Крылатая Свобода

— Я в домике. — Вылезай! — Нет, я в домике. — Не валяй дурака, я тебя не для этого сюда позвал! — Не трожь меня, я в домике. Это моя крепость! — Я сейчас эту кровать нафиг разнесу, но достану тебя оттуда. — Между прочим, это твоя кровать. — Мне без разницы. Вылезай. — Нет. — Мне тебя достать? — Попробуй. Тяжело вздохнув, Жан подошел к кровати и опустился на колени, просовывая руки вниз и вслепую хватая девушку за руки. Тут же он получил хлёсткий и звонкий шлепок по тыльной стороне ладони. — Не трожь меня! Обвиню в изнасиловании! — послышалось из-под кровати, на что Жан приподнял брови. — Ой, кто б тебя насиловал, — фыркнул он, а потом, покрепче ухватившись за предплечья сидящей под кроватью девушки, резко потянул на себя, вынуждая рыжую голову показаться на свет Божий. — Ты на что намекаешь, холоп? — вопросила Врени, смотря на друга снизу вверх, так как оказалась лежать на полу. Она вдруг задергалась, пытаясь вырваться из крепкой хватки сильных рук парня, чтобы залезть обратно в Подкроватное Царство. — А ну отпусти меня! Королева должна вернуться в свое королевство, как там без меня будут жить мои подкроватные тролли?! Пусти, гоблин! — Подкроватные тролли? — изогнул бровь Кирштайн, еще раз фыркнув, а потом, продолжая держать изворачивающуюся подругу за предплечья, поднялся на ноги. В итоге Врени повисла в воздухе, подобно провинившемуся котенку, которого держат за шкирку. Одеяло, в которое она была обвернута, тоже повисло, доставая до самого пола, словно плащ, а сама девушка, тихо чихнув, уставилась на Жана, который сейчас ее держал на уровне своего лица. — Нифига себе, я и не знала, что ты такой сильный, — сказала Гретхен первое, что пришло в голову, а потом задергала ногами. — Пусти, мамочка, я больше так не буду! — Белка, хорош! — Кирштайн тряхнул руками, вынуждая девушку вцепиться в его предплечья. — Скоро могут мои соседи прийти! — И? — прищурилась и спросила Врени как ни в чем не бывало, успокоившись и покорно находясь в руках друга, повиснув в воздухе подобно тряпке. — Они посчитают странным то, что ты в мужском крыле, так еще и в моей комнате, — дал ответ Жан, вспоминая, что Конни уже давно заделался свахой и планирует быть на их свадьбе тамадой. — Все и так уже думают, что мы встречаемся. — Ну и фиг с... — вначале проворчала Врени, а потом замолчала, обдумывая его слова. — Стоп, что? Мы? Встречаемся? — Да, — кивнул друг, а потом поставил рыжую на ноги на пол. — Пф, — махнула рукой Гретхен и фыркнула. — Бред! Чтоб мы — и встречались? Ха-ха, смешно. — Нет, — помрачнел Кирштайн. — Многие думают именно о том, что мы пара. — Но мы не... — Да знаю я! — начал злиться собеседник. — Тьфу, Белка, ты такая наивная, что хуже ребенка! Врени сложила руки на груди, надув губы и отведя глаза в пол. — Ну да, а ты у нас наученный опытом преклонный старик, — буркнула она, насупившись. — Старый пердун! — Не бухти, — фыркнул Кирштайн, а потом прошел мимо девушки, похлопав ее по плечу, и уселся на свою кровать, по-деловому закидывая ногу на ногу. — Если они тебя увидят здесь, нам достанется обоим. Конни, например, яростно хочет на нашей свадьбе быть тамадой, а Эрен — дать имя нашему первенцу. Дебилы... — Нашему кому? — не поняла Врени, поворачиваясь к другу. — Ребенку, — пояснил парень, своим заявлением вогнав рыжую в ступор. — Кому?! — взревела девушка, яростно взмахнув руками. — Я солдат, а не мамка! Пусть сами себе первенца ищут! Кирштайн поморщился, прижав ладони к ушам. — Что ж ты так разоралась, Бельчиха? — спросил он, а Гретхен только рукой махнула. — А как мне реагировать, когда нас с тобой уже поженили и детьми обеспечили?! Я тебя в роли мужа даже представить боюсь! — Ну, твоему мужу реально не повезет, — вздохнул друг, закатывая глаза. — С такой женушкой только идти топиться в унитазе. Бедный мужик... — Отстань, — буркнула рыжая, проведя рукой по своим волосам. — Моим мужем будет кот. Или Такер, на крайний случай. Жан лишь вздохнул, помассировав переносицу большим и указательным пальцами, а потом и вовсе улегся на свою кровать, бесстрастно смотря в днище находящийся над ним пустой койки Эрена. Это воскресенье, наверное, было самым скучным, рассчитывая на то, что все разведчики из сто четвертого кадетского выпуска сейчас покинули Штаб и отправились в город. А было всего лишь утро. Вместе с друзьями Жан не пошел, сославшись на головную боль, что было, естественно, правдой. Прошлым днем во время уборки он навернулся с лестницы, когда вычищал паутину из-под потолка, так еще и навернулся не абы как, а прямо перед командиром, который внезапно вырулил из своего кабинета как черт из табакерки. Это было абсолютно неожиданно. После утруждающего разговора с Конни, Эреном и Армином Жан взял в охапку лестницу и вызвался чистить паутину под потолком, так как эти трое абалдуев куда-то смылись в неизвестном направлении. Обдумывая то, что сказал Спрингер, парень установил лестницу и взобрался на самый верх вместе со специальным веником для пыли, даже не обратив внимание на то, перед какой дверью он собрался вычищать паутину. По закону подлости это оказалась дверь кабинета командира. Плотно стиснув зубы, Жан размахивал этими вениками, как полный придурок, а в это время дверь открылась, задев лестницу, и последнее, что видел опешевший Кирштайн перед тем, как треснуться затылком о каменный пол, был удивленный Эрвин. Смит тогда как раз из кабинета выходил, чтобы передать лейтенантам кое-какие бумаги, но чуть не отскочил в сторону, когда прямо перед ним на пол с громким грохотом шлепнулся Жан. На парня в следующую секунду упала еще и сама лестница, вызвав не самые приличные выражения и ругательства со стороны разведчика, который потирал ладонью ушибленный затылок. — Здрасте, — прошипел Кирштайн, а потом приложил кулак к сердцу, смотря на командира, который возвышался над ним, словно гора. Эрвин пару раз моргнул, после чего немного заторможенно кивнул. Одной рукой держа бумаги, другой он ухватился за лестницу и поднял ее, давая Жану возможность встать, что парень и сделал в следующую секунду. И только потом до него дошло, возле чьей двери они все это время стояли. Глаза разведчика заметно расширились, и он с ужасом переводил взгляд с Эрвина на дверь в кабинет и обратно. Смит же не слышал ничего, о чем они говорили, ведь так?.. Этим вопросом Жан мучается с того самого момента. Решив потом почистить своего Амби, который был пегим конем с голубыми глазами, он спустился на первый этаж. Когда он собирался уже выйти на улицу, подходя к входной двери, то чуть случайно не снес с ног внезапно появившегося в проходе капитана, уставившись на него, как баран на новые ворота. Его поразил вид брюнета, поэтому парень словно язык проглотил. Леви был немного растрепанный, в черных волосах торчали несколько листочков, а когда Жан опустил взгляд вниз, то вообще впал в полный ступор. На бедрах капитана висело УПМ, да еще в каком виде: побитое, исцарапанное, с множеством вмятин, словно его неизвестно куда и обо что швыряли. К слову, хоть устройство и напоминало сдавленную консервную банку, Кирштайн успел разглядеть, что в одном газовом баллоне была трещина, а другого в приводе не было вообще — крепёж был пуст и изогнут. И тогда напрашивался только один единственный вопрос... Что такое случилось, если Леви пришел в таком состоянии? Как такой чистоплюй, помешенный деспот, который всегда добивался идеальности, приехал в таком виде?! — Может, уже отойдешь? — раздраженно цыкнул капитан, вырывая Жана из прострации, и парень, проморгавшись, поднял глаза с УПМ на него. — А? А, да... Просто... Простите, — промямлил Кирштайн, отойдя с дороги, а Леви, недовольно закатив глаза, прошел мимо него по направлению к лестнице, пока парень прожигал глазами в его спине дыру. Зайдя в конюшню, первое, что увидел разведчик, было то, что денник Кондрола был открытым. Тогда Жан и поймал Врени в конюшне, пока она чистила своего рыжего мерина щеткой. — Ты где была? — парень застал девушку врасплох, заставляя ее подскочить от неожиданности. На ней была солдатская форменная куртка, но вот рубашка отличалась от той, что Врени постоянно носила. Раньше всегда она надевала простую белую рубаху, а потом постоянно жаловалась Кирштайну на то, что ее постоянно приходится стирать. Сейчас на ней темно-зеленая кофта, которую Жан не видел еще никогда. — А? — так как Гретхен стояла к открытому проходу спиной, ей пришлось отвернуться от своего коня и повернуться лицом к Жану, который, сложив руки на груди, прислонился плечом к дверному косяку. — О, Жан, это ты! Привет! Он не ответил. С подозрением сузил глаза, а девушка едва заметно сглотнула, еле слышно пустив нервный смешок. Что ей делать? Что можно ему сказать? — Где ты была все это время, твою дивизию! — рыжая аж вздрогнула от того, каким тоном был задан этот вопрос. — Тебя не было с самого утра, Белка! А ты вчера меня кляственно уверяла в том, что тебе вполне нормально! Что происходит? Скажи, я же не могу так! Он приблизился к ней, не отводя своего пытливого острого взгляда, заставляя Гретхен поежиться. Встал прямо напротив, почти вплотную, и ей пришлось приподнять голову, чтобы видеть его лицо. Она всмотрелась в его глаза, видя в них волнение и беспокойство, и ей стало невыносимо мерзко от самой себя. Что она делает? Почему она должна врать ему? Почему она должна молчать лучшему другу о том, что с ней происходит? Ее уже тошнит от всего этого, но нужно хранить эту чертову тайну! — Я просто поехала с Ханджи и Моблитом в Трост, у них были дела... — достаточно тихо проговорила рыжая, поджав слегка дрожащие губы. — Да? А капитан? Ты видела его? — Жан заметно успокоился, хоть и не до конца. — Он же похож на лешего! — Ты тоже его видел? — мастерски сыграла удивление Врени, а потом, сглотнув противный ком в горле, начала делать вид, словно она Леви впервые за день видит. А на самом деле, черт возьми, он ее к земле собственным телом прижимал и в шею дышал! — Согласна, он похож на лешего. — И где он так УПМ разбомбил?.. — задумчиво спросил Кирштайн, застав этим вопросом девушку врасплох. Пересилив себя, она пожала плечами, смотря в пол, боясь встретиться с другом взглядом. Чтобы отвлечь его от этих размышлений, она подалась вперед, обнимая, сжимая его форменную куртку за его спиной. Уткнувшись подбородком ему в плечо, она рвано, судорожно выдохнула, чувствуя, как и его руки обвиваются вокруг ее тела, сцепляясь в замок за ее спиной. «Прости... Прости, я не могу тебе этого сказать, Жан, — до боли закусив губу, подумала Врени, изо всех сил жмурясь, чтобы не дать волю слезам. — Не могу... Я бы все отдала, чтобы рассказать тебе, но не имею права. Я ужасный человек, ужасный друг, прости, что не могу, я не смею... Прошу, прости меня. Без тебя будет плохо...» Как же она хотела сказать это вслух, но была вынуждена давиться этими болезненными мыслями. Она обнимала парня с мыслью о том, что он имеет полное право оттолкнуть ее от себя, если узнает о том, что она от него утаила. Ужасная подруга... Не может ему рассказать то, что он имеет право знать. Он беспокоится за нее! Он, гордый и упертый, смиряет себя и свой нрав рядом с ней, он позволил быть своим другом. А она? Предатель... Чертова трусиха... «Прости...» — как мантру повторяла Гретхен у себя в голове, все сильнее стискивая форменную куртку в своих руках, словно боялась отпустить. А Жан, хоть и не знал, о чем же думает Белка, прекрасно осознавал, что происходит что-то не то. Он чувствовал ее состояние, знал, что ее что-то тревожит, но она не говорила... Не говорила о том, что же с ней случилось. А сейчас она стоит перед ним в его комнате, вся красная от возмущения, и он, вглядываясь в нее, пытается ее понять. Недавно она была в полном отчаянии, сейчас от этого отчаяния в ее поведении не осталось и следа. Жан, лежа на своей кровати, протер лоб тыльной стороной ладони, тяжело вздыхая. Врени же, которая в это время стояла посреди комнаты, прислушалась. — Что-то не то... — пробормотала она в конце концов и подошла к окну, смотря вниз. — О, Жан, глянь-ка! Это кто еще такой? Кирштайн нахмурился, приподнявшись на локтях. Так. Это что еще за новости? Встав с кровати, парень подошел к окну, встав рядом с Гретхен, которая чуть ли не прилипла к стеклу. И тут же его глаза округлились, когда он увидел то, что происходило на тренировочной площадке. А там стояла какая-то неизвестная серая лошадь, на которой восседал какой-то человек. Он был одет совсем непримечательно — темные штаны и, на удивление, немного странная темная накидка или куртка, разобрать было тяжело. Жан нахмурился еще больше, когда увидел, что к этой лошади с наездником подходит капитан Леви. — Капитан? — Врени тоже была удивлена такому повороту событий. Она вцепилась руками в подоконник, разглядывая незнакомца. А потом она прислушалась, заметив, как Аккерман собирается ему что-то сказать. — Почта! — проговорил незнакомец в накидке, а девушка в удивлении подняла брови. Она повернулась к Жану, который с подозрением вглядывался в окно. — Это посыльный! — пояснила она парню, а он в непонимании изогнул бровь, посмотрев на нее. — Откуда знаешь? — нахмурился он, и Гретхен поняла, что он ничего не слышал. Он не слышит, что происходит на площадке. У него слух хуже, чем у нее. — Я слышу, — только и ответила рыжая, а потом повернулась обратно к окну, наблюдая за тем, как Леви, прищурив глаза, осматривает незнакомца. — Капитан Разведотряда, — услышала она холодный голос брюнета. — В чем дело? По выходным письма никогда не привозили. — Мне поручили в Разведку письмо передать, — прокашлялся в кулак посыльный, а потом, так и не слезая с лошади, покопался в сумке, которая была перекинута через плечо. Через секунду он уже протягивал капитану запечатаный лист бумаги. — Кто поручил? — Врени была готова поклясться, что слышала в голосе Леви нотки непонимания и подозрения. — Один старик, — было ему ответом, и незнакомец пожал плечами. — Сказал, что срочно и быстро. Я дело свое выполнил, могу ехать? — Езжай, — кивнул Леви, и посыльний, пришпорив лошадь, уехал в закат, оставив брюнета одного посреди площадки. Он внимательно рассматривал письмо, вертя его между пальцами, а потом, поджав губы, вошел в замок. Видимо, отправился к командиру. Жан фыркнул. — И кому приспичило отправлять в выходной письмо в Разведку? — спросил он, пожав плечами. — Как думаешь, это письмо о хорошем или о плохом? — Не знаю, — немного растерянно проговорила Врени, а Кирштайн цыкнул в сторону, потирая переносицу. — Посыльный сказал, что это письмо передал какой-то старик... — А, ну тогда вопрос отпал, — хмыкнул парень, разведя руками. — Какая еще может быть новость у незнакомого старика? Ну да, сто пудов попросит разведчиков словить, допустим, разбежавшееся стадо свиней. Опять. Гретхен удивленно подняла брови. — Свиней? — хихикнула она, прикрыв рот рукой. — Вас просили ловить свиней? — На самом деле, да, — такой ответ со стороны друга заставил улыбку на ее лице пропасть. — И не смотри так. Разведчикам же, как народ думает, «нечего делать», — Жан показал пальцами кавычки. — Мяса в стенах мало, а так получилось, что свиньи разбежались по всему лесу. Знаешь, было смешно наблюдать, как серьезный Эрвин заявляет солдатам, что нужно поймать всех свиней. Представив это, Врени хихикнула. — Еще смешнее было наблюдать за тем, как капитан Леви на УПМ гоняется за сбежавшей хрюшкой, — добил ее Кирштайн, и девушка, не сдержавшись, захохотала. *  *  *  *  * — Нам письмо, — с порога заявил Леви, попав к командиру в кабинет. — И да, ты же помнишь о том, что мне нужно новое УПМ? Эрвин, сидящий за столом, только глаза от бумаг поднял и усмехнулся. — Такое забудешь, — произнес он с легкой насмешкой, вынуждая капитана разом еще больше помрачнеть. — Возьми привод на складе, мог это сделать еще вчера, между прочим. Леви лишь фыркнул, а потом подошел к столу и положил письмо на деревянную поверхность, прижав бумагу ладонью. От такого действия все на столе немного подскочило, включая и стакан, из которого расплескалось немного воды. Проследив за тем, как жидкость разлилась по лакированной поверхности, Эрвин слегка нахмурился, собрав все бумаги подальше, дабы не позволить им испортиться от влаги. — Сейчас какой-то не знакомый мне до этого посыльный передал Разведотряду письмо, — процедил Леви, взглядом указав на письмо под своей рукой. Обычно, в Разведку приезжают только проверенные люди, как, например, Морис, который доставляет лошадиный корм, или знакомые мужчины, привозящие новые приводы. То же самое было и с письмами, поэтому почту в Разведотряд доставлял проверенный гонец — молодой парень, на которого в этом вопросе можно было положиться. Его выбрал сам капитан, так как был с ним знаком и знал, что этот парень не подставит. А этого посыльного Леви видит впервые. И это напрягает. — Да? — немного неверяще спросил Эрвин, опуская взгляд вниз, на письмо, которое было накрыто ладонью капитана. — В смысле, совсем не знакомым? — Впервые вижу, — слегка пожал плечами Аккерман, а потом убрал руку в карман своих темных штанов, давая Смиту возможность взять и распечатать конверт. Бумага зашелестела, когда командир взял ее в руки, а потом он вдруг нахмурился, прощупывая это письмо. — Бумага дорогая, — заметил блондин, внимательно посмотрев на Леви, у которого вопросов было не меньше. Сосредоточившись, Эрвин опустил глаза и стал вчитываться в ровный каллиграфический почерк. И с каждым прочитанным словом его лицо становилось все серьезнее и серьезнее, а Леви, который продолжал стоять на своем месте, лишь нахмурился, сложив руки на груди. — Ну? — устал он ждать, а Эрвин поднял на него свой задумчивый взгляд. — На, прочти, — блондин протянул ему письмо, которое Аккерман сразу принял и стал читать. Пробегаясь глазами по тексту, Леви становился задумчивее, а потом прочитал письмо еще раз. После этого он с озадаченным видом повертел лист в руках, выискивая имя того, кто это письмо отправил, но этого написано не было. Послание было безымянным и от неизвестного человека. — Это бред, — заявил Аккерман, переводя взгляд серых глаз на Смита, который сложил руки в замок возле носа и в раздумьях прикрыл глаза. — Это просто кто-то бессмертный и решил прикол устроить. Тут даже отправитель не написан. С этими словами он вновь пробежался по тексту, а затем надменно фыркнул. — И кто-то думал, что мы в это поверим, — это было больше утверждение, чем вопрос, а Смит открыл глаза, смотря на подопечного. — Надо же, как умно придумали: оповестить, что к нам едет «засекреченный отряд Военной Полиции». Смешно. — Но просто забыть об этом факте мы не можем, — заметил блондин, пока Леви смотрел в письмо. — Кто мог это написать? А не кажется ли тебе странным строчка «спрячьте, кого нужно»? Вот как пить дать, это о нашей рыжей дуре. Только вот кто может знать об ее особенностях? Мы разве где-то засветились? На этот вопрос Эрвин только пожал широкими плечами. — Но если это правда? Если у Полиции к нам есть претензии и повод приехать, то об этом не стоить забывать. Тем более, нам нельзя рисковать Гретхен, если ее отберут, то используют в совершенно иных целях. Аккерман раздраженно закатил глаза. — Мне это напоминает еще одного Эрена, — буркнул он, помассировав переносицу пальцами. — С ним тоже проблем хватает. Может, в письме про него говорится, а не про Гретхен. — С Йегером в последнее время все спокойно и он принадлежит Разведотряду, поэтому сомневаюсь, что здесь написано именно о нем. Но нужно не забывать об этом послании, иначе если тут написана правда, то мы Гретхен можем потерять. — У нас всегда имеется возможность обратиться к суду, — напомнил капитан. — Тем более, по всем документам она принадлежит Разведотряду, а значит, что без ее согласия ее в другой легион перевести не могут. По крайней мере, если судиться честно. — Но в Полиции мало честности, — покачал головой Смит, тяжело вздыхая. — Нужно подождать. В письме написано, что отряд полицаев прибудет примерно через два дня... — И это очень мало, — поджал губы Леви, а потом фыркнул. — Надо Гретхен спрятать под оружейный шкаф в подвале, туда у полицейских точно ума не хватит залезть. — Или может быть другой выход... — задумчиво произнес Эрвин. Началось все с того, что Леви просто стоял на входе в замок, прислонившись плечом к стене и вычищая свой карманный ножик белым платком. Оклемавшись после вчерашнего полета, он просто хотел воспользоваться тем, что большинство разведчиков свалило в неизвестном направлении и его никто не будет трогать все это время. Воскресенье ведь на то и создано, чтобы устроить себе выходной. Но все планы ничего не делать пошли коту под хвост и по забору поперек, когда Леви, услышав вдалеке стук копыт, заметил въехавшего на территорию Штаба неизвестного человека верхом на серой лошади. «Это еще что за овощ?» — поинтересовался голос в голове, и брюнет, ловким быстрым движением убрав нож в карман темных штанов, двинулся с места к неизвестной, видимо, кобыле серого цвета, которая по приказу наездника остановилась прямо посреди площадки. Когда этот неизвестный передал капитану письмо и тут же удалился в закат, Леви покрутил конверт в руках. Обычно, на письма ставили печать или, в конце концов, роспись, но этот конверт был полностью пуст. На нем не было никаких опознавательных знаков, что настораживало. Очень настораживало. В самом письме было до ужаса идеальным почерком написано короткое сообщение, в котором была сомнительная информация по поводу приезда в Разведку отряда Военной Полиции для «ложного обследования территории». Да, военные корпуса иногда проверялись правительством насчет условий и того, не нарушают ли солдаты закон и не хранят ли у себя что-нибудь запрещенного, этому даже удивляться не нужно. Последняя проверка Разведотряда была в прошлом году, а стоит помнить о том, что такие отряды проверяющих приезжают минимум через два года после последнего обследования. Значит, что проверка Разведотряда будет минимум в следующем году. И из этого напрашивается вопрос: какого черта Полиция хочет приехать на днях? Еще об этих приездах обязательно сообщается, то есть командиры заранее поставлены в известность насчет проверки. Так почему сейчас отряд полицаев хочет приехать тайно, никому ничего не говоря, не ставя в известность даже Эрвина Смита? От таких раздумий кипела голова. Леви был уверен, что с помощью этого письма над ними просто решили посмеяться, устроили дешевый прикол и ожидают, что разведчики на это поведутся. Но с другой стороны — отдельно нанятый гонец, ровный каллиграфический почерк и дорогая бумага опровергали эти доводы. Еще больше напрягла последняя фраза, которая была словно намеком. «Спрячьте, кого нужно». Это могло относиться к Эрену, так как на него до сих пор точили зубы некоторые полицаи, но вся эта Йегеровская эпопея закончилась или же просто на время прекратилась, так как Эрен давно является разведчиком и числится за Разведотрядом. Теперь есть подозрения, что эта фраза была прямым намеком на то, что Военная Полиция прибудет в Разведкорпус ради Гретхен и ее особенностей, но как тогда Военка могла прознать про нее? В любом случае, если это письмо от неизвестного человека окажется правдой, Гретхен на всякий случай следует на время проверки куда-нибудь спрятать и не выдавать Полицаем любой ценой. Кто может знать о Врени? Кто такой благородный, раз решил помочь и предупредить Разведотряд для обеспечения этой девушке безопасности? Кто такой этот старик, который поручил доставить письмо? Возможно, это вообще речь не о Гретхен идет... *  *  *  *  * Странно, но в воскресенье в Стохессе гуляет слишком много людей. Обычно, богачи по выходным дома прохмеляются после изысканной пьянки, а тут как выперлись все, что на  улице прохода нет. Необщительный Леви, который предпочитает в одиночестве сидеть в своей комнате, чувствует себя среди такого столпотворения крайней неуютно. Он еле сдерживает в себе недовольное шипение, когда его задевают плечом, толкают, а он просто вынужден протискиваться через толпу. На улице были все: от детей до стариков, и это напрягало. Вроде бы, Леви что-то слышал о каком-то празднике, но не придал этому значения, когда ехал в Стохесс. А оказывается, надо было. Теперь ему простой поход за чаем, который закончился, обойдется неприятными ощущениями. Аккерман выглядел очень странно для здешних мест. Думая, что в этот день не будет много народа, он просчитался. Не захотев надевать свой классический костюм, он оделся в простые темные штаны и темно-зеленую кофту на завязках и с капюшоном. И из-за этого его вид слишком отличался от изысканных костюмов мимо проходящих мужчин. Когда мимо прошел какой-то выпендрежник с высоким черным цилиндром на голове, Леви лишь фыркнул, а потом зашел в чайную лавку, пытаясь скрыться от всей этой людской толпы и суматохи. Но и тут его ждало разочарование, ибо за хрупкими дверьми лавки, в достаточно мелком помещении тоже было достаточно народа, который вдруг решил тоже закупиться чаем. Да что ж такое?! «Лох!» — своеобразно подбодрил Леви голос в его голове и противно захохотал, на что брюнет лишь поджал губы, осматриваясь. В этом месте капитан был не в первый раз, даже не во второй и не в третий. В эту лавку он захаживает частенько, потому что только здесь, по его мнению, можно найти хороший черный чай с травами, у которого нет противного кислого привкуса. Стоит отдать должное — магазинчик был хорошим. Только вот почему-то именно сегодня сюда набежало критическое количество народа, что Леви и не понравилось. Раздраженно цыкнув себе под нос, он стремительно начал протискиваться между важными дядьками и гламурными тетеньками, а потом, завернув за стеллаж, оказался возле полки со своим любимым чаем. Шел он сюда словно на автопилоте, так как перестановку в этом магазине не делают и он прекрасно знает, где можно найти свой любимый напиток. Людей и здесь было достаточно, и брюнет слышал невнятный говор стоящих возле окна двоих мужиков, но не обратил на это внимание. Аккерман протянул руку, взял достаточно увесистый тканевый плотно завязаный мешочек, слегка сжав его в ладони, а потом уже собирался тронуться с места и пойти к кассе, но его остановила очень неожиданная фраза одного из мужчин, что стояли возле окна недалеко от капитана. — Я не знаю, начальство уже совсем с катушек слетело. Это ж надо — устроить проверку в Разведке через два дня! А то, что мы, может, хотим побыть с семьей во время праздника, это никого не волнует! — мужчина жаловался своему другу, немного жестикулируя руками, а потом провел пальцами по тёмным усам. Леви замер на месте, тупо держа мешочек в руке. Напряг слух, скосив глаза на говорящих, замечая на одном из мужчин коричневую форменную куртку с эмблемой зеленого единорога. Полицейский? — А Джуна твоя как на это среагировала? — поинтересовался другой мужчина. — Ох, она была в ярости! Она тоже понять начальников не может. Нет, ну это же надо, а! Так я не знаю, мы же в Разведку в прошлом году приезжали, так не же — они решили им устроить еще одну проверку! Да кому эти самоубийцы нужны вообще? — Все равно за стеной помрут, — согласился его приятель. — Да! Так если мы в прошлый раз ехали к ним своим дружным кружком, так сейчас нам решили знаешь, что сделать? Начальники сбрендили уже! Они к нам в отряд подсунули еще и несколько чмырей из Внутренней Полиции! Зачем нам эти зажратые свиньи? Мы и без них нормально справляемся, а они только мешаться будут! Неужели, в Разведку и правда приедет отряд полицаев? Но зачем им солдаты из Внутренней Военной Полиции? Леви сделал вид, что не может определиться: брать черный чай с травами или же зеленый с жасмином, который он, говоря по правде, терпеть не может, в это время подслушивая разговор этих двоих. — Несладко вам там живется, — хмыкнул товарищ того, кто возмущался по поводу своего будущего задания. — И чем им сдалась эта Разведка? Опять хотят того мальчишку-титана проверить? — Не знаю... Нам не дали никаких указаний, как было раньше. Мы как будто просто так туда едем! Так еще и эти хмыри из Внутренней Полиции... Ненавижу их. Решив, что уже пора сматываться, Леви все же определился с выбором — взял черный чай с травами и пошел к кассе, стараясь идти как можно плавнее и не привлекать к себе внимание резкими движениями. Расплатившись, капитан вышел из лавки, тут же почти бегом пускаясь вниз по улице в сторону временной конюшни, чтобы взять Августа и быстрее поскакать в Разведотряд. Надо предупредить Эрвина. *  *  *  *  * Потихоньку уже начало темнеть, и Эрвин зажег лампу, тут же потушив спичку. Теплый желтый свет заполнил кабинет, где, кроме самого командира, сидела еще и Ханджи, которая, склонившись над письмом, размышляла над прочитанным. Зое была крайне удивлена этим посланием. И ее очень напрягал тот факт, что это может иметь прямую связь с Гретхен. Вдруг дверь без стука открылась, и в помещение стремительно вошел Леви, который даже в свою комнату не забежал по пути. — Эрвин, это правда. Письмо не врет. Продолжение следует... Imagine Dragons — Walking The Wire