***
— Ты куда? Женя вздрогнул и испуганно оглянулся на дверь. Опершись на косяк, там стоял уже немолодой мужчина в форме. Он прищурился, рассматривая Женю и пытаясь понять, стоит ему достать ремень или нет. Сжавшись, парень отвел взгляд и попытался придумать хорошую отмазку, чтобы побыстрее уйти из дома. — Голова заболела. Думаю подышать свежим воздухом. Голос не дрогнул. Прозвучал ровно и спокойно, будто он говорил чистую правду. Мужчина хмыкнул что-то себе под нос и кивнул. — Ладно, иди. Хлеб возьми только когда домой возвращаться будешь. С плеч Жени упал камень. Пронесло. Он закинул в карман денег, растрепал отросшие волосы, которые скоро надо будет стричь — за такую длину его явно по головке не погладят. И отец ещё будет издеваться. Хлопнула входная дверь, закрывающаяся за отцом — ушёл на работу. Женя выдохнул, успокаиваясь. Теперь он точно может уйти.Он приподнял матрац и достал из-под него потрепанную тетрадь и сунул ее себе под футболку, за джинсы. Накинул тёплую кофту и вышел из комнаты. Дома было тихо — за стеной никто не ругался, а в своей комнате отец не шуршал какими-то бумагами и не грохотал бутылками. Было непривычно видеть его таким — собранным, задумчивым, трезвым. В последнее время он почти не пил — в последний раз его сильно оштрафовали на работе за нетрезвый вид. И в этом было много положительных сторон — теперь отец меньше бесил, меньше бил, меньше обращал внимание на Женю, будто он пустое место, не заслуживающее ничего. И в большей степени Женя был доволен этим — чем реже отец требует внимание, тем лучше. Он окинул взглядом стены, покрытые трещинами в некоторых местах. Эта квартира казалась ему чужой. Совсем не похожая на ту, в которой он вырос рядом с мамой. Та квартира была тёплым уютным уголком, где можно было бы спрятаться от жестокости мира. Это же место было продолжением того внешнего зла. Казалось, что тут невозможно было хоть где-то найти себя. Хоть где-то найти безопасность. Страх стал синонимом этого места. Женя знал — он здесь никто. Улица встретила его жарой. Женя усмехнулся, подумав о том, как ему не хочется возвращаться в это подобие дома. Так странно и больно — понимать, что ты везде лишний. Везде, кроме одного особого, горячо любимого места. Женю тянуло туда — там обитала любовь. Он чувствовал какой-то подъем, отправляясь туда. Будто это место было местом какой-то силы, что ли. Это место казалось чем-то вроде храма для верующего — приходило блаженное чувство спокойствия, когда оказывался в этих стенах. Это было странно и в то же время привычно, будто с этим местом он знаком с далекого детства. Раздался топот чьих-то ног по асфальту, но Женя не обращал внимания, погруженный в свои мысли. — Женька! — сзади на него налетел Тошик, крепко-крепко обнимая. Женя вздрогнул, но губы его расплылись в улыбке. — Тош, нас же заметить могут. Тошик беззаботно улыбнулся. — Ну Же-е-ень, — протянул он, еле-еле касаясь пальцами его кисти. А Женька тяжело вздохнул, но, улыбнувшись, взял парня за руку. В груди потеплело. — Надеюсь, сегодня ребята опоздают, — Женя повернулся к Тоше и кивнул в сторону реп-точки. До точки они дошли быстро — и — надо же — пришли раньше Мауса и Влада. Женя поковырялся с замком, открывая дверь, и вошёл внутрь. Тут же за ним зашёл и Тошик. Прошло буквально мгновение — Тошик притянул к себе Женю, переплетаясь с ним пальцами. Женя ойкнул, испугавшись резких движений, но тут же прильнул поближе к Тошику. Женя скучал. Сильно. Ему было тяжело скрывать свои чувства при людях — не было сил. Тошик был тем, кто спас его от пропасти. И Женя не мог без него. Женя почувствовал руки Тошика на своих запястьях, спиной ощутил холод стены. Женю потряхивало, там, где пальцы Тошика касались его кожи — горело. Пара неловких осторожных шагов — и Женя почувствовал пару мгновений полёта, от которого в груди всё перевернулось — и Тоша нависал над ним, расставив руки по бокам. Женя замер, облизывая губы. Слабый свет от ламп освещал Тошика, его горящие глаза. И Женя чувствовал, что пропал. — Т-тош, — прохрипел Женя. Воздуха не хватало. Совсем. Стук сердца слышался где-то в голове. Женя потянулся к нему, поцеловал, совсем легко и быстро, стянул с него шапку. Колено Тоши разместилась между ног Жени. Сухой воздух становился горячее. Где-то наверху проехала машина, но парни совсем не обращали на посторонние звуки, увлечённые друг другом. — Жень, — Тошик будто мурлыкнул, — Люблю тебя. Женя залился краской, вздрогнув. Рука остановилась на Тошином торсе, уже собираясь стянуть с него футболку. Что-то мелькнуло в глазах Жени. Мелькнуло и погасло. В памяти возник образ, и на пару мгновений забыл, как дышать. Но Женя снова улыбнулся, доверчиво глядя на Тошика. — И я тебя. Их губы встретились. Женя наконец стащил с Тошика футболку и помог освободить себя от одежды. Жене не нравилось, что Тошик всё ещё в штанах. Женя не думал о том, что их могут прервать — всё же, если Влад и Маус опаздывали, то надолго. И Жене это иногда нравилось. — Люблю, — выдохнул он, чувствуя касания горячих рук на своём теле. Спустя какое-то время, лёжа на старом диване, они просто молчали, обнимаясь. Ребята так почему-то и не пришли. Женя пытался одеться, но сил совсем не было. Но вдали раздался вой сирен. Женя вскочил. — Тош… Но парень уже сам скатился с дивана, одеваясь. Женя натянул на себя одежду и вздрогнул, когда в дверь постучались. Очень сильно и громко. — Ребят, это мы, откройте! Женя рванул к двери, услышав знакомые голоса. Пара мгновений — и в подвальчик влетели Влад с Маусом. Женя сразу же закрыл за ними дверь, шокированно наблюдая за тем, как парни упали на пыльный пол. Они пытались выровнять дыхание. Они выглядели потрёпанными и уставшими. — Ребят, — выдохнул Влад, — Под нас начали копать. Женя почувствовал страх. Кажется, придётся бежать. — И? — Тошик помог встать Маусу, ноги которого дрожали от долгой пробежки. — Твой отец… Он нас засёк около точки концерта. Женя сел на диван. Он закрыл глаза, пытаясь отсчитать секунды. — Думаю, нам можно понемногу собираться, — Женя посмотрел на друзей. Те согласились. Женя отдал тетрадку с песнями Тошику — Женя догадывался, что дома его ждут отнюдь не крепкие объятья.люблю
5 марта 2021 г. в 00:00
Примечания:
С днем рождения, нервы
Выдохнув, Женя лёг на кровать. Известие о том, что на Влада напали, а может быть, уже схватили, выбивало его из колеи. Совсем не хотелось двигаться — только лежать и думать о проблемах, о Лёше. Как он? Где он? Но Женя понимал: совсем скоро придётся действовать, только сил почему-то не было. Боль, с которой он понемногу справлялся, снова схватила сердце. Женя пытался оставаться позитивным, но не мог — тяжёлые мысли так и лезли в голову.
«Пора разбирать вещи» — вздохнул Женя, — «Сейчас не время лениться». Он не знал, надолго ли в этом месте, но хотел, чтобы если Лёша вернётся, то ему не придется разбирать сумки.
Но тут всё было по-другому. Другие стены, другой воздух.Непривычное. Чужое.
На этот раз их привела судьба в заброшенный отель — его строительство закончили лет сорок, может, пятьдесят назад. Но потом случилось какое-то убийство, какие-то проблемы у застройщика с законом — и всё — здание пустое, безжизненное.
Женя достал из сумки Лёшину подушку — тут уже были две в шкафу, но Лёшину, родную, он не хотел никуда девать. Затем на тумбочку рядом с кроватью положил лёшин скетчбук. А потом его руки дотянулись до альбома. Тонкого, но такого знакомого и любимого. Вот потёртый коричневый уголок, вот царапинка на обложке.
Женя открыл первую страницу и улыбнулся — он с мамой. Он листал страницы, наблюдая как растёт он, как стареет мама. В очередной раз перевернув страницу, Женя скривился — на снимке отец обнимал его на фоне ёлки. Первый новый год, который он провёл с ним. Женя видел, как его детское лицо скривилось от недовольства. Перевёл взгляд на отца. «И всё же, мы похожи, ” — сделал вывод Женя. Обычно, в детстве ему все говорили, что он — копия мать. Но всё же отцовские черты угадывались в нём.
Шелест переворачиваемых страниц — Женино сердце кольнуло. На старом снимке улыбалось четверо парней, сидящих на продавленном пыльном диване. Маус, подставивший рожки Владу, Тошик, расположившийся на коленях ребят, показывающий пальцами «козу» и он, Женя, выглядевший самым счастливым человеком на свете.
В груди стало немного больно.
Что же с нами стало? — спросил он у фотографии.
И Женя не мог найти ответа.