Бабочка в лапах паука / омегаверс /ЗАКОНЧЕНО/

Более получаса Лили водила Чимина по коридорам института, рассказывая о том, что и где находится — начинало казаться, что этим самым коридорам и аудиториям нет конца. Нудности этой девице было не занимать, она нашла в Чимине скромного и не прерывающего её речи слушателя — в ответ, это очень будоражило её натуру, потому что обычно никто не выдерживал её компании больше пятнадцати минут, а тут такое чудо! Такая черта характера Чимина, как терпеливость, очень импонировали Лили и ей начало казаться, что Чимин так долго и послушно следует за ней, вовсе не от того, что скромен и вежлив по природе, а совсем даже по причине взаимной симпатии! Да, Чимин, очень понравился Лили — он был с милыми манерами, белокурым как она любит, а ещё невероятно красивым, сказать по правде — было в его лице больше девичьих черт, нежели мужских: маленький аккуратный носик, яркие глаза с искринкой, пухлые сексуальные губы — мечта, а не губы. «Мне бы такие» даже ненароком подумала Лили в один из моментов, когда Чимин не смотрел на неё, а она, воспользовавшись ситуацией — разглядывала его выразительный, точёный профиль. «Ах, как хорош»… даже слишком, ведь «парень не должен быть красивее девушки» — «ну и что ж, зато он обаятельный и спокойный». И к концу получасовой экскурсии Лили уже чётко решила для себя, что Чимин — именно тот кандидат на роль её парня, которого она так долго искала. Она чётко закрепила эту мысль у себя в голове и так просто отпускать её не собиралась. Все ответные реакции и короткие ответы в её сторону, которые по сути были невинными и нейтральными — она предпочитала теперь трактовать в ей угодной манере, а именно — «я ему нравлюсь». Чимин же просто недоумевал, что происходит — он хотел под любым предлогом свалить куда подальше. Ему делалось всё неуютнее и неуютнее под откровенными взглядами, которые на него кидала девушка, думая, что это останется незамеченным. И вроде ничего не давило на шею Пака, но казалось, будто он задыхается. Плюс, его пугал напор девушки — он кишками чуял, что она что-то удумала — за годы выживания в своей семье он был натренирован на такие вещи. Чутьё в его жизни — вещь не то, что не лишняя — она первоочередная. Но Лили его изматывала всей своей суетливостью, своим явным желанием понравиться — было что-то ещё помимо всего прочего — будто у неё, на самом деле, не так много друзей «если они вообще есть», поэтому она будто пребывает из-за этого в каких-то своих иллюзиях, которые могут сослужить Чимину не добрую службу. Лили напоминала ему одну девушку из школы, которая тоже не давала ему проходу, вознамерившись заполучить внимание. Ну да, конечно, чего же ему ещё ждать от них, когда они все думают, что он — бета. Ох уж эти побочные стороны его жизни… Он нравился девушкам — они, в ответ, совершенно не интересовали Чимина. Он даже побаивался их и остерегался. Что уж говорить, даже к Солар, где-то на подсознательном уровне, была немного какая-то настороженность, но всё же подруге он доверял, и она много раз доказала свою дружбу и преданность — она не посягалась на него в плане гендерной заинтересованности, в отличие от других представительниц. Девушки — загадочные существа, странные, взбалмошные — в общем, непонятная природная стихия, по своей иррациональности превосходящая даже омег. В этом плане девушки казались Чимину неуправляемой бурей, которая может сделать с тобой что-то невообразимое. К примеру, та настойчивая девушка из школьного прошлого навевала на него панический ужас — а тот момент, когда она его чуть не поцеловала, подкараулив в мужском туалете (на что только могут пойти эти существа!) и ещё неожиданно зажала на тренировке по физкультуре — всё это вызывало цепную дрожь. Мать и сестра так же ничуть не помогали развеять ореол взбалмошности и вседозволенности — те всегда делали, что хотели и добивались своего, в семье они чувствовали себя богинями с коронами на головах, с которых нужно сдувать пылинки и лелеять их прихоти, особенно в «эти дни». Исключением для Чимина была Солар, та его защищала и всегда старалась хотя бы понять и выслушать, насколько могла это сделать — и что уж говорить, она больше походила на пацанку по своим манерам, нежели на девушку. С ней можно было запросто пошутить на такие темы, на которые с девушками, по мнению Чимина, говорить не стоит, потому что те либо обидятся, либо просто не поймут. А ещё с Солар и Тэ всегда можно зависнуть по-свойски и подурачиться, или что-нибудь обсудить без стеснений. Чимин уже давно запутался и перестал следить за ходом повествования — все старания Лили объяснить устройство института перешли для него грань понимания. И это пугало — ведь ему здесь учиться ближайшие пять лет. Он протяжно вздохнул. — Чимин, тебе не интересно? — вдруг прервала своё повествование Лили, отчего тот аж вздрогнул от неожиданности. — По честности сказать я должен кое с кем встретиться у расписания… — Так тебе к расписанию надо? Давай провожу. — Тут же отозвалась Лили, на что получила положительный кивок. Что не говори, а без этой девушки он ещё долго будет искать нужное место. Поэтому ему ничего не оставалось, как согласиться на её предложение. — Но знаешь, — вдруг закусила губу Лили, — ты можешь меня за это отблагодарить. — Как? — опешил Пак. Вот уж неожиданность — «неужели начинается то, о чём я подозревал?» — Давай сходим на свидание! — Выпалила она, на что у Чимина отвисла челюсть. «Вот так просто? Вот так сразу?» запаниковал он. «Вот же, даже нейтральная позиция не помогла». Знал бы Чимин, что его спокойная, так называемая нейтральная позиция, наоборот, дала ходу неуёмным мыслям Лили, которая сама по себе была богата на фантазию, так ещё и истосковалась по хоть каким-нибудь отношениям — и всё из-за своей слишком необузданной приставучести. Да, порой девушки в таком отчаянном положении могут не то, что наделять парней необходимыми для них свойствами — они могут мир вокруг перекрасить в нужные цвета. — Я н-не могу. — Жалобно протянул Чимин. Вроде и Лили жалко, но с другой стороны — себя жальче. — Почему? Что мешает? — Тон её голоса стал более резким, чувствовалось, что она хочет призвать к ответу его совесть, ведь она уже всё для себя решила и спланировала. Глаза Чимина забегали. «Какую же причину придумать?» — У тебя уже кто-то есть? — Грозно спросила Лили. «Вот её истинное лицо» — подумал Чимин — «не терпящее пререкательств». От таких девиц хотелось бежать далеко, потому что потом будет только хуже — они не дадут проходу ни в чём и нигде. — Да. — Без раздумий выпалил Чимин. «Пусть уж думает так, чем привяжется ко мне, как репей. Потом вообще не отцепишь!» — Ох, ну ты мне будешь говорить, что не свободен! — Лили неумолима в своём мнении. «И как же её переубедить, похоже, она из тех, кто просто так не отстанет, очень привязчивая девушка». — И вообще я не по девушкам. — Достаёт он козырь. «Может хоть так отстанет?» Терять ему нечего — отношения всё равно не про него. — Как? — Опешила Лили, видимо поддавшись аргументу. — Так у тебя парень? — Ну, значит так, если я сказал, что не свободен. — Устало выдыхает Чимин, этот диалог его уже утомляет. — Ну нееет! Я тебе не верю. — Послушай, Лили, мне не хочется… — Чими, посмотри на меня! — Чимин смотрит округлившимися глазками: никто его так не называет кроме друзей, это слишком личное, что она себе позволяет. — Я буду твоей девушкой, я всех здесь знаю, я буду заботиться о тебе и со всеми познакомлю! — Зачем мне это? Я же уже сказал… — Нет! — Топает ножкой худенькая, даже чересчур, девушка. — Не смей так! Ты хочешь просто меня подразнить! — Нет же — уже более жалобно говорит Чимин, у него заканчиваются доводы и время. — Дразнишь, дразнишь! Это игра такая, я поняла! Парни иногда так делают… — Лили, я не хотел этого говорить — Чимин придумывает, как ему кажется, стопроцентное доказательство — Мой парень тоже учится здесь! «Тэ его выручит, он поймёт… а там что-нибудь придумаем, выкрутимся». За разговорами он не заметил, как они подошли к информационному стенду. Народу здесь не протолкнуться — все высматривают важную для себя информацию. Ему бы тоже, кстати, не помешало посмотреть номера аудиторий, списки курсов и преподавателей, а так же посмотреть какие тут есть клубы по интересам — остались ли ещё места. Лили не стесняется разговаривать на повышенных тонах — похоже этой капризной девчонке, если что взбредёт в голову, окружающие не помеха. Чимину неловко — этот разговор не для посторонних ушей! Но прилипчивая Лили раздухарилась не на шутку, вбив себе в голову, что он непременно должен быть её парнем. «Что у неё только в голове творится?» Как же хочется свернуть этот разговор побыстрее. На них уже оборачиваются… — Здесь? Ха, я не верю! Пока ты не покажешь мне своего парня — я не отстану от тебя. Буду и на переменах и в столовой за тобой ходить! — безапелляционно заявляет она. «Она это серьёзно сейчас? Боже, неужели бывают такие ужасные девушки?» Кто-то пытается сдержать смешки, закрывая рот рукой или отворачиваясь. Но ему-то видны эти плохо скрываемые ухмылки! Вот и слушатели… «Боже…» — Хорошо, я покажу. Он, кстати уже здесь. «Где же Тэхён, когда он так нужен? Договорились же встретиться у расписания!» — Чимин нервничает, глазки его бегают, выглядывая знакомую макушку. Но, увы… — Ну! — нетерпеливо переминается Лили, её терпение на исходе, ещё скандал при всех закатит… девочка-неожиданность. — И где же? — Вот он, — Чимин, делает вид, что высматривал своего, так называемого парня, а не просто так глазами вокруг шарил, и тыкает вперёд, в первую попавшуюся спину возле расписания. «Я сошёл с ума!» Лили хмыкает и переводит взгляд в сторону указующего перста. Вид её скептичен, левая бровь изогнута, а на губах играет ироничная усмешка, говорящая *дурачок, думаешь я тебе поверила? * Но что-то в окружающем пространстве неожиданно меняется — от названного «кавалера» как-то подозрительно беззвучно начинают расступаться стоящие рядом студенты. Липучка Ли тоже решает присмотреться к «Чиминовому парню», она немного подаётся вперёд и её лицо вдруг меняется с саркастичного, на… ошеломлённое. «Они там все что, демона увидели, что ли?» — слегка усмехается Чимин, но сам каким-то седьмым чувством понимает, что это он так думает — ох, как зря. Непростительно зря! Люди, то есть все, кто слышал их диалог, а так же сама Лили, расходятся ещё дальше, образуя что-то вроде круга проклятья — словно существует невидимая черта, заступив за которую они обрекут себя на нечеловеческие муки. От такого поведения окружающих становится серьёзно не по себе. Прям до дрожи не по себе! Боковым зрением Чимин замечает, что «избранная» им спина медленно разворачивается в его сторону — похоже, он тоже всё слышал! А как не услышать, если диалог происходил в непосредственной близости! Он так же продолжает стоять лицом к Лили, одними губами спрашивая у неё «ЧТО?» — повернуться самому в сторону того, кого он только что наделил почётным титулом «парня» — вот что становится страшно. Будто он и правда увидит там кого-то столь ужасного, что его жизнь уже не будет прежней. Создаётся ощущение, что всё происходит чрезвычайно медленно — «э! что там случилось со временем?» Чимин замечает, как кто-то достаёт телефон, видимо, решив запечатлеть этот исторический момент. Но этого не даёт сделать большая рука с длинными, аристократичными пальцами, облачённая в два перстня из чёрного металла, что мягко легла на руку хозяина телефона, отчего тот слегка вздрогнул и осторожно поднял голову. Чимин последовал примеру и тоже перевёл взгляд вверх: это был высокий альфа с крепкой шеей и прекрасным, пышущим жизнью лицом — бархат слегка смуглой кожи лёгкого оливкового оттенка поражал своей идеальностью, а сильная линия скул и носа были просто безупречными. Его точно высек из мрамора Роден — неземная внешность, в которую, наверняка, влюблены без памяти все омеги этого института. Мускулист, подкачан… Венчала всю эту композицию копна чёрных слегка волнистых волос — они были густыми и блестящими, локоны слегка закрывали большие манящие глаза коньячного цвета и ниспадали красивыми чёрными змеями на уши, слегка опадая на шею. Божественная внешность разбавлялась дерзкой ухмылкой, слегка касающейся уголков сногсшибательных губ и чёрным оперением волос — такой контраст казался необычайно запоминающимся и будоражащим не только душу, но и что-то внизу живота. «Падший ангел — вот кто он» — решил Чимин. — «Такой съест тебя за ужином, оттопырив при этом свой аристократичный мизинец, разрезая на тонкие ломтики, будто это самое обычное завершение дня для таких как он. Запивать искуситель будет кровью наивных омег, что сами с готовностью отдали себя на растерзанье, а ты ещё будешь смотреть на него умоляющими глазами под какую-нибудь классическую мелодию и упиваться мучениям от рук этого прекрасного падшего ангела, будто для тебя это лучшее, что приключалось в жизни». Черноволосый взглянул Чимину в глаза — словно немного оценивая, с интересом. Пак стушевался и тут же убрал взгляд в пол. Всё это тянулось чертовски долго, хотя на самом деле прошла какая-то нескромная половина минуты. Он немного забылся под напором очарования прекрасного альфы, однако это не отменяло то, что сбоку всё ещё находился тот, от кого хотелось убежать и скрыться. А ещё этот кто-то, похоже, даже успел полностью развернуться лицом к Чимину, пока тот слегка залипал на черноволосого альфу. «Он сейчас стоит и испепеляет меня взглядом!» Опасность резала воздух отточенными движениями, ещё ничего не произошло, но, кажется — произошло всё самое худшее, что только могло! Почему? На это у Чимина не было ответа, но было предчувствие. Судьба порой ставит свои сети в самых неожиданных местах, а он попался в одну из таких, как в своём сне. От этой ассоциации сделалось не по себе. Зачем только вспомнил! Чимин был в шоке от самого себя. Такая наглость и глупость с его стороны — это что-то потрясающее! Опозорился при огромной толпе людей… Стоять так до бесконечности, чтобы ничего не происходило — вот предел мечтаний несчастного недоомеги. «Пусть время совсем остановится!» Но, кажется испытывать терпение альфы слева от себя — куда дороже. Чимин всегда чётко понимал кто перед ним — альфа, омега или бета — несмотря на то, что сам не ощущал индивидуальные запахи. Такой порок его уже давно не удивлял — что взять с себя, инвалида, видимо таково его испорченное нутро — запахи для него были за физическими пределами. Оставалось надеяться на интуицию — и она никогда не подводила, к счастью. А сейчас — что же она спала, когда он рандомно тыкал в спину? Почему из всех миллионов спин эта вечно не спящая бестия выбрала именно эту? Его усыпила эта приставучая Лили, вынудила прибегнуть к крайней мере… На свою беду и, похоже — погибель. Первый день в универе и так влипнуть! Чимин решает, что тянуть дальше смысла нет, он медленно поворачивает голову, уже приняв ужасную участь взглянуть в глаза демона, и провалиться в бездну. И вдруг понимает, что ему надо поднять голову ещё выше, так как демон оказывается даже выше, чем он себе рисовал полуочертаниями в воспаленном страхом воображении. Перед ним предстаёт он — высоченный альфа с суровым лицом, он выше того черноволосого, но даже не рост придаёт ему пугающий вид — он крепкий и мощный, как скала. Скала, об острые края которой можно пораниться не глядя. Опасность, которую таит этот исполин, поистине безгранична, Чимин чует её всем своим сжавшимся нутром. С этой скалы попадало много смельчаков, решивших, что вот они-то смогут победить, взять эту вершину и водрузить туда свой стяг. Но где они все — эти погибшие воины? Они в глубине этих чёрных, покрывшихся слоем льда глаз — они не выражают сейчас ровным счётом ничего и оттого обманчивее кажутся. Они — на дне Марианских впадин — и выхода оттуда нет. Падать со скалы больно, но быстро — конец будет безжалостным, но мгновенным. Почему из всех в мире скал его занесло именно на эту глыбу? Ответа не будет — иногда судьба просто любит неожиданные повороты, не ради чего-то, а просто так. Правда умирать от осознания такой правды куда горче, так как кажется, что лучше бы причина была! Так оправданнее, так логичнее. Сам Чимин, что сейчас стоит напротив — похож на маленького, заблудившегося воробышка: он просто потерялся, а ветер сам направил его крылья не в ту сторону. Не его вина, что потоки могут занести так далеко, что они сильнее его маленьких крылышек — они не выбирают, кто перед ними — они как та же судьба, просто веселятся, играя чужими жизнями и судьбами. Что именно так напугало его в этом альфе? Бывает так, что видишь человека лишь одним взглядом и понимаешь — это твой человек, тебе будет с ним чертовски хорошо. А бывает наоборот — смотришь и понимаешь — это твой враг. Чимин не понимал, что не так, отчего он чувствует себя таким невыносимо крошечным рядом с этим человеком, но вся ситуация лишь кричала ему о том, что он прав в своём чутье — этот человек опасен, этот человек — тот самый страшный паук. С первого взгляда Чимин прочертил внутри себя черту, и пометил ту — тёмную сторону, овеянную сплошным холодом и мраком — штампом «Опасно!» Чимин смотрит на высокого альфу и видит своё маленькое тельце, облаченное в белые одежды — оно летит в непроглядной темноте этих чёрных глаз, в самую глубокую, известную человечеству расщелину. Он кричит и махает ножками и ручками, пытаясь ухватиться хоть за какой-нибудь уступ, но всё тщетно, не за что — слишком просторно вокруг. И круг из зрителей, кажется, расширился ещё немного. — Приветик?.. — вопросительно и поддельно-игриво пискнул Чимин, словно не своим голосом, обращаясь к каменному альфе. Сверху рухнула бетонная плита, придавливая бренное тело на дне Марианской впадины навсегда. Зачем он это сделал, зачем сказал дурацкое «приветик» — ему и самому не понятно. Он сошёл с ума? Определённо да! А может он так самонадеянно поступил в приступе паники, или затем, чтобы поддержать внезапно выдуманную легенду и не казаться в глазах окружающих лжецом? Первый день, его тут никто не знает, ну мало ли с кем у него отношения? «Ну конечно, так в это и поверили!..» Сейчас он как бы просто поприветствовал своего «парня» так ведь? — лгать, так до конца, да Чимин? Судя по реакции, скорее люди вокруг были напуганы, нежели удивлены — «Неужели он выглядит так, словно отношения с ним — что-то невозможное?» Все вокруг будто перестали дышать. «Да нет, дело не в нём, а в этом пугающем человеке… О боже, как он жестоко ошибся — он же бета, как он мог забыть!» Чимин делает резкий разворот и внезапно пускается наутёк, разрывая круг зрителей. «Не дать никому опомниться!» Они и не особо сопротивляются — кто бы ни был этот чудак, он состоит в каких-то отношениях с самим Намджуном — поэтому стоять на его пути не самое правильное решение в жизни. Мало ли какие у них странные игры? Намджун, просто опешивший от такой неслыханной то ли дерзости, то ли глупости — не успевает вовремя среагировать, а когда вскидывает длинную руку, чтобы схватить самозваного женишка, успевает только кончиками пальцев коснуться края просторного свитшота оборзевшего беты. — Стоять! — рычит Намджун, даже не собираясь при это пускаться в погоню, дабы не терять лицо — хватит с него на сегодня ситуаций, ставящих его в нелепое положение! И да, да, и ещё раз да — это именно бета! — куда катится мир, если такие как этот недоразвитый вот так, среди бела дня, заявляют на него права! Это неслыханно и настолько абсурдно, что Нам немного застопоривается в действительности — он не может поверить в то могло произойти что-то подобное, и именно с ним! «Что это вообще было?» Никто из альф не осмеливается говорить с ним непочтительно, даже старшего возраста, не говоря уж о бетах — те и вовсе смотрят на него как на какое-то мифическое существо. Такова уж его аура, и таков его природный запах — редкий двойной запах полыни и ладана — горьковато-сладкий, дымный и густой. От его запаха порой задыхаются, будто обкурились или надышались дыма в тесном помещении — всепроникающий, низкий и заявляющий права на всё вокруг. А от полыни, как часто заявляли омеги, словно пьянеют, как будто напившись абсента — этот запах обжигает лёгкие, выжигает всю волю, подчиняет себе и выкручивает сознание, рождая неподконтрольные образы. И тут он — маленький, взлохмаченный, в непонятной безразмерной одежде — просто бета! Он даже не успел толком рассмотреть его лицо, только большие глаза, да пухлые губы мелькнули и растворились в толпе, унося с собой частичку его гордости. Да кто он такой! Намджун взбешен, он готов сорваться на любом, кто волею судьбы окажется сейчас рядом, в свидетелях такого непростительного происшествия! И это так не похоже на него… Чтобы он был выбешен до такой степени! И кем? Студенты, будто чувствуя палёное — стали очень спешно рассасываться по сторонам, якобы затягиваемые нуждами студенческой жизни — сейчас это гораздо важнее и безопаснее, чем стоять тут, под прицелом разъярённого льва, потому что это очень жуткое зрелище. В воздухе витает запах неприкрытой ярости с нотками остроты и горечи — ферромоны изливаются через край, желая вытравить из присутствующих весь воздух, чтобы им нечем было дышать, чтобы от недостатка кислорода отключился мозг, стирая паршивое недоразумение. Из всех остался только черноволосый альфа. Он сложил руки на груди и, крутя черное кольцо, хитро прищурился, смотря на Нама. — А он смелый! — усмехнулся Чонгук. — Он пустоголовый, а не смелый. — Поправил друга Намджун. — Похоже, из новеньких, ещё ничего тут не знает… — Это и видно — пылая ноздрями, процедил Нам. — Ух ты, а он вывел тебя из равновесия! — Только и усмехнулся Гук. — Это интересно! — Ничего интересного. — Намджун уже выровнял дыхание и смотрел на друга своим привычным ровным взглядом. — Посмотрим. — Заключил друг, зная, что больше по этой теме он от Нама ничего не добьётся. Сейчас не время, сейчас слишком рано — он давненько не видел его в таком состоянии, и это было и вправду любопытно.