипли пару рыжих прядей, но подруга выглядела донельзя счастливой. — Приветствую вас, о принц мира Ветров, – прозвучало из зеркальца. Дразнит и издевается. Что же, значит, что бы она не задумала, все идет по плану. Я снял с пальца кольцо-хранитель и подбросил в воздух. Ничего, я ведь тоже умею дразнить. — Сегодня я милостив к слабеньким и не владеющим магией девочкам, так что можно обращаться ко мне по имени. С возмущенным видом Адель уже готовила ответный выпад, но взглянула на мою кровать с собранными вещами и, вероятно, вспомнила, зачем связалась со мной, да еще и в такую рань. — По поводу академии. Я еду. Даже перестал подкидывать кольцо. Чувствуя, как губы растягиваются в улыбке, спросил: — Неужели король Александр разрешил тебе... — Нет. Не в манере Аделиан было перебивать, но сейчас, почему-то засветившись от счастья, она торопилась что-то сообщить. — Нет? И как же ты тогда собралась ехать? Я опустился прямо на пол, с интересом оглядывая картинку в зеркале. Позади Аделиан высились стойки для оружия, вдалеке звенел металл. Несмотря на то, что связь через зеркало между Огненным королевством и миром Ветров была ужасная, я отчетливо расслышал чей-то окрик: — Аделиан, перерыв закончился пять минут назад. Еще успеешь поговорить с друзьями после занятий! Звучно, строго, осуждающе, так, что даже я виновато поморщился. Голос принадлежал явно не родителям Аделиан, да и на Агнесс не похоже совсем. Неужели снова тренировки с миссис Моррис? Я покачал головой, вспомнив, что эта ведьма сохранилась получше любой мумии. Преподавала бои еще при наших родителях, и за столько лет ничуть не постарела. Моррис еще нас переживет, ага. Адель гневно сверкнула глазами в сторону учителя, но, осознав, что спорить с ней бесполезно, милостиво уступила: — Еще одну минуту, пожалуйста. Повернув голову в мою сторону, хлестанула себе по лицу своими же волосами. — Встретимся в академии Бесстрашных, Ад. Она умеет интриговать. — Я сбегу сегодня ночью, — продолжила подруга. Ей невтерпеж вляпаться в очередную передрягу, что ли. — Воспользуюсь слабенькими порталами, и к утру буду у арки с приглашением. Или даже со всеми пятью приглашениями, если потребуется. — Перейдя на восторженный шепот, она широко улыбнулась. — Это будет грандиозно. Стою — вернее, сижу — в ступоре. Побег Аделиан сегодня ночью...грандиозно... Что? Я уже открыл рот, намереваясь высказать, какая она двинутая, но меня бесцеремонно перебили: — И никто меня не отговорит, слышишь? Даже ты с Виолой. За три месяца мне прислали пять писем, где настаивали на моем появлении. Действительно, ее отговаривать себе дороже. В окне увидел свою сестру Виолу, расправившую крылья, подставляющую лицо ветру. Представил, как обрадуются все наши, узнав, что Адель будет учиться в академии. Вспомнил Николь и...сразу же забыл. Попытался. Все. Прочь. Думай о другом, Аделард. — А тебе не влетит, когда тебя не обнаружат во дворце? Хоть я сам знал ответ, Адель, под сетования Моррис "сколько можно уже болтать", продолжила улыбаться и радостно сказала: — Влетит. К полетам ураганным утром присоединилась моя мать — королева Варвара. Пока они с Виолой изящно исполняли дугу в воздухе, я заметил Элайну, сиротливо ютившуюся в беседке с толстой книгой на коленях. Она не без грусти поглядывала на крылатых, то и дело придерживая листы фолианта, пряча их от ветра. Наша семья, увы, совсем не дружная. Везде ведь бывают разногласия, но это не тот случай. Когда наследники свергли Вальдемару и миру ничего не угрожало, победители вернулись домой, к своим семьям. Моя мама Варвара и мой отец Владислав стали правителями мира Ветров, на чем настаивал король Алексей — мой дедушка. Но вот супруга Алексея, Агата... Та еще стерва. Их сын Кристиан, ненавистный мне дядя, был младше Варвары, да и его мать Агата не являлась никогда королевой — лишь второй женой правителя, поэтому Кристиан не имел права на трон, от чего изрядно бесится и по наши дни, не желая с этим мириться. Когда родились близнецы, принц и принцесса мира Ветров, Аделард и Виола (да-да, это мы, заметьте!), дядя совсем помешался на троне, ведь претендентов стало больше, а шансов меньше. Но вот родилась Элайна — дочь Кристиана и любимица Агаты. Мой отец думал, что рождение дочки смягчит характер Кристиана, ведь Элайна росла настоящим ангелочком. Но мама Элайны пропала без вести однажды ночью, оставив годовалого ребенка и мужа. С тех пор Кристиан совсем из ума выжил. Он всеми силами хочет доказать, что статуса короля заслуживает больше, нежели Варвара и Владислав. Мы с Виолой постоянно восхищаемся своими родителями, ведь Элайна полностью под их опекой. Кристиан не желает даже смотреть на дочь после ухода ее матери, а Агата пугает девочку до заикания. До слуха донесся противный голос госпожи Агаты где-то за дверью. На повышенных тонах она объясняла что-то страже, не забывая одаривать всех подряд жесткими оскорблениями. Я усмехнулся про себя, отлично понимая причину истеричного гнева Агаты. Дело в том, что мой приказ всегда был и будет выше приказа этой дамочки. Я посчитал, что использовать такую возможность нужно с удовольствием. И запретил страже впускать Агату и Кристиана в библиотеку нашего дворца. — Коварно, мне нравится, — поддержала тогда мою задумку сестра. Взглянул в уже абсолютно нормальное зеркало, провел рукой по темным волосам и потер глаза, такие же аметистово-васильковые, как у мамы. Окно распахнулось одним повелительным щелчком пальцев. Я призвал свой дар наследника, и за спиной затрепетали два черных крыла. Улыбаясь, я залез на подоконник. Завтрашний день мы проведем уже в академии, а значит, будет очень интересно.***
Ник
— Господин Остерманн, — мне коротко кивнул дворецкий, услужливо открыв дверцу кареты. Не обратив особого внимания на очень уж навязчивого мужчину, я снова погрузился в изучение отчетов. Листая проделанную во время поездки работу, вышел из кареты и выдохнул изо рта пар. Сегодня в Ледяном королевстве особенно морозное утро. Я ловко соскочил со ступеньки кареты и огляделся. Чувство возвращения домой окутало приятной волной тепла, не свойственного северу. Оглядывая королевское величие дворца, я с искренним восхищением, будто бы впервые, пробежался глазами по ледовым пикам, высоким сталагмитам у начала гор, мерцающему хрусталю в окнах. Мой дом. Новый дом. Иногда мне вспоминается мой первый день здесь. Двенадцатилетний напуганный мальчишка, без семьи, без целей, без стимула жить дальше; король — высокий, белокурый, справедливый и улыбчивый правитель Филипп; королева — нежная, мягкая, добрая Снежана; принцесса — девчонка моего возраста, немного младше, с длинными волосами и невероятным умением поддержать почти незнакомого человека, чудо с именем Николь; ее брат — тот, кто первым узнал мою историю. И с тех пор я здесь. С повеления короля, предложения жить во дворце и получения новой должности. Я однобоко улыбнулся, предвкушая встречу с ними. Но не стоит забывать о просьбе короля Черных. — Господин Остерманн! — Дворецкий отстал и теперь плелся несколькими шагами позади. — Подождите! — Едва догнал меня и теперь восстанавливал дыхание, а я незаметно улыбался, чувствуя его возмущение. — Спешу сообщить, что с дружественным визитом к нашим королю и королеве приехала семья Вилар. Улыбка сошла на нет, когда перед глазами всплыл образ Тессы Вилар — скажем, той самой девушки, с которой я не хочу иметь ничего общего. Заметив мои перепады настроения, мужчина не мог смолчать: — Прекрасная новость, не правда ли? Стряхнув с рукава пальто выпавший снег, я направился по ступенькам ко входу во дворец. Краем глаза успел заметить, как слуга загоняет лошадей в конюшни. Белые кони с необычной сизой гривой и отличительным знаком желтой звезды. Точно кони Тессы и ее родителей. Ну конечно — семейство Вилар всегда любило выделяться. Стража у входа встретила нас молчаливым поклоном и спешно открыла массивные створы дверей. — Где сейчас король Филипп? Мне нужно его увидеть, — сказал я, позволяя служанкам забрать верхнюю одежду. Задумчиво поглаживая седую бороду, дворецкий ответил: — До праздничного приема с господами Вилар остается минут десять от силы... — Значит, Его Величество у себя.— Закончил я мысль и взглянул на свои часы. Все складывалось идеально. — Десять минут, говорите? Мне хватит. Я слишком хорошо знал привычки Филиппа, поэтому без труда нашел короля в его уютном кабинете, расположенном вдалеке от шумного обеденного зала. Несильно постучав по деревянной дверце, услышал короткое: «Входи, Ник». Каким-то немыслимым образом Филипп всегда чувствовал мой приход, поэтому разрешал войти. Я вздохнул, умещая все списки и отчеты в одной руке и надавил на дверную ручку, заглядывая в кабинет. — С добрым утром. Я помешал? Король сидел в кресле, задумчиво крутил меж пальцев необычный перстень в виде бронзовой змеи, которая сверкала красными глазками-бусинками. Филипп улыбнулся, не отрываясь от созерцания украшения. — Рад тебя видеть. Как добрался? Пожав плечами, я сгрузил все бумаги на длинный письменный стол. Мужчина лишь мазнул оценивающим взглядом по документам, а потом на вытянутой ладони показал мне змейку. — Вот, семья Вилар преподнесла подарок за любезность и гостеприимство. Предлагая взять кольцо, явно волшебное, Филипп поделился кое-чем интересным: — Этот перстень позволяет его владельцу читать мысли окружающих. Очень полезная вещь. Испробуешь сегодня, Ник? Я с интересом осматривал столь редкий артефакт, размышляя, что что-то здесь не так. Вилар, хоть является богатой и известной семьей, все же не очень достопочтенная, чтобы разбрасываться такими подарками. — Не находите это странным? — тихо спросил я. — Слишком дорогая и нужная вещь, чтобы отдать ее чужому, даже наследнику, а не сохранить в семье, скажем так, — все же спрятав перстень в кармане брюк, посмотрел на Филиппа, — в качестве реликвии. Король устало улыбнулся. — Вот и узнаем. Понимаешь, все они, — мужчина выделил последнее слово и стал говорить тише. — Кажутся мне лживыми. Что-то скрывают, что-то ищут, и черт бы побрал заключать им с нами союз. — Наследник устало провел рукой по лицу. Я же мог только посочувствовать ему. И себе тоже, поскольку Тесса Вилар — не самая приятная особа. — И мне очень не хочется вмешивать тебя в их семейные тайны, заставляя раскрывать все скелеты в шкафу. — Филипп поднялся с кресла, расправил складки на рубашке и положил мне руку на плечо. — Ты точно согласен? Быть советником короля и его правой рукой в свои семнадцать — это сталкиваться с косыми взглядами, слышать, что "мальчишка не сможет справиться с такой тяжелой задачей, ведь еще юн". А иногда еще и идти на жертвы, пусть и не такие большие, ради королевской семьи. Филипп не скрывал, что считает меня едва ли не своим сыном, поэтому всегда спрашивал совета и внимал моему мнению. Я не мог его подвести. — Я ведь давно принял решение, — спокойно ответил я уже не в первый раз. Всем известно, как Снежане и Филиппу неприятна семья Вилар. Повторная теплая улыбка, и мужчина принялся надевать черный пиджак, придирчиво рассматривая свое отражение в большом зеркале напротив кресла. На журнальном столике возле камина пылилась ровная стопка писем в конвертах, так и не прочитанных. Я с недовольством поджал губы, понимая, сколько же придется нам разбирать, и поравнялся с Филиппом. Действительно, мы с ним очень похожи: только мои волосы были немного светлее и растрепались в дороге, а глаза наоборот — выделялись темно-синим. — Как дела в академии Бесстрашных? — Полюбопытствовал король. Судя по нервным движениям, он немного нервничал. А я знал же, что не просто так повелитель прервал мою учебу и попросил вернуться на север. Значит, что-то серьезное. Летом академия пустовала. Я, перешедший в этом году на второй курс, с интересом наблюдал, как создаются и отправляются приглашения самым одаренным шестнадцатилетним ребятам. Ходили слухи, что принцессе Огненного королевства Алина Родлетт прислала около пяти писем за лето, но это маловероятно. Если бы директриса так настаивала на учебе в академии, то даже будущие правители королевств согласились бы, а от огненной принцессы ответа все не было. Прикрыв на секунду глаза, я улыбнулся воспоминаниям. Осень прошлого года, мне шестнадцать, загадочное и пугающее зеркало Судьбы передо мной, сотни глаз, смотрящих в тот момент на меня, низкий, хриплый голос. Меня тогда определили на Белый клан. Потом мне посчастливилось обезоружить учителя на одном из уроков боя, и миссис Моррис разглядела во мне потенциал. Когда я усиленно тренировался с ней, женщина всегда говорила, что ставит меня в пример какой-то девушке. На мучающий меня вопрос, кто же она, Моррис всегда улыбалась и отнекивалась, оставляя меня в недоумении. И вот, в этом году, перед всеми первокурсниками, я буду дуэлянтом от Белого клана в показательном состязании лучших. Этим можно гордиться. — Все спокойно, — доложил я. — Готовятся к приходу новичков. Филипп кивнул. Я предположительно знал, что он скажет, но перебивать не стал. — Николь тоже отправляется в академию. Мы разрешили ей, ведь Марс учился в школе все эти годы и его жизни ничего не угрожало. Марс и Николь — родные дети короля и королевы Черных, получившие дары наследников от своих родителей. Помимо них правители севера удочерили двух маленьких девочек-близнецов, но это очень долгая и щепетильная история. — Но что-то все же не так. — Мужчина инстинктивно дотронулся до своего Хранителя магии. — Я часто вспоминаю последние слова Вальдемары. Не может даже самый сильный маг своего времени погибать с улыбкой, обещая отомстить. — меня передернуло, когда я представил себе Вальдемару: жуткая фигура, закутанная в капюшон, создает смертоносные сферы вокруг, не щадя никого. Убийца. — Почему она так сказала? Какова была ее воля? Я буду благодарен всем богам, если речи Тени окажутся всего лишь украшением ее кончины. Поэтому, Николас, единственная просьба. Присмотри за Марсом и Николь. — Взгляд короля метнулся в сторону небольшого портрета его детей. Картина висела на стене в золотой оправе, а меня пробивала дрожь, потому что я знал автора портрета — Леону. Леону Остерманн. — Они сильные маги, но все же их безопасность я доверяю только тебе. Я кивнул и недвусмысленно посмотрел на часы. Филипп устало вздохнул. — Чтоб всю эту семейку... Хохотнув в кулак, я вышел из кабинета короля следом за ним, плотно закрыв дверь.***
Ник
Опоздали мы всего на три минуты назначенного времени, но этого хватило, чтобы получить около десятка недовольных взглядов главы семейства Вилар. Низенький волшебник с прилизанными волосами еле слышно цокнул языком. Он стоял напротив Снежаны и галантно целовал ее руку, когда возле Николь пристроилась Тесса. Должен признать, что выглядели девушки отлично, только Николь, как только я вошел, посмотрела на меня с мольбой о помощи. Ага, конечно, а кто-то утверждал, что сможет подружиться с многоуважаемой Вилар-младшей. «Либо он сейчас же подходит сюда и освобождает меня от компании этой...» — услышал я вдруг голос Николь. Удивленно посмотрел и уже хотел шикнуть на нее. Нет, я тоже от Тессы не в восторге, но не говорить же об этом в ее присутствии. Я вовремя осекся, когда осознал, что прочел мысли Николь. Кольцо работало на все сто. — Ваше Величество, дорогой Филипп. — Отец Тессы Грей ослепительно улыбнулся. — Господин Остерманн, рад вас видеть! Мы обменялись рукопожатиями. Создав невидимую пелену на весьма полезное колечко, я заинтересованно стал следить за мыслями гостей. «Этот Николас... Не зря ли мы заключили сделку с его хозяином? Он странный» — совсем не стесняясь, разглядывала меня супруга Грея. — Николас! — тем временем Тесса, едва ли не переходя на бег, немного склонила голову вниз, протянула руку, скрытую белой перчаткой. — Прекрасно выглядите. «Ты всегда прекрасен...» Что? Я удивился так, что завис, склонившись над тыльной стороной ладони девушки и растерянно приоткрыл рот. «Осталось всего лишь два года, Ник» Я скосил глаза на Тессу. Она действительно постаралась над своим внешним видом. Длинное синее платье идеально сидело на ней, а черные пряди по бокам выбились из замысловатой прически, немного закрывая глаза девушки, фамильный жемчуг блестел на шее. И если свою красоту Тесса хотела и умела поддерживать, то ее нрав уже никто не сможет изменить. Николь подошла, вежливо улыбнулась Тессе и шепнула мне на ухо: — Ты не представляешь... —...Как тебе было тяжело с ней? —Тихо хмыкнул и добавил. — Расслабься, я понял. Надеюсь, ты не забыла, что завтра мы должны быть в академии? — Наследница радостно закивала. — Тогда готовься. Первый курс всегда тяжелый, но привыкнешь быстро. Кто знает, может, завтрашний день будет лучше этого? Все же академия, новые лица, второй курс.***
Аделиан
День не удался с утра. Да, вот так вот сразу. Начиная с провала моего побега где-то около трех часов назад, заканчивая вот этим. — А все ученики в академии такие хамы? — Не удержалась я. Это было, черт возьми, единственное связное зеркало, которое мне удалось протащить через арку в академию! Единственное! Незнакомец выглядел ненамного старше меня — в лучшем случае, на год. Уже поднимаясь с пола, злой, как тысяча демонов, он гневно сверкнул синими глазами в мою сторону. — А все новенькие такие капризные? — В тон ответили мне. Напросился. Я со свистом выдохнула, когда взгляд снова останавливается на осколках моего зеркальца в золотой рамочке. И что теперь? Разбить ему лицо? Нечестный обмен, мое зеркало стоило дороже. А парень даже не думал извиняться. Стряхнув с брюк стеклянную крошку и подняв шпагу — по всей видимости, учебную — едва не побежал прочь из коридора. Я же... Сидела, снова взлохмаченная, дико уставшая, на каменном полу в своем новом доме и скорбила по утраченной полезной вещи. И злилась. На весь мир, кажется. — Кто этот обделенный умом и манерами юноша, интересно? Хотела сказать про себя, тихо, чтобы выплеснуть гнев в слова и мирно уйти отсюда, успокаивая себя земной поговоркой «первый блин всегда комом». Но получилось громко, даже очень. Но, для начала, с чего же все началось... Часы во дворце пробили два ночи, когда я тенью выскользнула из комнаты. По этим мраморным полам приходилось ступать настолько аккуратно, что большую часть времени ухода из дома я потратила на соблюдение тишины. Дальше шел черный вход. Заклинание блокировки было совсем простеньким, даже для меня, чему я несказанно обрадовалась. Я вышла за стены дворца. Мимо стражи проскользнула как раз в смену караула — на побег с охраняемой территории у меня было лишь три минуты. Успешно. Ночью было тихо, прохладный воздух приятно обдувал лицо и игрался с волосами. Я была терпелива, перестраховавшись, отошла от дворцовых земель на безопасное расстояние, чтобы датчики магии не засекли меня. И использовала первый портал. Здесь началось самое настоящее приключение. Порталы представляли из себя небольшие кулоны. Особенность заключалась в изящных камушках на этих кулонах. Зажимая в кулаке украшение, нужно было представить себя в месте, куда нужно перенестись. У меня не вышло. Сперва я оказалась на той же затерянной тропинке, где и стояла, только тремя метрами дальше. Вторая попытка вновь никуда не перенесла меня, а я только испачкалась в грязи, когда оступилась и сошла с дорожки. Отличное начало дня, я скажу. Вскоре, освоившись с порталами слабого уровня, я сумела оказаться в другом городе, где находилась ближайшая арка-вход в академию. Со мной была только небольшая сумка с необходимыми вещами. И три связных зеркала — без них никуда. Я перехватила ремень сумки, трижды послала всех к чертям Вальдемары и неуверенно зашагала в светлое будущее. Возле каменной арки выросла нескончаемая очередь, а время близилось к четырем часам утра. Взволнованные парни и девушки толпились, оживленно переговаривались друг с другом, нервно поправляли одежду или волосы. Меня же больше подергивало от недавного "похода". Сбегать ночью в город мне не впервой, но я всегда возвращалась до рассвета. Маги моего возраста и старше исчезали в серой дымке, которая тут же рассеивалась, и арка становилась обычной. Я прятала лицо в капюшоне синего плаща, не желая, чтобы кто-то меня узнал. И когда очередь передо мной неожиданно исчезла, а позади уже начали толкаться в спину, намекая поторопиться, я вручила проверяющей все пять приглашений. Надо было видеть лицо этой девушки. И вот, я оказалась в заветной мне академии в половину шестого утра. Она была нереально красивая! Огромный замок на фоне чернеющего вдалеке леса, тяжелых туч и еле заметных очертаний гор. Ветер дул холодный, будто это не первый день осени вовсе. Капюшон слетел с головы в тот же миг, но я, как и другие ребята, не обратила на такую мелочь внимания и продолжила восхищённо таращиться на академию издали. Массивные ворота с острыми пиками — говорят, темная академия. Высокие симметричные башни — говорят, темная академия. Отвечу только одно — здесь нужно побывать, чтобы точно описать свои эмоции. В некоторых окнах горел тусклый свет. Ветер склонял деревья к земле, шумел листвой. Студенты кутались в кофты и дорожные плащи, а мне было плевать на холод. Я здесь. Я смогла! Счастье и вкус свободы накрыли так внезапно, что мне едва удалось сдержать победный крик. Вместо этого я крутанулась на месте и радостно подпрыгнула. Великие небеса, да! Академия Бесстрашных возвышается передо мной. Настоящая! Не из картинки, не из рассказов мамы и папы... Ах, точно. — Родители будут в ярости. — Тихо посетовала, доставая из сумки дорожное зеркальце. — Естественно. — Послышалось за спиной. Я стремглав обернулась. Черный высокий хвост, бледная кожа, васильки вместо глаз, неизменный сиреневый цвет в одежде. Да кто же ее не узнает? — Виола! Я накинулась на подругу с объятиями. Виола звонко засмеялась и обняла в ответ. Принцесса мира Ветров, кажется, потеряла своего братика. — А где остальные? Ад? Николь? Джек? Катрин? — Озираясь по сторонам, задала я вопрос. И вновь взглянула на академию. Эти ворота, балконы, башни, ученики, профессора... — Мы с Николь уже были внутри школы, — пояснила Виола. — Там невероятно красиво! Катрин еще не прибыла, а мальчики... «А зачем нам мальчики? И без их постоянных криков отлично!» — точно бы сказала девушка, но опустила глаза на мои руки, сжимающие связное зеркало. — А вот с этим будут проблемы. Позже стало понятно, как же была права подруга. На входе в академию, когда мы ровным строем готовились узреть величие нашей школы, меня остановила худенькая, но при этом злая и невыспавшаяся девушка. Оказывается, в академии Бесстрашных личные связные зеркала запрещены. Дурастика. Чем, интересно, они бы помешали мне в учебе? Тогда можно запретить и хранители магии. А что — мало ли, вдруг кому-то приспичит вызвать покойную Вальдемару? Сколько мы спорили с этой контролирующей процесс поступления девушкой, не знаю, но недовольные взгляды от уставших новичков говорили сами за себя. В итоге я добилась права оставить одно, самое маленькое зеркальце. — Ты, конечно, умеешь добиваться своего! — Приветственно улыбнулась Николь Черных, утягивая меня в объятия. Хоть Виола прекрасно скрывала это, я не могла не увидеть, что улыбка ее была натянутой. Николь и Ви были очень хорошими подругами. Но Аделард — брат-близнец Виолы и, по несчастью, мой лучший друг, — влюбился в Николь. Сначала скрывал, после пробовал намекать и признаваться. Но Черных не испытывала того же. Я не присутствовала при разговоре этих двоих, но, возможно, Николь слишком жестоко отказала Аделарду. После этого ему было очень больно. Все заметили, что он стал закрытым и хмурым. С тех пор Виола и Николь уже не так хорошо относились друг к другу. Время тянулось, как засахаренная нуга. Спустя несколько минут... Появился этот. — Я хочу познакомить вас с моим другом! — Не предвещающая беды фраза Николь прозвучала как раз тогда, когда мы искали Джека и Аделарда. — Это главный помощник моего отца. Интересный друг, который еще и визирем короля Филиппа является. И сколько ему, под сорок? — Его зовут Ник Остерманн. — ответила на очередной вопрос Виолы Николь, поправив свои золотистые длинные волосы. Остерманн... Странно, что эта фамилия мне знакома. Нам объявили, что скоро пройдет распределение по кланам, и с этого момента мы начали жутко волноваться. В шумной толпе будущих первокурсников мелькнула знакомая макушка темных волос. — Адела-ард! — Виола махнула рукой, стараясь поймать взгляд брата. Николь неловко кашлянула и начала нервно перебирать прядку волос. Но Аделард не заметил нас. Тогда Виола, решительно поправив края плаща — все того же сиреневого, — стала протискиваться через поток студентов, толкая всех подряд локтями под ребра. Зеркальце завибрировало в моих руках, а через несколько мгновений начало светиться светло-голубым. Отражение явило мне маму. Разгневанная королева Алена готова была накинуться на меня в любой момент, прямо через зеркало, наплевав на огромное расстояние между академией Бесстрашных и Огненным королевством. — Аделиан. Аделиан. Сердце в пятки. — Ты в академии. —Ледяной тон, настолько ледяной, что, кажется, кончики пальцев похолодели. А, нет, это от ужаса. — Мам, я все... — Объяснишь? Ну, давай же, постарайся. Я тяжело слотнула. Алена смотрела на меня сверкающими праведным гневом алыми глазами. Всегда хотела себе такой цвет глаз, как у мамы, но получила серые папины. — Я... Тут... — Огляделась. — Тут очень шумно. Давай я пройду распределение, потом мы... — Ты едешь домой, Аделиан. — Перебив меня так же холодно. — Карета за тобой уже в пути. Что-то внутри меня все же рухнуло. В глазах вдруг защипало; стыдливо осознав, что это слезы, часто-часто заморгала. Не в моих правилах рыдать каждый раз, когда что-то идет не по плану. — Аделиан, — мама озабоченно оглядела меня, насколько это позволяет зеркальный экран. — Без истерик, дочка. Слова, строгий вид, приказ — это не было похоже на Алену. С другой стороны, я осознала свой проступок. Уходить из дворца вот так, без предупреждений и каких-то объяснений... Родители действительно переживали. — Возвращаешься, Адель. Я отошла подальше от шумных нетерпеливых ребят, облокотилась на стенку, прикрыла глаза. Обдумывать все то, что я теряю, уходя из академии, было больно. Я влюбилась в этот прекрасный замок, в пейзаж за окнами. И что? Теперь все заканчивать, даже не начав? В тот момент меня это сильно волновало. И плакать хотелось. Впервые за долгое время. Николь обеспокоенно скосила глаза на связное зеркало, посмотрела на меня. Я еле заметно мотнула головой, утверждая, что все в порядке. — Мама, пожалуйста. Это единственное, о чем я прошу. Я хочу учиться здесь, — опережая следующие слова Алены, продолжила: — Да, сбегать из дома — плохая затея, даже очень. Простите меня. Но я искренне не понимаю, почему вы мне запрещаете жить в академии и изучать здесь магию? Королева нахмурила брови и сложила руки на груди. Но мы обе понемногу остывали, поэтому мама начала спокойно: — Теперь выслушай, пожалуйста, меня... И вот, не выслушала. Чертов парень. Чертово зеркало. Чертов день. — А все ученики в академии такие хамы? — Не удержалась я. — А все новенькие такие капризные? — В тон ответили мне. Напросился. Я со свистом выдохнула, когда взгляд снова останавливается на осколках моего зеркальца в золотой рамочке. Нет, все-таки стоит собрать силенки в одну кучу и разбить смазливое личико. Мама ведь подумает, что я специально разорвала связь! Я злилась. На весь мир, кажется. — Кто этот обделенный умом и манерами юноша, интересно? Николь, подбежавшая, чтобы помочь мне подняться, застыла и шикнула на меня. Нет, я не поняла. Сегодня все категорически против меня? Виола же странным взглядом проводила кого-то за моей спиной. Догадываюсь, кого. — Кто я? Ник Остерманн, но для вас — господин Остерманн. Что ж. Резонно. Я обернулась стремительно, подметила, что испачкала пылью и грязью с пола свой плащ, сдержалась, чтобы не завыть от отчаяния и... Задохнулась от возмущения. «Но для вас — господин Остерманн» Значит, вот как. Господин, да? Вместо извинений за разбитое связное зеркало я получаю фразу, приказывающую заткнуться и молчать в тряпочку? Вместо элементарной помощи? — Знаете, что, господин Остерманн, — специально выделив такое обращение, я взглянула на него нарочито спокойно. — Катитесь к черту. Неимоверно раздражающий парень хмыкнул, не впечатленный, и скрылся за очередным поворотом. Я скорбила по любимому зеркальцу и по своему будущему, где я вряд ли останусь в академии, Виола поджидала торопившегося к нам Аделарда, а Николь тяжело вздохнула: — Вот и познакомились.