Бабочка в лапах паука / омегаверс /ЗАКОНЧЕНО/

Я всегда так неохотно признавал эротическую сторону любви, бежал от нее как чёрт от ладана, стараясь делать вид, что истинная суть отношений, то на чём всё держится — это лишь платоническое содержание, без всякого намёка на что-то плотское. Да, это было так наивно… по-детски незрело… Но теперь, когда в моих руках настоящая любовь, я думаю что секс не унижает её, а наоборот — становится одним из её проявлений. *** — Знаешь, всё это время я был нежен с тобой и деликатен, старался быть как можно аккуратнее, но я кое-что заметил… После оглушительного минета, от которого душа Чимина чуть не покинула его тело, у омеги в буквальном смысле шла кругом голова. Так глубоко до этого он ни разу не глотал — похоже в те два раза Нам и правда его щадил, а с учётом размера достоинства альфы… сделать это казалось просто нереальным. И, тем не менее, Пак смог взять член в себя почти до конца… точнее ему в этом помогли, не дав времени на раздумья. Он и сам не понял как у него это со страху получилось — просто как-то резко выдохнул, сильно расслабил горло и заглотил. Неужели у него не только тело настолько пластичное, но и горло? Да, стоит признать, он вначале не на шутку испугался — ему даже на миг показалось, что Намджун потерял рассудок, но потом всё пошло как по маслу — омега почти не дышал и старался не концентрироваться на изначальных рвотных позывах… да и Нам в итоге его долго не мучал, будто и сам испугался за своего кроху… А вообще, стоит признаться, Намджун и правда оказался очень порывистым и несдержанным — то как он яростно толкался ему в горло и рычал… Казалось, будто в него и впрямь вселился дьявол, желающий полностью завладеть нутром омеги. Пак решил, что ему стоит запомнить на будущее: если Намджуна излишне перевозбудить или, не дай бог, самонадеянно передразнить, то можно получить вот такую вот его необузданную версию, которую очень сложно контролировать! Так что надо быть осторожнее и не будить лихо без ведомой на то причины. — А? — Чимин еле дышал, метаясь головой по подушке. — Ч-что? Его раскинутые по обе стороны от альфы ножки являли сейчас слишком соблазнительный вид. Розовые чулочки были всё так же пристёгнуты к поясу, а вот трусики были полностью расстёгнуты, как и предполагала их конструкция: лёгкий доступ в любой момент, когда этого пожелает партнёр. Их даже можно вообще не снимать, занимаясь сексом и попутно любуясь ягодицами, утянутыми в кружево. Так совратительно! Наверное только милая невинность в совокупности и потрясающими пропорциями тела и такой округлой, мягенькой попкой и могут быть настолько притягательными для рук и глаз — распалять чужой ум настолько, что он буквально плавится от желания. — Ты не внимателен, котёнок. — Ухмыльнулся Намджун. — Вижу, что слишком увлечён, но всё-таки когда твой хозяин к тебе обращается, стоит уделить ему хоть капельку внимания. Уже два пальца вошли ещё глубже внутрь омеги. Тот изогнулся и, сжав губы застонал. Чимин не комментировал слова альфы, сконцентрировавшись на ощущениях внизу, и лишь смотрел в потолок. — Смотри на меня. — Повелительный тон Нама не терпел ослушания. Омега с трудом оторвал потяжелевшую голову от перины — он не сразу смог сфокусировать взгляд на лице альфы, но когда это получилось, то столкнулся с будто сканирующим взглядом чёрных глаз. — Так вот я заметил, что ты любишь когда я действую более властно, так ведь? — Хлюпающие звуки заполнили пространство комнаты, а серые глаза расширились. — Мой маленький котёнок и правда виктим. А это значит, что я не смогу в достаточной мере удовлетворить тебя, если буду столь же деликатен как раньше. Пальцы задвигались более грубо и интенсивно, выбивая из Чимина задушеные стоны. Он снова откинулся назад, не в силах более сохранять ни зрительный контакт, ни здравый рассудок. Было видно, что омега на пределе. Намджун его совсем не щадил, буквально упиваясь полученой картиной. Его фаланги были словно кисти, создавая мазки из вибрации и толчков, а внутренне пространство омеги, которое они наполняли — его лучшим холстом. Нам сделал резкий поворот пальцев и неожиданно Чимин замер, а потом мелко задрожал, жалобно при этом заскулив. — Всё хорошо? — Неожиданно сменил лицо альфа на испуганное, но получив положительный сигнал, тут же переключился в прежний режим и продолжил. Нам прокручивал пальцы внутри, а омега всё больше изгибался, вскрикивая и бьясь в экстазе. Он не мог мыслить здраво — все его мысли сконцентрировались на ощущениях внутри заднего прохода. Чимину чудилось, будто его прошивают изнутри множественные электрические разряды, а пальцы альфы — это и не пальцы вовсе, а некие орудия секс-пыток, обладающие мощным потенциалом, от которого приятно покалывало так глубоко внутри, что аж доходило до самого пупка. Такая несдержанность альфы всё ещё пугала Чимина, но всё-таки в большей степени — ужасно нравилась. В этой своей силе и власти Намджун и впрямь выглядел для него максимально сексуально и притягательно. Омеге хотелось подчиняться, быть только его, принять всё от своего альфы до капли. Потому что как бы не был напорист и груб Нам, Пак знал, что он самый надёжный, знающий и любящий его человек. Он, и только он тот, кто ему так нужен! Всем сердцем! Всей душой! Чимину нравилось доверять Наму в таком положении подчинения, будто он находится на грани чего-то запретного, даже опасного… именно это, как ни странно, заводило его ещё больше. Эта кипучая смесь грубости и нежности, любви и доминирования — заставляла разгоняться его кровь с бешеной скоростью. Его альфа — чудовищно сильный и очень опытный — он сделает ему только хорошо… максимально хорошо, потому что лучше него самого знает, что ему нужно. А он научится и всё поймёт потом… в процессе долгих ночей. — Тебе же нравится, когда я вот так доминирую? Скажи. — Пальцы Намджуна изогнулись внутри лона омеги, от чего Пак захлебнулся собственным вскриком. — Ахх… хррр… Д-да, н-нравится. — Чимин зажмурил глаза и, ощущая всё нарастающий ритм внутри себя, захныкал. — Оч-чень. — А знаешь для чего кольцо на твоём чокере? — Пак отрицательно закачал головой. — Для начала, это вовсе не чокер, а ошейник. — Что? — Испугано охнул омега и снова изогнулся под напором сильных пальцев. — А кольцо… Вот для чего! Глаза Нама блеснули. Он резко нырнул рукой под подушку и, выудив оттуда кожаный поводок, внезапно прицепил его карабинчиком к ошейнику, тут же дергая Чимина на себя. Тот громко охнул от неожиданности, и тут же был захвачен в плен чужих губ. Ко второму пальцу внутри внезапно подключился третий. Длинные фаланги двигались ритмично, создавая быстрые фрикции и одновременно растягивая тугие стенки. — Нне могу больше… — Задушенно прошептал омега в губы альфы. Он резко откинул голову назад и в этот момент поводок натянулся до предела, создавая на нежной шее трение от ошейника. Чимин громко стонал и содрогался под воздействием распирающих лоно сильных пальцев и одурманивающих феромонов, ощущая как глубоко внутри него, доходя до самой брюшины, создаётся невероятное напряжение, желающее как можно быстрее вырваться наружу. Внизу всё захлюпало от обильно стекающей смазки и Пак, сжимая губы, кончил на живот альфе. — Умница! — Хищно улыбнулся Намджун. — Хороший котёнок! Так красиво кончил для своего хозяина. Пак рухнул вниз, закрывая глаза и натужно дыша от послеоргазменного удовольствия. Он успел немного вспотеть и его тело поблескивало в свете прикроватной лампы. — Ты меня так художественно раскрасил. Однако, надо бы всё вылизать. — Глаза омеги тут же широко открылись. — Дочиста! Омега резко вскинул голову и посмотрел в лицо напротив. Он хотел понять не шутка ли это, но не найдя у Нама и намёка на подобное, понял что ему придётся это сделать. Шок. «Не может быть?» «Может!» Но понравится ли ему это или его стошнит? Хотя… это же его собственное семя, если уж он глотает сперму Нама, то от своей не должно быть противно, так ведь? Сделав несколько глубоких вздохов, Чимин выбрался из-под альфы и переполз на него на четвереньках. Он наклонил голову вниз и, замерев на некоторое время, стал слизывать с живота Намджуна вязкую жидкость, делая это так, будто он лакает молоко. Первые секунды было странное ощущение, но потом оно заменилось желанием. Его семя тоже оказалось нейтрального вкуса, но с небольшой сладинкой в послевкусии. И ничего страшного в этом не оказалось. Видимо он совсем не брезгливый человек по натуре. Эта мысль мигом успокоила омегу и, расслабившись, он принялся вылизывать более усердно, ведь чувствовал как пара угольно-чёрных глаз сейчас внимательно следит за процессом. Нам и правда всё это время наслаждался происходящим, рассматривая как Чимин, в буквальном смысле, преодолевает себя, а после уже и вовсе без стеснения работает своим язычком. — Какой послушный котёнок. Ты снова заслужил награду. — Ухмыльнулся Нам и было хотел потянуть омегу за поводок, да только резко затормозил. Глаза альфы моментально расширились, заметив как омега вдруг принялся целовать шрам на его животе. Так бережно и трепетно, что Намджун буквально завис от происходящего. — Чимини… — Слёзы капнули на его разгорячённую кожу. — Ты чего? — Хочу, чтобы тебе всегда было хорошо, чтобы у тебя больше не было шрамов. — Хлюпнув раскрасневшимся носиком, произнёс Пак и рухнул на грудь альфы. — Ты просто потрясающий. — Погладил по волосам Намджун. — Такой милый. Тебе меня жалко что ли? — Мг… — Уткнувшись носом в грудь, замотал головой Чимин. — Нашёл кого жалеть. — Усмехнулся Нам. — Этот шрам, моя плата за возможность быть с тобой, а потому он мне дорог. Воспринимай всё в позитивном ключе, котёночек. И вообще, что это за неправильный настрой? Я конечно планировал довести тебя в постели до слёз, но кардинально по другому поводу. — Прости меня. Ты прав! Я видимо переволновался. — Слегка улыбнулся Чимин. — Как ты хочешь это сделать? Я готов. — Точно? Я не переборщил со всем этим доминированием? Мне кажется, я правильно уловил… — Нет-нет, всё хорошо. Я не притворялся, мне и правда нравится быть для тебя особенным, более свободным, хочется быть твоим, отдаваться тебе… — Пак резко покраснел и отвернул голову. Говорить такое, смотря Наму прямо в глаза было так смущающе… Признаваться в подобных вещах… — Боже, ты бесподобен! — Улыбнулся альфа. — Твоё смущение одна из моих самых любимых вещей. Но, пожалуй, на сегодня её достаточно, переверну-ка я тебя на животик, да? Чтобы ты уже не сгорел со стыда окончательно, когда я буду делать с тобой то, что задумал. — А что ты заду… Намджун резко перевернул Чимина лицом вниз, услышав как окончание слова утонуло в подушке. Он схватил омегу за талию и провёл руками вверх, создавая массирующими движениями приятное напряжение в спине. Пак завозился и тут же получил на это лёгкий шлепок по попе. — Непослушный мальчик. Лежи смирно. — Усмехнулся Нам, наблюдая за моментально замершим омегой. Он схватил свободный конец поводка и потянул его на себя, от чего Чимину пришлось податься немного назад, запрокинув голову. Пак упёрся ладонями в матрас и затих, ожидая дальнейших действий. — Приподними попку. — Поступил приказ властным тоном, которого совершенно не хотелось ослушаться. Чимин гибко прогнулся в спине и подобрав под себя колени, послушно приподнял попу. — Сильнее. — Снова приказал низкий голос и омега ощутил на своей ягодице широкую ладонь. Он ещё больше приподнялся на коленях и прогнулся вниз, открывая взору альфы ну просто умопомрачительный вид. Стройные ножки, обтянутые фривольными чулочками, пояс, обтягивающий тонкую талию и идущие от него вниз по стройным бёдрам поддерживающие резинки, так аппетитно впивающиеся в упругие мышцы, ну а самое главное — эта сладкая, округленькая попка — вся такая доступная в этих расстёгнутых надвое трусиках. Просто крышу сносит напрочь от одного вида! — Я растяну тебя ещё немного, прежде чем войти. — Сглотнув вязкую слюну, прокомментировал свои действия Намджун, получив от омеги кивок понимания. — Если примешь четыре пальца, думаю, всё получится. Альфа отпустил поводок и впился пальцами в мягкие ягодицы, раздвигая их в стороны. Открывшийся вид на розовую, пульсирующую дырочку, истекающую соком… у Нама от этого в мгновение ока помутился рассудок — он ощутил как огненная волна нереального возбуждения обдала его своим жаром, исходя от самого паха и поднимаясь выше к груди, выбивая этим запредельный сердечный ритм. В голове альфы загудело, в ушах заложило, а контроль покинул разум. С нетерпеливым шипением Намджун ворвался внутрь так и зовущей его попки сразу тремя пальцами, не встречая при этом никакого сопротивления мышц, и лишь громкий ответный вскрик омеги служил ориентиром того, что это было весьма чувствительно. Однако Чимин был уже достаточно возбуждён и растянут, чтобы принять их все сразу. Похоже, его организм подстраивался к альфе даже быстрее, чем он того ожидал. Выделившаяся смазка в достаточной мере способствовала скольжению, уже стекая по пальцам и внутренней части бёдер. Нам просто балдел от вида, как его пальцы утопают внутри этой маленькой попки, он даже подключил к процессу язык, чтобы как можно острее проникнуться всем происходящим и доставить зверьку как можно больше удовольствия. Ощутив касания упругого языка, врывающегося внутрь него вместе с пальцами, Чимин просто рухнул грудью на кровать, изогнувшись совсем уж откровенно и стал протяжно стонать от получаемых ощущений. Сил сдерживать себя просто не было, всё плыло и плавилось, унося по волнам блаженства. Заменив язык четвёртым пальцем, альфа сменил угол проникновения и надавил омеге на поясницу, чтобы он не соскочил. — Боже… господиии… — Что такое? — Я… умираю… — Тебе хорошо? — Да, хорошо. — Насколько хорошо? — Н-не знаю… очень. Очень хорошо. — Очень? — Максимально. — А вот так? — Господи боже… мммм… аааа… Стоило Наму коснуться внутри заветного комочка нервов, как Чимин с оглушительным стоном снова кончил, сотрясаясь всем телом и еле держась на дрожащих ногах. Фаланги альфы были ещё в нём, хоть уже и не двигались. Пак задушено дышал, а Намджун дурел от того как мышцы омеги сокращаются вокруг его пальцев после оргазма, то сжимаясь, то расслабляясь. Вынув блестящие от смазки фаланги, альфа облизнулся и, как самый настоящий хищник после удачной охоты, довольно их облизал. — Не перестаю удивляться насколько ты сладкий. — Пошло ухмыльнулся альфа и, взяв растянувшегося на койке омегу под живот, снова поставил в коленно-локтевую позицию. — Однако, не время расслабляться, котёночек. — А? — Чимин туго соображал, его голова словно была туго набита ватой, однако чувствительный шлепок по ягодице заметно его оживил. — Не могу… ноги не держат. — Хорошо. — Кивнул Намджун и, перевернув омегу, уложил его на бок, прижимая верхнюю ножку коленом к груди. — Вот так. Пак с тревогой заглянул через плечо и, увидев альфу в полной боевой готовности, тут же испугался. Ему вдруг сделалось страшно от того, что сейчас произойдёт и его глаза наполнились слезами. — Ну что такое, кроха? Так сильно боишься? — Нам склонился к омеге и стал покрывать поцелуями его бедро, ножки и вообще всё, до чего мог дотянуться. — Ты мой маленький котёнок. Самый любимый, самый смелый… Потерпи немножечко, хорошо? — Х-хор-рошо. — Всхлипнул Чимин и упал лицом в кровать. Он вцепился зубами в покрывало, чтобы из него не вырывались крики, хотя и не был уверен в том, что это поможет. Оттянув свободной рукой ягодицу, Нам приставил член к лоснящейся от обилия вытекающей смазки дырочке. Поводив головкой вокруг входа и размазав блестящую жидкость вокруг отверстия и по ложбинке, он наконец сделал плавное движение вперёд, однако тут же наткнулся на препятствие в виде плотно обступивших его достоинство тугих стенкок. «Неужели недостаточно растянул? Может прерваться и попробовать растянуть ещё?» Вся эта заминка явно сказалась на состоянии омеги: Пак занервничал, его тело заметно напряглось, а сам он стал что-то приглушённо бормотать и мычать в перину, цепляясь при этом своими маленькими пальчиками в покрывало. — Любимый, расслабься. — Тут уже было не до игр, важнее было успокоить и настроить зажавшегося зверька. — Как в первый раз больно не будет, обещаю. Ты мне веришь? Розовые ушки котёнка мотнулись вверх-вниз. Нет, раз момент уже настал… да и Чимин и он сам уже явно измучены ожиданием — поэтому тянуть дальше нет смысла. Вряд ли его пальцы помогут больше того, что они уже сделали. С этими мыслями, Намджун совершил движение бёдрами и ещё глубже протолкнулся внутрь, несдержанно замычав — как будто от удовольствия и облегчения одновременно. Он ощущал себя словно путник в невыносимо жаркой пустыне, который шёл настолько долго и так нестерпимо долго мучился от жажды, что в итоге даже малый глоток воды стал для него подобно самому огромному блаженству, какое только может быть в этой жизни. Заглушая собственное нетерпение, альфа стал проталкиваться дальше, вглубь лона омеги. Внутри крохи было так узко, словно в их первый раз, но при этом невыносимо хорошо — тепло, влажно и сладострастно, как в порочном раю. Вязкая жара с доминирующей горчинкой полыни обступила со всех сторон мокрой дымкой пота, покрывшей разгорячённое тело Намджуна, чьи напряжённые мышцы буквально вздыбливались под натянувшейся кожей — всё его усердие и волнение за Чимина внезапно перемешалось с похотью, мёртвой хваткой обхватившей его подрагивающее горло, не давая толком дышать. Слышать эти задушенные, но вполне отчётливые рыданья зверька — тот самый болевой порог, через который ему нужно переступить… _________________________ The Inversion — Joywave _________________________ Он больше не допустит такой длительной разлуки! Никогда! Нам гладил обтянутые чулками стройные ножки и в исступлении шептал что-то неразборчиво-утешительное, всё так же продолжая двигаться вглубь — с усилием, но в меру аккуратно, пока его бёдра не шлёпнули о мягкую попку омеги. Пак резко вскрикнул и вскинул голову вверх, стиснув зубы и так же резко замерев. Его немигающие глаза с расширившимися зрачками смотрели в стену напротив — Чимину казалось, что мир вокруг будто бы расширил свои пределы, а затем схлопнулся в одной точке. Он ощущал Намджуна внутри себя — так ярко и заполнено, с постепенно затихающей режущей болью, которая преобразовывалась во что-то такое огромное и умопомрачительное по ощущениям, чему нет чёткого определения. Омега издал вздох облегчения и он тут же отдался эхом позади него. — Я полностью в тебе, котёнок. — Нам стал снова покрывать Чимина поцелуями, пробираясь по спине к взмокшему затылку. — Сейчас ты привыкнешь и всё будет замечательно. Горячие губы альфы жадно целовали и лизали влажную шею омеги, пробираясь к пульсирующей метке. Капельки пота скатывались с его мощного тела, растворяясь в кружевной ткани топа, что всё ещё был на омеге — было душно и Намджун чувствовал как он прилипает к омеге оголёнными участками кожи. — Посмотри на меня. — Альфа завёл руку под голову Пака и, взяв за скулу, повернул лицом к себе. Чимин поднял на Нама замученный взгляд и слабо, но вполне искренне улыбнулся. Из его глаз всё так же дорожками стекали слёзы, а щёки алели пурпуром. — Я люблю тебя! — Улыбнулся Намджун и притянулся к губам омеги. — И правда, было не настолько уж и больно. — Прошептал в губы альфы Пак, шмыгнув носиком и улыбнувшись ещё шире. Целоваться в этой сцепке рук, оплетёнными кружевом ферромонов, было так запредельно хорошо, что буквально отрывало от кровати, вознося высоко-высоко, за пределы стратосферы. Их маленький, но такой огромный космос, где они только вдвоём, делятся своей любовью и страстью, с жаром отдаваясь во власть языков, будто насыщая друг друга через пошлые причмокивания и откровенные вздохи и мычания. Буквально усыпив своими ласками, Намджун начал незаметно двигаться внутри Чимина — сначала плавно, делая лишь малую амплитуду бёдрами, но когда она стала возрастать, Пак наконец-то ощутил распирающее давление, доходящее до самой брюшины. Он хотел было охнуть или выдохнуть — сам не понимая что из этого, но альфа заткнул его рот языком, не давая даже попытки пошевелиться. Он двигался как притаившийся хищник на охоте — засел внутри него, словно в засаде, плотоядно крутил бёдрами и вжимался тазом в покоящуюся на боку упругую попку. Не разрывая поцелуя. Казалось, что ещё мгновение, и хищник выпрыгнет из засады. Неожиданно рука альфы дёрнула за поводок, ошейник натянулся и омега, оторвавшись от пожирающих его губ, издал хриплый стон. Намджун же, не выходя из Чимина, резко его перевернул и поставил на колени, потянув за кожаный ремешок. Пак по инерции изогнулся, запрокидывая голову и, подставив под себя для удобства руки, послушно раздвинул ноги. — Все котята очень гибкие. Покажи мне свою растяжку, котёночек. — Альфа наполовину вынул из омеги член и тут же вогнал его обратно. — Ах! — Чимин выпучил глаза и только резко выдохнул от неожиданности. А затем его ноги взлетели вверх, вместе с вставшим на колени Намом. Чтобы не упасть, ему пришлось обвить альфу за поясницу и упереться локтями в мартац. Когда пятки омеги уткнулись в широкую спину, он прогнулся в спине и замер. — Ты очень хорошо смотришься в такой позе. — Пробасил Намджун. — Обзор просто великолепный. Пак прикрыл глаза и уткнулся лбом в кровать, тяжело при этом дыша. За первым толчком последовал второй. — Ах-хаа… Альфа держал омегу за талию, наблюдая как его член, блестящий от смазки, то наполовину появляется из узкой дырочки, то снова погружается внутрь до самого основания. Его сбитое дыхание выдавало возбуждение и крайнюю степень заинтересованности процессом. По правде сказать Намджун никогда не думал, что это настолько завораживающее действо — наблюдать за этим соединением своей и чужой плоти, когда ты вот так целиком погружаешься в того, кого так сильно любишь… это словно сакральное таинство и порнографическое откровение одновременно. С другими он никогда такого не проделывал — в том плане, что не рассматривал детали соития, и даже не старался подсматривать в отражающие поверхности — он лишь смотрел вперёд, погружаясь внутрь себя и думая о логическом окончании, пике, которого вот-вот достигнет. Сейчас же его разум будто сплетался с разумом Чимина, беря его в любовный плен, подчиняя своему ритму, вытесняя всё остальное из головы омеги. Он брал его сначала довольно мягко, просто упиваясь размеренностью движений и любуясь происходящим, но вскоре кровь его закипела и толчки сделались гораздо более резкими. Нам менял угол проникновения и следил за тем, на что Пак реагирует острее и ярче всего. Чимину ничто не стоило изгибаться вокруг него вот так, словно лиане — омега стонал он поступательных движений, впиваясь острыми пальцами в покрывало и вскоре, влекомый желанием, сам начал подаваться навстречу толчкам, доставляя Намджуну удовольствие своей активностью. Однако Нам его жёстко контролировал, держа за поводок и не давая возможности брать излишнюю инициативу. Хотя было видно, что Пака и так всё устраивает — он наслаждается их связью и тем, что с ним делает альфа. Подчиняться Намджуну — это совсем не какая-то секс-практика, это скорее жизненная необходимость, способ чувствовать себя спокойно и уравновешено. В этом заложено много смысла, но главный из них — быть в гармонии с собой. Когда Нам доминирует, Чимин принимает это как лекарство от всех невзгод. Быть в связи со своим альфой в такой интимный момент, добровольно делить с ним принятие разности их натур — вот оно истинное наслаждение. Полное доверие, желание дать другому то, чего тот тайно хочет и радоваться самому факту, что сделал хорошо. У них так: тайное желание Намджуна — доминировать и оберегать слабого, тайное желание Чимина — подчиняться и быть под опекой сильной личности. Просто они такие, какие есть — если ты принимаешь свои стороны, то всё встаёт на свои места. Градус напряжения нарастал: взяв омегу под бёдра, альфа стал буквально насаживать его на себя, выбивая громкие стоны и вскрики. Ножки Пака расцепились и стали раскачиваться по обе стороны от альфы, реагируя на каждый его толчок. Намджун творил сущее безумство, а Чимину было так хорошо от этого, как никогда в его жизни — он словно летел, в буквальном смысле повисая в воздухе. Омега так отчётливо ощущал каждое движение внутри себя, падая в самую глубину эйфории, что можно было сказать — не столько член заполнял сейчас всё его нутро, сколько сам Намджун — всю его душу без остатка. Я всегда был один… Толчок. Мне всегда так мало нужно было от жизни, я ничего не ждал и даже не надеялся… Снова толчок. Не принятый самыми близкими, без ощущения семьи… Ещё толчок, ещё. Я и помыслить не мог, что встречу кого-то, кого полюблю всем сердцем… Снова толчок, ещё толчок. И кто полюбит в ответ меня… Толчок, толчок, ещё. Это настолько бесценный дар, что его шанс исчисляется одним на бесконечное множество… Снова толчок, ещё и ещё. Раньше я думал, что самый невезучий человек в мире… но я ошибался! Толчок, толчок, ещё толчок. Я частливчик, каких поискать. Я выиграл самый крупный джек-пот в истории человечества — самого Ким Намджуна! Моего любимого альфу! Ощущая подступающую разрядку, Нам ускорил поступательные движения и протяжно замычал. Чимин весь содрогался и громко стонал — он будто плавился, чувствуя приближающийся пик невероятного удовольствия. Омега ощущал ритмичные сокращения мышц малого таза, как тепло из паховой области, волнами распространяется по всему его телу, а голова будто опустошается, превращая сознание в абсолютно чистый лист. Сделав последние, особенно резкие фрикции, Намджун издал протяжный, низкий стон под аккопонемент высокого у Чимина и они оба кончили: альфа окрапил белыми каплями спину омеги, в последний момент успев из него выйти, а Пак — на кровать под собой. *** Лотте, ближе к полудню. На удивление, Чимин проснулся раньше Намджуна, хотя когда он засыпал — последней его мыслью было, что после ТАКОГО он, наверное, не отоспится за всю свою жизнь. Но, похоже, давняя привычка вставать спозаранку, дала о себе знать и организм посчитал, что отведённое на отдых время закончилось. Альфа всё ещё дремал, о чём свидетельствовала вздымающаяся словно утёс спина. Нам лежал на животе и зажимал в своих могучих руках похожую на огромное маршмеллоу белоснежную подушку. Буквально несколько часов назад так же он сжимал ими его самого… Лицо Намджуна было повёрнуто в сторону, противоположную от омеги, а на его голове творился творческий беспорядок. Чимин усмехнулся и провёл рукой по вздыбленным волосам, больше похожим сейчас на щётку. — Ащщ… — Тихо прошипел Пак, взглянув на свои запястья, на которых красовались синяки. — Какое-то время придётся надевать вещи с длинными рукавами. Вот же демон, совсем не умеет управляться со своей силой. — Омега слегка усмехнулся и снова посмотрел на альфу, пустив блуждающий взгляд вниз, по смуглому телу. Намджун был абсолютно неприкрыт и открывающийся вид на рельефы его тела… а особенно на крепкую пятую точку, тут же вызвал у Пака ускоренное сокращение сердечных мышц в совокупности с зарумянившимися щёчками. Они занимались любовью всю ночь без перерыва, до самых первых лучей восходящего солнца, встретив рассвет в весьма интересной позе у панорамного окна. Альфа буквально не давал ему ни минуты покоя все эти часы, видимо решив разом добрать всё то, что он по праву недополучил. Пак просто не мог противится исходящему от Нама животному желанию, подчиняясь всем его просьбам и затеям. И как он только его не брал! Крутил податливым телом как ему заблагорассудится, изгибая в самые неожиданные позы и пробуя всевозможные техники. Сущий демон! Оглянувшись по сторонам, Чимин попробовал присесть на край кровати, но его спина посчитала эту идею категорически неправильной и тут же взбунтовалась. Омега замычал от тянущей боли в пояснице и откинулся головой на изголовье кровати. Постель, свидетельница и первоиспытатель их ночных экспериментов, представляла собой на данный момент абсолютно голый матрас с раскиданными тут и там смятыми подушками. Комната так же являлась словно образчиком какого-то рейдерского захвата: повсюду были разбросаны вещи, прикроватная лампа, которую они случайно снесли в порыве страсти, была разбита и валялась на полу, скомканная мокрая простынь соседствовала рядом. Плюшевый лев Моня был словно за что-то наказан — его благопристойно развернули мордой к спинке кресла, чтобы, как выразился Чимин «не подсматривал и не смущал». Хаос и содомия, творившиеся ночью, наутро стали причиной смущения от воспоминаний: чуть ли не каждая поверхность комнаты буквально кричала о полученном на ней опыте и перед глазами омеги тут же всплывали неприличные картинки и звуки громких и задушенных стонов, которыми он сам заполнял это пространство, прося то глубже, то быстрее, то, наоборот, помедленнее… Да, он просил разное этой ночью и почти всё сразу исполнялось. Впрочем, он и сам был неоднократным исполнителем — по большей части «приказов хозяина», кажется, потеряв всякий стыд. Он даже согласился использовать те самые меховые браслеты, кольца на которых, удивительным (нет) образом оказались не просто случайными элементами декора. Намджун привязал его руки к изголовью кровати, продев в отверстия специальные кожаные ремешки, а затем… просто порвал купленное бельё вместе с чулками. Пак был от этого в таком шоке, что даже не сразу осознал, как Нам уже вылизывает пальцы на его ногах, с аппетитом мыча и смотря убийственным взглядом. Да, он показал ему в тот момент, что значит быть вылизанным абсолютно полностью — с головы до ног; показал силу настоящего желания, в последующем выбивая из Пака такие сладострастные звуки, о которых он и сам не подозревал, что на это способен. Неожиданно из воспоминаний вырвали губы, коснувшиеся его живота. — Ох… Нами. — Встрепенулся Чимин и посмотрел вниз. — Не думал, что проснёшься раньше меня. — Альфа оторвался от кожи и, повернув голову, обратил взор на омегу. — Неужели я недостаточно тебя вымотал? — Бровь Намджуна насмешливо изогнулась. — У меня всё тело болит. Ты просто зверь неизвестного вида. — Насмешливо выпятил губу омега. — Бедненький котёнок, пострадал от лап злого хищника. Что же теперь делать? Ммм? — Глаза Альфы хитро сощурились. — Только не говори, что снова… — У тебя спина болит, я заметил как ты куксишься, когда на неё опираешься. — И давно ты за мной наблюдаешь? — Не особо. — Улыбнулся Нам и провёл языком вдоль пупка, от чего Чимин мгновенно покрылся мурашками. — Ты был так задумчив… Вспоминал особо понравившиеся моменты? — Я… ну… — Покраснел Пак. Ответом послужил горловой смех. В мгновение ока Намджун переместился в изножье кровати и, раздвинув ножки омеги, устроился между них, снова впиваясь в кожу живота. — Не беспокойся, я полечу тебя. Сегодня же у тебя выходной? — Проворные пальцы альфы запорхали по телу Чимина, а губы стали прокладывать дорожку вверх, к розовым соскам. — Да, я абсолютно свободен. Ммхх… — Прикосновение горячего языка к набухшему соску оказалось очень чувствительным. — Прекрасно. — Губы альфы жадно вобрали в себя ореолу и язык завращался вокруг чувствительной бусинки, выбивая из Пака лёгкий стон. — У тебя такой разомлевший вид. — Нами… — Сбито задышал Чимин и тут же был стянут вниз на матрас. — Так тебе будет удобней. — Намджун обхватил торс омеги руками, и заведя их под спину, немного приподнял грудь Пака вверх. Его губы метались от одного соска к другому и Чимин, дыша на пределе сил, чувствовал, как твёрдая плоть альфы упирается ему между разведённых ног. Головка сновала вверх-вниз, тычась ему то в яички, то в складку между ягодиц, пока и вовсе не начала скользить, собрав своим концом начавшую стекать смазку. Омега быстро и громко дышал, периодически срываясь на стоны, и сам ластился к Намджуну, прогибаясь в груди и подставляя ненасытным губам свои затвердевшие соски. А потом член альфы как-то внезапно уткнулся ему в дырочку и быстро скользнул в тёплую глубину. Чимин громко ахнул и, закатив глаза, откинул голову назад, ощущая как огромная плоть полностью заполняет его изнутри. На удивление, сколько бы Нам в него не входил, это каждый раз довольно чувствительно, хоть уже и не больно. Бёдра альфы стали с пошлыми шлепками ударяться о его ляжки, с каждым толчком выбивая звонкие вздохи. Омега тут же впился пальцами в широкую спину и в полном контакте тел стал плавно двигаться на встречу размашистым движениям. — Не будем сегодня прерываться, закажем еду в номер. — Прокомментировал Намджун и задвигался более интенсивно. — Да… — Застонал Пак, то ли соглашаясь с альфой по поводу еды, то ли уже уплывая по волнам блаженства. — ДА! — Быстрее? — Да, да… — Так хорошо? — Очень! Амплитуда поступательных движений резко возрасла, Нам с силой вбивался в попку омеги, создавая просто таки феерию из хлопающих и шлепковых звуков. — Аххммм… — Что такое? Ускориться? Поменять угол? — П-прошу… не так быстро… Звонок телефона заставил омегу взвизгнуть от неожиданности. Чимин закрутил головой и, наткнувшись на взгляд Нама, захлопал глазами. В подобной ситуации омега, конечно же, не стал бы обращать на телефон никакого внимания, если бы не одно обстоятельство — мелодия, специально поставленная на контакт Ким Нагиля. А если звонит он, то значит дело важное, ведь его импресарио не звонит по пустякам. — Не бери. — Нам впился в шею Пака губами и продолжил двигаться. — Это Нагиль… ахххмм… Я должен. — Чимин потянулся рукой к телефону и взяв гаджет, с мольбой посмотрел на альфу. Намджун посмотрел в ответ и, уткнувшись лбом в грудь омеги, замер. — Алло… Да, учитель. — Пак постарался выровнять тон голоса, хотя это было сделать не так-то и просто. Хоть Нам и не шевелился, но всё так же находился внутри него, заполняя в данный момент не только внутреннее пространство, но и разум. Надо было срочно его очистить и переключиться на разговор. Вопрос только — как? — Прости за столь неожиданный звонок. Но дело неотлагательное. Поступил запрос на твоё присутствие на одной благотворительной встрече. Думаю отказаться, увы, не получится. — Вздохнул пожилой альфа, выражая своё сожаление. — Что вы такое говорите Нагиль-сси? Встреча? А где? Когда? — Стал палить как из рога изобилия вопросами Чимин, решив именно таким образом передать право вести разговор учителю. Ему надо было отдышаться, чтобы не издавать опрометчивых звуков. Даже сама попытка выдать происходящее одним лишь тоном голоса в понимании Пака — не допустимо. По его глубоким убеждениям — то, что происходит в спальне — это слишком интимное дело, касающееся только двоих людей. Пак нервничал и не знал, удастся ли ему скрыть творящееся прямо в данный момент непотребство. — Сегодня в четыре часа. Это частная встреча от имени какого-то очень крупного инвестора. Да, это было весьма неожиданно. Признаюсь, я сам был оповещён об этом только полчаса назад… Но положение этого человека очень высоко, давать отказ без весомой на то причины я просто не могу… Зато я смог вытребовать некоторое время, чтобы согласовать этот вопрос с тобой, раз уж в твоей персоне так заинтересованы. — Но почему? — Удивился Чимин и заметил, как внимательный взгляд Намджуна метнулся в его сторону. — Возможно этот господин твой фанат. Мне кажется это более всего вероятным. Он наслышан о твоей деятельности и, поскольку, организует сегодня частную встречу меценатов, то обязался во что бы то ни было заполучить на этот вечер и твою персону. — Ох… я даже не знаю… Это так неожиданно. — Глаза омеги округлились, когда он ощутил, как Нам стал медленно из него выходить, не сводя взгляда и хищно ухмыляясь. Пак закрыл рот ладошкой и с силой сощурил глаза. «Терпи, Чимини, терпи!» — Согласен, дорогой. Но этот человек чеболь, а потому… сам понимаешь. — П-понимаю. — Выдохнул омега, когда альфа полностью его опустошил. — У богатых свои причуды. — Это так. — Немного насторожился учитель. — Всё хорошо? — Хор-рошо… Нагиль-сси, я буду на этом вечере. — Глаза Пака снова расширились, когда он увидел, как Намджун склонился между его раздвинутых ног, дотрагиваясь пальцами до полувозбуждённого достоинства. — Есть какие-то пожелания у принимающей стороны? Дресс-код. Нам ухмыльнулся, мол принимающая сторона здесь ты и, коварно посмотрев на омегу, бережно взял в руку его маленький член, дотронувшись кончиком языка до розовой головки. — Всё, о чём просили, чтобы «вы были прекрасны». — Сымитировав чужую интонацию, посмеялся учитель. — Это слишком размытые рамки, ведь ты, мальчик мой, прекрасен абсолютно во всём, что бы ни надел. — Мне заехать к стилисту или… — Губы альфы накрыли головку и медленно поползли вниз, обхватывая начинающее твердеть достоинство. Чимин с силой сощурил глаза и накрыл их свободной ладошкой. — Если это закрытая встреча без прессы, то будет ли достаточно своих сил? Намджун задвигался ртом вверх-вниз и, схватив ножки омеги под коленками, ещё сильнее развёл их в стороны. — Только если сделать макияж и причёску, в остальном полагаюсь на твой вкус. Вместо беготни со стилистом, лучше отдохни лишний часок. Я слышу, что твой голос дрожит. Как твоё здоровье? — Всё в п-порядке… — Чимин укусил себя за боковую сторону ладони, а затем прокашлялся, попытавшись придать голосу более ровное звучание. — Насчёт образа… самому, конечно, сложнее, но я что-нибудь придумаю, подберу наряд из имеющегося. — Полагаюсь на тебя. Значит сначала заедешь в театр, и после макияжа сразу поедем в поместье. — Хорошо, Нагиль-сси. До скорой встречи. — Чимин побыстрее отключил телефон и издал стон облегчения. — Что ты делаешь? — А разве не видишь? — Ухмыльнулся Нам. — Ты весь такой деловой… а ещё этот твой официальный тон в совокупности с милым румянцем. Меня, как оказывается, подобное не на шутку заводит. — Я чуть себя не выдал! — Возмутился Пак и тут же весь напрягся, видя как Намджун снова полностью заглотил его член. Плотно обхватив достоинство, он провёл губами вверх вниз по всей длине, а затем вынул член изо рта и подул на возбуждённую головку. Чимин задрожал и, откинув голову, замычал. — Но не выдал же. — Ухмыльнулся альфа. — Согласись, эти острые ощущения тебя тоже изрядно возбудили? — Ничуть! — Не хотел признаваться Пак. — А это тогда что такое? — Нам провёл пальцами между половинок попки и, собрав смазку, продемонстрировал её шокированному омеге. — Ты весь течёшь! — Эт-то… так нескромно. Прекрати. — Зашептал Чимин. — Точно прекратить? — Намджун провёл языком вдоль всего ствола уже возбуждённой плоти омеги. — Н-ну… — Замялся Пак. — Всё, не будем терять времени. Во сколько там твоя встреча? — Альфа решительно схватил руки омеги и стал целовать тыльные стороны ладоней. — В четыре. — У нас ещё есть пара часов, кроха. Сегодня уж безо всякого доминирования. Я полечу тебя нежно и на приёме ты будешь сверкать ярче бриллианта. Чимин вскрикнул и сжал бёдра от резкого толчка. — Расслабься, кроха. — Зачем же так грубо? — Задрожал Пак. — Говорил же, что будешь нежно… — Прости, я слишком возбуждён.  Нам взял ножки Пака одной рукой за лодыжки и положил их себе на плечо, другую руку завёл под ягодицы и стал направлять ею омегу на себя. — Твоя попка целиком умещается мне в ладонь, представляешь? — Восхитился Нам, причём так искренне, будто только что сделал очередное своё открытие в программировании. — Нежнее, прошу. — Застонал Чимин, двигаясь в ритм с движениями Намджуна. — У меня спина болит. — Может тогда сядешь сверху и будешь сам управлять процессом, как тебе вздумается? — Нет! — Глаза омеги вмиг расширились. — Я не готов! Пока не готов… — Стесняшка моя. — Усмехнулся Нам и ускорился. Кажется, размеренным секс с Намом не может быть ни при каких обстоятельствах. Такое явление в природе просто не встречается! При каждом движении внутри Чимина, стенки его ануса ритмично отдавали пульсацией, сокращаясь и принося тем самым обоим просто божественно удовольствие. Это было настолько хорошо, что казалось нереальным: весь этот тесный контакт тел, когда ощущаешь трение чужой кожи  и напряжение мышц, близость душ, сливающихся в одну общую субстанцию, где даже мысли кажутся общими, абсолютное единение и заполнение — настолько полное, без остатка, что всё внутри буквально взрывается фейерверками счастья и любви! И Пак взрывался — салютом красочных стонов, брызгами слёз счастья и белыми каплями любви — раз за разом, столько, сколько этого хотел Намджун. Он отдавался ему так искренне, как это может делать только человек, полностью погружённый в чувства… тот, кто добровольно стирает условную черту между собой и тем, кого любит. ~ — Опять три пуговицы расстегнул. — Нахмурился Намджун и, подойдя вплотную к Чимину, застегнул их, оставив только верхнюю. — Эмм… Нами, мне так неудобно. Совершенно нечем дышать. — Посмотрел с недоумением омега, на что альфа закрыл глаза, будто обдумывает что-то внутри себя. Сделав над собой усилие, он таки расстегнул ещё одну пуговицу. — Твои ключицы привлекают слишком много внимания. Когда ты наклоняешься, они будто выскакивают наружу, будоража чужие взгляды. — Пояснил свои действия Намджун, на что Пак приподнял в удивлении бровки. — Некоторые мои наряды вообще бывают на грани фола… особенно на всяких дефиле. К тому же, если помнишь, фламенко я танцевал с голым торсом… — Одно дело сценический образ, а другое повседневность. — Альфа заботливо поправил кружевной воротник омеги, а затем принялся заправлять шёлковую блузу цвета лазури в укороченные брюки-дудочки. — Зверёк, не путай одно с другим, пожалуйста. Твой стиль сейчас должен быть идеально выверенным. Но никак не пошлым. Закончив с блузкой, Нам принялся затягивать ремень брюк. Застегнув тот на последнее отверстие, он внезапно замер — у альфы перехватило дыхание от того, какая у крохи тонкая талия. — Но одна пуговица ничего не определяет… — Подал голосок Чимин, внимательно наблюдая за действиями Намджуна. — Что определяется, а что нет, решать буду я. — Альфа неожиданно дёрнул за свободный конец ремня, от чего омега по инерции шатнулся вперёд и впечатался в Нама. Намджун сразу же схватил его за талию и, опасно ухмыльнувшись, впился в сочные губы, целуя их так жадно, словно они не виделись месяц. — Ты мой, зверёк! И каждая частичка твоего тела тоже моя! — Это звучит весьма собственнически, знаешь ли. — Уткнулся лбом в плечо альфы омега, восстанавливая дыхание после страстного поцелуя. — Знаю. — Пальцы Нама ворвались в белокурую копну отросших волос. — Но ничего не могу с собой поделать. Я постоянно думаю о тебе, переживаю каждую минуту. — Он обхватил лицо омеги и, оторвав его от себя, посмотрел в серые глаза напротив. — Люблю тебя безумно. — А я тебя… — Замялся Чимин, краснея и опуская взгляд. — Что такое? — Выпросительно изогнул бровь Намджун. — Мне пока что многое непривычно… я никогда не был в отношениях, тем более не был женихом, почти мужем… Не знаю как порой реагировать и что делать. — Всё что тебе нужно, это просто быть собой, тыковка. Не надо ничего придумывать и создавать какие-то искуственные ситуации. Понятно, мы будем всё больше узнавать друг друга, изучать привычки, притираться в быту… У меня ведь по сути тоже не было отношений никогда. — Чимин охнул. — Одноразовые связи, это не отношения… Сколько бы их ни было, они не дают опыта совместного проживания. К тому же я никого не любил… Поэтому поверь, меня тоже подмывает иной раз попереживать о том, всё ли я делаю правильно. А потом я понимаю, что неправильно как раз таки слишком сильно стараться. Ведь тогда я буду не настоящим. Не думаю, что тебе будет интересен такой вот Намджун, если ты, как сам сказал, полюбил меня такого, какой я есть. Так ведь? — Ты прав. Если так подумать, мы уже видели друг друга в самых разных, даже неприглядных моментах, поэтому нам уже нет смысла бояться подобного. Это только создаст неловкость. — Поэтому давай просто плыть по течению. Ты же сам говорил, что это полезно. Тем более теперь оно у нас общее. — Улыбнулся Нам и приобнял Чимина, целуя в макушку. — Думаю, это должно быть интересно, узнавать друг о друге что-то новое. Как считаешь? — Думаю да! Ты вот мне очень интересен. — Улыбнулся в ответ Пак. — Я так много всего хочу с тобой сделать! — Мммм… — Сузил глаза Намджун. — Что же например? — Например приготовить вместе что-нибудь вкусненькое. Наверняка ты будешь смешно выглядеть в этот момент… Хотя… ты же за что ни возьмёшься, у тебя всё получается в лучшем виде. — По правде сказать, готовлю я так себе. Из всей готовки могу разве что только отлично нарезать. — Усмехнулся альфа. — Давай как-нибудь приготовим ужин и я повеселю тебя своими навыками. Наверняка же ты хочешь увидеть мои промахи. — Н-нет! Ты всё не так понял! — Тут же замахал руками Чимин, но был тут же прижат к широкой груди. — Я не идеален, поверь. Моя кроха увидит ещё много моих недостатков. Так что не переживай, самое веселье у тебя ещё впереди. — Я люблю все твои недостатки. — Проворковал Пак и, прильнув потеснее к Намджуну, обвил руками его торс. — Со многими ты ещё даже не сталкивался. — Обнял в ответ альфа и стал целовать ароматную макушку омеги. — Когда я с ними столкнусь, я просто буду приветлив и в итоге подружусь с каждым из них. Они просто не выдержат моего обаяния. — Хихикнул Чимин. — Я просто убеждён в этом! Ведь они все в меня, а я… уже не выдерживаю. — Нам поднял личико Пака за подбородок и, наклонившись вниз, увлёк омегу в долгий поцелуй. *** Сихын, провинция Кёнгидо, летняя резиденция Сон. — Простите, но вам не положено. — Не меняя безучастного выражения лица, произнёс сопровождающий. Дверь за Пак Чимином закрылась и Ким Нагиль, оставшийся по эту сторону, уставился на лысого мужчину в форменной одежде. — По какому такому праву, прошу спросить? — Удивлённо уставился на мужчину альфа. — Это частный приём. Господа, присутствующие на благотворительном вечере не имеют желания выдавать свои личности. Эта конфиденциальность, своего рода обязательное условие, которое все выполняют неукоснительно. — Но я личный представитель Пак Чимина и… — Это приказ. Прошу пройти за мной, для вас выделено отдельное место в саду, где имеются все удобства. Вы можете подождать своего подопечного там и воспользоваться личной прислугой господина. Думаю не будет никаких проблем если… — Как зовут вашего господина? Мне сказали, что об этом доложат сразу же по прибытии! В итоге ничего подобного не произошло. Вы просто забрали у меня моего протеже и даже не пытаетесь сейчас объясниться. Это возмутительно! — Я всего лишь исполняю поручения, господин Нагиль-сси. — Потупил взор мужчина. — Но поверьте, ничего плохо не случится. Встреча не продлится долго… — Я сейчас же пойду туда и…  Стоило только учителю сделать резкий выпад в сторону парадной залы, как на него двинулся человек из охраны, всем своим видом показывая, что пожилому мужчине не стоит совершать опрометчивых действий. — И ещё, попрошу отдать мне на время ваш телефон. Извините. — Что? — Опешил Нагиль и в непонимании уставился на лысого бету. ~ Дверь за спиной Чимина захлопнулась и он, вздрогнув от неожиданности, оглянулся назад. Сердце омеги пропустило удар, когда он понял, что учитель не последовал за ним и он оказался… совершенно один.  «Но почему тут никого нет? Где все приглашённые гости?» Пак сделал несколько шагов внутрь просторной светлой комнаты, уставленной предметами старины, что вперемешку с современным интерьером выглядело весьма необычно, хотя и не сказать, что несочетаемо. Из приоткрытого окна дул лёгкий ветерок и доносилось щебетание певчих птиц, что, как показалось омеге, наводит на атмосферу обманчивую безмятежность. А она здесь, по его чутью, была весьма небезопасной. Даже вздыбившиеся на затылке волоски свидетельствовали именно об этом. Но идти назад и ломиться в закрытую дверь было против его достоинства. Ведь, возможно, всё совсем не так, как он думает! Может быть сюда сейчас кто-то зайдёт и препроводит его в другое помещение, где и находятся гости?  Стоит ли на это надеяться? Чимина терзали смутные сомнения на сей счёт. Он прошёлся по всему периметру комнаты, осматривая детали интерьера и ожидая хоть кого-нибудь из обитателей этой резиденции. Неужели к нему никто так и не выйдет? — И что всё это значит? — Прошептал Пак и прошёл к дивану. И только хотел на него присесть, как дверь в противоположном конце комнаты приоткрылась и оттуда вышел высокий альфа в бархатном халате, надетом поверх брюк и рубашки. Этот несколько домашний флёр от образа тут же навеял Чимину нехорошие подозрения о том, что, кажется, никакого официального приёма не будет.  Черноволосый мужчина широко улыбнулся и быстрыми шагами двинулся к Паку. Его зелёные глаза блестели странными огнями, они пугали омегу — было в них что-то необъяснимо опасное, совсем как у Намджуна, но только с совершенно иным подтекстом — оттенка змеиного коварства. — Добро пожаловать, Чимин-сси! Очень рад вас видеть. — Подошедший вплотную альфа, взял ручку немного отшатнувшегося омеги и засвидетельствовал своё почтение поцелуем. Его глаза метнулись к кольцу, находящемуся на безымянном пальце и когда он оторвался от руки, его улыбка коварно растянулась.  — С кем имею честь? — Стараясь не выдавать волнения и удивления от происходящего, спросил Чимин. — Может шампанского? — Нет, спасибо. Прошу назовите мне ваше имя. — Мягко настаивал омега. — Ах да-да, вам же так и не сказали… Тогда представлюсь. — Альфа слегка поклонился. — Сон Хван. Глаза Пака резко расширились, что вызвало у чеболя довольную улыбку. Его взгляд снова сверкнул огнями и стал совершенно откровенно блуждать по омеге. — Правду говорят, что в жизни вы гораздо прекраснее, чем на фото… теперь я могу лично в этом убедиться. — Хван закусил нижнюю губу и посмотрел прямо в серые глаза Пака. Чимин был поистине обескуражен. Со слов Намджуна он знал, кто этот человек, но никак не ожидал встретиться с ним воочию. Помнится, ничего подобного в планы Нама не входило, а значит… это ловушка? Вот теперь по-настоящему? — Ну что же вы так испугались? Я такой страшный? Не огорчайте меня подобным, ведь я так хотел с вами встретиться. — Хван склонил голову набок, явно наслаждаясь происходящим. — Или на это есть причины? Ваше милое личико совсем обескровлено. Или может быть… вы что-то обо мне знаете? — Я знаю кто вы. — Постарался выровнять дыхание Пак. — Чеболь огромной агломерации, одной из самых больших в Южной Корее… — Эту официальную информацию знают все. — Лениво отмахнулся альфа. — Но почему же вы так испугались именно моего имени, а не того, что мы с вами здесь наедине? — По правде сказать, вот такие частные встречи, это совсем другое дело, нежели благотворительные вечера… и, вообще-то, об этом договариваются отдельно. — Попытался сменить тему Чимин. — Хотя я всё равно не принимаю таких приглашений. — И много на вас поступает подобных запросов? — Ухмыльнулся Хван. — Уверен что больше, чем вы можете даже подозревать. То, что вы их отклоняете… это говорит о вас, как о преданной натуре. — Что вы хотите этим сказать? — Вы ведь верны своему альфе? Вы же сами намекнули на пресс-конференции о своей помолвке. Вы такой интриган, Чимин-сси. Но интересно, кто же этот загадочный избранник? — Вас это не касается… ох. — Альфа неожиданно надавил омеге на грудь и тот, пошатнувшись, в ту же секунду упал на стоящий позади него диванчик. — Что вы делаете? — Вашим истинным был ныне покойный Ким Намджун… — Хищно ухмыльнулся чеболь и склонился над Паком. — Но мне интересно… кто же всё-таки смог заменить такого выдающегося альфу? Ведь вы, белый лебедь, не из тех, кто разменяется на что-то меньшее. — Прекратите эти расспросы! Я сейчас же покину этот… Чимин хотел привстать, но Хван надавил на его плечи руками и выпустил подавляющие ферромоны, заставляющие подчиняться. Пак стиснул зубы и посмотрел на альфу опустошенным взглядом. — Так то лучше. — Сон убрал руки. — Не волнуйтесь, я вам ничего не сделаю, мы просто побеседуем и всё. Договорились? Чимин кивнул головой и захлопал глазами, словно смаргивая с себя пелену. — Все говорят, что вы произведение искусства и мне кажется, что так оно и есть. Вас можно выставлять в лучших музеях мира, ну или… у меня в резеденции, вместе со всеми этими редкими вещицами, чья уникальность равноценна вашей. — Альфа взял омегу за подбородок и стал крутить его лицом в разные стороны. — Хорооош! — Прекра… — Тшшш… — Указательный палец Хвана неожиданно лёг на губы Чимина, не давая ему закончить фразу. — Просто нет слов, как хорош!  Далее пальцы прошлись по лини челюсти, плавно переходя на скулу. Пак зорко следил за этими перемещениями глазами и не шевелился. Чеболь казался ему сейчас каким-то одержимым маньяком или безумным коллекционером из числа тех, кто собирает настолько дикие вещи, что от них могут буквально волосы на голове дыбом встать. Он тот, кто привык всё покупать, зная что может себе это позволить. Альфа, чьи зелёные глаза рассыпали сейчас по комнате жадные изумрудные блики.  — Видел какая у него кожа, Рю? — Произнёс кому-то Хван и тут Чимин граем глаза уловил движение из угла комнаты. Пак не понимал, как он не заметил этого долговязого мужчину раньше… когда он вообще здесь оказался? Такой страшный, с изуродованным лицом, бесшумный словно призрак. Бета (а это именно бета, поскольку от него не исходило запаха) подошёл к дивану и посмотрев на омегу, кивнул головой в знак понимания. — Такой ровный, светлый тон. — Тыльная сторона руки огладила щеку Чимина. — Гладкая, словно шёлк! Твой альфа наверное тебя днями напролёт ласкает… — Палец прошёлся по нижней губе омеги. — И целует в эти дивные уста. — П-прекратите… — Чимин попытался отвернуть лицо, но его снова крутанули за подбородок. — Если бы у меня уже не было истинного, я бы обязательно сделал тебя своим любовником, малыш. — Сладким голосом промурлыкал Хван и коварно улыбнулся. — Я бы ни за что не согласился! — Тут же отрезал Пак, чем вызвал смех у альфы и ухмылку у помощника. — Успокойтесь Чимин-сси. У каждого из нас уже есть пара, так что… я ни на что не претендую. Мне важнее получить то, что принадлежит мне. — Вы ведь сейчас говорите о живом человеке, я так понимаю, а не о какой-то вещи?! — Возмущённо задышал омега, скривив при этом личко. — Ну-ну, не надо так хорохориться. — Усмехнулся Хван. — Я просто хочу получить информацию о Джинни. Вы же с ним, как вы сами выразились, почти что неразлучные братишки. — Глаза Пака снова расширились. — И когда только вы успели так сблизиться? Пак закусил губу. Он знал об их истинности и о роли друга во всей этой истории с чеболем, но… теперь у Сокджина появился соулмейт и, возможно… он бы захотел выбрать его? Ведь как вообще можно быть рядом с таким ужасным человеком, как Хван? Омега не знал, что сказать альфе, а потому просто хлопал ртом, как рыба. — Ну, это не важно. Допустим вы с ним и правда близки. Тогда… не затруднит ли тебя дать мне о нём кое-какую информацию?  — Какую? — Ты скажешь мне, где его найти и на этом мы разойдёмся. Всё просто и честно. — Широко улыбнулся Хван. Чимин впал в прострацию, уставившись на чеболя невидящим взглядом. Тот переглянулся со своим помощником и снисходительно выждал несколько минут, которые, как посчитал альфа, нужны омеге для того, чтобы сложить внутри себя все «за» и «против». Вот только у Пака не было никаких мыслей вообще, потому что чего он и не знал во всей этой ситуации с Джином, так это о его местонахождении. Нам ему об этом просто не говорил, а он даже и не думал интересоваться. Ведь какая по сути для него разница, где он, главное то, что омега под защитой и всё. — Ну так что? — Уже более нетерпеливым тоном произнёс Сон. — Я… я не знаю где он. — Прошептал Чимин и увидел, как лицо альфы вмиг исказилось, то ли от боли, то ли от презрения. — Вот значит как. — Прошипел Хван. — Что, и правда такой верный? Ну, сейчас мы это проверим… От альфы стала исходить угроза вперемешку с невероятно возросшим ферромоном, подавляющим волю. И хоть это ни шло ни в какое сравнение с тем, как это может делать Намджун — буквально выкручивать сознание, но тем не менее и это воздействие тоже оказалось чувствительным: виски омеги сдавило, а тело резко ослабло. — Порочный белый лебедь… — Сон приблизился к лицу Пака и тот ощутил, как в его ушах застучало собственное сердце. — Я чувствую, как от тебя исходит запах секса.  Хван провёл носом по его щеке и спустился вниз к шее. — Ты буквально пропитан им. — Глаза альфы опасно сверкнули. — Кажешься таким невинным, а ведь буквально накануне нашей встречи трахался со своим альфой. — Чеболь выплёвывал слова, обжигая уши покрасневшего омеги. — Правда я не чувствую его запаха на тебе… — Сон ещё сильнее принюхался к коже на шее. — А ты тщательно заметаешь следы, малыш. Чимин дёрнулся в сторону, желая соскочить с дивана, ему было уже просто невыносимо находиться в такой близости от этого мерзкого человека. Его метка словно клеймом жгла нежную кожу и всё вокруг будто плыло. — Рю, держи ему руки! — Скомандовал Хван и бета в мгновение ока скрутил ручки омеги, сцепив их за его спиной. — Отпустите! Не смейте! — Взвился Пак. — Так на кого ты променял своего прежнего альфу? Каким образом он связан с альфой моей птички? — Сон схватил Чимина пальцами за щёки, от чего его губы выпятились на подобии утиных. — Ведь единственный альфа Джинни — это Я! Чеболь сверкнул глазами на своего помощника, а потом вновь на омегу. — Ну-ка, проверим твою метку. — НЕТ! НЕТ! — Взвыл Пак и задёргался в хватке чужих рук. Хван приблизился к шее и, медленно проведя языком по набухшей метке, внимательно на неё взглянул. — Как интересно! Реагирует так, будто тот, кто её поставил, до сих пор жив. — Сузил глаза альфа и взглянул на Рю, чьё обезображенное лицо не выказало и капли удивления. — Но ведь Ким Намджун мёртв! Так ведь? Тогда как это понимать? — Вы ужасный человек… — Давай не будем сейчас о наших личных качествах. Ты в моём доме и каким бы ужасным я ни был, сейчас ты в моей власти. — Вы переходите черту и мне это не нравится. И моему альфе это тоже не понравится. — Угрожаешь мне своим альфой? Насколько же он должен быть могущественен, чтобы ты мог себе такое позволять? Ты ведь не глупый, я это вижу, а значит улавливаешь кто я и что из себя представляю. Знаешь какова моя власть. — Ваша власть… — Хмыкнул Чимин.  — Что такое? — Сон совсем опасно приблизился к лицу Пака и неожиданно схватил его за лицо обоими руками. — Ты что-то знаешь? Посвящён в какие-то планы? Я чувствую эту ауру, исходящую от тебя… Это так напоминает кое кого… — Хван на миг задумался.  — КТО ТВОЙ АЛЬФА? — Неожиданно рявкнул чеболь и впился губами в метку на шее омеги, вырывая из него замученные вскрики.  Нутро Чимина буквально вспыхнуло зелёным огнём, сопротивляясь чужому воздействию. А потом произошло неожиданное: ферромоны Намджуна, закипев в крови Чимина, вырвались наружу и своими острыми иглами впились в носовые проходы Хвана, порождая в его голове страшные картинки персонального ада. — Что это? — Сон резко отпрянул от Пака и начал трясти головой, пытаясь освободиться от ужасного наваждения, в котором переливающаяся райская птичка разрывает последнюю золотую цепь, приковывающую её к его руке. А затем вдруг всё потемнело и впереди выросла непроходимая стена, которая стала обретать очертания альфы с прожигающе-чёрными, как пустота космоса глазами. — Господин, что с вами? — Бета резко отпустил руки омеги и кинулся к альфе, но тот лишь отмахнулся от него и перевёл безумный взгляд на Чимина. Пак отпрянул от дивана и, схватившись за шею, уставился испуганным взглядом на Хвана. Глаза альфы были расширены, он словно потерял связь с реальностью и всё пытался что-то понять. — Хозяин… — Не сдавался Рю, но Сон чётко установил между ними границу и бета не смел её переступить. Повисла удушающая тишина, разбавленная лишь пением птиц за окном. Внезапный звонок сотового, заставил всех встрепенуться.  Хван с тревогой повернулся в сторону исходящих гудков. И вроде ничего такого — звонок и звонок, но почему-то у альфы было такое ощущение, что это звонят из самой преисподней, желая привести его личный кошмар в исполнение, и если он поднимет трубку, то именно так и произойдёт. Хван в несколько шагов подошёл к столу и посмотрел на экран мобильного. «Эта птичка не твоя» . Гласило название входящего контакта. — Т-так… твой альфа… сам серый кардинал? — Неверяще посмотрел на Чимина Хван и как подкошенный рухнул в кресло.